Домби и сын

Судьба – веревка

Около этого времени, благополучно и по вс?мъ классическимъ формамъ, совершилось великое полугодичное торжество, которое по обычной синтетической метод? устроили въ своемъ заведенiи д-ръ Блимберъ и м-съ Блимберъ. Молодые люди, им?вшiе счастье получать образованiе подъ ихъ просв?щеннымъ руководствомъ, благовременно, какъ и сл?дуетъ, получили литографированные билетики съ покорн?йшей просьбой пожаловать въ такой-то день на вечернiй балъ, который, по обыкновенiю, откроется кадрилью въ половин? восьмого по полудни. Зат?мъ вс? джентльмены, переполненные схоластическою мудростью, должны были разъ?зжаться по домамъ, чинно и важно, не обнаруживая никакихъ сл?довъ буйнаго веселья, свойственнаго невоспитанной черни. М-ръ Скеттльзъ регулярно каждый годъ отправлялся на каникулы за границу, чтобы придавать новую красу имени своего достопочтеннаго родителя сэра Барнета Скеттльза, который этимъ временемъ получилъ дипломатическое назначенiе при одномъ изъ иностранныхъ дворовъ, къ великому наслажденiю своихъ степенныхъ земляковъ и даже землячекъ, бывшихъ въ необыкновенномъ восторг? отъ популярности сэра Барнета и супруги его, леди Скеттльзъ. М-ръ Тозеръ, молодой джентльменъ, статный и дородный, былъ теперь до того переполненъ классическою мудростью, что могъ, при случа?, не заикаясь пересчитать вс? древн?йшiя, среднiя и нов?йшiя изданiя Цицерона и Сенеки съ варiантами и аппендиксами и, ужъ само собою разум?ется, им?лъ о современной Европ? вообще и объ Англiи въ особенности такiя же познанiя, какъ природный римлянинъ временъ Траяна и Веспасiана. М-ръ Тозеръ им?лъ похвальное обыкновенiе каждую фразу скр?плять классической цитатой изъ любимаго писателя, и трудно было бы передать наивный восторгъ его сердобольныхъ родителей, не слышавшихъ подъ собою земли, когда ученый юноша лел?ялъ ихъ уши полнов?сными гекзаметрами и ямбическими виршами самой звучной и темной натуры. Точно также нельзя изобразить тл?ннымъ перомъ тоскливой грусти батюшки и матушки б?днаго м-ра Бриггса, познанiя котораго походили на дорожный багажъ, уложенный такою неискусною рукою, что при случа? въ немъ нельзя было доискаться самой необходимой вещи. Вообще этотъ джентльменъ немного полакомился древомъ классическаго знанiя, и плоды, имъ собранные, были горьки и кислы. М-ръ Байтерстонъ во вс?хъ отношенiяхъ былъ очень счастливъ, и, если сказать правду, едва ли не счастлив?е самого м-ра Бриггса: положенный подъ прессъ классическаго станка, онъ, съ необыкновенной быстротой, выдавливалъ изъ своего мозга самыя благовонныя испаренiя, которыя однако съ такою же быстротою исчезали невозвратно, какъ скоро переставалъ на него д?йствовать форсированный аппаратъ. Теперь м-ръ Байтерстонъ ?халъ въ Бенгалiю, и можно было держать какое угодно пари, что морской воздухъ совершенно осв?житъ его голову, и онъ, еще не до?зжая до м?ста, р?шительно забудетъ, что есть на св?т? вещь, которую зовутъ латинской грамматикой.

– Милостивые государи! Наши лекцiи им?ютъ теперь начаться въ сл?дующемъ м?сяц?, двадцать пятаго числа.

