Домби и сын

– Не безпокойтесь, важнаго ничего н?тъ, – отв?чалъ м-ръ Брогли.

Вальтеръ въ безмолвномъ изумленiи смотр?лъ на маклера и на дядю.

– Вотъ видите ли, – сказалъ м-ръ Брогли, – за вашимъ дядюшкой небольшой должокъ, триста семьдесятъ фунтовъ стерлинговъ съ небольшимъ. Срокъ-то, знаете, прошелъ, и y меня документецъ. Надо съ вашего позволенiя вступить во влад?нiе.

– Во влад?нiе! – вскричалъ Вальтеръ, поводя глазами вокругъ комнаты,

– Да, – чжазалъ м-ръ Брогли вкрадчивымъ голосомъ, бросая дружелюбные взоры, – вы не безпокойтесь, пожалуйста. Мы сд?лаемъ теперь опись этимъ вещицамъ, и больше ничего; сами сд?лаемъ, полюбовно и безъ шуму. Вы видите, я пришелъ безъ полицiи – зач?мъ намъ полицiя? обойдемся и безъ нея. Вы меня знаете.

– Ахъ, дядюшка! – пролепеталъ Вальтеръ.

– Милый Валли! – сказалъ дядя, – первый разъ Богъ послалъ на меня такое несчастье, a я уже старткъ и всю жизнь прожилъ честно.

Съ этими словами онъ сбросилъ очки, потому что безполезно было скрывать свое волненiе, закрылъ рукой глаза и заплакалъ навзрыдъ, проливая слезы на свой кофейный жилетъ. Вальтеръ, въ свою очередь, первый разъ въ жизни увид?лъ ужасающую картину рыдающаго старика. Онъ оц?пен?лъ и долго не могь произнести ни одного слова.

– Дядюшка, милый дядюшка! – проговорилъ онъ, наконецъ. – Не плачь, о, Бога ради, не плачь! успокойся! – м-ръ Брогли, что мн? д?лать?

– Я бы сов?товалъ вамъ, – сказалъ м-ръ Брогли, – прiискать какого-нибудь прiятеля и переговорить сь нимъ.

– Именно такъ! – вскричалъ Вальтеръ, ухватившись за эту мысль, какъ за посл?днюю надежду, – благодарю васъ, сэръ. Дядюшка, я сiю минуту поб?гу къ капитану Куттлю и мигомъ ворочусь назадъ. A вы, г. маклеръ, поберегите старика, сд?лайте милость; ут?шьте его, какъ можете. Не отчаивайся, дядюшка! Богъ дастъ, все сойдетъ съ рукъ.

Съ этими словами Вальтеръ, не слушая больше старика, опрометью бросился изъ комнаты и, заб?жавъ на минуту въ контору извиниться, подъ предлогомъ внезапной дядиной бол?зни, помчался во всю прыть къ жилищу капитана Куттля.

Вс? предметы въ глазахъ его приняли иной видъ, когда онъ б?жалъ по шумнымъ улицамъ города. Тел?ги, омнибусы, дороги, кареты, дилижансы, п?шеходы, – все это двигалось, толкалось, шум?ло, какъ и всегда; но б?да, обрушившаяся на деревяннаго мичмана, представляла эти предметы въ какомъ-то странномъ и новомъ св?т?. Дома и магазины были вовсе не то, что прежде, и Вальтеръ читалъ на ст?нахъ огромныя буквы маклерскаго документа. М-ръ Брогли угораздился со своимъ обвинительнымъ актомъ взгромоздиться на самыя церкви, потому-что главы ихъ поднимались къ облакамъ съ какимъ-то необыкновеннымъ видомъ. Самый горизонтъ удивительно изм?нился, не отъ облаковъ, разум?ется, a всл?дствiе судебной описи имущества въ магазин? мастера вс?хъ морскихъ инструментовъ.

