Каменные сердца

– Да замолчи ты наконец! – прикрикнул Миртал на беснующеюся девицу, уже два часа излагающею свою гневную речь на Князя. Пальцы мужчины скрестились у переносицы, проецируя собой усталость и крайнею степень раздражительности. – Вымотала уже…

– Ахахах. Вымотала? Дяденька, я еще и не начинала!

– О Великие холмы, – закатил глаза к небу Миртал. – как твой отец тебя только терпит? Не принцесса, а ядерный бочонок с ругательствами…

Вслушиваться в перепалку, а тем более принимать в ней участие не было никакого желания, но следующие слова принцесски заставили обратить на себя внимание.

– А он и не терпит…

– Что ты имеешь в виду? – с подозрением поинтересовался я.

Лицо похищенной из юного приобрело черты зрелости прожитых лет, коих в принципе быть не могло.

– Это долгая история. И не по ваши души, ясно!

Опередив князя, ответил:

– Думаю, у нас достаточно времени. Мы никуда не спешим. Да и у тебя нет выбора.

Глава 4

Все тайное становиться явным

Миртал Виттара. Князь темных земель.

Прошла уже неделя с момента прибытия ко дворцу. Девчонка все еще рычала на нас время от времени, иногда даже пыталась устроить побег, но на удивление, истерик больше не вкатывала. Она вообще по большей части, после насильно выуженного рассказа, молчала. Вино иногда творит поистине великие чудеса. Одно из них быстро развязывающийся язык. Как оказывается пьяная в ухлам принцесса зрелище не для слабых духом… и рассудком. То, что удалось узнать, честно говоря, как удивило, так и насторожило. И мысли с полученной информацией не давали спокойно спать по сей день. Брожение по замку на сей раз не дали успехов. Сон, откровенно говоря, все еще не шел. Думаю, стоит наведаться к Коллиару. С той самой ночи эту тему мы еще не затрагивали, а стоило бы. Были слишком заняты каждый своими делами, и как-то упустили.

Бесцеремонно завалившись в покои, а затем и умостившись на кровати сводного брата, а по совместительству и советника отца, вопросил:

– Что думаешь на счет всего этого, Коль?

Сидевший в кресле брат, немного опешил, затем отложил книгу. Пальцы брата устало потерли подбородок, затем руки скрестились на груди, явно показывая мое нежелательное здесь присутствие.

– Иногда ты слишком беспардонен. И тебе стоит вспомнить значение слова личное пространство.

Не отреагировав на замечание, сложил руки за голову и уперся взглядом в потолок.

– Знаешь, я бы рад, да только попытки в одиночку собрать пазл не увенчались успехом. Слишком запутана история и слишком неправдоподобны слова.

– Уймись. Арион просто уже обезумел. Светлые всегда были с заскоками. – кривая улыбка, в напоминании о прошлом, очертила рот, превращая довольно симпатичное лицо в некое подобие гримасы. Его мир еще помнил, те издевательства дворцовых интриг, что так и не вычленялись из памяти Равинэ. – Приставание к малолеткам для них не порок.

– Я помню, Коль. А вот тебе пора бы отпустить.

История с его сестрой некогда не даст ему спокойно жить. По сей день ведутся поиски пропавшей без вести девочки. Безуспешно.

– Нет, Миртал. Я буду помнить. Всегда.

– Хорошо. Право твое. – сдался, не став начинать спор. – давай вернемся к теме с девчонкой и не будем нагнетать.

– Что ты хочешь от меня услышать? Что Арион старый плешивый извращенец? Что мне жаль бедную кронпринцесску? Ты знаешь, как я… отношусь к светлым. Или… Неужели…

Поняв, в какое русло уходят мысли Равинэ, резко перебил, не дав закончить и предложения.

– Нет! Прекрати. Это чушь.

Но от глаз проницательного и дотошного до любого интересующего его дела Коллиара не укрылось некое замешательство в голосе князя, что дало ему почву для дальнейших размышлений.

