Шум

– «К сожалению, нет», улыбнулся и проводил меня взглядом.

Потом из другого автомобиля вышел человек, так я и поняла куда мне нужно идти. Мне кажется, что тот случайный мужчина понял, кто я и зачем такая красивая девушка хочет сесть в машину поздно вечером к человеку, которого она видит впервые в жизни. Как это унизительно.

Я села уже в нужную машину, мы представились друг другу. Я была в хорошем настроении, но всё еще немного непривычно и страшно знакомиться с людьми и спать с ними спустя час общения. Поэтому я снова чувствовала адреналин, волнение, небольшой страх и кучу сомнений, недоверия к этому человеку. Он представился как неженатый владелец юридической фирмы (хотя, машина у него самая обычная, уже тогда можно было понять, что он врёт), а отсутствие семьи меня ещё и расстроило. Но я не подала вида, ведь уже интуитивно я понимала, что мужчины платят не только за секс, но и за улыбку девушки, за её смех, умение слушать, за вежливость, за готовность принять согласиться с его мнением, какой бы бред они не утверждали. Поэтому я старалась все время улыбаться, слушала, не перебивала и как – то так вышло, что диалог зашёл о моей маме, я сказала, что она тоже юрист, но по образованию не работает. И мне стало интересно, законно ли то, чем я занимаюсь, какое наказание меня может ожидать в будущем, и всё что касается этих встреч с точки зрения закона. Диалог был недолгим, отель был близко. Я подождала пару минут в машине, пока тот бронировал номер. Затем мы зашли в номер, по пути я прятала глаза от администратора и персонала. Мы зашли в красивый номер недорого отеля. В центре стояла круглая кровать, все обшито красными обоями, с чёрными плотными занавесками, а на стене располагался деревянный икс образный крест, намекающий на бдсм. Мне понравилась обстановка. И уже по отлаженной схеме, мы по очереди сходили в душ, и приступили к делу. В сексе он был немного груб, мне это не нравилось, так я ещё больше чувствовала себя в небезопасности, но в то же время он называл меня какими-то смешными словами вроде «киска» или что-то на подобии. И внезапно я почувствовала его палец у себя в анальном отверстии, я не понимала, к чему всё клонится, мне даже показалось это приятным, и уже через мгновение резкая боль. Он засунул свой член мне в попу. Господи, как мне было больно, слёзы полились, но и вырваться я не могла, так как он держал меня сзади за волосы, с этого момента я уже не имитировала стоны, я стонала от дикой боли. Это было единственным способом себе помочь, я вытирала слёзы, чтобы он не заметил, никто не хочет видеть человека грустным, и тем более, когда тебе платят за внешность, за интим. Это продолжалось минут пятнадцать, но боль не прекращалась. А когда он наконец закончил прям в меня, я тут же побежала в ванную. Как это было мерзко, в меня ещё никто не заканчивал, в меня никто не проникал сзади, как все болело. Трясущимися руками под я притрагиваюсь к анальному отверстию на своем теле и понимаю, что так раньше не было, всё растянуто, это очень испугало меня. Под шум воды я заревела как в детстве, когда долго терпела и сдерживала слёзы, чтобы не показаться слабее мамы, так и теперь, в душе уже можно было не сдерживаться. Это была самая настоящая истерика. И эти мурашки от холодной воды и эта размазанная туш и вырванные волосы от грубого секса, прилипшие к плечам и эта мерзкая жижа, что продолжала из меня литься, и этот отвратительный запах, ведь я не готовилась к анальному сексу, я вообще не знала, как нему готовиться – всё это делало меня такой жалкой, такой несчастной. Но нужно было выходить из душа, я быстро заставила себя успокоиться, смыла всю косметику, завязала пучок на голове и вышла с надетой улыбкой на лице. Он быстро вымылся, мы оделись и пошли в машину. В предыдущие разы мне деньги отдавали ещё в номере, но сейчас было по-другому. Может в машине отдаст, подумала я и мы поехали в сторону моего дома. Мне было стыдно спросить у него про вознаграждение. И я не слова ни сказала про деньги. Только сидела и ждала. Мы продолжили беседу про незаконность такого вида заработка, и он спокойно, держа одной рукой руль, а другой полез за чем-то в карман. А когда, я поняла, что у него в руках меня словно облили ледяной водой. Он раскрыл своё удостоверение, назвал должность, своё настоящее имя. Я увидела фото в полицейской форме и замерла. Я не могла ничего сказать. Это был шок. Потом он взял руль в другую руку и достал телефон из кармана. Остановил запись и включил её сначала. Со слов «Привет, еле нашла тебя. Долго ждал?» И у меня случился ещё один приступ истерики. Он говорил, что меня спасло только то, что я не потребовала денег за встречу и ему жалко меня везти в полицию. Он рассказывал про «контрольную закупку», про то что они легко могут позвонить моей маме и прочее. Сейчас я понимаю, что, с высокой долей вероятности, мной попросту воспользовались и пытались запугать, Ведь не факт, что удостоверение было настоящим, но тогда я верила и боялась каждого сказанного слова. Я рыдала без остановки, задыхалась, обещала больше не заниматься этим, а он взамен не покажет никому эту запись. Он довёз меня домой, думаю, бессмысленно проговорить, что денег мне никто так и не отдал, но всё же, очень хочется зафиксировать этот факт. И так, я вышла из машины. Не хотелось идти домой, ведь там Соня сейчас спросит, как у меня всё прошло, и я снова зарыдаю. В тот вечер, казалось, я выплакала больше слёз, чем за всё время проживания в городе. Я села на качели, что недалеко от дома. Ни о чём не думала. Не могла думать. Просто сидела, смотрела на камни перед ногами и не хотела жить. Я думала прийти домой и выпить кучу таблеток, что мне прописывал психиатр ещё в 14 лет, дабы остановить моё компульсивное переедание. Они сильные, мне станет легче, навсегда легче. Но Соня, она не должна видеть это в свои 16 лет. И снова пропали мысли. Жизнь словно разделилась на до и после. Я давно не испытывала такого сильно стресса, я даже не хотела есть, чего практически не бывает. Я смотрела на камни и плакала. Униженная, морально опустошённая, жалкая. Что со мной сделали? Что я сама с собой сделала? Как я допустила такое обращение? Почему я раньше не поняла, что он полицейский, ведь было же понятно? Как идти домой, не хочу домой, хочу к Гоша, хочу обнять его, забыть всё это. С ним спокойно. Только с ним мне так спокойно. Что я натворила, и изменить уже ничего нельзя. Время уже было около 2 ночи, ноги замёрзли, хотелось ещё раз в душ, смыть с себя всю эту грязь, только получится ли смыть моральную грязь? И снова я зарыдала. По приходе домой я увидела сестру, она не спала, а смотрела сериал, как всегда. Я не хотела ничего говорить, поэтому прямо в пальто зашла в ванную, сбросила сапоги, сумку, одежду и легла в холодную ванную, поливая горячей водой лицо, хрупкое тело, и волосы, даже не развязывая пучок. Плакать уже не могла, просто сидела и смотрела на ржавую ручку крана, не отводя глаз. Так прошло минут 20. Я вышла, даже не вытираясь, а сестра всё еще не спала. Когда она спросила, что у меня случилось, ведь обычно с появлением денег я покупала пакет еды и ела, ела, а потом блевала и только так могла уснуть, но в тот вечер я просто легла спать. Она забеспокоилась и стала расспрашивать. Я рассказа ей о случившимся кратко, без эмоционально, ведь сил совершенно не было. Она сказала несколько сочувственных фраз, и мы легли спать. Я попросила её уступить мне место у стенки, на что она ответила согласием, я повернулась к мягкой стенке дивана, поджала колени, укуталась одеялом с головой, оставив дырку только для дыхания, обняла себя за плечи и очень быстро уснула. На следующий день мы поехали на вокзал за билетами, а уже через 2 дня мы были у мамы в гостях на новогодние каникулы.

