Шум

И да, мне запомнилась ещё одна девушка. Про неё я просто не имею права умолчать. Как-то вечером все наши уже знакомые девушки слились, а новых найти он не успел. Поэтому мы решили встретиться вдвоём. Но тут Вася спросил, чего бы мне хотелось ещё попробовать в сексе. И я не растерялась, сказала, как есть – «негра хочу, вот всегда мечтала». Но потом конечно же разыграла смущение, стыд, потом радость и растерянность. Негра в нашем городе, оказывается нет, вернее они есть, но не те негры, что на порно сайтах, и даже не те, что спят за деньги. Зато были негритянки. Вася сразу же загорелся, набрал телефон, указанный на сайте по вызову проституток и уже через 40 минут к нам приехала чернокожая девушка. Она смотрела на нас с недоверием, испуганно, сразу попросила деньги. Мы посадили её за стол, налили водку. Так как её знания русского языка были минимальны, нам было трудно общаться, поэтому решили сразу приступить к делу. Я никогда в жизни не забуду её бархатистую кожу. У негров, оказывается невероятно приятная кожа. У неё был измученный взгляд, но она улыбалась. Я знала этот взгляд. Когда ты делаешь то, что не приятно, но нужно делать вид, что приятно, когда ты наступаешь себе на горло, когда заставляешь себя, насилуешь морально. Такой же взгляд я видела каждый раз, когда стояла в ванной комнате какого–ни будь отеля в одном полотенце, смотрела на себя в зеркало и «надевала» улыбку. Она работала проституткой по вызову, ей это не нравилось. В постели я очень старалась успокоить её, расслабить, показать, что мы её не обидим, что она в безопасности. Но в то же время Васи хотелось показать, как мы здорово отдыхаем. Он объяснял ей, что если она будет хорошей девочкой, то станет нашей девочкой, будет и дальше с нами «отдыхать», и конечно же она должна удалиться с того сайта. Всё как всегда. Но чёрт возьми, неужели он думал, что ей это вообще интересно, неужели он рассчитывал, что она согласиться встречаться только с ним? Сколько таких предложений ей уже поступало? Наверное, десятки. Какой же он глупый. Я видела разных девочек в этих квартирах. Были и невероятно красивые и откровенно страшные, неухоженные, были совсем молоденькие, даже младше меня, а некоторым было за 40. Были с накаченными губами и грудью, миниатюрные и спортивные, замужние, одна была практически лысой, но в то же время красивой. Были и дорогие эскортницы, ночь с которой стоила 20 тысяч, были простые студентки, как и я, но они не приходили второй раз. Вася не спал со всеми подряд, ведь фото на сайтах и реальные девушки выглядят по-разному. Поэтому, чаще всего, сначала я знакомилась с девушками в квартире наедине, а потом писала Васе, нравится ли мне девочка. Бывало, что Вася отправлял девочку домой, только по тому, что она казалась ему некрасивой, а бывало и мне приходилось деликатно говорить, что Вася сегодня не приедет, важные дела и всё такое. Разные ситуации бывали. Мне нравилось чувствовать себя «главной» девочкой. Я могла сказать «нет», и он отправлял их домой. Нравилось рассказывать всем этим девочкам правила игры. Нравилась эта жизнь, если честно.

В параллель всему этому блядству, я ходила в колледж. Каждую неделю у нас было 2 практических занятия. Мы покупали продукты, приносили их в лабораторию, готовили и под конец, всё съедали. И это было опасно, ведь люди вокруг удивлялись, как я могу столько съесть. Тогда я старалась сдерживаться. Помню, как мы готовили фаршированную рыбу, я съела, наверное, килограмм еды. Один одногруппник заметил это и спросил, как в такую худую девушку может столько залезть? Я отшутилась и после этого была ещё осторожнее. Мне и так было трудно скрывать свою булимию. По дороге в колледж я съедала шоколадку, перед парами прочищалась, потом на перемене шла в столовую, желательно чтоб никто из знакомых меня там не встретил, ибо на следующей перемене тоже шла в столовую. Чтоб не вызывать подозрений, я брала немного еды, но вкусной. И во время каждой пары или пред парой, шла прочищаться. Я старалась есть столько же, сколько мои одногруппники, чтобы не вызывать подозрений. И конечно же, после занятий я тоже шла в столовую, что находится за пределами колледжа. И так страшно увидеть там людей, только пару часов назад наблюдающих, как я поедаю большую порцию картофеля с котлетой и салатом. Мне было невероятно стыдно за то, сколько я ем, вернее не совсем ем. Однажды я чуть не встретилась со своим одногруппником в столовой уже за пределами колледжа. 2 часа назад я ела на глазах у всей группы, а теперь я сижу и снова ем булочку, суп, второе. Он меня не заметил, когда зашёл, но моё сердце чуть не остановилось. Я как представлю, что он произнесёт «о, и ты здесь, ты же только что ела, ничего себе ты много ешь» и всё. Эта фраза убила бы меня. Мне было стыдно так много есть, но на самом же деле я не ела. Я просто получала удовольствие от еды, а потом вырывала это всё, курила сигарету и дальше ела. Этот круговорот затянул меня. Я не представляла, как можно жить без этого, жить без постоянного удовольствия, без прочищений. Вы даже не можете предположить, какие чувства испытывают булимички после прочищения. Это в сотни раз круче оргазма, наркотиков. Эта эйфория, без которой я уже не могла жить. Представьте, что вам отрезали ногу. Боль на столько сильная, что вы вот-вот потеряете сознание или сойдёте с ума, вы не можете идти. А потом эта боль проходит в одно мгновение, а там, где только что было так больно, теперь же приятное тепло от рук массажиста, что разминает ваши косточки на ногах. Тяжесть от переедания, и осознание от того, что пища может начать усваиваться, ты потолстеешь, также невыносима, как и боль в ноге. А в момент прочищения это резко уходит. Это мгновенная смена состояний от невыносимого до блаженного заставляла просыпаться по утрам, заниматься сексом с кем попало, чтоб были деньги на еду, идти в единственный круглосуточный магазин 30 минут в полночь, только чтобы купить пакет еды и получить удовольствие. Пик кайфа наступает в момент прочищения, освобождения. Сигарета успокаивает и подытоживает сие мероприятие. Так я жила годами и не понимала, как можно жить иначе. Как от такого можно отказаться?

Незаметно для меня наступила весна. Я подружилась с несколькими девочками из колледжа. Мы вместе гуляли, общались. К нам в группу поступил новый мальчик, только что пришедший из армии. Он был улыбающимся, но скромным, играл на гитаре. Уже к концу года в группе образовалась небольшая компания. В неё входили мои приятельницы, Никита – новый мальчик и ещё несколько ребят. Мы все курили, иногда выпивали, собирались после занятий и шли на пруд. Там смеялись, шутили, играли. Приносили покрывала и просто валялись на траве под лучами солнца. Мне нравился Никита, а я нравилась ему. Мы не общались вне колледжа или вне нашей тусовки. На парах мы вместе нарушали порядок, сбегали с пар, гуляли после занятий вдвоём в парке. А после – каждый по домам. Каждый обратно в свою жизнь. Я к папикам и булимии, а он в многодетную малообеспеченную семью, с родителями алкоголиками. Когда я немного его узнала, стало понятно, почему он всё время улыбается. Как бы парадоксально это ни звучало, но вся его улыбка от боли. Да, ту боль, которая была в его жизни, он просто прикрывал улыбкой. Я сама делала так миллион раз. Это проще, чем объяснить малознакомому человеку про истинные причины твоей печали. Проще, чем что-то врать, не желая рассказывать правду. Проще улыбаться. Тогда никто не пристаёт с расспросами. Так и он улыбался. Я его понимала. Он мог ничего не говорить, просто посмотреть на меня. Мне очень хотелось ему помочь, но я не понимала, как? Я никак не могу повлиять на его отчима – алкоголика, что регулярно избивает всю семью, не могла объяснить, что ему не под силу изменить выбор его матери, что это не его проблемы. Но он чувствовал ответственность за своих младших братьев и сестёр, только не знал, как им помочь. Я могла только дать ему антидепрессанты, которые успокаивали меня ещё с 14 лет. Я дала ему пару пластинок флуоксетина. Ему вроде становилось лучше, что меня радовало. Я не воспринимала его всерьёз, боялась подпустить близко, боялась, причинить ему боль. Мне не хотелось, чтобы он узнал про мою грязную жизнь. Да мне и самой иногда не хотелось про неё знать. Когда мы гуляли с Никитой, я словно, забывала про все свои проблемы. С ним я была чистой. Он ничего не знал, с ним можно было начать жить с начала. Вернее, не с начала, конечно, но по-другому. Я не полюбила его, просто не успела…

Учебный год заканчивался. Мы с нашей компанией решили отметить это и пошли на природу с палатками и алкоголем. И так как мы учились на поваров, то конечно же мы жарили шашлыки, заранее приготовили салаты. Мы пили, ловили рыбу, играли во что-то, бегали по лесу, некоторые пары уединялись и целовались за кустарниками. Так я впервые поцеловалась с Никитой, и это было волшебно. Такая страсть. Он таскал меня на руках как игрушку, а когда стемнело просто занёс в палатку, мы переспали. К тому моменту я прилично выпила, плохо помню, что было дальше. Я хотела напиться, поэту сначала ела, прочищалась, а потом пила алкоголь. На утро мне рассказали много интересного, а я же помнила только жуткий холод ночью и тёплого Никиту, что обнимал меня всю ночь своим большим телом. Через пару дней я обнаружила в своей походной сумке рубашку Никиты, которую я так и не успела ему вернуть. Мне очень дороги эти воспоминания. Это моя молодость, моё студенческое время.

Я хорошо училась в колледже, практически не прилагая для этого усилий. Проявляла активность на разных мероприятиях. Однажды мне предложили принять участие в конференции, посвящённой теме медицины и здорового образа жизни. Тогда я подумала – что из медицины я знаю лучше всего? Расстройства пищевого поведения, конечно. Я решила провести исследование, сделала опросник, прошлась по группам, переработала полученные данные и ужаснулась. Больше 70 процентов девочек не довольны своей фигурой, остальные данные я точно не помню, но я поняла – об этом стоит говорить. Говорить о склонностях к РПП, о том, что с некоторыми это случается. В своей работе я решила рассказать и свою историю, только вот про выздоровление я соврала. Не было никакого выздоровления, я блевала за пару часов до конференции, а потом нагло врала всей аудитории. Но я впервые рассказала посторонним людям и мне не было так стыдно, ведь я же якобы победила этот недуг. После конференции ко мне подошла Даша, моя подружка из колледжа и призналась – она тоже не так давно избавилась от этого. Теперь же она ушла в спорт, и больше не вызывает рвоту как способ удержать вес. Сейчас и я и она понимаем, это был не конец. Она отрабатывала каждую калорию на беговой дорожке, а это далеко от здоровья, но это лучше, чем вызывать рвоту. Булимия может быть разной. Суть одна – зацикленность на еде, ненависть к своему телу, перфекционизм, эмоциональная нестабильность.

Конец учебного года. Сессия в самом разгаре. Так как я не уделяла время на бездумное переписывание текстов из учебников в тетради, то соответственно под конец учебного года мне срочно нужно было всё переписать. Я вообще не видела смысла в этом. От того, что я перепишу пару страниц, я ничего не запомню, потому что никто не спрашивал материал. Преподавателям было настолько всё равно. Только раз в полгода они требовали всё и сразу. И переписанные тексты, и знание содержимого всех тем. Ну а если вдруг ты настолько ленив, что не можешь выучить хоть что-то, то всегда можно купить кофеварку или вафельницу, или форму для выпечки, разумеется, не преподавателю, а в лабораторию, правда в лаборатории не было ни одной из тех вещей, что студенты покупали за хорошие оценки. Но, я не спорю, можно было учиться и без подарков, просто деньги тоже сгодятся. Но были преподаватели принципиальные, они не брали ни подарков «для лаборатории», ни денег. Из 16 преподавателей только 3 не брали взятки ни в каком виде. Я не спорю, среди моих одногруппников были люди, принципиально отказывающие платить. Но их было крайне мало. Не скажу, что учиться было сложно, нет, просто всем было лень. Мы с первого семестра знали, кто сколько берёт, кто вообще не берёт, а кто имеет доступ к лаборатории и попросит технику или инструменты. Так вот, я решила всё-таки выучить всё, написать, защитить. Только физическую культуру я проплатила и химию. Никогда не понимала химию. Я экономила на сне, только чтобы успеть исписать 4-5 тетради по 48 листов. Преподаватели требовали текст, для некоторых было достаточно показать конспекты и всё, зачёт сдан на отлично. И никого совершенно не волновало, что я ничего не знаю по некоторым предметам. Во время сессии в моей квартире творился какой-то невообразимый бардак. Я совершенно перестала замечать бардак, а его было очень много. Ведь свою привычку постоянно есть я никуда не отодвинула, ни сказала своей булимии «подожди немного, я сейчас сессию сдам и будет как раньше, оставь меня на пару недель». Нет, она была со мной ежесекундно. Она навсегда стала частью меня. Именно поэтому я продолжала каждый день покупать еду, а иногда и воровать, по старой привычке. При всём этом, я не выкидывала мусор, я просто не успевала убираться. Пакеты с фантиками, костями, коробки от йогуртов, всё это жутко воняло, появились черви, муравьи. Сырые полотенца, и грязные вещи валялись в одной куче и в них появилась плесень. Я превратила квартиру в мусорку. Времени хватало только на колледж, покупку пакета с едой, учёбу и немного сна. Скучно просто сидеть и переписывать текст, поэтому я совмещала это с едой и сериалом. Причём сериал был необязателен. Главное – была еда. А между прочим, из этой квартиры выходила невероятно красивая и уверенная в себе леди, на каблуках, всегда с макияжем, приятным ароматом и улыбкой. Никто даже предположить не мог, что у неё дома заводятся черви от грязи, никто не догадывался, что я ни так уж и счастлива, ведь я понимала – я больна, я не могу с этим справиться сама, я – булимичка.

Наступило лето. Сессия была успешно сдана, а общение с одногруппниками прекратилось. Мне в социальной сети написала какая-то незнакомая женщина. Она спрашивала, не знаю ли я, где Никита. Я сказала, что видела его в последний раз на природе. А через пару дней в мессенджере в группе, куда весь год скидывали ответы, обсуждали учёбу и прочие вопросы, пришло sms от моей старосты. Никита пропал. На следующий день пришло и другое sms. Никиту нашли повешенным в сарае. Я стала звонить всем, кто хоть немного с ним общался. Та женщина была его мамой. Его искали несколько дней, а потом нашли. Только нашли не Никиту, а уже его тело. Я была в шоке. Я не понимала, что я чувствую. Сразу же вспомнила про таблетки, вспомнила про то, что их нельзя было принимать вместе с алкоголем и я говорила ему перед этим. Вспомнила и про побочный эффект – суицидальные мысли. Как это его больше нет? В смысле повесился? Сам? Точно сам? Я могла это предположить. Зачем я вообще ему их дала? Может это я виновата? У кого всё это спрашивать? Но позже выяснилось, что в его крови был найден этот препарат и много алкоголя. Что я наделала? Как же мне жать, Господи, как мне жаль. Я не говорила ранее ни с кем по этому поводу, не говорила, что чувствую свою вину в его смерти. Да, меня мучает совесть. Он так часто улыбался, а что теперь? Теперь его нет. Нет этого лучистого, солнечного мальчика, что так и не смог защитить своих братьев и сестёр, свою мать. Его просто нет. А как же мои мысли о новой жизни с ним? Больно. Было очень больно первые несколько дней. А потом? Прежняя жизнь, папики, приятели Бориса, булимия и потеря надежды на любовь. Я бы хотела написать, что я забыла, но нет, я его никогда не забуду. Я не любила его, но он был близок мне. Я так хорошо его понимала было невероятно легко и весело проводить с ним время. Но жизнь ломает некоторых людей. И в будущем, когда мне не хотелось больше жить, я всегда доставала его рубашку, нюхала её, вспоминала Никиту и мне становилось ещё хуже, но я её никогда не выброшу, сколько бы раз я потом не переезжала, не перебирала вещи, не выкидывала ненужное, она всегда остаётся у меня. Это память о прекрасном лучистом человеке. Жаль, что его больше нет…

К сожалению, на этом смерти не закончились. Одним из весенних дней мне написала мама. Потом мы созвонились. Она ничего не успела сказать, но слову «привет» можно было догадаться – кто-то умер. И я была права, умерла моя любимая прабабушка. На следующий день мы с сестрой приехали в деревню. У меня было хорошее настроение, я, словно и не осознала всего случившегося. Родственники меня не узнали. Я приехала в кожаном пальто, на высоких каблуках, худая, с черными волосами, стриженными под каре. Я была красива и уверенно шагала, стуча каблуками по тротуарной плитке, что 3 года назад вручную мыла тряпкой. Все родственники восхитились моей внешностью, потом пришла мама. Я зашла в комнату, где прабабушка жила последние несколько лет. И тут меня накрыло. Я почувствовала её запах, запах лекарств, высушенных кореньев, бальзама «звёздочка», пыли, старых газет. Такой запах просто не может существовать без неё. Его скоро не будет. Я никогда уже не сяду к ней на кровать и ни пожалуюсь на маму, а она никогда не даст мне совета. Я никогда не сделаю древо семьи, ведь она стольких предков знала. Не успела. Да, я так и не сделаю фото своего ребёнка у неё на руках, и этот халат, чёрт, он всё ещё пахнет как пахла она. Она больше его не наденет. Не сядет в кресло, не посмеётся от души своими золотыми зубами, не посмотрит мутными, но горящими глазами. Это всё. Её больше нет. Мама говорила, приезжайте к бабушке, она в возрасте. А что я? Я же находила время для всего, но только не для неё. Это больно. Писать всё это больно, ненамного меньше, чем пережить ещё раз. Я выбежала из комнаты и громко заплакала, выбежала в огород, где обнаружила грядки, теплицу, всё это её руки. Она обожала огород. Жить без него не могла. Это было её хобби на протяжении всей её длинной жизни. Тогда стало ещё обиднее и я заплакала сильнее. Потом пришла сестра, мы вместе поплакали, успокоились и пошли помогать родственникам на кухне. Как только я увидела такое огромное количество еды, моё настроение улучшилось. Я помогала на кухне крёстной, что с 7 лет научила меня готовить. Только вот теперь она у меня спрашивала советы, теперь наступила моя очередь учить. Мне было приятно осознать, что с моим мнением считаются. Потом все поехали на кладбище, бабушку похоронили. Странная традиция, на самом деле, есть на похоронах. Кто её придумал? В общем, после кладбища все сели за стол. С этого момента мне стало даже весело. Столько бесплатной еды. За несколько часов я несколько раз уходила на улицу, там есть деревянный деревенский туалет. Господи, как это отвратительно делать в уличном туалете, как это безнадёжно, блевать на похоронах любимой прабабушки в её доме, едой, купленной ещё на её отложенные деньги. И эта ещё одна рана на моём сердце. Я многое проблевала в своей жизни, многое сделала не так, но за этот поступок мне очень стыдно. Прости меня, бабушка, пожалуйста, прости и то, что на тех похоронах я чуть не переспала со своим двоюродным братом, я заигралась во взрослую жизнь. Прости, но мне было весело есть бесплатную еду, весело сидеть на коленях у брата, весело воровать коньяк и пить его с сестрами и братьями. Я старшая правнучка и жила не нормальной жизнью. Прости меня, мне искренне жаль.