Капитанъ Куттль жилъ на краю небольшого канала, подл? индiйскихъ доковъ, гд? находился подъемный мостъ, открывавшiйся по временамъ для проведенiя кораблей и барокъ съ различнымъ грузомъ. Постепенный переходъ отъ земли къ вод?, по м?р? приближенiя къ резиденцiи капитана Куттля, былъ довольно любопытенъ. Перспектива начиналась разноцв?тными трактирными флагами, за которыми непосредственно сл?довали платяныя лавки съ матросскими рубахами, куртками, шляпами, парусинными панталонами. Немного подальше выставлялись кузницы, гд? неутомимый громадный молотокъ отъ утра до ночи колотилъ раскаленное жел?зо, выд?лывая якоря и ц?пные канаты. Зат?мъ сл?довалъ рядъ домовъ съ флюгеромъ надъ мачтами и выв?сками, возв?щавшими о продаж? турецкихъ бобовъ, зат?мъ канавы, зат?мъ мельницы, зат?мъ опять канавы, a зат?мъ невообразимыя скопища грязной воды, запруженной кораблями. Потомъ въ воздух? распространялось благоуханiе отъ сырыхъ щепокъ, и всякое торговое движенiе поглощалось мачтами, веслами, д?ланiемъ блоковъ, стройкою лодокъ. Потомъ, почва становилась болотистою и почти непроходимою. Потомъ, обонянiе уже исключительно наслаждалось запахомъ рому и сахару. Потомъ, прямо передъ вашими глазами, во всей красот? открывалась резиденцiя капитана Куттля, вм?ст? бельэтажъ и нижнiй этажъ.

Капитанъ принадлежалъ къ разряду т?хъ в?чнонеизм?нныхъ, какъ-будто выстроганныхъ изъ дерева мужчинъ, которыхъ при самомъ пылкомъ воображенiи невозможно представлять себ? отд?льно безъ какой-нибудь частицы въ ихъ обыкновенномъ костюм?. Когда Вальтеръ постучался y дверей, капитанъ выставилъ изъ окошка голову и закричалъ: "Здорово, любезный!". На немъ была вылощенная клеенчатая шляпа и всегдашнiй синiй балахонъ, изъ подъ котораго, на подобiе паруса, выставлялись толстые высокiе воротники его рубашки. Все, какъ обыкновенно. Въ этомъ костюм? Вальтеръ, между миллiонами разнообразныхъ фигуръ, мигомъ различилъ бы капитана Куттля, какъ р?дкую заморскую птицу, y которой всегда одинаковыя перья.

– Послушай-ка, Валли, – сказалъ капитанъ Куттль, – ты постучись еще, и погоди немножко. Сегодня, сегодня, видишь ты, моютъ б?лье. Стукни хорошенько.

И нетерп?ливый юноша стукнулъ такъ, какъ, в?роятно, еще никто не стучался въ скромную дверь капитанской квартиры.

– Это уже черезчуръ! – сказалъ Куттль, и тотчасъ же спряталъ голову, какъ будто ожидалъ бури…

Ожиданiе основательное. Черезъ минуту въ судорожномъ волненiи приб?жала къ дверямъ степенная вдовица съ рукавами, засученными по плечи, вся въ мыльной п?н? и съ передникомъ, забрызганнымъ горячей водой. Не обращая вниманiя на Вальтера, она огляд?ла сперва дверной молотокъ, и потомъ, осматривая юношу съ ногъ до головы, проговорила, что не надивится, какъ молотокъ еще ц?лъ.

– Капитанъ Куттль y себя, – сказалъ Вальтеръ съ примирительной улыбкой, – я его вид?лъ.

– Право? – возразила интересная вдовица, – вы его вид?ли?

– Я даже говорилъ съ нимъ, – сказалъ Вальтеръ, торопясь объясненiемъ.

– Даже говорили съ нимъ – возразила вдовица. – Вотъ какъ! Потрудитесь же засвид?тельствовать капитану почтенiе отъ м-съ Макъ Стингеръ и скажите, что если ему угодно разговаривать съ гостями изъ окошка, такъ я покорн?йше прошу его впередъ самому отворять двери.

М-съ Макъ Стингеръ говорила громко и вслушивалась, не будетъ ли какихъ зам?чанiй или возраженiй изъ ближайшаго окна.

– Исполню ваше порученiе, – сказалъ Вальтеръ, – только благоволите впустить меня, сударыня.

Входъ былъ загороженъ деревяннымъ запоромъ, и Вальтеръ не осм?ливался перескочить, изъ опасенiя еще бол?е раздосадовать степенную вдовушку.