Когда мы приехали к маме в деревню, я была совершенно другим человеком. Прошло всего 5 месяцев с момента переезда, но в моей жизни произошли кардинальные изменения, причем не только внутренние, но внешние. Я похудела на 20 кг. Мама догадывалась, каким способом мне это удалось, но, как мне кажется, не хотела в это верить, не хотела говорить со мной об этом. Как это ни странно, но я чувствовала себя прекрасно на протяжении всего нахождения в деревни, словно и не было всех тех событий. Словно, дома я могу снова быть той маленькой девочкой. Гоша часто писал, это тоже способствовало заживлению душевной раны, что оставил мне тот полицейский. Мне всё ещё было больно физически (больно сидеть, ходить в туалет), но морально было практически нормально. У мамы появился новый мужчина. Она была полностью поглощена новыми отношениями. Всю подготовку к новому году, приготовления тонны еды на праздничный стол и генеральную уборку в доме, как всегда, повесили на нас. Я даже была рада этому, ведь это означало, что я могу поедать огромные количества еды, как и раньше, только теперь я уже знала, что с ней нужно делать. Я знала, что еду можно просто выблёвывать. И, как оказалось, это можно делать и в кухонной раковине, и в мусорный пакет, и куда угодно. Главное, чтобы мама не увидела. Так я и провела предпраздничные дни. Готовила, доедала все ненужные остатки и блевала. Это казалось для меня раем. Ведь, вся еда была абсолютно бесплатной. И мама не лезла ко мне в кухню. Я ещё с детства ненавидела, когда рядом со мной готовит кто-то ещё. И в 10 лет, мама пыталась научить меня готовить, вернее, она просто орала, что я испортила продукты, что она тратит кучу денег на то чтобы нас прокормить, а я не довариваю картофель в супе. Она не ела этот “неидеальный” суп, а заставляла меня с сестрой его есть как наказание. Сами ешьте это “пойло”. Так вот уже с тех времён я терпеть не могу, когда она мне помогает на кухне, даже если я руковожу процессами, всё равно. Все то время, что мы находились рядом, она разговаривала со мной, это высасывало у меня энергию. Ведь я со многим была не согласна, со многими аспектами жизни, которые она пыталась обсудить со мной. Перечить ей или попытаться доказать свою точку зрения было просто невозможно. В ответ я получу в 5 раз больше слов, негативного пессимистического взгляда на жизнь, доказательства какая она бедная, несчастная и прочее. Возможно, это я так реагировала на все её слова, но, мне кажется, что никому не будет приятно часами слушать какая плохая у неё мать, какой плохой у нас с сестрой отец и какое плохое правительство, какая она несчастная и прочие неприятные для меня темы. Поэтому я не любила с ней готовить. И сейчас, она уже знала – лучше я всё приготовлю сама. Она практически не заходила на кухню, однако командовала моей сестрой во время уборки. А я тем временем забывалась среди еды. Так и проходили наши первые дни в деревне. Всё что я могу сейчас вспомнить про эту неделю в деревни –Гоша написал мне искреннее, длинное поздравление с новым годом, от чего я светилась как лампочка, и еда. Много еды. Больше я ничего не помню. Очень скоро мне захотелось домой. У мамы было слишком скучно. Телевизор смотреть я не любила, а еда практически закончилась. Других радостей я не находила. Не видела. И, спустя неделю мы поехали в город.

Мыслей о том, как мне жить дальше не было совершенно. Примерно еще неделю я сидела в квартире и не хотела никуда ходить. Тем временем, моя сестра продолжила ходить в колледж, а по вечерам смотреть сериалы. Мне не хватало адреналина, не хватало денег. Тогда я решила снова зарегистрироваться на сайте знакомств, просто для общения. Гоша писал редко, просто спрашивал, как у меня дела, присылал мне свои фото, чтоб я ответила ему как же он красив, и на этом всё. А может, я подсознательно хотела продолжить встречи? Не ясно, но через пару дней я познакомилась с одним мальчиком, который показался мне интересным собеседником. Мы пошли гулять, оказалось у нас много общего. Учился в том же вузе, что я недавно бросила. Он восхищался моей внешностью, моей фигурой, волосами, глазами моими стихами. Я ему очень нравилась. А я же, в свою очередь, даже не рассматривала его как парня. Мы много гуляли, но мало общались в сети. Он смотрел на меня как на инопланетянина, когда я призналась, что никогда не ела шаурму, не курила кальян, не ходила в бар, не смотрела какие – то фильмы и так далее. Он удивлялся, что я тогда делала всю жизнь? Я не могла ответить. Просто жила, как мне казалось, как и все. Но я ошибалась. Моя жизнь с самого начала складывалась не так как у других моих сверстников. В то время как одноклассники смотрели мультики и играли во дворе мы с сестрой убирались дома, готовили есть, делали какие – то дела. Нам не разрешалось смотреть телевизор, пока все дела не будут сделаны, но каждый день составлялся новый список дел и, поэтому дела никогда не заканчивались, только вечером, а вечером гулять тоже не разрешалось. Когда всем детям было по 14 лет, они смотрели различные фильмы, регистрировались в социальных сетях, заводили первые, детские отношения, общались друг другом, гуляли вместе, я же в свои 14 лет работала барменом, наливала пьяным мужикам алкоголь, училась обманывать неадекватных людей на деньги, чтобы больше заработать и купить себе одежду. В 15 лет я начала сильно заморачиваться по поводу своей фигуры, в то время, как мои одноклассницы сидели в инстаграме. В 15 меня мама выгнала из дома и я жила у бабушки в то время как я привыкала к новому строю жизни, к новым правилам. В 16 я ударилась в похудение, подготовку к экзаменам, я отнеслась к этому с перфекционистической пылкостью. Моя преподавательница однажды сказала “у тебя земля под ногами горит”. Сейчас я понимаю, о чём она говорила. А что делали в это время мои сверстники? Когда они пересмотрели все фильмы марвел? В какой отрезок времени они поняли, что такое GTA, что такое катка, что такое сонька, плойка и прочие слова, которые я не понимала. Как они понимали, как выстраивать отношения с противоположным полом? Кто их научил не бояться заговорить с прохожим? Почему им не страшно спросить дорогу? Где в это время была я? Именно поэтому, он и называл меня инопланетянкой. Меня даже забавляло это. Мы с ним ходили в парки, говорили о политике, в которой я тоже ничего не понимала. Но мне действительно нравилось слушать. Он красиво ухаживал, дарил мне цветы. Он первый мальчик, который подарил мне цветы. Мы ходили в кино, хоть он и говорил, что это уже не модно. Но мне хотелось. И через некоторое время мы с ним переспали. Это случилось примерно через месяц красивых ухаживаний.

Финансовая сторона моей жизни в тот момент была относительно стабильной. Мама мне всё ещё помогала, пока я не найду работу. И Дима тратил на меня немало денег, так что мне хватало и эмоций, и денег, чтобы покупать еду после прогулок с ним, наедаться и блевать. Что бы ни происходило, я каждый день по нескольку раз наедалась и вызывала рвоту. Это было для меня также привычно, как и дышать, моргать. Так я и начала встречаться с Димой, параллельно общаясь с Гошей. Но потом произошло нечто неожиданное.

