Лорд и леди Шервуда. Том 1

– Отпустите меня, – прошептала в ответ Марианна, намертво прижатая спиной к груди незнакомца, – я не буду кричать!

Почувствовав, что стальной захват его рук исчез, Марианна обернулась, приходя в себя от неожиданного визита, и посмотрела на незнакомца. Ее настороженному взгляду предстал высокий широкоплечий монах в рясе, перевязанной веревкой вместо пояса, с деревянным распятием на груди. Лицо скрыто низко опущенным капюшоном, из-под которого видны только жестко сжатый рот и гладко выбритый твердый подбородок. Опустив глаза, Марианна с удивлением отметила, что монах обут не в сандалии на босу ногу, а в сапоги, на которых вдобавок поблескивали шпоры.

– Кто вы, святой отец? – спросила она, чувствуя, что странный наряд гостя вновь посеял в ее душе опасения.

Губы незнакомца дрогнули в улыбке, он провел ладонью по голове, сбрасывая капюшон, и Марианна увидела перед собой лорда Шервуда.

– Робин! – вскликнула она, тут же прижав ладонь к губам.

– Здравствуй, Саксонка! – ответил он, сверкнув белозубой улыбкой. – Кажется, у тебя неприятности?

Забыв обо всем на свете, Марианна прижала руки к груди и смотрела на Робина таким сияющим взглядом, что он невольно сказал:

– Знаешь, если королева Гвиневера так смотрела на Ланселота, немудрено, что он искал новых подвигов в ее честь!

– Как ты здесь оказался?! – к Марианне наконец вернулся дар речи.

– Пришел помочь тебе выбраться отсюда, – сказал Робин, – ты ведь снова пренебрегла охраной, впрочем, как и всегда.

– Я была с охраной! – возмутилась Марианна. – Даже не вздумай вновь упрекать меня в легкомыслии!

Робин рассмеялся в ответ. Она поняла, что он дразнит ее, и не просто так: от его негромкого смеха у нее сразу отлегло от сердца, и вернулось спокойствие.

– Мои ратники пропали, а меня силой увезли сюда, но я не знаю, зачем и по чьему приказу.

Вместо ответа Робин бросил на кровать сверток.

– Переодевайся!

Марианна развернула свертком. Это оказалась монашеская ряса, такая же, как у самого Робина, веревка вместо пояса и наперсный крест на деревянных четках.

– Нет! Не так! – быстро сказал Робин, увидев, что Марианна собирается надеть рясу прямо поверх собственной одежды. – Если охранник у ворот заметит из-под грубой дерюги твой бархатный подол, нас тут же схватят. Снимай платье, я отвернусь.

Повернувшись к ней спиной, он тихо говорил:

– Тебя привезли сюда слуги лорда Лончема. Они же пленили твоих ратников, пока те были на постоялом дворе.

– Значит, мои люди живы? – спросила Марианна, не сводя глаз с его широких плеч воина, которых не могла скрыть даже монашеская ряса.

– Живы. Их только обезоружили и связали, но никого не убили. Роджер Лончем не желает рассориться с твоим отцом без надежды на примирение. Твои ратники – смелые ребята, но люди Лончема превосходили их вчетверо. Сейчас они уже свободны и отправились в Фледстан за помощью. Тебя должны отвезти на рассвете в порт, а оттуда морем в Лондон. Там тебя ждет Лончем, чтобы сразу обвенчаться с тобой и представить тебя принцу Джону уже в качестве законной супруги, после того как ваш брак осуществился бы на брачном ложе и никто не смог бы признать его недействительным. Затем Лончем ходатайствовал бы перед принцем о посредничестве между ним и твоим отцом с целью примирения. Вот, собственно, и весь план твоего похищения.

– Откуда тебе все это известно? – спросила Марианна, чье удивление осведомленностью лорда Шервуда возрастало с каждым сказанным им словом.

– Ты должна помнить, что мне многое известно, – коротко ответил Робин, и сердце Марианны гулко стукнуло: он впервые дал ей понять, что не забыл о первой встрече с ней.

– Как ты узнал, где меня искать?

– Дозоры моих стрелков проследили ваш путь. Кое-где пришлось посылать разведчиков, но большую часть дороги легко идти по оставленным следам – твои похитители мчались, как стадо коров, вытаптывая все на своем пути.

Решив, что для переодевания времени было достаточно, Робин оглянулся и увидел, как Марианна, поддергивая спадавшие рукава, стягивает веревку на талии. Расхохотавшись, он подошел к Марианне и, отведя ее руки, сам стал завязывать веревку, расправляя при этом складки рясы.

