Источник Спасения. Еврейский детектив

Он подал знак остальным, и все три человека, сидевших вокруг Малкиэля, практически хором воскликнули: «За слово – монета, за молчание – две».

– Это подсказывает, что держать язык за зубами иногда гораздо важнее, чем говорить. Повтори вместе с нами.

Малкиэль продекламировал общий девиз с остальными.

– Лучше всего выбрать для ритуала пятницу, когда некоторые разъедутся, и в ешиве будет меньше людей, – сказал Ицхак. После торжественного момента клятвы разговор сам собой перешел к планированию деталей.

– Я слышал, что Моше и Эли точно собираются уехать на шаббат к семье, так что их не будет.

– А Омер и Пинхас? Они остаются в ешиве в этот раз?

– По-моему, да. Как я понял, в ешиве на шаббат будут человек восемь учащихся, включая нас. Пока ведь еще идут каникулы, а вот со следующей недели начнется полноценная учеба, и парни, кто отсутствовал, станут сюда возвращаться.

– Значит, нельзя откладывать наше дело. Нужно все провести до окончания каникул, иначе потом будет трудно отлучиться так, чтобы никто не заметил.

– Пойдем в пятницу часов в 15 тогда? Те, кто остаются на шаббат, будут заняты подготовкой. А мы как раз вернемся до заката.

Выбор времени в пятницу после полудня всех устраивал. Малкиэль все еще смутно понимал, что от него потребуется делать, но решил не опережать события. На него и так слишком многое свалилось за последние несколько часов. До намеченной даты оставалось еще два дня, а значит было немного времени, чтобы все переварить и, если будет нужно, вновь обсудить в деталях.

Остаток дня четверо членов этого тайного «клуба демонологов» провели так, будто они даже не знакомы друг с другом. Аарон предупредил, что никто не должен вызывать лишних подозрений – особенно сейчас, когда ритуал еще только готовится и, не дай Бог, из-за каких-либо непредвиденных причин может сорваться. Эйтан уехал на автобусе куда-то по своим делам, Ицхака тоже большую часть дня не было видно. Аарон, согласно своему обыкновению, сидел в бейт-мидраше, стараясь не высовывать голову из-за книг, и лишь изредка вставал, делал небольшую разминку ног и рук и отходил налить себе чашку кофе.

Малкиэль пытался собрать воедино сложную картинку, полученную из впечатлений последних суток. Несколько раз он также садился за книги, стараясь найти и прочитать самому те места в Гмаре, на которые ссылались его новые товарищи. Однако из-за непрерывного потока мыслей погрузиться как следует в текст ему все никак не удавалось. К вечеру он вышел в холл, чтобы по единственному доступному телефону позвонить оттуда родителям. Отец был рад услышать, что его сын уже успел обзавестись в новом месте первыми друзьями. Никто в семье не хотел, чтобы Малкиэля вновь постигла та же участь, что в предыдущей ешиве.

Хотя ничего особенно важного в беседе с родителями не прозвучало, сам их голос слегка успокоил Малкиэля. Он снова почувствовал, что близкие люди рядом, даже если находятся за много километров, и что привычная реальность никуда не ушла, несмотря на тот странный, таинственный мир, в который его упорно затягивали «демонологи».

На следующий день все шло своим чередом. Тихая погода снаружи сочеталась с тихими разговорами в бейт-мидраше среди нескольких парней, занятых разбором Гмары. Малкиэль еще не чувствовал себя достаточно свободным, чтобы подходить и знакомиться с каждым. Он собирался сделать это в ближайший шаббат[9 - Суббота – священный день в иудаизме, в который запрещено работать.], когда все, как это принято в ешивах, окажутся за общим столом. Учитывая, что людей в «Источнике» остается немного, за субботней трапезой наверняка сами собой начнутся беседы.

Когда он в середине дня вышел на крыльцо подышать свежим воздухом, внезапно кто-то легонько ткнул его локтем в бок. От неожиданности он даже вздрогнул и обернулся. Рядом стоял Эйтан:

– Пойдем, нам всем нужно поговорить.

Малкиэль не стал возражать, тем более что и сам чувствовал необходимость лучше понять то, что должно произойти у них в ближайшее время. Они поднялись в комнату Аарона, которая располагалась через дверь от их комнаты. Двое остальных друзей уже находились там. Никого не удивляло, почему им каждый раз приходится общаться о своем деле, располагаясь в комнате кого-либо из участников. Ведь с учетом принесенной клятвы молчания пускаться в разговоры о демонах и ритуалах в бейт-мидраше, в столовой или во дворе ешивы было бы крайне легкомысленно. И хотя в первый день Малкиэль заговорил с остальными об этом, несмотря на возможных свидетелей, все же одно дело – приводить цитаты из Гмары, что может сойти за обычный учебный процесс, и совсем другое – обсуждать конкретный план проведения магического ритуала.