В одной из переписок с Гошей зашла речь о наших отношениях. Мы не виделись около месяца, но очень тепло общались в сети. Обменивались видео, фото, говорили о своих мыслях, переживаниях. Я не могла открыться ему полностью, не могла рассказать о многих вещах, но некоторые мысленные дилеммы он всё же помог мне распутать. Я чувствовала его, а он чувствовал меня. И не важно, занимаемся ли мы сексом, живем ли мы вместе. Разумеется, о появлении Димы в моей жизни я ему не говорила. И как-то раз он предложил снова жить вместе. Я сразу же ответила согласием, не раздумывая. Я знала, что хочу этого. Как быть с Димой? Всё равно я уже не верна. Всё равно я переспала с кем-то, кроме него. Кто придумал эту верность? Что такое верность? Я ведь никому не рассказываю о своих снах, кроме него, не делюсь переживаниями, не показываю душу, хотя я никому ее не показывала, но Гоши слегка приоткрывала. Именно такими мыслями я себя успокаивала, ведь отказываться я не хотела ни от Гоши, ни от Димы. И мне нравилась эта запретность совмещать двух мужчин, мне нравилась эта игра, нравилось всем вокруг врать. Даже природу умудрялась обмануть. Ем что хочу, сколько хочу и когда хочу, и не толстею. Идеально. Казалось, я могу получить всё, что только захочу. Я уже понимала, что, переспав с нужными людьми, появятся деньги, а на деньги можно купить всё что я захочу. Дима красиво ухаживал, Гоша был моей отдушиной и просто родным человеком, а сестра принимала меня такой какая я есть, не смотря, ни на что. Казалось, так счастлива я не была никогда. Даже тот год, что я прожила у бабушки не был настолько счастливым, как я себя ощущала тогда. Я стала слегка высокомерной, чувство ответственности совершенно пропало, чувство стыда практически исчезло. Мне было хорошо и радостно.

И вот, в начале марта Гоша позвал меня к себе на старую квартиру, чтобы перевезти вещи в новую, где мы и планировали жить с ним дальше. Я приехала, помогла собрать вещи в большие чёрные пакеты, он договорился со своим знакомым, у которого есть машина и он нам помог, а взамен Гоша провёл для него бесплатный урок по музыке. Это сейчас называют бартером, меня же такая система удивила, я раньше не знала, что можно обмениваться не только материальными вещами, но и услугами. Мы спускали вещи с пятого этажа и у меня порвался один пакет, из которого рассыпались по всей земле вилки, ножи и прочие кухонные мелочи. Гоша увидел это и просто начал собирать, отправив меня за следующими пакетами. Он не ругался, не говорил, что руки из попы растут, ничего такого. Он просто принимал меня такую какая я есть. Да, не стоило класть ножи на дно пакета, это же так просто и понятно, пакет порвётся, но я сделала маленькую глупость, за которую мама бы меня обматерила, наорала и наказала. А сейчас рядом со мной человек, который готов принимать все мои глупости. Этот случай был удивительным открытием для меня, хотя сразу я не особо придала этому значение. Зато после этого переезда я точно понимала, что меня принимают, что я в безопасности рядом с ним. И так, мы перевезли вещи в новую квартиру, что находилась в центре города, Гоша всё оплатил. Уже вечерело, и мы просто достали постельное, легли спать. На следующее утро я сказала, что хочу прогулять пары и мы проспали до обеда. Я любила просыпаться с ним одновременно, обычно мои биологические часы будят меня на 2-3 часа раньше, чем просыпается Гоша. Но в то утро, мы проснулись одновременно, вокруг новые стены, необычно яркий свет в огромной комнате, новые запахи, и только запахи постельного белья и родного мужчины рядом напоминали прежнюю жизнь, где мы жили в крохотной квартирке в забытом богом месте на окраине города и привыкали жить вдвоем. Это было прекрасное утро. Пока Гоша пролистывал ленту в социальных сетях, я пошла искать кастрюлю, тарелки и готовить завтрак. Как всегда, – овсяная каша. Гоша научил меня делать необычную кашу. Он варил овсянку, а потом заливал её йогуртом. Странное, не особо вкусное сочетание. Но я привыкла и даже полюбила такой вот вариант овсяной каши. Всяко лучше той, что пыталась научить готовить меня мама – густой, с огромным куском масла и тонной сахара. Если даже сравнить калорийность порций – мамина порция каши выходила на 800 ккал, а у Гоши всего на 400. Я не знаю, почему мне так нравится проводить эту параллель с мамой и Гошей ведь они никак не связанны между собой. Возможно, он показал, как можно находиться в семье и чувствовать себя по-другому. Или жизнь с ним напоминала мне жизнь с мамой, в бытовом плане. Или я проигрывала с ним детско-родительские отношения? Сейчас это уже не важно, а раньше подобные вопросы не посещали мои проблеванные, провравшиеся мозги. Грубо, но так и было. После завтрака Гоша уехал на работу, а я принялась разбирать вещи, наводить порядок. И вот к вечеру остались неразобранными только его инструменты, я имею в виду музыкальные инструменты, отдельный пакет с кучей проводов, шнуров и прочим, а также и сами инструменты. К приходу Гоши я уже приготовила ужин. Я сильно пересушила курицу в духовке, так как не умела ещё пользоваться такой современной духовкой, а сейчас я бы даже сказала – духовым шкафом. Все продукты покупала я. Он платил за квартиру, значит еду покупать мне, подумала я и потратила свои деньги. Он не спрашивал, нужны ли мне деньги, на что я покупала продукты. А спросить у него я не могла – стеснялась. Также стеснялась, как и попросить деньги за секс с незнакомым мужчиной. В общем, так мы и жили, я покупала продукты, а он платил за квартиру, причём этот вопрос мы не обговаривали. Я продолжала врать, что каждый день уезжаю в университет, а на самом деле ездила я совсем не на учёбу, и, далеко не всегда я ездила к Диме…

С самого начала февраля мне стало не хватать тех полутора тысяч в неделю, что присылает мама. Она меня продолжала содержать, за что ей огромное спасибо, но мне этого было мало. А времени было очень много, ведь каждый раз, что я «уезжала в университет», я приезжала к Соне, обжиралась и блевала. Это было чем-то вроде хобби. Соответственно все те малые деньги быстро смывались в унитаз. Тогда я осознанно решила зарабатывать телом. Снова регистрация на сайте знакомств, снова предложения секса. Только теперь я уже не хотела случайных «контрольных закупок», не хотела опять нарваться на мента. После того случая у меня начиналась паника, при виде людей в форме на улице. Я стала очень сильно бояться полицейских. Поэтому я отвечала только некрасивым мужчинам, желательно старше 50 лет, и обязательно женатым. Одним из них был Борис. Это очень важный человек в моей жизни. Но об этом позже, пока могу лишь сказать, что мне написал вежливый мужчина. Очень корректно обозначил условия, которые его интересуют (стоимость вознаграждения, частота встреч). Он предложил встретиться в кафе, познакомиться. Меня это не обрадовало. Ведь нас может кто-то увидеть. Но я все же решила рискнуть. Красиво оделась, накрасилась и поехала в один из торговых центров, где мы должны были зайти в кафе и побеседовать. Я пришла в назначенное место, простояв минут пять, уткнувшись в телефон и что-то бесцельно листая, от стресса, я поднимаю глаза от телефона к выходу и вижу седого дедушку, бодро идущего мне на встречу. Я подумала «это же не Борис? фу, нет, я с ним не смогу». Да, это был Борис, мы поздоровались и сели за столик. Я в общих чертах обрисовала свою легенду, что я придумала для таких встреч, а он в свою очередь рассказал о своих мотивах. Он женатый человек, любит девушек моложе, чем его жена, у него есть уже взрослые дети. Встречаться он намерен пару раз в неделю. Он общался достаточно лаконично, даже немного сухо, но был уверен в каждом слове, проявлял заботу ко мне даже в первый вечер – пододвинул мне стул, помог снять пальто, дал деньги на такси, и просто так на первое время. Я ещё ничего не сделала, а он уже заботился. Он протянул незаметно мне полторы тысячи, со словами «ты студентка, я всё понимаю, тебе тяжело». И я незаметно засунула их к себе в сумочку. Потом он вызвал мне такси, которое доставило меня в нашу с Гошей квартиру. Я по дороге зашла в ближайший магазин и купила на эти деньги продукты. Пришла домой, и приготовила ужин, в то время как Гоша работал над новым произведением. Как только я переступала порог того места, где неосквернённая территория, где я была прилежной студенткой, заботливой девушкой или кем я там ему являлась, как только я чувствовала тот запах безопасности, спокойствия, запах присутствия Гоши рядом, я будто бы меняла одну маску на другую. Мне действительно нравилось делать домашние дела, заботиться о ком-то, а уж тем более заботиться о Гоше. Мне иногда казалось, что я старше его. Так вот и менялись мои желания, мои маски. Примерно раз в неделю я гуляла с Димой, мы ходили в парки, он дарил мне цветы, говорили обо всем на свете, напивались в барах, потом занимались сексом и разбегались. Причем он мне часто писал, а я неохотно отвечала. И с ним у меня тоже была другая маска. И я клянусь, мне нравилось проводить с ним время, этого не мог дать мне Гоша. Но самое удивительное, что мне нравилась эта моя многоликость.

Спустя несколько дней Борис назначил мне встречу. Был назначен адрес, где проживают его друзья, просто временно в командировке. Он встретил меня из такси, оплатил, подал мне руку, пропустил вперед, приоткрыл дверь. С ума сойти – подумала я, за мной никто так не ухаживал. Правда говорят, таких мужчин больше нет. И даже Гоша, который кричал мне, что он джентльмен, не сравниться в этом аспекте с Борисом. Неправильно сравнивать, но я буду это делать. Ведь, в глубине душе, мы все сравниваем бывших с настоящими, сравниваем прохожих с собой, только не говорим об этом вслух. Так вот, я говорю об этом, не вижу смысла обманывать ни себя ни читателя. Далее мы поднялись на 3 этаж, по пути говорили о чём-то непринуждённом, универсальном. Не помню точно, вроде о погоде или что-то в этом роде. Мы зашли в обычную квартиру, советского стиля. Казалось, что в ней никто не убирался год. На поверхностях много пыли, обстановка убогая. Мне подали тапки, мы прошли в комнату и присели на диван. Борис налил нам немного шампанского. Мне стало легче. Мы побеседовали на философские темы, выпили еще по бокалу, и он дал мне полотенце, показывая, где находится ванная комната. Я зашла в небольшую ванную, быстро сняла всю одежду и случайно обнаружила своё отражение в зеркале. И тут же мысль – «нам нужно немного потерпеть. Давай, не бойся, потом всё забудем и как будто ничего не было» Я быстро приняла душ и вышла уже в халате, что был приготовлен для меня. Потом он отошел на несколько минут и вернулся в халате. Мы продолжили разговор, но не на долго. Он положил мою руку себе на член, а потом и склонил меня к нему. Господи, я так испугалась, у него на гениталиях были какие-то бородавки, как же мне было противно, но я решила закрыть глаза, дышать только ртом, чтобы не чувствовать запах старости, и просто продолжила своё дело. Хватило всего пару минут. Мы перешли на кровать, а там он сам регулировал процессом. На весь акт ушло в общей сложности минут 15. Это меня обрадовало. Мы сходили в душ. Присели на диван. «Ну что, поехали домой?» – Произнес он и я без эмоционально согласилась. У порога он поцеловал меня в губы, как целуют маленькие дети и протянул купюру в 5 тысяч рублей со словами «на такси». А когда села в такси, посмотрела на время, удивилась. Я пробыла в этой квартире чуть больше часа. И теперь у меня есть деньги. Удивительно, как легко это происходит. Я не верила своим глазам. Так просто. Я приехала к Соне, приняла душ еще раз, наелась, прочистилась, потом ещё раз и поехала домой к Гоше. По дороге также купила продукты, потом приготовила ужин и села писать что-то в тетради, делая вид, что учусь. Пришёл Гоша, мы поужинали и каждый занялся своими делами – я делала вид, что занимаюсь, а он работал в ноутбуке. Потом мы как всегда включали фильм и легли спать. Мы мало разговаривали, мало занимались сексом, да и секс с ним для меня был мучением. Я все делала не так, я стеснялась быть активом или не умела. Не скажу, что я была бревно, но брать инициативу в свои руки не могла, также, как не мог и он. В итоге – занимались сексом два пассива. Не самое лучшее сочетание. Впрочем, в моей книге становиться слишком много секса, также, как и в моей жизни.

По утрам я уезжала к Соне, говоря, что иду в университет, а он спал до обеда, как всегда. Я не осуждаю, у нас просто разные ритмы жизни. У него работа начиналась в обед, он преподавал в англоязычной школе, а мне все равно не спалось по утрам. Встречи с Борисом были регулярными, денег становилось всё больше, и, соответственно, я больше ела и больше блевала. Как мне нравилось это делать, Боже. Ради этого удовольствия можно было и потерпеть часик, зато потом несколько дней есть не дешёвую лапшу быстрого приготовления, ни гороховую кашу с маргарином и сахаром, а можно было уже покупать курицы гриль, готовую еду, хотя готовить я не любила ради этих «обжорств – прочисток». Я почувствовала вкус денег. Начала покупать вещи. Помню, как я любила ходить по торговым центрам, выбирать себе вещи, понимая, что могу себе позволить всё что захочу, я уже могла не смотреть на ценники, а просто покупать. Завершающим этапом походов в торговые центры всегда был KFC. Я подходила к кассе, заказывала много еды, а пока готовился заказ, думала «как же мне повезло, вот эта девушка, что только что приняла мой заказ работает по 14 часов, а мне стоит только потерпеть немного, всего 20 минут и я получу столько денег, сколько она за 3 рабочих дня, какая я молодец, как круто я обманула всех, и ведь никто и подумать не может, чем я зарабатываю, ведь у меня такое милое, скромное личико, фигура практически детская, как здорово я всё придумала». Я наедалась в KFC и шла в Макдональдс, заказывала еду там, и так далее. Думаю, не стоит уточнять, что после каждого приема пищи, после каждого заказа, я шла блевать. Иногда мне удавалось вытащить на такую прогулку свою сестру. Тогда я платила за неё, ведь денег было и правда много. Тогда она сильно набрала вес из-за малоподвижного образа жизни и затворничества, утопая в сериалах и шоколадных кексах. Она попросила научить меня вызывать рвоту, и я, как заботливая сестра научила её. Но ей это показалось мерзким, и так как ей вес прибавился всего на 6 кг, и проблем с восприятием своего тела не было, то она побаловалась этим недельку и решила просто сесть на диету. Только потом я узнала, для чего она худела. У неё появился парень. Помню, как мы сидели и объедались фаст-фудом, и она мне рассказала, что уже не девственница, что у неё появился парень и они переспали. Это парень попросил её похудеть. Я была шокирована, моя маленькая сестрёнка, которой тогда было всего 16 лет уже не ребёнок. Я испытала родительское сожаление о взрослении детей. Я не ругала её, не осуждала, ведь сама жила не как монашка. Так что теперь она просила у меня какие-то советы по поводу секса. А я же в свою очередь с охоткой делилась с ней. Еще год назад я вдохновляла её на учёбу, мы вместе учили правильное произношение слов, помогала подготовиться к экзаменам, а теперь обсуждаем интимную жизнь друг друга. В тот момент я ощутила, что мы выросли. Прекрасные воспоминания. Люблю её, мне кажется, даже больше, чем себя. Люблю её как любит мать.

Такая вот размеренная жизнь продолжалась около месяца, в моей жизни всё еще присутствовал Дима, мы также гуляли, присутствовали и другие встречи, помимо Бориса. Я делала это уже не из-за нехватки денег, а скорее, от боязни оказаться без них. Мне очень хорошо запомнилась ещё одна встреча. Я понимаю, что многим будет неприятно читать такие подробности, многим покажется моя книга слишком откровенной, пошлой, но я и не заставляю вас её читать. Вы прямо сейчас можете её закрыть, я пойму.