– Ты чересчур туго стянула стан, и под рясой вся грудь обрисовалась. А она у тебя слишком высокая и округлая для монаха! И перестань закатывать рукава! По твоим рукам сразу ясно, кто ты на самом деле.

– А что мне надо отвечать, если ко мне кто-нибудь обратится? – спросила Марианна, послушно поворачиваясь так, как ее вертели его руки.

– Отвечай одно: мир вам! – насмешливо посоветовал Робин. – Я с этими словами прошел через всю обитель, и хоть бы кто заподозрил меня в недостатке смирения.

– Мир вам! – рассмеялась Марианна, пытаясь повторить интонации Робина.

Он покачал головой, оставшись недовольным.

– Не годится! Лучше помалкивай. Голос у тебя больно нежен! Еще заподозрят в нас монахов-содомитов, которые спешат уединиться в ближайшей рощице! Вот и будет потом историй на все Средние земли!

Закончив трудиться над превращением Марианны в монаха, Робин с удовлетворением посмотрел на девушку. Ряса, облекавшая Марианну с изяществом бесформенного мешка, полностью скрыла очертания фигуры, сделав ее полноватой и неуклюжей на вид. Скрутив платье и плащ Марианны в тугой сверток, Робин затолкал его под кровать и взял девушку за руку.

– Пора, Мэриан, – сказал он, и его лицо и глаза стали абсолютно серьезными.

Марианна поняла, что, подшучивая над ней, Робин отвлекал ее от мыслей об опасностях предстоящего побега. Легонько сжав ее плечи ладонями, он заставил Марианну посмотреть ему в глаза.

– Запомни: ты должна сесть в седло, как только мы окажемся за воротами.

– А ты? – замирая от волнения, спросила Марианна.

– И я вместе с тобой, – улыбнулся Робин, но улыбка исчезла так же мгновенно, как появилась, и он продолжал настойчиво смотреть в ее блестящие в полумраке глаза. – Но если мы не сможем беспрепятственно покинуть монастырь и мне придется вступить в бой, ты уедешь одна. За тобой будет погоня, но ты не бойся: твоим преследователям найдется чем заняться. Главное, не останавливайся, гони коня во весь опор. Если ты почувствуешь себя не уверенной в том, что выбрала дорогу правильно, немедленно сворачивай в лес и поезжай вглубь. Назовешь свое имя первому из стрелков, которого встретишь. Тебе дадут приют и помогут вернуться во Фледстан. Ты все запомнила?

– Да, – сказала она, – но если тебе придется сражаться, я тебя одного не оставлю.

В его глазах вспыхнул гнев, и он с яростью тряхнул Марианну за плечи.

– Не вздумай ослушаться! Мне ты все равно ничем не поможешь, только будешь мешать и отвлекать!

– Ты пришел в обитель один или вместе со своими стрелками? – спросила Марианна, внимательно посмотрев на Робина.

Он хотел оставить вопрос без ответа, но Марианна успела прочитать ответ в его глазах. Робин с досадой поморщился и неохотно пояснил:

– В обитель я пришел один, но отряд моих стрелков сейчас недалеко отсюда. Им приказано отсечь погоню, если она будет, когда мы минуем ворота.

– Но до ворот еще надо добраться! Почему же ты…

– Потому что не хочу привлекать к Шервуду слишком пристальное внимание принца Джона и его двора. Пусть думают, что в рассказах о нас больше вымысла, чем правды. А вот если мои стрелки штурмом возьмут монастырь… К тому же спасти тебя из рук Лончема – мое личное дело, а свои дела я привык решать сам. Поэтому сделай все в точности, как я тебе сказал.

Марианна лишь упрямо поджала губы. Робин укоризненно покачал головой, но больше не стал спорить с ней: времени до рассвета оставалось не так уж много.

– Ты готова? – спросил он, кивнув в сторону окна, и, почувствовав, что ее знобит от волнения, прикоснулся губами к ее губам. – Все будет хорошо. Я никому не дам тебя в обиду!

Губы Марианны поддались нажиму его губ и приоткрылись. Полгода назад он поцеловал ее первый и единственный раз. Полгода она не видела его так, как сейчас, – чтобы рядом был только он, и никого больше вокруг. Но ей показалось, что та летняя встреча была лишь вчера. Или что они встречались после много-много раз: так ей привычно было в его объятиях, так спокойно, словно его руки ограждали ее от всего остального мира. И так мгновенно вспомнилась нежность его сухих губ!..

Марианна вскинула руку и провела ладонью по волосам Робина. В ответ он с прерывистым вздохом закрыл глаза и, стиснув Марианну в объятиях, с силой прижал ее к своей груди.