– Если вы, сударь, осм?лились разбивать дверь, – сказала м-съ Макъ Стингеръ гн?внымъ и пронзительнымъ тономъ, – вамъ ничего не стоитъ перепрыгнуть черезъ запоръ.

Вальтеръ принялъ эту выходку за позволенiе войти и немедленно перескочилъ. M-съ Макъ Стингеръ пришла въ величайшее негодованiе и разразилась страшнымъ вопросомъ: давно ли законы разр?шили оскорблять домъ свободной англичанки, и кто далъ позволенiе всякой сволочи врываться въ ея жилище? Но Вальтеръ уже не считалъ нужнымъ разр?шать эти недоум?нiя, и, пробираясь по л?стниц? черезъ искусственный, туманъ, образовавшiйся отъ испаренiй щелоку и горячей воды, вб?жалъ въ комнату капитана Куттля и нашелъ этого джентльмена въ засад? передъ дверью.

– Никогда не былъ ей долженъ ни одной копейки, – проговорилъ тихонько капитанъ Куттль, – да еще сколько сд?лалъ добра и ей и д?тямъ! Лисица непутная!

– Я бы на вашемъ м?ст? перем?нилъ квартиру, – сказалъ Вальтеръ.

– Нельзя, нельзя, – возразилъ капитанъ, – она отыскала бы меня на дн? океана. – Садись, Вальтеръ. Какъ поживаетъ Соломонъ?

Капитанъ, не снимая шляпы, принялся за свой об?дъ, состоявшiй изъ холодной баранины, бутылки портера и варенаго картофеля, который онъ обыкновенно приготовлялъ самъ на плит? въ большой кастрюл?, откуда, по м?р? надобности, вытаскивалъ, по одной штук?. Передъ об?домъ онъ отвинчивалъ свой жел?зный крюкъ, и вм?сто него прид?лывалъ къ черенку свой столовый ножикъ, которымъ теперь началъ лупить одну картофелину для Вальтера. Его комнаты, сильно пропитанныя табачнымъ запахомъ, были очень невелики, но довольно уютны, a порядокъ въ мебели былъ такого рода, какъ будто за полчаса передъ этимъ происходило землетрясенiе.

– Какъ поживаетъ Соломонъ? – снросилъ капитанъ.

При этомъ повторенномъ вопрос? Вальтеръ живо представилъ ц?ль своего пос?щенiя и заплакалъ навзрыдъ.

– Ахъ, капитанъ Куттль! – сказалъ онъ, едва переводя духъ.

Никакое перо не опишетъ ужаснаго испуга Куттля. Онъ бросилъ картофель, вилку, – бросилъ бы, разум?ется ножикъ, если бы могъ, – и съ неописаннымъ испугомъ смотр?лъ на молодого челов?ка, какъ будто Вальтеръ принесъ ему в?сть о всеобщемъ разрушенiи Сити, какъ будто страшная бездна поглотила его стараго друга вм?ст? съ кофейнымъ камзоломъ, св?тлыми пуговицами, хронометромъ, очками, со вс?мъ магазиномъ.

Но когда Вальтеръ объяснилъ д?ло, Куттль, посл? минутнаго размышленiя, вскочилъ со стула и заметался во вс? стороны съ необыкновенной торопливостью. Онъ открылъ комодъ, стащилъ съ верхней полки жестяную чайницу, и, высыпавъ оттуда весь запасъ наличныхъ денегъ – тринадцать фунтовъ стерлинговъ съ полкроной, положилъ ихъ въ огромный карманъ своего синяго сюртука, и потомъ въ это же влагалище засунулъ вынутыя изъ шкатулки дв? чайныя ложки, серебрянные щипчики и огромные серебрянные часы, которые напередъ осмотр?лъ съ большимъ вниманiемъ, чтобы опред?лить ихъ настоящую ц?нность. Сд?лавъ вс? эти приготовленiя, онъ привинтилъ неизб?жный крюкъ къ правой рук?, схватилъ свою толстую сучковатую палку и попросилъ Вальтера идти.