Один мужчина предложил встретиться в гостинице, за вознаграждение в 5 тысяч рублей. Мы обговорили некоторые моменты, меня все устроило. За мной приехал мужчина лет 40, невысокого роста, противного на лицо. Он сразу мне не понравился, а в диалоге с ним я поняла – сейчас меня будет ждать что – что необычное. Мы припарковались около отеля, удивительно, но некоторые мужчины беспокоятся о моей репутации «в этом отеле мы можем остановиться?», намекая, не была ли я там недавно с кем-то ещё. А может они беспокоились о своей репутации, чтобы их не увидели в компании местной проститутки, ведь никто не знал, кто я такая, сколько раз в день или в неделю я встречаюсь, понятно, что мало, кто верил в правдивость моих слов, в правдивость моей легенды. Так вот, пока мы выходили, он положил в пакет набор с секс-игрушками и связку бананов. И тут я поняла, сейчас у меня точно будет новый опыт. Мы зашли в простенький отель, он сразу полез целоваться, чего я ненавидела делать. Отвергать его было страшно, поэтому я просто старалась не дышать и не смотреть на него. Мы сходили в душ, я сделала минет и в ход пошли бананы. Он надел на один из них презерватив и сказал засовывать себе в попу. Для меня это вообще было страшно после того мента, а тут банан и как его туда запихать. И снова я не готовилась, так как не ожидала такого поворота событий. Я еле как, сквозь боль, по только что зажившим шрамам, запихнула этот чёртов банан, после он просто трахал меня бананом, а я делала минет, поза 69, моя нелюбимая и тогда, и сейчас. Как это было больно. При каждом входе все тело покрывалось мурашками, этот банан уже стал мягким, и он не придумал ничего лучше, чем засунуть мне его в рот, прямо в том самом презервативе. Меня чуть не вырвало. Какой себя чувствовала униженной, а он все не кончал. Я так старалась довести его до оргазма, а он все никак не мог. Потом он взял тюбик смазки и новый банан, уже без презерватива. Я пыталась сказать ему, что мне больно, кожура царапает, на что услышала – заткнись и делай свою работу. И с того момента мне стало страшно, я кое-как уговорила его надеть презерватив и с ещё большим усердием продолжила то стонать, то делать минет. И наконец, он закончил. Сходил в душ, а я тем временем лежала на кровати и смотрела на себя в зеркало. Убогая картина. Какое унижение, подумала я и решила в ту сторону больше не поворачиваться. Я поняла, что будет ещё один заход. Только теперь в ход пошли резиновые члены, и прочие игрушки. Моё тело физиологически не было готово к таким размерам. Мне растянуло все органы, от боли перед глазами засверкали звёздочки, казалось, что я сейчас отключусь, но я нашла в себе силы и просто ещё громче стонала, в то время, как тот извращенец одной рукой дрочил себе, а другой пихал в меня резиновые члены. В общей сложности он издевался над моим телом около полутора часов, закончил 2 раза, мы приняли душ, оделись, я кое-как убрала в номере грязные простыни, запихнув все это под кровать. На выходе я уже никогда не смотрела администраторам в глаза. Он отдал мне обещанные деньги, довёз до Сониной квартиры и больше я его никогда не видела. И снова новые разрывы. Но все мои мысли в тот момент концентрировались на еде. Магазин, еда, обжорство, блёв и по кругу. А вечером к Гоше домой. На следующий день с Димой в кальянную пойдём, закажем выпить и всё у меня будет хорошо. Так я и жила, надевая на себя разные маски, совершенно не понимая, кто есть я?

С Гошей было постоянство, идиллия, комфорт. Мой вес близился к минимальной отметке в 52, потом 51 и не превышал эти цифры. У меня действительно тяжёлые кости, скорее даже широкие. Широкие плечи, обхват запястья больше, чем у всех взрослых женщин из моего окружения, поэтому при таком весе кости выпирали, попа пропала, но фигура всё ещё была красивой, не анорексичной, но близко. Я тщательно выблёвывала любую пищу, поступающую в мой организм, мой желудок просто не работал, я силой мысли умудрялась не переваривать всё то, что съела, если не было возможности прочиститься. Помню, однажды, съела на ужин вместе с Гошей морскую капусту, и не было сил идти в туалет, чтобы избавиться от этого мусора – еды, и тогда я просто легла спать, а на следующее утро приехала к сестре, наелась до полу обморочного состояния, как всегда, пошла прочищаться и увидела в унитазе всю ту капусту, что я съела 11 часов назад. Удивительно – подумала я. Тогда даже стало немного страшно. Моё пищеварение не работало. Я ходила в туалет максиму раз в 10 дней. Не понимаю, как я тогда не умерла, не заболела? Кстати, я тогда вообще не болела. Не было простуды, гриппов и прочего. Я совершенно не чувствовала себя живой, скорее куклой. Это примерно то состояние, о котором я мечтала в моменты, когда не могла сбросить вес в 16 лет. И теперь я была счастливой, обессиленной, но счастливой. А Гоша даже не заметил, что на его глазах я похудела на 15 кг. Было обидно. Казалось, что он не смотрит на меня как на девушку, что я ему безразлична как физическое тело, либо он просто принимал меня любой и в 50 кг и в 65.

Однажды я поехала на очередную встречу с Борисом. Началось все обычно, такси, приветствие, поцелуй в губы в подъезде за закрытой дверью, непринуждённый диалог и тут мы подходим к двери. Он меня останавливает и произносит фразу «Ты не против, если снами сегодня будет мой приятель? Он вежливый человек, мы сначала пообщаемся, а потом, если тебе не понравится мужчина, то он уедет домой, и мы останемся вдвоём. Денег в два раза больше ». Я так растерялась, но желание попробовать что-то новое в сексе, и большая сумма денег склонили меня к положительному ответу. Мы зашли в квартиру, меня встретил обычный мужчина лет 40, мы прошли на кухню, побеседовали, потом прошли в комнату, Борис незаметно спросил у меня «Ну как?», на что я ответила кивком головы. И вот снова шампанское, душ, и секс втроём. Борис явно делает это не в первый раз. Он направлял моё тело, руки, был инициатором смен поз и прочее. Это было необычно, время даже пролетело быстрее. Правда был один неловкий момент. Борис закончил раньше, сходил в душ, а я продолжала ублажать того мужчину. За всем этим наблюдал Борис, сидя в кресле. Было дискомфортно. Но все быстро закончилось, я сходила в душ, оделась и уехала домой первой. Мне понравилось. Понравилось смотреть на себя в зеркале, что напротив кровати и видеть себя такой грязной, среди двух мужчин, чувствуя свою власть над ними. Понравилось осознавать, что у меня в сумочке лежат 10 тысяч рублей, понравилось и наличие нового опыта в моей жизни. Позже встречи с разными мужчинами и Борисом вошли в мою привычную реальность. Однако, бывало так, что я приезжала со встреч сразу к Гоше. Мне было страшно, что он почувствует на мне запах мужчин или что-то подобное. И самое больное для меня сейчас – вспоминать, как я приезжала со встречи, а Гоша намекал на секс, целовал меня и тогда я чувствовала себя омерзительно. Мне было стыдно за него, за себя, неприятно. Я мысленно кричала «пожалуйста, не целуй меня, не надо, в этот рот сегодня пихали свои мерзки члены два старика», мысленно я плакала в такие моменты. Быть может, если бы я не стеснялась его, первая проявляла инициативу, «нападала» на него, то не было бы таких ситуаций. Но об этих случаях мне правда очень больно вспоминать.

Вскоре у Гоши появились некоторые разногласия с хозяйкой квартиры, и он решил переехать обратно в тот дом, где находилась квартира его бабушки, но в другую квартиру. Напротив квартиры бабушки находилась ещё одна квартира, его родители сдавали её, мы планировали жить там. И снова я собирала вещи, свои и не только. Снова переезд. Снова привыкать, наводить порядок и прочие бытовые мелочи. Но в тот отрезок жизни я любила перемены и была открыта для всего нового.