Эти слова д-ръ Блимберъ провозгласилъ утромъ того счастливаго дня, который долженъ былъ окончиться классическимъ баломъ. На этомъ, однако, сверхъ всякаго чаянiя, д-ръ Блимберъ не остановился. Бросивъ на собранiе самодовольный классическiй взоръ, онъ продолжалъ такимъ образомъ:

– Милостивые государи! Почтенный другъ нашъ Цинцинатъ, по достославномъ окончанiи военныхъ и гражданскихъ подвиговъ на служб? отечеству, удалился изъ сената на свою скромную мызу съ т?мъ, чтобы въ спокойствiи и мир? наслаждаться сельскими занятiями. Это вы знаете, милостивые государи! Равном?рно вамъ небезызв?стно, что Цинцинатъ, изъ среды гражданъ, не представилъ сенату ни одного римлянина, котораго онъ счелъ бы нужнымъ удостоить титуломъ своего преемника. Но вотъ, милостивые государи, вотъ благородный римлянинъ, – говорилъ д-ръ Блимберъ, возложивъ руку на плечо Фидера, магистра вс?хъ искусствъ, – adolеs cens imprimis gravis et doctus, мужъ, нарочито важный и ученый. Милостивые государи, будущiя ваши занятiя, какъ я сказалъ, начнутся въ сл?дующемъ м?сяц? двадцать пятаго числа, подъ наблюденiемъ м-ра Фидера, магистра вс?хъ искусствъ.

Эта р?чь вообще принята была съ глубоко обдуманнымъ классическимъ восторгомъ, и д-ръ Блимберъ, объяснившiй напередъ свои распоряженiя родителямъ благородныхъ питомцевъ, наслаждался эстетически и рацiоналистически въ эту счастливую минуту своей жизни. М-ръ Тозеръ преподнесъ доктору отъ лица вс?хъ массивную серебряную чернильницу, и это преподношенiе м-ръ Тозеръ сопровождалъ удивительно витiеватою р?чью, въ которой находилось пятнадцать цитатъ латинскихъ и семь греческихъ, съ весьма незначительною порцiею англiйскаго текста. Такая необычайная ученость президента возбудила во вс?хъ другихъ джентльменахъ очень непрiятное чувство зависти и досады, и они основательно д?лали по этому поводу зам?чанiя врод? сл?дующихъ: – "О! а! видишь, какой выскочка этотъ старый Тозеръ! Изволилъ отличаться на наши денежки! Разв? мы для него собирали подписку-то? Кто его просилъ сочинять эту р?чь? Такъ н?тъ, пойду, дескать, на отличку. Какъ будто чернильница-то его! Покупай, пожалуй, на свои деньги, и говори хоть двадцать р?чей!" – Множество и другихъ подобныхъ упрековъ сыпалось на краснор?чиваго витiю, и должно согласиться, на сколько вс? эти упреки были справедливы, на столько же и остроумны.

Ни словами, ни намеками молодые джентльмены не были изв?щены о чемъ-нибудь врод? того, что въ скоромъ времени им?етъ совершиться бракосочетанiе Фидера, магистра вс?хъ искусствъ, съ прекрасною Корнелiею Блимберъ, единственною дщерiю доктора вс?хъ наукъ. Д-ръ Блимберъ не преминулъ бы придти въ необычайное изумленiе, еслибы какой-нибудь дерзновенный заикнулся передъ нимъ объ этой матерiи. За вс?мъ т?мъ молодые джентльмены постигали въ совершенств? настоящую субстанцiю этого вульгарно-хозяйственнаго пункта, и потому, передъ отъ?здомъ къ своимъ роднымъ, они свид?тельствовали м-ру Фидеру глубочайшее почтенiе и преданность.

Итакъ, романтическiя грезы м-ра Фидера, во славу Юпитера и Аполлона, готовы были осуществиться на самомъ д?л?. Достопочтеннный содержатель классическаго заведенiя р?шился сдать свои д?ла и вм?ст? съ д?лами прекрасную миссъ Корнелiю Блимберъ, перестроивъ заново домъ и выкрасивъ его новой классической краской. Перестройка началась въ самый день отъ?зда молодыхъ джентльменовъ, a вотъ наступило, наконецъ, в?нчальное утро, – и ce л?пообразная Корнелiя, въ новыхъ синихъ очкахъ, готовится идти, яко горлица изъ отчаго дома, и шествовать съ подобающимъ трiумфомъ къ алтарю гименея.