Примерно в это же время мне написал Володя, приятель Бориса. Я о нём писала ранее. Тот, что призывал не позволять Борису заниматься со мной сексом без защиты. Он предложил встретиться и погулять с ним и его друзьями. Я согласилась. Мне было скучно летом без учёбы. Он вызвал мне такси, и я приехала в парк аттракционов. Его друзья оказались милыми, обычными людьми. Один был пекарем, другой работал в банке. Совершенно адекватные. Он представил меня просто по имени. Не знаю, что он им сказал, хотя и беспокоилась о своей репутации и разница в возрасте была лет 20. В общем мы гуляли, катались на велосипедах, а когда все устали Володя отвёз нас домой. Все ребята жили недалеко друг от друга. Мы вышли из машины, и я почувствовала на себе необычные взгляды. Его друзья смотрели на меня, как смотрят на котят перед топкой в ведре, с жалостью. Я не понимала, почему они так смотрят? Я вообще не знала, чем закончится этот день. Видимо они знали. Ведь он закончился обычным сексом. Им было жаль, что я лягу под мужика старше меня вдвое, едва знакомого, не находясь в отношениях с ним? Или это только мои догадки? Неизвестно. Зато я здорово провела время.

Мы встретились с ним ещё один раз, спустя пару недель. Я уезжала к маме в деревню, он предложил встретиться, я согласилась. Нашли альтернативу – встретиться посередине. И мне не далеко от маминого дома ехать и ему. Я села в его шикарный внедорожник, и он достал непонятную коробочку. Так мне впервые в жизни за секс заплатили не деньгами, а подарком. Это был телефон, эту модель ещё не завезли в наш город, на тот момент его можно было купить только в Москве. Я была приятно удивлена, ведь я встречалась с ним просто так, не за подарки и даже ни за деньги, а просто потому, что он был намного умнее меня и в некоторых вопросах прививал ответственность за свою жизнь, рассказывал много интересного про свои хобби. Мы вместе обсуждали порно, которое мне нравится, ему хотелось, чтоб я поняла, что мне нравится в сексе. Он понимал, что я сплю за деньги с Борисом, возможно поэтому его друг предложил мне работу в пекарне. По итогу, мы погуляли по городу, поели мороженого, потом поехали в гостиницу и переспали. Наутро я попросила отвезти меня к маме в деревню, и он согласился. Знаете, какое удовольствие я испытала, когда в центре нашего села я вышла из этой дорогущей машины, счастливая, махнула ему рукой и ощутила, что чего-то добилась в жизни. Ещё пару лет назад я проходила по этой улице в мыслях о лишнем весе, закомплексованная, а теперь меня привозят на каких машинах, дарят такие дорогие подарки, и выгляжу я потрясающе. Вот это успех, вот это счастье. Глупо было полагать, что это успех. Это зависимость от лёгких денег, подарков, еды и самое главное – от мнения окружающих. Мне казалось, что в тот момент на меня все смотрели и я чувствовала гордость за саму себя. Мама конечно же ничего этого не знала. Я ей снова врала что-то. Хотя она уже давно мне не верила.

Тут неожиданно для меня, написала Алина. Она поругалась с белым Димой и предложила снова жить вместе пару месяцев, пока её парень не вернётся из армии. Я с радостью согласилась. И на следующий день она приехала на такси вместе с вещами. Так я снова жила не одна. Однажды вечером мне написали мои подружки из колледжа, мы решили встретиться и погулять по городу. Я в тот период уже начала понемногу разбираться со своей булимией своими силами. Я поняла, что мне нужно хобби, которое заменило бы привычку всё время есть. Я решила попробовать себя в роли фотографа. Купила полупрофессиональный фотоаппарат и прочитала немало статей на тему, как правильно фотографировать. Тем вечером, я решила взять на прогулку фотоаппарат и потренироваться на подружках. Хорошие фото не помешают, тем более в 21 веке, когда социальные сети правят всем миром. Мы долго гуляли, разговаривали, и Даша, та которая тоже в прошлом была больна булимией, сказала фразу «у нас так много одинакового дерьма и грязи в жизни было, что даже страшно», потом посмотрела на меня и я поняла – да, это проституция. Следующий час мы делились самыми стыдными тайнами о прошлом. Оказывается, она когда-то работала проституткой, но не вынесла всей этой грязи и завязала спустя неделю и пару десятков клиентов. Этот вечер был удивительным и потому, что третья девочка из нашей компании – отличница, активистка в колледже, тоже однажды переспала за деньги. Я бы в жизни не подумала про неё. Но Даша делала это не раз. И это был осознанный шаг пойти в проституцию. «Может быть это как-то связанно проституция и булимия» – подумала я. В тот вечер всем троим хотелось напиться. О таких вещах рассказывают не часто. Я предупредила подругу о гостях, она не была против. И вот, время 11 вечера, на полу расстелено покрывало, лежит 4 бутылки шампанского, шоколад, музыка и много дыма от кальяна и сигарет. Алина рассказала им про историю с ментом, рассказала, что тоже спала за деньги в прошлом. Всем было приятно поделиться своими переживаниями об этом, страхами о разоблачении. Мы прилично выпили, потом как-то незаметно я и Алина поцеловались, а потом захотелось секса. Или воспоминания о прошлых приключениях так повлияли, или алкоголь, закончилось всё групповым сексом из 4 девушек и секс игрушек, что дарили мне папики. Господи, как неправдоподобно это всё читать, будто и не было ничего, не было этой ночи. Но чёрт возьми, это было, хоть сейчас даже мне самой в это не вериться. Мы уснули парами, а когда проснулись все вели себя как будто ничего и не было. Удивительная выдалась ночь.

Помню и ещё один случай, который со мной произошёл этим летом. Я иногда гуляла со своей сестрой, иногда приезжала в гости к ней, иногда она ко мне. Не помню точно, при каких обстоятельствах, но мои ключи от квартиры оказались у неё в сумочке. Я как обычно возвращалась из колледжа, примерно 6 часов вечера, по дороге съела плитку шоколада, несколько жареных пирожков, молочный коктейль и пачку печенья, в руках пакет с украденной колбасой, сыром, а маргарин и хлеб я купила, чтоб не вызывать подозрений. И вот я уже с переполненным желудком, с мурашками отвращения от присутствия еды в своём желудке, поднимаюсь на 3 этаж, ищу ключи и понимаю, их нет. Просто нет. Утром мы встречались с Соней, может быть у неё? Я позвонила ей. И правда, ключи были у неё. Я не могла даже шевелиться от обжорства, мне было противно дышать, противно находиться в этом теле, началась паника, ведь туалета поблизости нет, а я сейчас просто разорвусь или потолстею, что одинаково. Тогда я решила заставить сестру привезти мне ключи. Она в этот момент была на депиляции, по предварительной записи. Она не хотела ехать на другой конец города только потому, что я забыла у неё свои ключи. Но я была настолько раздражена, что буквально шантажировала её тайнами, которые она хранила от мамы, кричала на неё, унижала. Во мне, словно проснулся демон. Помните тот пример с отрезанной ногой, так вот, я хотела просто избавиться от боли, освободиться от неё любыми способами. Я думаю, если бы у меня украли ребёнка, то я бы разговаривала с похитителями примерно в таком же тоне, также приказывала и шантажировала. Но на самом же деле я просто так сильно хотела проблеваться. Об этом стыдно писать, но мне хочется рассказать, что происходит с булимичками, если у них нет возможности прочиститься. Это «микро ад». Спустя минут 40 приехала сестра, привезла ключи, и ещё пару недель не разговаривала со мной, потом нехотя и по делу, а спустя пару месяцев я решилась попросить прощения. Спустя пару месяцев ко мне пришло раскаяние и не только из-за сестры.

20

Тем летом я завела собаку, увлекалась новым хобби – съедобные букеты вместо цветов, ходила на реку с палаткой – это стало уже традицией, ездила в ночные клубы с подругами, жила интересно, на время отложила мысли о булимии, научилась мастерски воровать еду, просто плыла по течению. Но просто плыть – не для меня. Тогда я снова захотела приключений. А все мои приключения, как правило, начинались с сайтов знакомств. Мне не особо нужны были деньги, я хотела чего-то интересного. Света – та, что отлично училась и знала о наших тайнах, очень часто оставалась у меня в гостях с ночёвкой. Я зачем-то уговорила её поехать со мной на встречу. Хотя нет, я знаю, зачем. Она была толще меня, не так опытна в постели, и я просто хотела самоутвердиться. У неё был парень, но далеко. Секса конечно ей хотелось, но не с 50 летним армянином. Свете хотелось денег. Встреча прошла не очень хорошо, тот мужик заплатил меньшую сумму, но дело было не в деньгах, а в приключениях.