– Просто это же Арион. Он конечно тот ещё засранец, но в своих детях души не чаял. Он даже к тебе сносно относился. С презрением конечно, но не когда не унижал.

Словив насмешливый взгляд, исправился.

– По крайне мере прилюдно. – вздохнул и решил исходить от истоков интересующего вопроса. – Давай делать выводы из рассказа. Но какой в здравом уме мужчина будет домогаться ребенка? Да еще и своего! – не выдержав, перевернулся на живот, возмущаясь подобному. – Да так, что Олливии пришлось запираться в замковых погребах?

Брови Равинэ в удивлении неожиданно достигли верхушки лба. Глаза сузились, превращаясь в щелки. Такое его поведение всегда настораживала, и этот раз не стал исключением.

– Что?

– Виттара, ты назвал ее по имени. Не приставучая принцесска, не маленькое чудовище, а по имени. – его ухмылка была неприятна.

Осознал.

– Забудь.

– Хо-о-орошо… – гаденько протянул сводный брат, играя на поддавках.

Мною было решено не обращать на это внимания.

– Так уже давно продолжается, Коль. Ты же понимаешь, что этому должно быть объяснение. Либо эта… девица нагло нам врет, либо у светлых снова плетутся, нежелательные для нас, змеиные интриги и над нашим домом весит вероятность тех самых смутных времен, что так давно сулит этот сумасшедший старик.

– Оракул. И он не сумасшедший. Прекрати его так называть. А что на счет всего этого… то вполне возможно Миртал. Вполне возможно…

– Как считаешь, правильно это, что мы стерли ей воспоминания о разговоре?

– Да. Так проще будет сопоставить новые сведения, если вдруг она решить поделиться этим с нами вновь.

Олливия

Сады в дворцах темно-имперских коронованных особ были красивы. Каждое дерево, каждый куст, цветок словно имели свою душу. Могли сочувствовать, сопереживать, понимать души живых. Для того, кто ни разу не покидал пределов светлой земли, плодородие темных земель было неожиданностью. Светлых еще с колыбели приучают, что тьма есть зло и земля ее, пропитанная приторно-тошнотворным запахом жертвоприношений, струящимися ручьями крови по алтарным камням, непригодна для выращивания чего-либо. Но такого обилия магии не было даже у нас. Может мы просто завидовали соседям и, именно поэтому, точили на них зуб, строили немыслимые предостережения и причисляли им варварство. Они, конечно, скупы на эмоции, грубоваты и злы, но проведя здесь две недели, не могла не понять, они не жестокие звери, чей облик так сродни с нашим. Они всего лишь такие же дети богов, как и мы, только темных. И сущность их черна, но не грязна. В отличии от душ некоторых дарованных светлых.

– Забавный медальон кузина!

От неожиданности ладони разжались, а кругляшка, выпавшая из дрогнувших рук, стукнулась о край железной скамьи, укатившись прямо к мыскам сапог неожиданного, как оказалось наблюдателя.

– Мы с тобою не родня, Равинэ.

Неожиданная усталость расстроила, но в то же время привела в чувство, своим напоминанием о том, где я, и почему здесь и естественно из-за кого. Полдень был довольно прохладным. Чистый воздух не давал скатиться в истерику от безысходности ситуации и злости на саму себя и кару в назидание от мира всего. Коллиара мои переживания волновали мало и ответ его мой не тронул. Он вообще кроме себя старался не о ком не думать, чтобы лишний раз не обременять себя такими ненужными ему чужими проблемами. Искривив лицо в язвительной ухмылке, что с учетом его шрама на пол лица не могло не превратить его в гримасу. В молчании было поднято укрощение. От удара его механизм отлетел в неизвестном направлении, явив взору Равинэ две одинаковые половины цельного изделия. Фотографии моей семьи.

– Все еще хранишь это барахло? Давно умершая и всеми забытая вторая жена твоего владыки. И собственно твой извращенец папаша. Забавно.