Мы снова перебрались в тот район, где Гоша пережил самые страшные дни своего детства, а может и всей жизни. Эта квартира ассоциируется с самым прекрасным временем для меня. С Димой я разорвала отношения. Вернее, я рассказала ему про Гошу, но ему было как будто все равно. Я призналась ему про то, что блюю. Осуждения или отвращения не было на его лице. Он просто разговаривал со мной грубо, я даже не ожидала от него такого. Мы договорились иногда гулять вместе, но не заниматься сексом. И, конечно это было только предлогом. Каждая наша прогулка заканчивалась съемной квартирой и сексом, на третий раз такой вот «дружеской» встречи я окончательно решила разорвать с ним отношения. Тогда я впервые начала чувствовать усталость ото лжи. Мне надоело врать. Но отказываться от своих масок совсем не хотелось, поэтому я решила убирать людей, которым приходилось врать, начиная с менее значительных. Жестоко, но мне стало проще жить после расставания с Димой. Наступала весна. И мой вес стал расти. Я уже не уделяла столько внимание своей худобе, как бы наигралась, поэтому промежутки между едой и прочистками стали больше, часть той мусорной еды вроде печенья, булочек и прочего, все же усваивались моим организмом. Теперь же я ела постоянно. Мне было необходимо постоянно что-то жевать. Я просыпалась, шла в магазин, покупала пачку печенья, садилась в трамвай на первое сидение, чтобы люди видели только мою спину и не смотрели, что я ем, и, незаметно для всех съедала целую пачку печенья или пакет конфет или 3 пачки ириса, потом выходила у Сониного дома, заходила в магазин, покупала ещё что-то маленькое, вроде мороженного или шоколадки, так как места в желудке не было, потом доходила до ближайшего к Соне магазина, покупала целый пакет еды, крупы, курицу, дешёвое печенье, маргарин, кетчуп, майонез, хлеб и примерно такого набора продуктов мне хватало на 6-8 часов жор-блёва. Потом я заходила в квартиру с раздувающимся переполненным желудком, прочищалась и принималась дальше есть, блевать, есть, блевать. И так до вечера. Параллельно с этим я очень любила смотреть видео на YouTube по этикету, моде, про различные лайфхаки, дабы заполнить пустоту и тишину. Потом приходила Соня, перешагивая через мою обувь, пальто в центре кухни, пакеты, крошки на полу и шла к себе в комнату смотреть сериалы. А когда темнело, я вырывала в последний раз, протирала телефон от жира, умывалась, красилась и ехала к Гоше. Таким был мой обычный день на протяжении первого года в городе. В перерывах я могла съездить на встречу, или в торговый центр, но это было не часто, в основном я сидела у сестры дома и просто проблёвывала все деньги, что зарабатывала своим телом, вернее, отдельной её частью. На самом деле, мне сейчас очень больно вспоминать эти дни, ведь моя сестра копила на новую вещь несколько месяцев, питалась скромно, а я так впустую тратила такие огромные деньги. В месяц у меня уходило около 80 тысяч. Да, именно столько я получала от встреч с Борисом и его приятелями. Мне стыдно. Я была серьёзно больна. Я не считала нужным купить сестре новые джинсы, я об этом просто не думала. Меня не беспокоили её слёзы по поводу вечного беспорядка в квартире, который я оставляла после себя. Мне жаль. Но сейчас изменить ничего нельзя. Невозможно изменить прошлое, а если бы и было возможным, то я бы все равно этого не сделала. Такая жизнь принесла много боли и мне и моей сестре, но я благодарна тем событиям. Не побывав в аду, даже если он не осознавался, не получится прочувствовать счастье, ибо не с чем будет сравнивать.

И вот, я уже снова в новой квартире, снова с Гошей, всё хорошо. Мы достаточно долго уже жили вместе, очень привыкли друг к другу. Спасли в обнимку, как парень с девушкой, я стала покупать красивое нижнее бельё, пеньюары, обувь, вещи. Гоша не спрашивал, от куда у меня деньги. Он просто говорил нравиться ему или нет. Я не лезла в его жизнь, а он в мою. Но, несмотря на это находилось очень много психологических и философских тем. С некоторыми его рассуждениями я не была согласна, даже со многими. Он – нарцисс. Он всегда прав, по его мнению, и со временем, его взгляды менялись, и он признавал свою неправоту, а в некоторых вопросах пытался переубедить меня, но я к тому времени была достаточно сформирована, чтобы кивнуть в знак согласия, но, при этом, остаться при своём мнении. Это позволяло избегать ссор. Мы ни разу не ругались. Даже не повысили тон голоса друг на друга. Мы начали открываться друг другу. Рассказывать какие – то секреты, тогда я и рассказала про свой уход из университета. Помню один очень трогательный момент. Время около двух часов ночи, а он всё говорит и говорит, я уже засыпала, и он вдруг рассказал мне свою самую сокровенную тайну, о которой знают только его мама и он. Когда ему было лет 8, он некоторое время жил у своего дяди моряка. Гоша и раньше намекал на что-то странное, но я не понимала. К чему может быть фраза «Иногда маленькие мальчики случайно падают на мыло в ванной и получают удовольствие»? Оказывается, его насиловал родной дядя, когда никого не было дома. Теперь ему сложно получить удовольствие с девушкой, ведь первый в жизни оргазм он получил от близости с мужчиной. Я была шокирована такой подробностью из его прошлого, даже заплакала незаметно, но то, что он решился доверить мне настолько личную информацию, это бесценно. Я вытерла слёзы, и мы пошли на кухню попить. Он принял последнюю таблетку, которую нужно пить перед сном. Я стояла в центре кухни скрестив руки, темнота вокруг, а он подошёл сзади, обнял меня, поцеловал в щёку и сказал – у нас всё будет хорошо. Раньше он никогда так не делал. Он не обнимал меня сзади, не был настолько искренним. В ту ночь я обнимала его сильнее обычного. Этот разговор сблизил нас, я начала больше его понимать. Волшебная была тогда ночь, несмотря на то, что мы просто уснули.

Но были и негативные эмоции от нашего совместного проживания. Получилось так, что он не мог работать. Те препараты, что прописал ему психиатр не позволяли работать, затормаживалось сознание. Не скажу, что он был овощем, нет, скорее без эмоционален немного и слегка медлительным. У него появились проблемы с деньгами, а у меня наоборот появилось много денег, только я говорила, что мама помогает и я врала ему про то, что занимаюсь с учениками, в то время, как я сидела у Сони и ели, либо же находилась на встречах. И тогда он стал одалживать у меня деньги. Сначала меня это не беспокоило, но потом я чувствовала себя униженной. Каждый раз, когда он просил занять у меня, я понимала – он не отдаст, да я и не спрошу. Пару раз в месяц он «одалживал» у меня на психоаналитика. Тогда я думала «этот психоаналитик тупо высасывает из него деньги, как он этого не понимает», но никогда не говорила этого вслух. Просто скидывала на карту. Продукты, как и раньше покупала я, готовила я, а он ходил гулять, иногда ходил к ученикам, он не потерял работу совсем, просто количество учеников, и, соответственно дохода, уменьшилось значительно. Мои негативные эмоции росли, но тогда я не сильно придавала этому значения. Я решила, раз у меня столько свободного времени, почему бы мне обустроить квартиру, где мы с ним жили. Я купила хорошую швейную машинку, ткань, потратив последние деньги, и принялась шить занавески, скатерть, обивку пуфику, салфетки. Я занималась этим у Сони в квартире, привозила уже готовые изделия. Шить я научилась ещё в детстве, меня научила моя прабабушка, когда мне было 11 лет. А потом я перевезла машинку и остатки тканей к Гоше. И теперь в квартире раздавались не только звуки пианино, но и звуки работающей электрической швейной машинки. К нам в гости приходили его знакомые и восхищались моим хобби. Говорили, что я отличная хозяйка. Один его друг даже сравнил мои котлеты с оргазмом. Это было приятно. Значит я всё делаю правильно, значит я хорошая хозяйка.

