Лорд и леди Шервуда. Том 1

Они дошли до коновязи, где Воин, завидев их, заплясал и даже попытался встать на дыбы, несмотря на привязанные к деревянной перекладине поводья.

– Отличный конь у тебя! – заметил отец Тук, потрепав Воина по крупу, а тот в ответ изогнул шею и попытался укусить священника. – Ах ты, зверь! Но такая преданность заслуживает похвалы. А где же твоя охрана, дочь моя?

– Ждет меня у дороги, – ответила Марианна, отвязывая поводья.

– Тогда пойдем, я провожу тебя, – сказал священник, помогая Марианне сесть в седло.

Они вышли на дорогу, но она оказалась безлюдной. Марианна растерянно оглянулась по сторонам.

– Странно! Где же мои ратники? Я отпустила их на постоялый двор, что в миле отсюда, но уже час, как они должны были вернуться!

Отец Тук нахмурился и подозрительным взглядом обвел притихший сумеречный лес.

– Вернемся в церковь, – решил он. – Если твои люди просто потеряли счет времени, то они знают, где тебя искать. Но что-то мне тревожно, дочь моя! Ратники Невиллов до сих пор никогда не пренебрегали своими обязанностями!

Так они и сделали. Когда деревья расступились, открыв здание церкви, отец Тук остановился как вкопанный и тихо выбранился, словно был простым мирянином. Перед церковью толпились конные ратники. При виде священника и Марианны они расступились, пропустив вперед того, кто их возглавлял, и тот направился к Марианне.

– Госпожа, – почтительно склонил голову командир ратников, – я прошу вас следовать вместе с моим отрядом. Не бойтесь, мы не причиним вам никакого вреда.

– А если я откажусь? – медленно спросила Марианна, собирая поводья и настороженно глядя на ратника.

– Тогда вы все равно поедете с нами, – и ратник кивком указал на толпившийся позади него многочисленный отряд. – Но если вы вздумаете сопротивляться, то может пострадать ваш духовный отец.

– Ты осмеливаешься угрожать служителю церкви?! – недобро спросил отец Тук.

Ратник равнодушно пожал плечами.

– У нашей матери-церкви много служителей. Одним больше, одним меньше… Так что вы решили, госпожа?

– Кто вы, куда намерены меня отвезти и зачем? – спросила Марианна, понимая, что будет вынуждена уступить: по взгляду ратника она догадалась, что тот не задумываясь убьет отца Тука, чтобы повлиять на нее.

– Мне строжайше приказано не отвечать ни на один ваш вопрос, – отчеканил ратник, – лишь привезти вас с собой и заверить вас в неприкосновенности и безопасности. Вы едете с нами?

Бросив растерянный взгляд на отца Тука, который ответил ей взглядом, выражавшим бессилие, – он был не в состоянии помешать похищению, Марианна, помедлив, кивнула. Ратник поднял руку, и его отряд перестроился так, что Марианна оказалась в середине, а священника оттеснили в сторону. Один из ратников вытащил из-за пояса Марианны нож. Не сопротивляясь тому, что ее обезоружили, и не в силах понять что-либо, кроме того, что ее увозят неизвестно кто и неизвестно куда, Марианна все же спросила командира ратников:

– Скажите хотя бы, что с моей охраной?

Он опять поклонился ей и ответил прежним чеканным голосом:

– Осмелюсь напомнить вам, что мне запрещено отвечать на любой ваш вопрос.

Один из ратников махнул копьем в сторону священника.

– Оставить его в живых? Очевидец…

Прежде чем командир ратников успел ответить, Марианна сказала с негодованием:

– Я согласилась подчиниться вашему произволу только потому, что хотела сохранить жизнь этому человеку. Если хоть один волос упадет с его головы, я обещаю вам, что кем бы ни был ваш господин, я сумею добиться от него самого жестокого наказания для вас!

Ее гневная и горячая речь в защиту священника произвела впечатление на главного из похитителей. Очевидно, он не испытывал сомнений в том, что лорд, которому он служит, ради благосклонности этой непокорной девицы пойдет на выполнение любой ее прихоти. К тому же на одеждах ратников не было никаких отличительных знаков, тем более гербов, чтобы священник смог понять, кто похитил его духовную дочь, и навести на след похитителей ее отца. И все же оставлять свидетеля было не только неразумно, но и грозило гневом господина.

– Вы действительно будете так огорчены… – начал было ратник, но Марианна оборвала его намеренно тихим голосом, в котором было столько угрозы, что ратнику стало не по себе.

– Огорчены будете вы! – сказала она, не сводя с похитителя ледяного немигающего взгляда.

Сделав выбор из двух возможных зол, командир ратников махнул рукой, и отряд с места сорвался в галоп. Едва всадники скрылись и стих топот копыт, как отец Тук бросился внутрь церкви и тут же вернулся, неся на руке небольшого ястреба. Весь облик священника выражал огромную тревогу за жизнь Марианны. Погладив ястреба по крыльям, отец Тук снял с птицы колпачок и подкинул ее в воздух.

– Лети! Лети скорее! – напутствовал священник. – Теперь только от тебя зависит, как быстро придет помощь!

Сделав над головой отца Тука широкий круг, ястреб взмыл высоко в небо.

****

Через два часа пути отряд приехал к монастырю, и на повелительный голос командира ратников ворота открылись. Заехав во двор, всадники стали спешиваться. Их предводитель подал Марианне руку, но она, отказавшись от помощи, сама спрыгнула с седла. Один из ратников попытался взять Воина под уздцы, но вороной ударил копытом о землю и предупреждающе оскалил зубы, прижав уши к голове.