Я продолжала сидеть на сайте знакомств, и один мужчина предложил приехать к нему в гости. Он жил в Москве. «Как же хочется поехать» – подумала я и рискнула. Только я не поехала – я полетела. Коля оплатил мне билет на самолёт туда и обратно, также попросил сдать анализы на ИППП в платной клинке, я согласилась, он скинул мне деньги на карту. И зачем он так рискует деньгами? Как ему не жалко тратить на незнакомку 20 тысяч? Я сдала анализы и сразу же приехала. Уже в Москве оказалось, что я была заражена какой-то незначительной инфекцией, а я-то думала, у меня там целый букет найдут. Пока что можно жить спокойно, хотя и стыдно конечно было показывать результаты анализов. Тем не менее, я первый раз полетела на самолёте, оказывается, каблуки лучше не надевать в полёт. Я в первый раз жила в гостинице несколько дней, и я понятия не имела, что там убирают каждый день, следят пока ты уйдешь куда-нибудь и убирают. Да, мне ещё шоколадки каждый день оставляли. Коля знал, что не сможет со мной переспать, ведь я могла его заразить. Но он всё равно показал мне город, самые значимые места. Дал деньги на экскурсии, чтоб я не скучала, пока тот на работе. Я не знаю, кем он работал, но знала, что деньги не приносили ему счастья. Он рассуждал, что все покупают дорогие машины только чтоб соответствовать статусу, что русских машин в городе практически нет, что он слишком много времени проводит на работе. Я не знаю, была ли у него жена, дети, я ничего о нём не знаю, кроме того, что ему жутко хотелось поиметь моё тело. На 4 день он всё-таки не удержался, и я дала. Дала из благодарности. А на 5 день был куплен билет домой. Мне понравилось летать, понравилось метро, город понравился. Я не знала точно, как, но я обязательно буду в нём жить. Я не знала, зачем, но мне хотелось туда приехать снова. Я влюбилась в мечты о столичных успешных девушках. Мне тоже хотелось носить кроссовки по 30 тысяч, вернее, иметь такую возможность. Но я вернулась домой. Вернулась немного другим человеком. Более уверенной в себе.

Этим летом мне удалось побывать на речке не один раз. Вася как-то написал, что к нему приезжает очень важный гость из Сибири, его старый приятель, однажды выручавший его несколько десятков лет назад. Вася хотел, чтоб «его девочки отблагодарили этого старого друга». Я пыталась отказаться, я болела простудой, лежала с температурой, но не вышло. Вася и его приятель отдыхали на одном из лучших курортов нашей страны. Мне не хотелось спать с ними по очереди, не хотелось ехать никуда, меня знобило и хотелось спать. Как мне скрыть свой кашель? Я понимала, что Вася не поверит в мою болезнь, поэтому и не сказала ему. И вот я стою в аптеке, покупаю жаропонижающие, таблетки против кашля, спрей от насморка, потом прихожу домой, выпиваю максимально допустимую дозу, крашусь, собираю вещи и еду на «отдых». Я сразу познакомилась с этим очень богатым мужчиной. Оборот его фирмы, занимающейся добычей и переработкой металлов составляла 8 миллиардов в год. Мне это мало о чём говорит, но цифра большая, а значит и человек он важный. Но его поведение было скромным, сдержанным, обычным. В первый день мы практически не пересекались. Я ходила на базе отдыха, в бассейн, на спа процедуры, пила дорогое вино и жаропонижающие, и, конечно же, много ела и шумела. Вечером мы с его другом пошли гулять в сад. Какой же он интересный человек. Мы говорили о театре, в которые он вкладывал большие суммы денег, о его семье и о значимости семьи для общества, говорили о бизнесе, он пытался объяснить мне, как всё устроено, он не был идеальным человеком, не настаивал на своём мнении, не навязывал свои мысли, а я с удовольствием его слушала. Мы вернулись в домик, вечером я переспала с Васей, потом поднялась на второй этаж и переспала с его приятелем. Знаете, старики с очень большими деньгами, не пахнут старостью, он вкусно пах, и всё прошло очень быстро. Мне было неловко заходить к нему в комнату. После нашей прогулки он сказал Васи, что я очень умная девочка, а теперь я пересплю с незнакомцем? Это не характеризовало бы меня как умного человека. Но выбора не было. Стыдно, хотя все понимали, зачем я приехала. Потом я, как верная девочка Васи, спустилась вниз и уснула с ним в шикарной кровати. Господи, какая удобная была кровать. На следующий день Вася отблагодарил меня за встречу. И его друг тоже дал мне 20 тысяч, хотя и не рассчитывала на это. Мне понравилась эта поездка. И не за деньги, не за комфортный отдых, доступный только богачам. Мне было действительно ценно прикоснуться к этой богатой жизни, понять, о чём думают люди, которые живут без мысли «где найти деньги на новый портфель дочке», без желания «скорее выплатить ипотеку», и даже без желания купить недвижимость за границей и уехать навсегда из этой страны, у него была такая возможность. Чёрт, да у него было тысячу возможностей, каких не было у меня. Именно поэтому мне интересно, о чём люди думают по ту сторону социального класса, те избранные, коих несколько сотен в нашей стране. Поездка закончилась, я вышла из машины Васи, больше не нужно было подавлять позывы кашля, можно было не пить столько жаропонижающих, можно выключить режим «хорошей девочки» и включить обратный – «плохой девочки»

Тем летом я снова приняла участие в фото сессии ню. Я была худой, очень худой. Мы поехали на природу с фотографом, и следующие несколько дней я получала колоссальное количество внимание к моей персоне. После этого маленького путешествия я приехала домой, вставила диск с фото и ужаснулась – я думала я худая, а на этих фото совсем не то, что мне хотелось бы видеть, я представляла свою фигуру ещё тоньше. Господи, этот отвратительный живот, я думала у меня он плоский, а на самом деле нет. Меня огорчили результаты фото сессии. Огорчила моя фигура, хотя мой вес на тот период составлял 53 кг при росте 164 см. Я была стройной, у меня торчали кости, но мне хотелось видеть на фото ещё более худую девушку, я этого ожидала, хотя, напрасно.

В конце лета моя мама решила брать квартиру в ипотеку, чтобы у нас было своё жильё. Она всегда переживала о нашем финансовом положении, вернее, есть ли у нас деньги на еду. Она тем самым проявляла свою заботу. Но с другой стороны, покупать новые вещи или технику было всё же нежелательно, ведь она «не может себе это позволить». Например, если я говорила, что купила себе новые штаны, хотя у меня уже есть одни и вторые, то это её выводило из себя. Но если я говорила, что забила холодильник едой, то она радовалась. Да, она уже знала о моей булимии, но она не понимала, что это значит. Не понимала, как я живу. Вернёмся же к теме квартиры. Вместе с отчимом, которому я не могла смотреть в глаза после тех сообщений, мы с мамой и сестрой поехали смотреть разные варианты. Нам понравилась одна квартира и уже через несколько недель у меня на руках были ключи уже от своей квартиры. Да, вот так вот просто. Спасибо маме. Сестра в тот период жила с парнем, значит я могу заселиться в нашу собственную. Тем летом я всерьёз хотела начать новую жизнь. Мне так надоело жить с одной целью – есть. Я уже поняла, что у меня зависимость от еды, я поняла, что справиться с этим и начать жить нормальной жизнью, без рвоты, без тонны еды, будет сложно. Но я не понимала, что именно для этого нужно. Я миллион раз обещала себе прекратить это делать, но просыпалась новым утром и шла в магазин за пакетом еды, потом прочистки и снова магазин, только уже другой, чтоб люди не догадались, что я всё это только что съела не подумали «как много она ест, только что ведь покупала 3 шоколадки, а теперь ещё пачка печенья, куда в неё столько лезет, вот обжора, наверное, блюёт». Мне надоело жить в постоянном бардаке, хотелось жить как все, не скрывать всё ото всех. Тогда я сама себе пообещала – как заеду в новую квартиру, так перестану блевать. В этот прекрасный унитаз я не буду блевать, нет, он останется неосквернённым. Я жила этой мыслью несколько недель. И вот, проходит определённое время, старые хозяева уезжают, вывозят все свои вещи, остаётся пустая квартира, а на столе банка с супом. Холодным, невкусным супом. У меня даже не было ложки, я его ела руками и запивала бульон прямо из банки. В момент, когда я только увидела эту банку, я тут же забыла про те обещания самой себе, которыми жила предыдущие недели. Я инстинктивно залила в себя ту невкусную жижу и сразу же пошла в туалет. Я не успела ничего подумать, мой мозг отключился. После прочистки мы с сестрой вышли на улицу, она поехала к парню, а я пошла в магазин за молочным коктейлем. У меня не было аппетита. Я так ужасно себя чувствовала. Морально. Я села на качели, что напротив подъезда, пила коктейль и думала «Как я могла? Моя жизнь состоит только из еды, я всю силу воли проблевала. Я не могу так больше, я ведь себе обещала. Зачем тогда жить, если единственная радость заключается в еде. Я как наркоман, живу от пакета еды до столовой, потом до пирожковой и всё это за несколько часов. Сколько я денег проблевала? А могла бы покупать себе хорошие вещи. Нет, я не могу так больше жить, я не хочу так больше жить. Лучше сдохнуть, чем мучиться всё время от желания есть». То желание есть, было не физическим, а моральным. В тот день у меня было отвратительное настроение и даже очередной пакет еды уже не спасал ситуацию. Я ела от того, что я всё время ем. Парадокс. Следующие пару дней я собирала вещи и смотрела видео Ольги Ерёменко о том, как же всё-таки справиться с этим всем самой.

