Русское зазеркалье

– Elgar? – предположила я.

– Mais oui, Chanson de matin by Edward Elgar. Proud of you.

– Very soothing – exactly what I need now.

– I guess so.

– Sir Gilbert, please forgive my being somewhat slow in thanking you.

– Please, Ms Florensky, we shouldn’t mention it! – это было сказано даже с каким-то неудовольствием.

– No, I do mean it! – запротестовала я. – You stood up for me in a very chivalrous manner—I don’t like the word ‘chivalrous,’ by the way, it seems very lightweight—in a very courageous manner, I say.

– This is not real bravery, my dear, not the sort of bravery one dies with in a battlefield.

– I believe we all have different battlefields in life. Once again, I ask you: what makes you do this for a total stranger?

– You are not a ‘total stranger,’ Alice, not anymore, please don’t put it this way. You know, I am supposed to stand up for the staff members of the institution of which I am the nominal head. All right, if you insist, – сдался он. – You remind me of my… my ‘significant other’ who passed away last year. His name was Alistair, by the way. Now, does it sound very… improper to you, an Orthodox Christian as you are?

Я задумалась, решив, что на честность нужно отвечать честностью. Так ли уж и правда это скверно? Медленно я помотала головой:

– No. There are exceptions to every rule, and I simply prefer to see you as an exception, – повинуясь внезапному импульсу, я вдруг захотела ему рассказать анекдот о Чайковском от армянского радио, дескать, «мы любим его не только за это», но сдержалась.

– Thank you, relieved to hear that. Besides, I do think that you are an excellent lecturer; I am interested in what you talk about as much as in your enigmatic personality. And now, I would recommend you a very nice place where they serve Russian cuisine. Is Russian cuisine a good option?

– Sir Gilbert, – вдруг решилась я, – may I ask you a special favour?

– Anything you like, dear.

– Can we please have a long conversation after the lunch?

– Not that I have much time today…

– Instead of a lunch, then? I… I think I have things to share with you.

– Bah! So you are not hungry, then?

– I am terribly hungry, but I am ready to sacrifice my lunch for the sake of a long talk.

– We are chatting anyway.

– I would prefer a really calm place, but… forgive me, – вдруг сообразила я, – you must be hungry, too! It was tactless of me to ask you for a conversation, so can we just…

Сэр Гилберт очень внимательно, долго посмотрел мне в глаза, так что я стушевалась, беспомощно улыбнулась, отвела взгляд. Он, между тем, склонившись к микрофону интеркома, нажал кнопку и попросил водителя со всеми приличествующими любезностями и извинениями отвезти нас к Speaker’s Corner. Пункт назначения, вдруг сообразила я, садясь в такси, без крайней нужды не меняют, это неприлично, так что уж если английский баронет пошёл против приличий, значит, воспринял мою просьбу всерьёз. Боюсь, я его разочарую…

Через пять минут такси высадило нас у Уголка Оратора. Не спеша мы пошли по одной из дорожек. Я люблю Гайд-Парк, поняла я: за его лаконизм, за огромность его густых деревьев, за его полупрезрительный отказ притворяться тем, чем он не является. Сэр Гилберт меня не торопил, а я не спешила начинать. Но вот сыскалась скамеечка, наконец. Не сговариваясь, мы присели на неё. Сэр Гилберт, закинув ногу на ногу, сплёл пальцы на колене и весь обратился в слух. Я набрала воздуху в грудь – и начала рассказывать.

Я рассказала всё моё позавчерашнее путешествие в Нижние Грязищи, от начала до конца. Когда я волнуюсь, я перестаю говорить по-английски хорошо: простейшие слова, которые в другой момент мне обязательно бы пришли в голову, вдруг куда-то улетают. Мой покровитель меж тем слушал меня очень терпеливо, ни единого слова ни сказав, и только когда понял, что я – несколько сумбурно – закончила, произнёс:

– What you told me sounds incredibly interesting.

– Does it sound—sane? – уточнила я жалким голоском. – Because I am terribly afraid it doesn’t.

– Dear, how am I supposed to know that? – юмористически отозвался мой собеседник.

– I agree—because you are not a psychopathologist, Sir Gilbert, – самоуничижительно признала я.

– No, I am not, neither am I someone like this ridiculous Frenchman who interprets Leo Tolstoy’s ontological shock in terms of psychopathology and whose name I happily forgot. I don’t think that you are a psychopath, my dear.

– Who am I, then?

– A psychonaut. A mystic, maybe.

– A psychonaut, – повторила я за ним не очень убеждённо. – So this is how it is called. Why has it happened to me who never was a psycho… a psychonaut of any sort?

– Do you remember your famous literary forerunner and what she was doing before her journey through the looking-glass?

– You mean that she, too, fell asleep sitting in an armchair close to a fireplace and a mirror? – догадалась я. – So there must be something in this combination—maybe the emission of carbon dioxide from burning firewood, or light polarised by the mirror, or who knows what else—that opens up our perception of… of other realms, or worlds, or whatever we call them?

– Yes, provided the travelling psychonaut also reads a text to herself, the way Carroll’s protagonist did both times, and that she is called Alice.

– You must be joking, Sir Gilbert.

– No, why? You see, I often fall asleep in front of a fireplace in my estate in Essex, but I have never ever travelled to any of these realms created by the collective unconscious of our nation that were so brilliantly described by Mr Carroll, by Rev. Dodgson, that is—I guess they underwent some changes over these two centuries. Do you know why? Because I am not an Alice!

Я не могла понять, шутит он или говорит серьёзно. Как и час назад, сэр Гилберт, похоже, говорил вполне серьёзно, а если улыбался, то только из вежливости.

– Why didn't I go to those places she visited but went to this dismal Russian purgatory instead? – пробормотала я, продолжая сомневаться.

– Because you are Russian, dear! Do you sort of struggle to accept this fact?

– No, I don’t—and yes, it is obvious, – согласилась я.

– Do you know what I suggest that you do? I think you must risk another journey.

– And another, and then yet another.

– That would depend, but—would you promise me to keep me informed about how it unfolds? By email, at least.

Я, подумав, кивнула:

– Certainly—given that you are interested.

– I am extremely, extremely interested in everything that you shared with me today, my dear Alice; please don’t see it as just a figure of speech; and thank you for regarding me as a friend with whom you can share such things, – серьёзно ответил сэр Гилберт. – Now, can I give you a lift home?

Он, впрочем, так и не успел отвезти меня домой, потому что ему позвонили, и в его расписании обнаружились срочные дела. Странно, а я думала, что аристократы ничего не делают, только шатаются по вернисажам и званым обедам, а в оставшееся время сидят в своём поместье перед камином да потягивают кларет из бокала… Однако вызвать мне кэб он успел, и даже успел его оплатить. Я не стала возражать, правда, шутливо поменяла ему на то, что он сорит на меня деньгами – сэр Гилберт тоже чем-то отшутился. Мы тепло попрощались.

Эх, как же я дошла до жизни такой, что оказалась в чужой стране одна-одинёшенька, а единственный человек, кому могу здесь выговориться, – это немолодой гомосексуалист? Чудны дела твои, Господи…