Я очень скучала по прошлой жизни там, в деревни, скучала по Вите, по своей классной руководительнице. Тогда я решила на пару дней съездить к бабушке, к подружке, к учительнице, и к маме придётся заехать конечно. Как раз у подружки скоро день рождения и мне не терпится посмотреть на её парня, с которым они встречались на тот момент уже год. Я поехала на свою маленькую родину, остановилась у подруги. Мы обе очень рады были видеть друг друга. Нам столько всего нужно было рассказать. Мы поехали в кальянную, я рассказа о Гоше, а она о своих отношениях с парнем. Я сначала не хотела ей рассказывать о встречах с Борисом, не хотела говорить, что сплю за деньги. Но не смогла сдержаться. Так хотелось поделиться и этим. Я не привыкла что-то скрывать от неё или сдерживать свои эмоции при ней, поэтому решилась. Она смотрела на меня, не веря моим словам, удивлённо, с любопытством. Расспрашивала обо всем, что касается моих встреч, ей было интересно меня слушать. Она совсем не ожидала от меня такого. Её реакция была больше положительной, чем отрицательной. А я радовалась поддержке. Я увидела её парня, узнала, что она учится в автошколе, что тоже бросила медицинский колледж, куда поступила после школы. Много всего нового. Я познакомилась с её новым окружением, в основном состоящим из друзей парня. На день рождения мы все поехали на дачу к их общему другу. Там я впервые попала в компанию ровесников. Это был необычный опыт. Оказывается, иногда по вечерам они собираются у кого-нибудь и смотрят фильмы, пьют пиво, которое я раньше не любила и просто разговаривают не примитивные темы. А потом катаются на машинах, слушают музыку, ходят в кальянные или едут к реке. Я чувствовала себя непривычно. Мне нравилось так развлекаться, но всё же, это было слишком скучно для меня. Алина попросила сделать для меня кое-что в честь её праздника. Её просьба меня шокировала. Заняться сексом с ней и её парнем, чтобы она увидела в нём настоящего мужчину. Мы были слегка пьяны, я почти трезвой, ведь ходила блевать периодически. И я с радостью согласилась, ведь такого опыта у меня ещё не было. Всё прошло замечательно. Мне очень понравилось, мы спрятались от остальных в бане, пока остальные смотрели фильмы. Однако, как выяснилось спустя некоторое время, ей было очень обидно после этого, даже больно. Но я этого не знала и предположить не могла, ведь она сама предложила. Она и стала моей первой девушкой, а её двоюродный брат моим первым мужчиной. Как так вышло? Удивительно. На следующий день я поехала к маме с бабушкой, и вскоре домой, к Гоше. А на обратном пути я впервые попробовала блевать прямо в автобусе, так как за 2 часа в пути я съела 4 пирожка и плитку шоколада, а перспектива поправиться вводила меня в ужас. До города ещё было очень далеко, поэтому я взяла пакет, слегка нагнулась от пассажиров (соседнее сидение было свободно), и сделала это абсолютно бесшумно в пакет, завязала его и засунула под сидение. И благополучно продолжила есть что-то. Никто не заметил, поэтому я решила не забирать пакет. Просто вышла из автобуса, даже забыла про него. Так я и съездила на день рождения. Было весело.

Примерно в это же время в квартиру напротив перевезли его бабушку, за которой я ухаживала, а его мам, с которой мы прекрасно ладили, платила мне деньги за гарантию ежедневного кормления и еженедельной влажной уборки. Конечно я отказывалась от денег, но она категорически настаивала. В общем, ещё один небольшой источник дохода. Я полностью погрузилась в семейную жизнь, стала больше заниматься домом, меньше ездила к Соне. Переклеивала обои, потом закрашивала всё это, а он приходил и каждый раз удивлялся. Но мне не нравилось, что в строительные магазины я ездила сама и в продуктовые тоже. Я предлагала поехать вместе, на что услышала «у тебя что нет денег на такси?» И сказать, что их нет я не могла, это бы унизило меня, и сказать, что есть, тоже не могла. Я вообще не любила с ним обсуждать финансовую сторону. Ведь каждый раз приходилось врать, а к этому моменту мне поднадоели все эти игры. Поэтому я просто молчала. Молчала и слушала, молчала и проглатывала. Он не раз мне говорил, что я стала как домохозяйка, что мне нужно идти гулять. А я не умела гулять, я не знала, как от этого можно получить удовольствие, просто от прогулки, также, как гуляет он. Просто идти по городу и получать кайф? Как это, вот если иди по городу и что –то сладкое жевать, это я могла понять и то, потом нужен туалет. Проще уже дома это делать. Я начала чувствовать себя ущемлённой. Но винила в этом отрицательном чувстве я не мою булимию, а что угодно, только не её. Винила Гошу, за его праздный образ жизни, винила маму, потому что запрещала нам гулять в детстве, и я не привыкла к такому отдыху. И весь этот негатив я проглатывала. Молчала и проглатывала, а потом приезжала к Соне, наедалась, блевала и жизнь снова становилась прекрасной, а после встречи с Борисом и приятелями, так вообще не жизнь, а сказка, ведь были деньги, а на них можно купить много вкусной еды, а ей можно поблевать и почувствовать такую эйфорию, которую не почувствуешь секса, развлечений. Весь свой негатив я неосознанно заедала.

Но обо всех этих негативных эмоциях не было известно Гоше, я не подавала вида, что меня расстраивают некоторые его слова или действия. Напротив, он становился всё ближе ко мне, вёл себя всё более раскрепощённо. Я чувствовала, что мы с ним практически семья. Казалось, чуть-чуть и он сделает мне предложение. Но однажды, когда он в очередной раз попросил меня занять ему деньги, я не выдержала. Я больше не могла мириться с этим чувством унижения. Это уже не тот успешный музыкант, что был год назад, я перестала им восхищаться. Он не хотел, чтобы я приходила на его концерты, что было очень важно для меня, мне надоело читать в sms «есть пару тысяч на карте?» и видеть, что он тем самым унижается перед девушкой. Как ему не стыдно просить у меня деньги, ведь это же он мужчина и он, по идеи, должен мне помогать финансово, а не я его, в конце концов, я эти деньги я заработала не самым приятным способом. И тут же чувство вины. И как мне не стыдно было зарабатывать деньги таким способом, приезжать после встреч к нему, ложиться спать, есть за одним столом? Все эти отрицательные эмоции привели меня к решению – уйти от него. Мне надоело скрывать свою булимию, проще было это делать, если бы я жила у Сони, надоело скрывать, что я курю, надоело врать. Сказать правду я не могла и поэтому, решила уйти. Я ходила в сомнениях ещё пару дней, переживала, ведь он всё ещё не мог находиться один из-за своей болезни (панические атаки). В этом доме его однажды уже бросил родной человек – его мама, а теперь брошу я? Но дальше я так не могла. Мучаясь от этих мыслей, я параллельно шила ему жакет для очередного концерта, на котором он не хотел меня видеть, не помню, как он это объяснил. И вот наступил тот решающий вечер, когда он уедет выступать, а я могла спокойно собрать вещи, не беспокоясь, что он вернётся раньше времени. Он уже собрал все инструменты, я затонировала неровности на его лице, да, артисты иногда наносят макияж перед выступлениями, он примерил жакет, я слегка его ушила, у порога, как всегда, сказала пока, попрощалась взглядом, и, трясущимися руками закрыла дверь. Быстро собрала вещи, вызвала такси и в последний раз осмотрела квартиру. Я приехала к Соне, не предупредив её. Рассказала обо всём, она меня выслушала, и мы спокойно легли спать, но перед этим я добавила его в чёрный список и включила режим полёта. На следующее утро у Сони на телефоне было много сообщений, много пропущенных, я убрала его из черного списка. Мы с сестрой поехали гулять в торговый центр. На выходе, мне позвонил Гоша, спрашивал, что случилась, а я просто сказала «Гоша, я ушла».