Д-ръ Блимберъ съ своими учеными ногами, и м-съ Блимберъ въ сиреневой шляпк?, и м-ръ Фидеръ, магистръ искусствъ, съ своими длинными щиколками и щетинистыми волосами, и братъ м-ра Фидера, Альфредъ Фидеръ, баккалавръ теологiи и философiи, готовившiйся совершить бракосочетанiе, собрались въ гостиную и пребывали въ благогов?йномъ самосозерцанiи. Черезъ н?сколько минутъ величественно вошли Корнелiя, очаровательная, какъ всегда, ув?нчанная померанцовыми цв?тами и окруженная своими подругами. Торжественная тишина и классическое спокойствiе. Но вдругъ дверь отворилась, и подсл?поватый малый громкимъ гласомъ возопилъ:

– М-ръ и м-съ Тутсъ!

Немедленно за этой прокламацiей вошелъ м-ръ Тутсъ, значительно пополн?вшiй и потолст?вшiй, и подъ руку съ нимъ черноокая леди, очень недурная и весьма прилично од?тая.

– М-съ Блимберъ, – сказалъ м-ръ Тутсъ, – позвольте вамъ представить мою жену.

М-съ Блимберъ была очень рада принять супругу м-ра Тутса. М-съ Блимберъ не отличалась большою снисходительностью, но была очень добра.

– И, такъ какъ вы меня знаете издавна, – говорилъ м-ръ Тутсъ, – то ужъ заодно, позвольте васъ ув?рить, что моя супруга презам?чательн?йшая изъ вс?хъ возможныхъ жеищинъ.

– Милый! – возразила м-съ Тутсъ.

– То есть, я вамъ скажу, что именно такъ, – продолжалъ м-ръ Тутсъ, – ув?ряю васъ, м-съ Блимберъ, она, что называется, самая экстраординарная женщина.

М-съ Тутсъ засм?ялась отъ полноты души, и м-съ Блимберъ подвела ее къ Корнелiи, которая въ эту же минуту не замедлила получить достодолжные комплименты отъ м-ра Тутса. Между т?мъ д-ръ Блимберъ повторялъ:

– Браво, Тутсъ, браво! Вотъ и вы поклонникъ гименея и достойный гражданинъ. Браво!

Раскланявшись такимъ образомъ съ незабвеннымъ начальникомъ, м-ръ Тутсъ посп?шилъ къ м-ру Фидеру, стоявшему въ углубленiи окна. М-ръ Фидеръ, парившiй отъ восторга на седьмомъ неб?, залился громкимъ см?хомъ.

– Вотъ оно какъ, старый буршъ! – говорилъ м-ръ Фидеръ, – вотъ какъ! Вс? мы забрались на эмпиреи вм?сто Олимпа, не такъ ли?

– Фидеръ, – возразилъ Тутсъ, – поздравляю гебя! Если ты такъже блаженъ и счастливъ на порог? супружеской жизни, какъ я, то теб? нечего больше желать.

– Я, вотъ видишь, не забываю с_в_о_и_х_ъ старыхъ друзей, – сказалъ м-ръ Фидеръ. – Я ихъ приглашаю на с_в_о_ю свадьбу. Вотъ что, любезный Тутсъ!

– Фидеръ, любезный другъ, – сказалъ Тутсъ, – было много обстоятельствъ, которыя м?шали мн? вступить съ тобою въ сношенiя до окончанiя моей свадьбы. Наша свадьба происходила почти втихомолку, не было никого, кром? общаго нашего друга, который служитъ капитаномъ въ пол… право не знаю, въ какомъ полку, да это, разум?ется, все равно. Посл? свадьбы я и м-съ Тутсъ, какъ водится, ?здили за границу, и передъ этой по?здкой я писалъ къ теб? обо всемъ, что случилось. Этого, говорю теб?, довольно для моихъ прiятелей, и добрый Фидеръ не обидится.