Я пробовала, честно, я пробовала оставить в себе хотя бы завтрак. Но каким должен быть завтрак? Первые несколько дней в новой квартире я просыпалась и шла в магазин уже не за пакетом еды, а за йогуртом. Я уговаривала себя не избавляться от завтрака, в прямом смысле этих слов. Говорила про себя «пожалуйста, давай мы оставим этот йогурт, от него ты не поправишься, всё будет хорошо». После завтрака я разбирала вещи, а через пару часов мне становилось морально «пусто», все обещания не блевать йогуртом незаметно таяли, и я снова шла за пакетом еды, только теперь меня мучила совесть. Хотелось купить новую мебель в квартиру, новые вещи для похода в колледж, но все деньги снова уходили на еду. Я ела и ненавидела себя, осознавала свою беспомощность. В целях экономии я покупала говяжьи кости, ведь из обгладывание можно было растянуть на пол дня, а стоит копейки. Через неделю в новой квартире я перестала уговаривать оставлять в себе йогурты, творог и прочие безобидные продукты. Я просто устала давать себе обещания и нарушать их спустя несколько часов. Но я не переставала быть несчастной. Да, еда конечно отвлекала от мыслей о бесконтрольности, безысходности, обречённости, слабой воли, но я не могла остановиться. Я просто ела, ела, ела…

Накануне первого сентября мне написала Света с просьбой пожить у меня несколько дней. Я согласилась и с радостью пригласила её в уже свою квартиру. Мне хотелось похвастаться своим жильём. Я не знаю, почему, но я придумала историю, в которой эту квартиру мне подарил один очень богатый папик. Я приукрасила ту поездку на отдых вместе с Васей, сказала, что приятелей было несколько, что они имели меня по очереди и я пережила такое, что ей и не снилось, а взамен на это меня отблагодарили новой квартирой. Как в такое вообще можно поверить? Но я как-то так преподнесла, что вышло очень правдоподобно. Мне хотелось хоть как-то оправдать мою деятельность, показать, что я трахаюсь со стариками не за 40 тысяч в месяц, что я заработала её сама. В то же время мне не хотелось говорить правду и потому, что мама не заслужила иметь статус «хорошей матери», а покупка жилья своим детям подразумевает именно это. Мне было приятно обесценить мамину решимость и финансовую заботу, пускай даже в глазах моей одногруппницы. Так, Даша и Света до сих пор думают, что ту квартиру я просто «натрахала». Глупо было с моей стороны, конечно. Впрочем, я совершала много глупых поступков, ничего удивительного.

Наступило первое сентября. Непривычно находиться среди одногруппников без Никиты, ощущалась нехватка кого-то очень важного, родного. Но спустя неделю моя жизнь снова заиграла новыми красками. Я решила обустроить свою квартиру мебелью. Наконец, была возможность построить свой собственный домик уже не в компьютерной игре, не в съёмном гараже и даже не в квартире человека, что так и не смог оценить моё умение создавать домашний очаг, да, я имею ввиду Гошу. Теперь же я могу обустроить свой маленький мирок, куда я буду возвращаться после учёбы, после встреч, после всего опасного, что есть в этом мире. Я решила создать для себя маленькую крепость, куда не будет заходить кто попало. Но, как несложно догадаться, на это всё нужны были деньги. Много денег, а значит, много секса, притворства, хитрости…

Снова поиск фото девушек моего типажа в социальных сетях. Снова сайт знакомств. Встречи. Деньги. Много секса. После учёбы я встречалась в отелях, в машинах, у кого-то дома, пока нет жены. На занятиях я выбирала мебель для квартиры, вдохновлялась мечтами об уюте и соглашалась на самые отвратительные желания мужчин. Учёба отошла на второй план. Я продумывала каждую мелочь в интерьере, каждую подушечку, каждую полочку. Иногда ездила в Икею и вспоминала себя в детстве, когда мы приезжали туда с мамой и отчимом. Я помню, как смотрела на всю эту дорогущую мебель и мечтала купить её, когда вырасту. Но в детстве я искренне считала, что для достижения финансового благополучия мне нужно хорошо учиться, как говорили взрослые. Потом же, когда выросла, я постепенно знакомилась с людьми, имеющими по несколько высших образований, но они работали в такси, на стройках, продавцами, охранниками. Постепенно я осознала – высшее образование ещё не гарантия успешного будущего. И вот, я шла по этому огромному магазину, не имея никакого образования, но могла позволить себе многое. Да, мне приходиться терпеть с десяток часов в день, занимаясь сексом за деньги, но зато у меня есть деньги. Выходит, что и правда, образование не так уж и важно. После этих выводов, после первого опыта «взяточничества» в колледже, я окончательно разочаровалась в значимости образования. Теперь мне не было так интересно слушать преподавателей. Да, я всё ещё ходила на пары, но прогулов стало больше. Так, моё обучение катилось вниз, собственно, как и моё здоровье.

Однажды, после учёбы я поехала за дрелью, не знаю, как правильно называется это магазин, люди сдают технику в аренду на несколько дней. Мне нужно было повесить шторы, а гардины не было. Стена из камня, мой маленький шуруповерт не справлялся, поэтому мне нужна дрель. На обратном пути, мне стало плохо. Закружилась голова, и я потеряла сознание прямо в маршрутке. Мой вес тогда был 53 кг. Для моего тела это очень мало. Я не помню, как добралась до дома, главное, чемоданчик с дрелью был в руках и кошелёк на месте. Видимо, давление упало от обезвоживания и отсутствия еды. Мне не хотелось набирать вес, я нравилась себе худой, а значит нужно тщательно шуметь, правда от этого вес снова снижался, что только поднимало мне настроение. Это сложно. Сложно остановиться, когда худеешь, тем более ничего для этого не делая. В тот день я так и не смогла просверлить дырки и повесить гардину, не смогла вернуть инструмент. Мне было страшно. Руки тряслись, есть не могла, всё тут же отправлялось наружу, стоять тоже не могла из – за слабости. В квартире нет никого, на следующее утро идти на пары, а после них назначена встреча. Я понимала, что не могу даже встать с кровати, чтоб дойти до аптеки. И что я скажу фармацевту «здравствуйте, я блюю третий год, давление упало, дайте мне таблетку, чтоб были силы стоять на ногах?» Это бред. Это замкнутый круг, я не могла позволить себе оставить пищу, и не могла жить без сил. «Сколько я ещё проживу в таком режиме? Да и жизнь ли это? Как же я устала, не могу так больше, нет, не могу. Это всё чёртова булимия, ненавижу её», думала я каждый раз, когда что-то не получалось в жизни. На следующий день мне стало лучше, все планы были успешно выполнены.

После этого случая я всерьёз задумалась о приближающейся смерти, не важно, что меня убьёт, истощение, венерическая болезнь или удар головой об асфальт, если опять резко станет плохо. Мысленно, я начала мириться с тем фактом, что мне осталось не долго, я будто чувствовала, что смерть близко. Мне не хотелось умирать, но я готовила себя морально к этому. Пробовала ли я обратиться за помощью? К кому? Однажды, когда мне в очередной раз стало нехорошо после 12 или 13 прочисток за день, я снова задумалась о суициде. Руки тряслись, горло сожжено кислотой от желудочного сока, но это ничто, по сравнению с эмоциональным состоянием. «Почему я такая слабая? Почему со мной это происходит? Почему я не могу просто жить нормальной жизнью? Я ведь не об этом мечтала, не так хотела жить. Зачем вообще так жить? Нет, с меня хватит, я точно покончу с собой. Я не могу так больше, нет, не могу, пожалуйста, Господи, пусть меня задавит машина, тогда не придётся искать в себе мужество на повешение или порез вен. Господи, помоги мне умереть, Господи.» Думала я, взахлёб рыдая от безысходности и бессилия над своими желаниями постоянно есть. После истерик всегда хочется спать, и я уснула. А следующим утром всё заново. Магазин, пакет еды, по дороге домой любимый шоколадный батончик, потом кексы, говяжьи кости, кастрюля макарон, плавающих в масле, прочистка, шоколадка, бутерброды, прочистка и так до вечера. Потом снова слёзы, и этот круг повторялся изо дня в день. Иногда я ходила на учёбу, иногда на встречи, но неизменной была только еда. Она всегда успокаивала, радовала. В один из вечеров, когда сил плакать уже не было, я осмелилась написать Ольге Ерёменко в социальной сети с просьбой отправить мне книгу, она написала свою книгу, посвящённую теме булимии. На что та предложила её купить. У меня были деньги, стоила она как обычная бумажная книга в магазине, но меня взбесила сама ситуация. Мне было так плохо, я попросила о помощи, это было моей единственной тогда надеждой, найти ответы на свои вопросы о том, как можно избавиться от этого ада. Как победить булимию, а мне предлагают купить книгу. Это не помощь, это бизнес на несчастных и безнадёжных девушках. Так не должно быть, подумала я. А сколько ещё таких девушек ей пишут? Зачем она позиционирует себя как «спаситель от булимии» на своём канале? Да, она потратила своё время на написание этой книги, но тогда не нужно говорить, что ты помогаешь, нет, ты продаёшь свой опыт. Тогда я решила написать свою книгу. И если кто-нибудь попросит меня помочь, то буду делать это бесплатно, я знаю, какого это, ведь я живу в этом аду и не известно, смогу ли выбраться. В моём сердце живёт столько сочувствия к себе и таким же, как и я. К проституткам и булимичкам. И да, я готова потратить на это своё время. Я пишу, чтобы помогать. Если после прочтения моей книги, хоть одна девушка, будь та булимичкой или проституткой, сможет выбраться из всего этого или увидит путь, по которому можно выйти, то я проживу жизнь не зря. Вот для чего я пишу. У кого мне было просить помощи? Стыдно кому-то рассказать. Страшно увидеть реакцию отвращения. И тогда я сделала очень важный шаг – записалась на приём к психиатру в платную клинику. И это было новой ступенью в моём выздоровлении.