Но, несмотря на чрезвычайную хлопотливость, капитанъ вспомнилъ, наконецъ, что м-съ Макъ Стингеръ, в?роятно, дожидается его внизу для н?которыхъ объясненiй. Пораженный этой мыслью, онъ въ нер?шимости подошелъ къ отворенному окну и, казалось, разсуждалъ: не лучше ли прямо выпрыгнуть на мостовую, ч?мъ наткнуться въ дверяхъ на своего ужаснаго врага. Однако-жъ, постоявъ немного, онъ выдумалъ весьма замысловатую хитрость.

– Послушай-ка, Валли, – сказалъ кадитанъ, – ты ступай впередъ, мой другъ, и спускаясь съ л?стницы, закричи погромче: "Прощайте, капитанъ Куттль!" да затвори дверь. Потомъ остановись на улиц? за угломъ и подожди меня. Я мигомъ выйду.

Усп?хъ этой стратагемы основывался на предварительномъ изученiи непрiятельской тактики. Когда Вальтеръ сходилъ съ л?стницы, м-съ Макъ Стингеръ д?йствительно невидимкой подкралась изъ кухни, но не видя, сверхъ ожиданiя, своего жильца, удовольствовалась намекомъ на неучтивый стукъ въ двери, и опять юркнула въ свою засаду.

Прошло минутъ пять, прежде, ч?мъ Куттль отважился на тайное б?гство, и Вальтеръ уже начиналъ выходить изъ терп?нiя, не видя никакихъ признаковъ лощеной шляпы. Наконецъ, храбрый воинъ вдругь, съ быстротой бомбы, выскочилъ изъ дверей, зашагалъ форсированнымъ маршемъ, и ни разу не оглидываясь назадъ, ободрился совершенн?йшимъ образомъ, только когда подошелъ къ Вальтеру, и даже затянулъ какую-то п?сню.

– Ну что, Валли, – спросилъ, наконецъ, капитанъ, когда они удалились на значительное разстоянiе отъ квартиры, – дядя Соль, я думаю, того…

– Ахъ, если бы вид?ли его нын?шнимъ утромъ! – отв?чалъ Вальтеръ. – Никогда мн? не забыть этой ужасной сцены. Я боюсь…

– Жив?й, Валли, жив?й! – возразилъ капитанъ, ускоряя шаги. – Всегда такъ поступай, дружочекъ мой, и долгол?тень будешь на земли. Справься, какъ объ этомъ сказано въ Писанiи.

Капитанъ Куттль, слишкомъ занятый собственными мыслями о Соломон? Гильс? и, быть можетъ, н?которыми размышленiями насчетъ посл?дняго б?гства, не привелъ бол?е ни одной цитаты для улучшенiя нравственности молодого Вальтера. Во всю дорогу они не обм?нялись ни однимъ словцомъ, пока, наконецъ, подошли къ деревянному мичману, обозр?вавшему, казалось, черезъ свой телескопъ весь горизонтъ въ надежд? отыскать друга-спасителя, который бы вывелъ его изъ напасти.

– Гильсъ! – вскричалъ капитанъ, посп?шно вб?жавъ въ комнату и н?жно пожимая руку печальнаго друга, – держи голову прямо на в?теръ, и мы пойдемъ на проломъ. Все, что могу сказать теб?, дружище, – продолжалъ капитанъ торжественнымъ тономъ, какъ философъ, которому удалось наконецъ привести въ ясность одно изъ главн?йшихъ правилъ челов?ческой мудрости, – такъ это одно: держи голову прямо противъ в?тра, и мы полетимъ на проломъ.

Старикъ Соль, въ свою очередь, кр?пко пожалъ руку добраго прiятеля, и благодарилъ за сов?тъ.

Тогда капитанъ Куттль съ подобающей важностью выгрузилъ изъ кармана пару чайныхъ ложекъ, сахарные щипчики, серебряные часы и наличныя деньги. Положивъ все это на столъ, онъ съ гордымъ и самонад?яннымъ видомъ обратился къ м-ру Брогли.

– Ну, что вы теперь скажете, господинъ маклеръ и присяжный оц?нщикъ?

– Неужели вы серьезно думаете, сэръ, возразилъ маклеръ, – что весь этотъ хламъ теперь годится на что-нибудь?