– Любезный Тутсъ, другъ ты мой сердечный, я в?дь только пошутилъ, – сказалъ м-ръ Фидеръ. пожимая его руки.

– Фидеръ, я желалъ бы знать, что ты думаешь насчетъ моей женитьбы.

– Исполать теб?, Тутсъ! подц?пилъ на славу!

– Спасибо, Фидеръ, да еще вотъ какая исторiя: теб? никогда не узнать, что это за экстраординарная дама.

М-ръ Фидеръ изъявилъ желанiе осв?домиться подробн?е, но м-ръ Тутсъ отрицательно покачалъ головой.

– Короче, мой другъ, – сказалъ м-ръ Тутсъ, – какъ ты полагаешь, что мн? особенно было нужно въ моей жен??

М-ръ Фидеръ недоум?валъ.

– Деньги y меня есть, – продолжалъ Тутсъ, – не такъ ли?

– Денегъ y тебя куры не клюютъ, – пояснилъ м-ръ Фидеръ.

– Ладно, прiятель, ладно. Ну a насчетъ мозгу-то какiя y тебя понятiя? То есть, я хочу знать, есть ли y меня мозгъ?

– Вдоволь и мозгу, – отв?чалъ м-ръ Фидеръ.

– Ну, оно можетъ и вдоволь, да только проку-то въ немъ н?тъ. Ума-то, видишь ты, не хватаетъ въ немъ малую толику. Короче сказать, подъ этимъ черепомъ слишкомъ мало здраваго смысла, любезный другъ, – заключилъ м-ръ Тутсъ, ударивъ себя по лбу.

– Вотъ и неправда, прiятель. Ты всегда отличался здравымъ смысломъ, въ этомъ я готовъ ув?рять вс?хъ.

– Полно, Фидеръ, ни слова больше. Я себя отлично понимаю и всегда готовъ признаться, что голова моя довольно таки пуста. Ну, a зато моя жена… то есть, я теб? скажу, преобширн?йшая палата ума и здраваго смысла. Родственниковъ y меня, ты знаешь, н?тъ никакихъ, и, стало быть, ни съ чьей стороны я не встр?тилъ препятствiй. Сов?товаться ни съ к?мъ я не хот?лъ. Можно было, пожалуй, поговорить объ этомъ съ моимъ старымъ опекуномъ, но ты знаешь, Фидеръ, в?дь опекунъ-то этотъ хуже корсара, стало быть, нечего было и спрашивать его.

– Конечно, конечно, – подтвердилъ м-ръ Фидеръ.

– И выходитъ, любезный, что я д?йствовалъ по собственной своей вол?. То есть, я теб? скажу, я не могу нарадоваться, что никто въ ту пору не перекосилъ моей дороги. Послушай, Фидеръ, только я одинъ въ ц?ломъ св?т? могу судить о необыкновенныхъ способностяхъ своей жены. Если когда-нибудь англiйскiя женщины вздумаютъ вступиться за свои права, то ужъ наше почтенiе, безъ моей жены имъ ничего не сд?лать, тогда какъ съ ея могучимъ и кр?пкимъ умомъ он? сломятъ хоть кого. Сусанна, не надсажайся, моя милая! – круто заключилъ м-ръ Тутсъ, выставляясь изъ-за гардинъ.

– Ничего, мой другъ, я только разговариваю, – отв?чала м-съ Тутсъ.

– Но теб? надобно остерегаться, мой ангелъ, – сказалъ м-ръ Тутсъ. – Къ чему ты такъ надсажаешься? Она, видите ли, ужасно горяча, – говорилъ Тутсъ, обращаясь къ м-съ Блимберъ, – и какъ скоро одушевится, медицинскiе сов?ты ей ни по чемъ.