Я рассказала доктору всё, что со мной происходит и мне прописали антидепрессанты, нейролептик. Но как их принимать, если я всё время вызываю рвоту? Не понятно. Тогда я договорилась сама с собой не шуметь хотя бы 2 часа в день, чтоб препараты успели подействовать. И это сработало. Они действительно действовали. Сложно описать состояние, в котором я находилась под действием таблеток. Мне ничего не хотелось, ни есть, ни спать, ни ходить на учёбу, ни думать, просто ничего. У них был один плюс – легче спать со стариками, не так противно. Ощущение, будто ты в вакууме, никого вокруг ни существовало, да и меня саму, будто ни существовало. Да, я меньше ела и шумела, но от этого было только хуже, смысл жизни вообще пропал. Я заставляла себя есть, даже когда аппетита не было совершенно, однако еда уже не так уж радовала. Мне не нравилось это. Не нравилось, что я не могу получать удовольствие от еды, ведь больше удовольствий для меня не существовало. Разве что получать деньги и думать на что их можно потратить. Но это процента 2, остальные 98 я получала от еды. У меня начиналась паника, когда привычные шоколадные батончики уже не казались такими вкусными. После недели приёма этих препаратов я снова сдалась. Я бросила их. И снова всё по кругу – еда, шум, слёзы, планирование самоубийства. И в один из вечеров я пошла в магазин, купила пакет продуктов и одноразовые лезвия для бритья. Я думала об этом не один вечер, ни один месяц, это должен быть последний поход в магазин. После еды и прочистки я тщательно убрала квартиру, думая о сестре и маме. Было больно размышлять об их дальнейшей судьбе без меня, но и своего собственного будущего видно не было. Я долго думала, что написать напоследок, но так ничего и не написала. Они всё поймут. Сестра была уже готова к этому, она видела моё состояние и понимала, что я не смогу долго жить, она не верила, что я выберусь оттуда, видела, как меня ломало без еды всего 2 часа, когда иногда приходила в гости. А мама заслужила испытать эту боль, взамен на ту, что я испытывала всё детство. И вот, квартира убрана, осталось набрать ванную и потерпеть боль. Но перед этим смириться с тем, что пути назад не будет, что это конец. Я села в ванную, достала лезвие и слегка надавила на руку, мне стало так жаль себя. Порез был ужасным, кровь текла, но так медленно. Резать дальше было чертовски больно. Пускай это произойдёт медленно, и так больно. И вот проходит минут 5, я закрываю глаза, шумит в ушах, холодно, хотя вода тёплая. Вода постепенно становится мутной, а в голове крутится одна мысль «и это всё? И больше не попробуешь бороться? И не интнресно дальше?» Тогда я резко открыла глаза, посмотрела вокруг себя, стало страшно. На руку смотреть вообще не хотелось. Порез был небольшим. И что теперь делать? Ведь я так устала от такой жизни, сейчас может всё закончится, я всё решила. Но спустя ещё несколько минут вода стала ярче. Тогда я подумала, ещё немного и всё, я уже не смогу встать от сюда. Нет, не так просто я умру, я попробую ещё раз. Попробую жить, вдруг будет легче. Тогда я зажала порез другой рукой, еле вышла и ванны, испачкав белый ковёр, нашла какие-то тряпки на кухне, примотала их к вилке, чтобы не шевелить рукой, туго затянула рану, как учили в школе на ОБЖ, выпила кофе с сахаром, съела кусок оставшейся шоколадки и легла спать.

Утром я проснулась, а тряпка вся в крови. Я не смогла. Я снова не смогла, подумала я, заплакала от жалости к себе. Но потом в голову пришла другая мысль – нужно спасти себя самой. Возможно, кто-то мне может помочь? Может мне нужен психолог или психиатр, или кто-нибудь ещё? Но как тогда мне придётся рассказать и про проституцию и вообще всё? Мне всё равно нечего терять, я действительно хотела смерти, но своими руками сделать это сложно, очень сложно. И внутри жила какая-то надежда, затоптанная, задавленная, прозрачная, но они жила. На следующий день написала нескольким психологам на «авито», с вопросом «был ли опыт работы с булимичками». Мне ответили несколько девушек, но мне захотелось рассказать всё только одной. Её зовут Олеся Мугу. Главной целью моей жизни, единственным желанием было избавиться от булимии. Через пару дней я уже сидела у неё на диване, недоверчиво смотрела и говорила, говорила, говорила…

Первую консультацию я просто без эмоционально рассказывала о своей жизни. Она практически молчала, только иногда задавала уточняющие вопросы. Так прошло полтора часа. Я понимала, что первый раз это только знакомство, не стоит ждать никаких результатов от первой беседы. Она спросила, а что бы мне хотелось изменить в своей жизни? Зачем я к ней пришла? Моей главной задачей было избавиться от булимии, начать есть как все нормальные люди. Через неделю я снова приехала к ней, потом ещё и ещё. Мы практически не говорили о еде. Я просто рассказывала о своих чувствах. Она давала мне домашние задания. Одну неделю я должна была записывать всё, что съела, другую свои чувство во время еды. После нескольких консультаций меня начало ломать изнутри. Каким-то невероятным образом я включила все свои чувства, весь тот стыд, который я прятала от самой себя. После каждого похода к психоаналитику мне было легко, однако через пару дней становилось невероятно тяжело. Я, наконец, осознала, насколько неправильно живу. Я поняла, что каждый раз, переспав с очередным папиком, моя душа разрушается, ведь я наступаю себе на горло. Мне не хотелось с ними спать, но всё было настолько привычным. Бывали недели, когда я плакала каждый день от осознания, во что я превратила свою жизнь. Но сил на какие-либо перемены совершенно не было. Я пыталась изменить свою жизнь, честно. Пыталась оставить в себе завтрак, иногда получалось, а иногда нет. В этот период я начала жалеть обо всём содеянном, о том, что первый раз вызвала у себя рвоту, что начала спать за деньги. Все эти сожаления так резко обрушились на меня. Было тяжело, невероятно тяжело. Каждый день просыпаться и проигрывать старый сценарий – еда, прочищение, колледж, еда, еда, прочищение, встреча, грязные деньги, еда, прочищение, снова еда и так до ночи. Только теперь я мучилась от этого, по-настоящему мучилась, ведь теперь мне было противно от самой себя. Моя защитная маска, что я так долго надевала, смотря на себя в зеркало перед встречами, отпадала от моей кожи, оставляя открытые раны. Физически мне тоже было нелегко. Каждый приём пищи, если он всё же хоть частично оставался во мне, приводил к вздутию живота, болям. Мне и так было тяжело мириться с выпирающим желудком, но, когда в зеркале отражалось раздутое пузо, мне просто сносило голову. Я ненавидела свой живот и снова шла шуметь. Бывало, что с таким надутым животом я приезжала на встречи и тогда жутко комплексовала. Мне казалось, что я жирная, некрасивая. Хотя вес на тот период составлял примерно 56 кг. Мне так хотелось перемен, хотелось хоть как-то себе помочь, хоть как–нибудь искупить вину перед собой же. Тогда я решила вернуть свой натуральный цвет волос. Конечно, я не пошла в салон, а сделала это дома за один вечер из брюнетки в блондинку. Волосы пострадали, но я чувствовала себя свободнее. На этом перемены не закончились. Я завела кота. Ещё через месяц, когда вес начал расти, хотя я не проживала ни одного дня без прочисток, всё как и раньше, я решила записаться в зал, правильно питаться и передвигаться на велосипеде. Конечно же всё, ради успокоения совести за каждый грамм капустного салата.

Из записей психоаналитика:

Я снова ощущаю эмоциональную пустоту без еды. Поняла, что люблю свою болезнь и эту пустоту после чистки. Поняла, что я либо найду смысл в жизни, либо вскрою вены. Удалилась из всех социальных сетей. Может мне необходим кто-то, о ком буду заботиться, муж или ребёнок. Ещё раз поняла, что ем, когда эмоциональное перенасыщение или недостаток эмоций. Как только чувствую сытость, хочу ещё. Замечала, когда уберусь дома, не хочется шуметь. Помню, в детстве говорила маме, что у меня всегда будет бардак, ведь я ненавижу убираться. Пустота в желудке – это жизнь с чистого листа.

У меня немного получалось держать в себе еду, останавливаться после еды. Но не каждый раз. Бывали дни, когда я оставляла в себе еду целый день. Этот день проходил обычно по одному и тому же сценарию. Я просыпалась, ехала на велосипеде 30 минут в колледж, там ела кашу перед парами, спустя 3 часа ела второе и салат, после колледжа шла в тренажёрный зал, час или полтора кардио тренировки, потом простые упражнения с гантелями, потом столовая и снова второе и салат, потом библиотека и домашнее задание, снова столовая (просто салат и мясо), а после я ехала домой. Примерно в 9 вечера я подъезжала к дому. И тут начинались мучения. Что дальше делать? Дома будет что? Эта мысль мгновенно поворачивала руль велосипеда к магазину. Я покупала маленький творожный сырок, который съедала по дороге, держа руль одной рукой. Мне хотелось ещё, ещё испытать это удовольствие, и тогда я заезжала в следующий магазин и покупала пакет еды, а дальше снова старый сценарий. Прочистки и угрызение совести. Но я пыталась повторить то же самое на следующий день. Ведь раньше у меня не было такого, раньше я не могла держаться целый день. А теперь иногда получалось. Не каждый день я так жила. Бывало, просыпалась и не было сил ни на что, тогда я шумела целый день, передвигалась на автобусе, не приходила в тренажёрный зал. Всё или ничего. Максимализм. Моя жизнь должна была быть либо идеальной, либо как раньше.

По мне скучала мама. Она беспокоилась обо мне, я больше ей не врала, говорила всё, что со мной происходит, правда помягче. Она уже давно знала про моих папиков, про Бориса и Васю, про девочек, про походы к психоаналитику, знала обо всём. Ей захотелось приехать. Что это значит для меня? В первую очередь – объедания. Мама буквально закармливала нас в детстве, ведь еда не должна пропадать, и приёмы пищи были 5-6 раз в день, после каждого чай со сладким. А как мне быть теперь? Вот приедет она ко мне, купит еды полный холодильник, как она всегда делала. И как мне держаться? У меня дома никогда не было еды, холодильник был выключен уже долгое время, наверное, год точно я им не пользовалась. Но и отказать я не могла. Она приехала с целью увидеть меня и поискать квартиру для покупки. Одну ипотеку она выплатила, теперь хочет взять вторую. Спустя пару недель она приехала на несколько дней, и как назло в один из этих дней Вася захотел увидеться. И ему я тоже отказать не могла, ведь хотелось показать маме, что я могу себе позволить и погулять, и купить что-то, а на это нужны деньги. Я встретила маму на вокзале, по дороге домой она купила продукты, как я и предполагала, а дома мы сели есть. И вот всё происходило, как я и предполагала. Я переела, хотя съела немного, но потом чай, а потом печенье и в итоге мне было так дискомфортно, что я пошла в ванную, включила воду, говорила с ней, а параллельно шумела прямо в раковину. Я не могла ей признаться, что выблевала еду, которую она только что купила. Это стыдно. Нет, это даже больше, чем просто стыдно, это не объяснить словами. Она ничего не заметила, но на следующий день я не пила чай после еды, а попила через пару часов. Так было проще смириться с «непустотой» в желудке. Я даже купила лимон и съедала после еды, чтоб быстрее избавиться от этого противного чувства сытости. Ненавидела свой живот, только говорила сама себе мысленно «просто потерпи, через 3 часа это пройдёт». Потом пила ферменты, и уговаривала себя не думать о раздувшимся животе. Если честно, то на это уходило колоссальное количество энергии. Всё время хотелось прочиститься, и иногда я делала это втихую. А потом наступил вечер встречи с Борисом. Мама не хотела ничего об этом слышать, она просто не держала меня, хотя знала, что я еду трахаться за деньги со стариком. Я никогда не забуду её взгляд у двери, когда она закрыла за мной. Эта безысходность, обречённость, бессилие в глазах, лучше бы я забыла всё это. Мама осталась с котом, а я поехала на встречу. Приехала утром, так как не могла вернуться ночью, сразу после секса, это было бы слишком мерзко и для меня, и для неё. Мне было тяжело всё это. Все эти дни было, настолько тяжело, что у меня просто сдавали нервы. Теперь мама, словно контролировала меня, чтоб я не шла в туалет, не шумела, а после каждого посещения ванной спрашивала «Опять шумела?». Конечно я всё отрицала. Но мне было больно от этой ситуации. Я была в тюрьме. Не могла снова шуметь, и не хотела морально, но физически постоянно жила с тяжестью. И эта встреча с Васей, прямо от мамы, кошмар. Мне не хотелось жить. Я не выносила всего этого. Я слишком многое понимала, но от этого не становилось легче. На следующее утро мама должна была уехать, и в голове проскользнула мысль «это отличный вариант попрощаться с ней. Пока она здесь, пускай запомнит меня такой. Я не хочу жить, я уверенна на сто процентов». Эти мысли посетили меня в обед, а к вечеру я придумала, как сделать так, чтобы на этот раз не забояться вскрыть вены. План был идеален. Сначала клизма, ибо покойники гадят под себя после смерти, потом водка, нейролептик и в ванную с лезвием. Водка плюс передозировка нейролептика это уже почти наверняка смерть, во всяком случае, под алкоголем порезать вены будет проще. На этот раз у меня точно должно получиться. И всё. Конец этому аду при жизни. Вечером я посмотрела на маму в последний раз, обняла её, сдерживая слёзы и ком в горле. Потом легла в кровать и снова думала о деталях плана, сдерживая слёзы. Нет, я не могла разрешить себе плакать, после слёз становится легче, я могу передумать и снова всё по кругу. У меня нет сил так жить дальше, а по-другому не получается. Но мама что-то почувствовала. Пришла ко мне, легла на кровать и стала расспрашивать. Я молчала, потом сухо отвечала, что всё в порядке. Но ничего не было в порядке. И меня словно, прорвало. Я говорила и говорила. О том, что я конченная проститутка, сплю со стариками за деньги, не вижу смысла жить без еды и прочищений, что терпеть не могу своё ужасное тело, что устала бороться сама с собой, о том, как я ненавижу всё что со мной происходит, что время не вернуть и совесть не очистить, тело не очистить от того количества мужиков. Говорила о том, что нет смысла жить, что все ужасно, ничего уже не изменить, я всё решила – покончить с собой это единственный выход. Тогда мама заплакала. Она уговорила меня позвонить в экстренную психологическую помощь. Я сопротивлялась, но всё же взяла трубку. Со мной говорил мужчина. Я не знаю, как он понимал мои слова сквозь слёзы, истерику и сопли, но я продолжала и продолжала говорить всё то же самое ещё раз. В его словах проскальзывало отвращение ко мне, пренебрежение моими проблемами. Он даже местами был груб, но бросать трубку я не хотела. Он задавал вопросы вроде «жалею ли я о своих поступках?» или «ты же понимаешь, что сама виновата во всём?» и самый главный вопрос «есть ли хоть что-то на этом свете, ради чего тебе хотелось бы жить?». На последний вопрос ответ пришёл сам собой. Да, я не могу просто так уйти в иной мир, не рассказав свои историю жизни. Я быстро ответила «напоследок я хочу написать книгу». И эта мысль словно придала смысл жизни. Через час разговор оборвался, но тогда мне уже было легче. Я поняла, что не все дела закончены. И на следующее утро я проводила маму, открыла ноутбук, создала новый файл и назвала его «шум». Именно так я хочу назвать свою книгу. Именно из-за булимии я начала писать, от бессилия перед этим недугом.

Из записей психоаналитика

У меня образовались циклы. 2 дня ем и шумлю, 2 дня стараюсь не шуметь, но каждый вечер срываюсь. Я чувствую себя какой-то тоненькой ниточкой, от которой кто-то что-то хочет. Сейчас я срываюсь именно на сладком. Я чувствую, будто у меня ломка. Мне нравится находиться в каком-то коматозе, когда мозг выключен. Вася за мной пытается следить. Но женщины умнее и хитрее. Мне нравится водить мужиков за нос. Нравится чувствовать своё превосходство над ними. Я ненавижу еду.

Да, я продолжала ходить к психоаналитику, ездить на встречи к Васи и к Борису, ходила на занятия. Если раньше, ещё в университете я писала стихи на лекциях, то теперь, будучи уже в другом учебном заведении, я писала книгу. На самом деле, это непросто вспоминать всё с самого начала, с первых воспоминаний, но написание автобиографии стало моим долгом перед самой собой. И мне нравилось это. Нравилось жить с целью. По совету психоаналитика, я начала принимать флуоксетин. Но вскоре бросила. Также, психоаналитик настоятельно рекомендовала сходить к гинекологу, ведь месячных не было уже больше двух лет. Мне не хотелось это делать, но пошла только потому что не хотела ей врать, что сходила. А она обязательно бы спросила, ведь это было домашним заданием. Мне нравилось жить без месячных, без них проще. Так я жила пару недель.

Из записей психоаналитика

Единственное, чем я сейчас живу это книга. Чем дальше я пишу, тем сложнее. Вспомнила, как сказала бабушке, что мне кажется, я никогда не смогу иметь детей. Я боюсь, что я просру всю жизнь и ничего не успею. Мама хотела, чтоб я была хорошей девочкой, а я хотела быть плохой. Мне снятся эротические сны с Никитой, который покончил с собой. (Через пару дней месячные пришли сами собой. Я не пила ни одной таблетки, никак не вызывала их. Но мысли о сексе, причём с молодыми парнями, как бы заставили почувствовать себя девушкой. На мой взгляд, это удивительно).

