Замогильные записки Пикквикского клуба

– Ах, да, вспомнил: я оставил ее поутру на уборном столике. Сбегай в мою спальню.

Жирный парень пошел в другую комнату и, отлучившись не больше, как на одну минуту, воротился с табакеркой и бледнейшим лицом, какое только может быть у жирного человека.

– Что с тобою? – спросил Уардль.

– Ничего-с.

– Не увидел-ли ты домового, любезный?

– Нет-с.

– Должно быть, он хлебнул малую толику, – сказал Бен Аллен.

– Это очень может быть, – шепнул Уардль, перегибаясь через стол к молодому джентльмену: – он пьян, бестия, я уверен.

Бен Аллен, как опытный врач, знакомый со всеми недугами человеческой природы, подтвердил эту догадку на основаниях науки, a старый джентльмен не сомневался более, что жирный детина пьян, как стелька.

Несчастный юноша перекинулся только дюжиною слов с м?ром Снодграсом: этот джентльмен умолял его обратиться к какому-нибудь другу, способному выручить его из этой засады, и потом он поспешил вытолкнуть Джоя с табакеркой, опасаясь, чтобы дальнейшее его присутствие не возбудило подозрений. Оторопелый парень простоял несколько минуть, переминаясь с ноги на ногу, и потом вышел из комнаты, чтобы отыскать Мери.

Но Мери ушла домой, после того, как одела свою госпожу, и жирный детина воротился опять, ошеломленный еще более, чем прежде.

Уардль и Бен Аллен переглянулись.

– Джой! – сказал Уардль.

– Чего изволите?

– Зачем ты уходишь?

Жирный детина бросил вокруг себя безнадежный взор и пролепетал, что он сам не знает.

– А! Так ты не знаешь? – сказал Уардль. – Подай этот сыр м?ру Пикквику.

М?р Пикквик, веселый и совершенно счастливый, был, так сказать, душою всей компании в продолжение этого обеда, и в настоящую минуту вел одушевленный разговор с мисс Эмилией и м?ром Винкелем, склонив учтиво голову на одну сторону и размахивая в воздухе левою рукою для придания особенной силы патетическим местам своей речи, при чем все лицо его лучезарилось восхитительной улыбкой. Он взял сыр с поданного блюда и уже снова хотел приступить к продолжению своей речи, как вдруг жирный детина, нагнувшись таким образом, чтобы привести свою голову в уровень с головою м?ра Пекквика, указал своим пальцем через его плечо и скорчил в то же время такую страшную и отвратительную рожу, какую могли заметить только на лице балаганного паяца.

– Ах, Боже мой, – вскричал м?р Пикквик, с беспокойством повернувшись на своем стуле: – что это за…

Но он не кончил фразы, потому что жирный детина выпрямился опять во весь рост и сделал вид, будто его клонит ко сну.

– Что такое? – спросил Уардль.

– Удивительно странный чудак! – воскликнул м?р Пикквик, озирая жирного детину. – Мне, право, кажется, что по временам, должно быть, находит на него.

– О, нет, нет! Как это можно, м?р Пикквик, – вскричали Эмилия и Арабелла в один голос.

– Разумеется, этого я не могу доказать, – сказал м?р Пикквик среди всеобщего молчания и беспокойства; – но мне показалось в эту минуту, что на лице его отразились самые возмутительные признаки. Ой! – закричал м?р Пикквик, стремительно вскакивая со стула. – Прошу извинить, mesdames, но в эту минуту – уж я не сомневаюсь в этом – он ущипнул меня за ногу. Право, он не в своем уме.

– Он пьян, бестия, – заревел старик Уардль страшным голосом. – Звоните в колокольчик, зовите людей! Он пьян.

– Нет, нет, нет! – закричал бедный юноша, становясь на колени, когда господин схватил его за шиворот. – Я не пьян.

– Ну, стало быть, ты с ума сошел, это еще хуже, – сказал старый джентльмен. – Зовите людей!

– О, я не сошел с ума, ей-Богу! – заголосил жирный парень, начиная плакать.

– В таком случае, зачем же ты ущипнул м?ра Пикквика?

– М?р Пикквик не хотел смотреть на меня: мне надо было поговорить с ним.

– О чем, о чем? – спросили вдруг двенадцать голосов.

Жирный детина вздохнул, взглянул на дверь спальни, вздохнул опять и вытер две слезы щиколками своих пальцев.

– Что-ж ты хотел сказать м?ру Пикквику? – закричал Уардль, продолжая трясти его за ворот.

– Постойте, – сказал м?р Пикквик, – я допрошу его сам. Ну, любезнейший, скажите теперь что вы намерены были сообщить мне?

– Мне надо шепнуть вам на ухо, – отвечал жирный детина.

– Скажите, пожалуйста! Бездельник хочет откусить ухо м?ру Пикквику! – закричал Уардль. – Не подходи к нему. Эй, кто-нибудь! Позвоните, ради Бога!

Но лишь только м?р Винкел ухватился за сонетку, общее изумление, близкое к остолбенению, отразилось на всех лицах: пленный любовник, сгаравший от стыда, внезапно вышел из спальни и начал на все стороны делать низкие поклоны.

– Ба! – закричал Уардль, высвободив жирного парня и отступив на несколько шагов назад. – Это что значить?

– Я укрывался в другой комнате, сэр, с той поры, как вы пришли, – отвечал молодой джентльмен.

– Эмилия, друг мой! – сказал старый джентльмен тоном горького упрека. – Я гнушаюсь всякого обмана и презираю эту низость. Это неизвинительно и неделикатно в высшей степени. Того-ли я заслужил от тебя, дитя мое?

– Ах, папа, милый папа! – воскликнула встревоженная Эмилия. – Арабелла знает, все здесь знают, Джой тоже знает, что я не принимала в этом никакого участия с своей стороны и совсем не знаю, как это случилось. Август, объяснись, Бога ради!

М?р Снодграс, выжидавший только случая быть выслушанным, объяснил обстоятельно и подробно, какими судьбами он очутился в таком невыгодном положении перед лицом всех присутствующих леди и джентльменов. Опасение подать повод к семейному раздору внушило ему мысль укрыться от м?ра Уардля при его входе, и он принужден был удалиться в его спальню, надеясь пройти в коридор через другую дверь. Положение сделалось крайне затруднительным; но м?р Снодграс был даже рад в настоящую минуту, что все это случилось так, a не иначе. Пользуясь этим благоприятным случаем, он выразил торжественное признание пред всеми своими друзьями, что обожает издавна прекрасную дочь м?ра Уардля, которая в свою очередь – он с гордостью объявляет об этом – искренно разделяет его чувства. Пусть судьба занесет его на тот край света, и ревущие волны океана поставят между ними несокрушимую преграду, – он, м?р Снодграс, никогда не забудет о тех счастливых днях, когда впервые – и проч., и проч.

Объяснившись таким образом, молодой джентльмен поклонился опять всей компании, заглянул в тулью своей шляпы и пошел к дверям.

– Остановитесь! – закричал Уардль.

М?р Снодграс остановился.

– Спрашиваю вас, сэр, во имя здравого смысла, отчего вы не сказали мне всего этого при самом начале?

– Или почему бы мне не открыть этой тайны? – добавил м?р Пикквик.

– Полноте, полноте! – сказала Арабелла, принимая на себя роль адвоката влюбленной четы. – К чему спрашивать об этом теперь, особенно вам, м?р Уардль, когда вы прямо объявили, что хотите иметь своим зятем богатейшего джентльмена, и когда все боялись вас, как огня, кроме только меня одной? Подойдите-ка лучше к м?ру Снодграсу, поцелуйтесь с ним и прикажите подать ему обед, потому что, как видите, он умирает от голода. И уж, кстати, велите подать вина, потому что вы просто несносны, если не выпьете по крайней мере двух бутылок.

Достойный старый джентльмен потрепал Арабеллу по щеке, поцеловал ее очень нежно и еще нежнее поцеловал свою собственную дочь.

– Вина, самого лучшего вина! – закричал старый джентльмен, дернув за сонетку.