М-съ Блимберъ, пользуясь благопрiятнымъ случаемъ, распространилась насчетъ необходимости буквально выполнять предписанiя врачей, но въ эту минуту м-ръ Фидеръ подалъ ей руку и привелъ къ длинному ряду каретъ, готовыхъ ?хать къ церкви. Д-ръ Блимберъ провожалъ м-съ Тутсъ. М-ръ Тутсъ провожалъ прекрасную нев?сту, вокругъ которой порхали, какъ мотыльки, дв? газовыя д?вушки, ея в?нчальныя подруги. Братъ м-ра Фидера, баккалавръ теологiи и философiи, отправился немного раньше, чтобы приготовиться заран?е къ совершенiю священнослуженiя.

Все окончилось благополучно, и торжество сопровождалось отм?ннымъ великол?пiемъ. Корнелiя, въ своихъ синихъ очкахъ и маленькихъ кудряхъ, выступила чинно и важно, какъ юная пава, и д-ръ Блимберъ вручилъ ее, какъ челов?къ, заран?е совершенно обдумавшiй вс? стороны великаго д?ла. Газовыя д?вушки волновались, по-видимому, больше вс?хъ. М-съ Блимберъ тоже была растрогана, но весьма немного. При выход? изъ церкви, м-съ Блимберъ зам?тила Альфреду Фидеру, что теперь ей остается только познакомиться и поговорить съ Маркомъ Туллiемъ Цицерономъ въ его прелестномъ тускуланум?, и она спокойно закроетъ глаза, ибо тогда свершатся вс? желанiя ея счастливой жизни.

Зат?мъ для немногихъ гостей былъ сервированъ завтракъ, великол?пный, классическiй завтракъ. М-ръ Фидеръ былъ чрезвычайно изворотливъ и веселъ, и его остроумiе до такой степени под?йствовало на впечатлительную душу м-съ Тутсъ, что почтенный ея супругъ не разъ принужденъ былъ д?лать черезъ столъ энергичныя зам?чанiя: "Сусанна, дружокъ мой, не надсажайся, сд?лай милость!" При окончанiи завтрака, м-ръ Тутсъ, несмотря на телеграфическiе сигналы своей супруги, счелъ съ своей стороны иеизб?жно необходимымъ произнести приличную р?чь, которая могла бы достойнымъ образомъ завершить великол?пное торжество. Для этой ц?ли м-ръ Тутсъ поднялся на ноги и началъ такъ:

"Прошло много л?тъ, какъ въ этомъ дом? удручались… ничего, собственно говоря… я хот?лъ кое-что зам?тить насчетъ умственной пытки, или, такъ сказать, ломанья головы; но это – вздоръ, трынъ-трава… я никого не обвиняю. Я былъ почти свой y Блимбера въ семейств? и даже ц?лый годъ им?лъ въ учебной комнат? свою собственную конторку, за которой упражнялся… но это не идетъ къ настоящему д?лу. Въ настоящiй торжественный день другъ мой Фидеръ… Фидеръ…

– Сочетался бракомъ, – подсказала м-съ Тутсъ.

"При этомъ, леди и джентльмены, не лишнимъ считаю зам?тить, что моя жена – самая экстраординарная изъ вс?хъ возможныхъ женщинъ, и если бы теперь на моемъ м?стъ говорила она, н?тъ сомн?нiя, ея р?чь, что называется… ну, разум?ется, вы понимаете, что она, точно такъ же, какъ и я, или, такъ сказать, я вм?ст? съ нею не могу допустить, чтобы другъ мой Фидеръ, сочетавшiйся бракомъ… бракомъ…

– Съ миссъ Блимберъ, – подсказала м-съ Тутсъ.

– Н?тъ, мой ангелъ, съ м-съ Фидеръ, – возразилъ м-ръ Тутсъ, д?лая коротенькое отступленiе въ пользу своей супруги. – Итакъ, леди и джентльмены, моя мысль, собственно, та, что: "Ихъ же соедини…

– Богъ соединилъ, – поправила Сусанна.