–В чём проблема? Всё же было хорошо

–Не всё хорошо

–Что не так? Я тебя обидел? Я думал умру этой ночью. Мне давно не было так страшно. Я словил такой приступ, ты себе представить не можешь. Не делай так больше, пожалуйста. Почему ты ушла?

–Ты сказал, что я колхозница, помнишь? Это обидно.

–Я сказал это неделю назад, ты серьёзно? Я имел в виду селянку, в хорошем смысле, ты же знаешь, я никогда не обижу тебя

–Да, знаю.

–Мне было очень больно. Ты бросила меня также, как и бросала меня моя мать. Я пережил этот кошмар опять.

–Извини, не подумала об этом.

–Ты приняла решение. От меня теперь ничего не зависит, поживём раздельно неделю, а там посмотрим.

–Хорошо.

На протяжении всего диалога я снова чувствовала вину, неприязнь к себе, жалость к нему. Я ощущала, будто бы бросила ребёнка одного выживать в этом жестоком мире. Мне было плохо, хотя и не хотелось портить прогулку, поэтому я неосознанно сделала вид, будто всё хорошо, и я не переживаю по этому поводу. Мы продолжили гулять, потом поели, я поблевала, как всегда, и поехали домой. Мне было невыносимо грустно. Я плакала, говорила, какой он замечательный, лежала на диване и много плакала. Я не вставала с дивана целую неделю, только однажды пришлось съездить на встречу, этого я отменить никак не могла. А потом приехала и снова, плакала, щелкала семечки на диване и смотрела разные видео на YouTube. Мне даже пропал аппетит, чего не было года 4. Я ела семекчки и вырывала ими. Тогда я начала интересоваться, может кто-то ещё придумал такой же способ худеть и начала изучать тему булимии. Одним утром, снова написал Гоша «Ты же ведь понимаешь, в глубине души, что это конец, что мы не будем больше вместе, не через неделю, никогда». После этого sms весь мир будто рухнул. Я поняла, что я наделала, что я потеряла и в тот момент на ум приходили только самые хорошие воспоминания. От осознания потери близкого человека стало невыносимо. Снова дрожь в руках, тахикардия, которая развилась из-за булимии, паника и страх. Я ничего не ответила. Время близилось к полуночи, я быстро надела первое, что попалось в руки, это оказалась помятая рубашка и мини-юбка сестры, вызвала такси и пошла в магазин за самым дешевым вином, ведь все деньги мы с сестрой потратили на еду и вещи. По дороге я поняла, что мне не хватает денег на такси и мне пришлось оставить паспорт под залог у таксиста, ведь я в любом случае должна была поговорить с ним. Я поднялась, постучалась в дверь, он не был рад моему визиту.

– Привет, зачем ты приехала? Ладно, проходи.

– Я хочу вернуться. Я пожалела о своём уходе. Мне плохо.

– А я чем тебе могу помочь?

Сквозь слёзы, я начала эмоционально и громко объяснять:

– Я не знаю, просто я так привыкла к этому запаху, к обстановке, я как представлю, что никогда больше не буду засыпать с тобой, смотря на эту картину, мне становиться очень плохо, я была не права. Я не должна была тебя бросать, я хочу снова засыпать с тобой, слушать твою музыку, я её люблю, и обниматься с тобой люблю и чувствовать твой запах и ужины готовить и фильмы смотреть. Ты слышишь? Я не хочу уходить.

Он закурил сигарету, хотя он не курил раньше, сидя на стуле, положа ногу на ногу, сгруппировав своё тело максимально компактно.

– Ты можешь забрать эту картину, если тебе от этого станет легче.

–Нет, я хочу снова с тобой жить.

– Ты сделала мне так больно, ты не представляешь, что я пережил в ту ночь, мне не помогли таблетки, хотя я принял двойную дозу. Представь, что ты падаешь в неизвестность, в темноту, какой страх ты будешь испытывать? Так вот я это чувствовал целую ночь, я думал выйти из окна, это было невыносимо. Ты могла предупредить меня, мы могли поговорить.

–Да, я знаю.

– Тебе пора уходить.

–Нет, пожалуйста, я не хочу уходить. Мне больно от этих слов. Не надо, не прогоняй меня.

–Ты не можешь у меня остаться. Уходи.

– Нет, не поступай так со мной. Я не заслужила этих слов, прости меня, я знаю, я не права была.

– Пойдём, забирай свой телефон и уходи.

–Я не уйду. Я здесь спать буду. Голую ты меня не выставишь в подъезд, к тому же я поправилась, ты меня не поднимешь.

Я сняла с себя рубашку и улеглась на раскладной диван, где ещё совсем недавно мы спокойно засыпали, обнявшись друг с другом. И вроде тот же запах постельного белья, те же стены, но чувства идиллии уже не было. Только чувство неизвестности и сожаления. Он не стал ложиться рядом, а лишь сдернул одеяло и подушку и лёг на пол. Я заплакала ещё сильнее и не заметила, как уснула, ведь немного выпила по дороге вина для храбрости. Проснулась через некоторое время, а он всё также спал на полу. Тогда я незаметно легла к нему на пол и обняла как раньше, так и уснула, а когда проснулась уже утром, то уже была одна. Он перелёг на диван. Тогда я снова тихо заплакала, посмотрела на такого родного, но уже не моего мужчину, взяла телефон, оставила ключи и ушла, даже не закрыв дверь на ключ. Было раннее утро, примерно 6 ли 7 часов. Денег у меня с собой не было, волосы не расчёсаны, туш растеклась, рубашка помята, юбка очень коротка. Мне было стыдно идти в таком виде по городу, но выбора у меня не было. Я подошла к остановке и попросила у водителя маршрутки довести меня бесплатно. Видимо, он принял меня за алкоголичку или дешёвую проститутку, судя по его взгляду. Я приехала к Соне. Был выходной день, и она ещё спала. Я постучалась в квартиру, вошла и снова заплакала. Скинула обувь, села на диван у меня случилась самая настоящая истерика, я рыдала и рассказывала ей как мне плохо, наверное, час, не останавливаясь. Почему в тот момент я забыла обо всех негативных эмоциях, о постоянных просьбах занять деньги и так далее? Не понятно. Но моей сестре как-то удалось меня успокоить, мы полежали вместе в обнимку, а потом решили поехать в город, мне не очень хотелось, мне было все равно скорее. Проходя мимо книжного магазина, я вспомнила о книге, которую мне советовал прочитать Борис, встреча с которым должна была состояться через пару дней. Да, он пытался привить у меня любовь к чтению и ему это удалось. Я купила первую в своей жизни книгу, которую я хочу прочитать. Я давно про неё слышала, а теперь решила купить. Кому интересно, «Финансист», Теодор Драйзер. Заняла у сестры деньги до ближайшей встречи и купила книгу. И снова целыми днями я лежала в кровати, щёлкала семечки, плакала, переживала, смотрела видео на YouTube о булимии и запойно читала книгу. Она замещала мне пустоту. Ту пустоту, которая образовалась после расставания с Гошей. За неделю, не вставая с постели, я прочитала всю книгу, и параллельно поняла очень важную и ключевую в моей жизни истину – я больна булимией, у меня не всё в порядке, есть и блевать, это не хобби, это болезнь. Но тогда я ещё думала, что могу контролировать это и смогу остановиться, если только захочу. А мне и не хотелось, мне нравилось такое времяпрепровождение, я не знала, что можно делать, если не есть. Поэтому продолжала жить в прежнем режиме – всё съеденное мной должно быть немедленно выблеванно. И не важно, что это было. И 7 жареных пирожков за раз и стакан капучино, объемом 400 млл, выпитый утром на голодный желудок, и стограммовая пачка семечек, что совершенно не ощущалась в желудке, не важно, что, выблёвывалось абсолютно всё. В этот промежуток времени я узнала про Ольгу Ерёменко, чьи видео я смотрела и открывала для себя новый мир – осознанной булимии.