– Он не пойдет с вами, – угрюмо сказала Марианна. – Эта лошадь не слушается кого попало.

– Тогда отведите ее в конюшню сами, если и лошадь вам дорога, – любезно, но с угрожающей ноткой предложил командир ратников, всем видом показывая, как его утомили капризы пленницы.

Марианна погладила Воина по лбу и пошла за монахом, который вызвался проводить ее к конюшне. Воин потрусил следом за ней, словно преданный пес. Пока она устраивала своего любимца, распоряжалась о воде и сене для него, за ее спиной послышались шаги. Обернувшись, она увидела перед собой командира ратников и настоятеля монастыря, судя по серебряному наперсному кресту и более добротной рясе, чем одежды других монахов, которых она заметила.

– Вот, святой отец! – раздраженно сказал командир ратников, указывая на Марианну. – Препоручаю вашим заботам эту благородную, но весьма своенравную леди!

Настоятель степенно выступил вперед и поклонился Марианне, которая не шелохнулась в ответ и лишь молча смотрела на настоятеля, ожидая разъяснений.

– Наша обитель рада принять под своим кровом столь высокую гостью! Ступайте за мной, дочь моя! – сказал настоятель, так и не дождавшись от Марианны проявления обычного уважения к его сану. Предупреждая возможные расспросы, он поторопился вскинуть руку в запрещающем жесте: – Не пытайтесь у меня о чем-либо выпытать! Лучше покоритесь Божьей воле. Поверьте, вам не грозит ничего дурного!

В сопровождении двух ратников Марианна прошла вместе с настоятелем в странноприимный дом, где обычно находили приют паломники. Открыв дверь одной из комнат-келий, настоятель посторонился, пропуская Марианну внутрь, и закрыл за ней дверь.

Марианна устало сняла перчатки и плащ, не глядя бросила их на кровать и окинула взглядом свое вынужденное пристанище. Ничем не покрытый деревянный стол, стул с высокой узкой спинкой, в небольшой нише – кровать, застеленная меховым покрывалом. Темноту рассеивала единственная свеча в подсвечнике на столе.

От волнения разболелась голова. Резким движением, свидетельствовавшим о тревоге, Марианна выдернула заколки и помотала головой, чтобы упавшие на плечи косы распустились. Не в силах успокоиться и не найдя иного занятия, она принялась ходить из угла в угол, пока не открылась дверь. Командир похитивший ее ратников принес ужин: пшеничную кашу на деревянном блюде, чашку с творогом и большую кружку, доверху наполненную молоком.

– Отдохните, госпожа. На рассвете мы отправимся в путь и он не будет коротким.

Не сказав больше ни слова, он поклонился и ушел. Дверь за ним тут же закрылась, и Марианна снова осталась одна. Чтобы не потерять силы, она заставила себя проглотить две ложки каши, хотя от волнения и беспокойства горло сжималось, протестуя против еды. Отпив из кружки молока, Марианна принялась обследовать свое узилище. Тяжелая дубовая дверь заперта снаружи, очевидно на засов. Единственное окно наглухо закрыто ставнями, и засовы или замки на них тоже снаружи. Стало быть, побег невозможен…

Марианна устало присела к столу и, опустив лоб на сомкнутые руки, погрузилась в невеселые размышления. Кто организовал ее похищение и с какой целью? Поскольку ее привезли в монастырь, о происходящем должно быть известно епископу, без разрешения которого настоятель обители не действовал бы заодно с похитителями. Но зачем епископу если не организовывать похищение Марианны, то, по крайней мере, покровительствовать тому, кто это сделал? Напрашивался единственный ответ: если похищение устроил двоюродный брат епископа Роджер Лончем.

От этой мысли у Марианны пробежал по спине невольный холодок. Она вспомнила последнюю встречу с Лончемом, его ярость, угрозы воздать ей за унижения, которые, как ему мнилось, он испытал по вине Марианны. Слишком быстро сбылись пророчества отца Тука о том, что у Роджера Лончема собственные понятия о правах на нее, Марианну!

Что он затеял? Пока к Марианне относились подчеркнуто бережно и почтительно, если вообще можно говорить о почтительности при похищении. Куда ее завтра повезут? Где ее охрана? Она не сомневалась, что похитители позаботились о том, чтобы ратники Фледстана не смогли ждать свою госпожу в назначенный час. Но живы ли они? Она помнила, как похитители всерьез намеревались убить отца Тука, и поэтому ее снедало беспокойство о судьбе ратников.

Еле слышный шорох заставил ее очнуться. Марианна подняла голову и огляделась. Шорох послышался снова со стороны окна. Стараясь ступать бесшумно, Марианна подошла к окну вплотную и услышала тихий скрежет, как если бы по каменной стене соскользнул брусок из металла. Сквозь плотно примыкавшие ставни протиснулся нож. Первым побуждением было броситься к двери и позвать на помощь. Но этот порыв был мгновенно обуздан холодным доводом рассудка: кто бы ни был тот, кто сейчас пытался открыть ставни, он ее возможный союзник. Тюремщик не стал бы взламывать собственные замки.

Наконец ставни распахнулись, и прямо перед лицом Марианны возник мужской силуэт. От неожиданности она отпрянула, и ночной гость, едва опираясь ладонью о подоконник, перепрыгнул его, оказавшись в комнате. Молниеносным движением захлопнув ставни, он обхватил Марианну за талию и закрыл ей ладонью рот.

– Тихо! – прошептал он, удерживая девушку от резких движений.