Но вот и настало время сессии. Я всё успешно сдала и поехала на новогодние праздники к маме. С этой поездки сохранилось фото. На нём я некрасивая, со светлыми волосами, неухоженным лицом, с котом в сумке. Я стала настоящей внешне. С натуральным цветом волос, без косметики. Мне так хотелось чувствовать себя также натурально. Есть как обычный человек. Но я не могла. Трудно, конечно удержать перед новогодними вкусностями. Чтобы лишний раз не насиловать свою нервную систему, я решила просто жить как раньше. Как мне было привычно. Есть и шуметь. Я, как всегда, приготовила огромный новогодний стол, параллельно ела и шумела прямо во время приготовления. Потом вся наша женская семья, я, бабушка, мама, сестра – все мы сели за стол. Я через пол часа мама уехала к отчиму, что меня очень разозлило. Планировали провести этот праздник вместе, а она собрала со стола половину салатов и поехала к нему, потому что у него не было работы в тот момент, и денег на праздник тоже. Утром она приехала. А когда мы с сестрой сказали, что хотим побыть у бабушки пару дней, то она была против. «Вы вообще –то ко мне приехали или я ошибаюсь?» Но мы были уже взрослые и заставить нас или шантажировать, или просто угрожать наказанием, она уже не могла. И я осталась у бабушки. А через пару дней пришла к маме. Я все праздничные дни посвятила написанию книги. Во мне было столько жалости к себе и ненависти к маме, ведь я описывала своё детство. А когда мама попыталась спросить, о чём я пишу, то я ответила «не хочу ворошить прошлое и портить отношения сейчас, тебе не нужно этого знать». Тогда она ответила «пишешь, какая я хуёвая мать?». Да. И об этом, в том числе. Тогда мы немного поругались, ведь я упомянула несколько историй из детства, но она всё либо отрицала, либо оправдывалась. Но я наконец сказала, что ненавидела её в детстве, что не считала её матерью, что мне было больно от её слов. Тогда я сделала очень важный шаг – я начала выговаривать всё то, что я не высказала в детстве из-за страха перед её властью над нами. Так и прошли мои новогодние каникулы.

Из записей психоаналитика

Мама с бабушкой всё время ругались на новый год. Это было предсказуемо. Я всё время пила алкоголь, ела и шумела. К сестре пришли друзья, мы все напились, я танцевала грязные танцы. Мне понравился один из друзей, он младше меня на год. Мы целовались и потом говорили. Я поняла, что у мальчиков есть душа. Я поняла, что в моей жизни мне нужен человек. Когда я описываю всё, что было в детстве, я начинаю так ненавидеть свою мать, настолько сильно, что хочу её убить. Я вспоминала, что лет в 5 с моим двоюродным братом мы играли в больницу и разглядывали половые органы друг друга. Мне нравится безнаказанность. Я воровала продукты.

Дома меня ждала моя обычная жизнь. Я потихоньку пыталась выбраться из депрессивных мыслей и иногда это удавалось успешно.

Из записей психоаналитика

(Пришла на каблуках, очень хорошо выглядела) Я пошла в туалет и сделала свои грязные дела. И тут я поняла, что хочу получить удовольствие от чего-то другого, не от еды. Я пошла в кино и кайфовала. А потом заплакала от того, какие изменения во мне происходят, заплакала от счастья, впервые в жизни я заплакала от счастья. Купила себе пижаму, чтобы радовать себя дома, а не окружающих. Я очень благодарна высшим силам за моё хорошее настроение, несмотря на то, что я всё ещё шумлю. В субботу я не шумела, объем еды уменьшился раз в 5, после осознанного срыва я купила огурец и кефир, чтобы помочь своему организму. В четверг не шумела весь день, только вечером, как всегда, захотелось нажраться, впрочем, ничего необычного. А в один из дней я не шумела практически двое суток, такого не было с начала булимии за 2,5 года. В среднем сейчас я шумлю через день или раз в день. Для меня это маленький подвиг. Зажигаю ароматные свечи. Вызвалась нарисовать стен газету в колледже, хотя раньше наоборот не любила внеклассную деятельность. Страх детей. Не хочу быть такой мамой, как моя мама. Когда я ложусь в постель с мужчиной я должна быть идеальной.

Моя психоаналитик посоветовала мне написать список своих планов на жизнь, но у меня их попросту не было. Я не знала, чем хочу заниматься, как жить дальше. При мыслях о будущем была пустота. Я не видела своего будущего, не строила планы, не верила в то, что вообще доживу до 30 лет. Меня постоянно бросало то в депрессивное состояние, то в нейтральное. Каждый приём пищи и даже мысли о нём вызывало тревогу и постоянное раздумье, буду ли я шуметь после этого. Иногда я покупала низкокалорийную еду, а другую мой организм просто не в силах был переварить, и не могла остановиться. Снова шла в магазин и покупала пакет еды. Переваривать еду было всё ещё невыносимо трудно и психологически, и физически. Но кое-чему я уже научилась. Искать другие источники удовольствия, помимо еды. Конечно же, ничто не сравниться с удовольствием от еды, но я пыталась. Чёрт, да я так много всего пробовала. Пыталась найти хобби, создать комфорт для себя, отвлекать себя, чем угодно, но ничего не получалось. Я сидела и вышивала крестиком, а в голове крутились мысли «пустота, чего-то не хватает, скучно». Да, не хватало именно ощущения вкуса еды. И ничто не спасало. Но каждое утро я пыталась снова и снова. Было нереально тяжело.

Впервые за последние годы я задумалась над тем, что мне всё-таки неприятно спать со стариками. Я призналась себе в этом на одной консультации с психоаналитиком. Я осознала всю мерзость. Но что со мной будет без этих встреч, и самое главное – без денег? Я не умела жить по-другому, но уже отчётливо понимала – я не могу больше предавать своё тело. Тогда я начала размышлять над тем, что я чувствую на встречах с Борисом и Васей. А тем временем, мама предложила переехать в нашу новую квартиру, вторую квартиру, которую она взяла в ипотеку. И я согласилась.

Переезд прошёл не очень удачно, в первый же день я поругалась с новыми соседями. Некоторая мебель пострадала в процессе перевозки, но мне так хотелось начать жить сначала, не чувствовать пустоту, заполнить свою жизнь чем-то, хотелось другой жизни. Поэтому настроение в первые дни было хорошим. Я не стала себе обещать, что не буду шуметь в новый унитаз, потому что это так не работает. Я буду шуметь в этот унитаз, но я каждый день стараюсь разобраться в своих проблемах. Я анализирую свои поступки. Бывали дни, когда я уже не шумела. Помню, как сидела и писала книгу несколько дней подряд, выходила только в магазин. Мне казалось, что для того чтобы избавиться от булимии, мне нужно не запрещать себе ничего. Тогда я несколько дней питалась только круассанами. И я заметила, как начала стремительно набирать вес. Когда ешь много мучного, желудок не сильно растягивается, кажется, что всё хорошо, если не выпирает желудок. Но калорийность и количество углеводов просто зашкаливает. Тогда следующие несколько дней я шумела, как и раньше по нескольку раз в день, чтобы снизить вес. На одной из встреч с Васей он сказал мне «ты так поправилась». Меня это очень огорчило, стало стыдно. Я стыдилась своего аппетита, выпирающего живота. А через несколько недель произошло очень важное событие.

На очередной встрече с Васей он хорошенько напился, а когда он пьёт, то не может закончить. В ту ночь я планировала остаться с ним ночевать. И вот, спустя пару часов сексуального самоунижения, он стал играть со мной, будто он мой отчим, который зовёт мою сестру присоединиться к нам. Моё терпение было на исходе. Но пиком стала фраза «а как бы ты хотела чтобы я ебал твою мамочку, в какой позе?» Я понимала, что он пьян, но я не могла стерпеть унижения моих родных. Я что-то ответила, но на глаза навернулись слёзы. Мне так хотелось уехать. Я позволяла насиловать себя морально и сексуально, но не позволю, нет, теперь уже не позволю, чтобы унижали самых близких мне людей. И вот он наконец еле – еле закончил, и мы легли спать. Я не люблю спать вне дома, тем более, когда старая рука касается моих сосков в момент засыпания. Я встала, оделась и уехала, не взяв деньги. Он обиженно закрыл за мной дверь, а я тут же вызвала такси и уехала с таким облегчением, как будто сбежала из тюрьмы. Я добавила его в чёрный список в ту же ночь. И больше никогда его не видела. Так, я осмелилась сделать хоть что-то для себя, для своего успокоения. Я горжусь собой за тот поступок, ведь на самом деле, бросить Васю означало, что теперь у меня останутся только редкие встречи с Борисом. Это примерно 10-12 тысяч в месяц. Было страшно. Очень и очень страшно. Тогда мне в голову пришла идея – попросить Бориса, чтобы он устроил меня на работу. Я неделю проработала помощником кондитера. Но отношения с коллективом не сложились, так как им попросту не требовался сотрудник. И я ушла. Тогда я стала думать, а как же я могу ещё заработать деньги? И тут вспомнилось, что я хорошо знаю математику. Да я уже раньше работала репетитором. Так почему бы и сейчас не начать? Но прошло уже 2 года. Нужно вспоминать, решать варианты, вспоминать некоторые формулы. И как теперь я буду ходить к психоаналитику? Где взять деньги на всё это? На еду? На шум, который случался практически каждый день. Непонятно. Но зато у меня начало появляться желание жить, и вот теперь я смогла сформулировать планы на жизнь. Я написала план на 5 лет.

–Бросить Бориса

–Переехать жить в Москву

–Побороть булимию

–Стать независимой