В комнате Аарона в общем и целом все выглядело примерно так же, как и в других. Те же стены, покрытые деревом внизу и выкрашенные в белую краску наверху; те же окна, выходящие к деревьям и позволяющие увидеть край горных склонов вдали; те же две кровати вдоль стен – даже подушки и одеяла на них у всех были одинаковыми. И тем не менее нельзя было, глядя на детали внутренней обстановки комнаты, не усмотреть в них намек на личные качества ее обитателя.

В этой комнате, помимо маленьких полок, висящих над кроватями, стояли еще несколько полок покрупнее, видимо, принесенные из другого места. На них проживающие здесь люди держали свои книги. Малкиэль не сомневался в том, что почти все они принадлежат Аарону – тот прямо-таки воплощал в себе натуру книжного червя и любовь к учебе – и все же ему стало интересно, кем является второй человек, разделяющий с ним это пространство.

– Кто еще живет здесь с тобой? – направил он прямой вопрос Аарону, сидевшему на кровати и дожидавшемуся, пока все будут готовы к обсуждению.

– Пинхас Штерн. Он сейчас тоже в ешиве.

– А не может он нам здесь помешать?

– Он сидит в бейт-мидраше. Если войдет, придется нам поискать другое место. Но в это время обычно его здесь не бывает.

Малкиэль еще раз, теперь уже более внимательно, посмотрел на книги. Некоторые из них были отдельными томами Гмары или сборниками средневековых комментариев к ним. Однако его внимание также привлекли и другие, более редкие книги. Их названия мало о чем ему говорили. Например, «Корни имен» или «Камень оникс». Зная, как еврейские авторы умели выбрать словосочетание из Писаний в качестве заголовка для книги, Малкиэль понимал, что под этими обложками могло скрываться почти все, что угодно. Рядом стояло еще несколько книг, по своему оформлению скорее напоминавших труды академических ученых, а не ортодоксальных раввинов.

Эйтан сел на кровать, держа в руках пластиковый стаканчик с шипящим напитком. На тумбочку рядом он поставил бутылку, из которой наливал себе, – в ней находилась сладкая апельсиновая вода – чтобы остальные тоже могли угощаться.

– Мы уже решили, какого именно демона будем вызывать? – спросил он, не глядя ни на кого конкретно.

– Кажется, ты хотел вызывать Бен-Тамлиона, да? – уточнил Ицхак.

– Да ну его, лучше будем вызывать Ашмодая, – с ходу возразил Эйтан.

Аарон сурово взглянул на него:

– Ашмодай к нам не придет. Мелкие мы для него слишком. А если придет, то нас с тобой на куски порвет.

Все слегка рассмеялись. Казалось, чем ближе подходил выбранный день ритуала, тем сильнее нарастало возбуждение участников. Малкиэль тоже решил не отставать в разговоре от остальных и вставил вопрос:

– А Бен-Тамлион как себя поведет? Рвать на куски не станет?

– Про Бен-Тамлиона рассказывают, – начал Аарон, – что он сам стремится помогать и угождать знатокам Торы. Помнишь историю о раби Шимоне?

Пока он говорил, Эйтан увлекся, жестами показывая Ицхаку, как явившийся невесть откуда демон начинает кого-то рвать на части. Но тот, не очень впечатленный этой импровизацией, подхватил слова Аарона:

– Это когда раби Шимона послали в Рим, чтобы отменить вынесенные против евреев постановления, верно? Бен-Тамлион тогда вселился в дочь цезаря, а когда раби Шимон приказал ему выйти, покинул ее.

– Угу, – подтвердил Аарон, – и все решили, что у раби Шимона есть власть над демонами, и готовы были любую его просьбу исполнить.

– Если будем Бен-Тамлиона вызывать, надо будет приказать, чтоб он в Омера залез, а потом станем его изгонять.

Собеседники снова ответили смехом.

– Представляю физиономию Омера, когда в нем будет демон сидеть.

– А раньше вы каких-то демонов вызывали? – поинтересовался Малкиэль. Он стал размышлять о том, что мощь призываемого существа должна соответствовать опытности самого заклинателя.

– У нас был небольшой опыт… примерно месяц назад. Помнишь, Ицик, тогда к нам, кажется никто не пришел?

Ицхак приподнялся и потянулся за бутылкой:

– А по-моему, как раз пришел. Я тогда ощущал всем телом, что кто-то есть. И ответ на свой вопрос я получил.

– Ну, ты у нас чувствительный, как девушка. К тебе все время что-то приходит. Малкиэль, наверное, тоже что-нибудь почувствует.

– Я просто думал, – продолжил Малкиэль, перехватив инициативу в разговоре, – что если у вас пока мало опыта, то надо начать с каких-то маленьких чертей и не вызывать сразу демонических королей.

– Это ты хорошо сказал… про королей, – поддержал Ицхак, – вот в «Книге Видений»… помнишь, я тебе о ней говорил… там Хаим Виталь рассказывает, как он с одним арабом королей вызывал.

– И что? Получилось у них?

– У них-то получилось. А вот у нас вряд ли выйдет.

– Если все делать правильно, должно сработать. Просто мы не всегда их можем увидеть.

Аарон снял очки и стал протирать их стекла так, словно это от них зависела способность видеть демонов. Эйтан тем временем бросил еще одну цитату из Талмуда: