Цунами тоталитарной идеологии

Самое ужасное, может быть, заключено именно в общей переоценке ценностей, без тени сомнения постепенно возникающей после всего прочитанного в душах у тех, кто крайне наивно о том полагает, что западные философы и писатели и впрямь-таки бесконечно проникнуты всем тем, что они порой искрометно чувственно вкладывают во все свои книги.

А между тем они иногда до чего только ярко горят самым неуемным энтузиазмом наиболее полноценным образом отобразить вездесущие и всеобъемлющие чувства, довлеющие над обществом в тот самый столь неизменно короткий временный промежуток их зачастую вовсе не безбедного бренного существования.

И все дело тут было именно в том, что в жизни Запада книги играют довольно-таки прикладную, развлекательную и вовсе не столь важную воспитательную роль.

Уж как это зачастую происходит в жизни всего российского общества, где книги заполняют собой все или почти все духовное пространство в сознании культурных и духовно развитых людей.

12

И в этом, кстати, вполне так наглядно проглядывает то самое исключительно более достойное будущее, да и истово же реальное, а не то во всем до чего безнадежно призрачно светлое и совершенно так вовсе нисколько несбыточное, переспело празднично книжное бытие…

И именно в том далеком грядущем, которое можно будет вылепить разве что изо всякой довольно-таки с виду более чем непотребной житейской грязи, и впрямь же окажется куда поболее места для всего того высокого и возвышенного, чем оно ныне-то есть в это наше совсем так исключительно непростое сегодняшнее время.

Ну а сама как она есть безнадежно бесплодная, как и более чем бессмысленная, попытка вживлять в живую жизнь те немыслимо высокие книжные принципы попросту абсолютно безнадежно нелепа…

Многие люди слишком еще примитивны для осуществления на житейской практике всех тех совершенно незатейливых начинаний, что были выверены на белой бумаге одними теми довольно неясными абстрактно-серыми контурами.

А между тем сама жизнь неизменно потребует к себе именно трехмерного подхода и массовости в устремлении к чему-либо лучшему всеми силами попросту никак, ну никак не приемлет.

Массам повсеместно был нужен один лишь хлеб насущный, светлые идеи их абсолютно не интересуют, поскольку им никогда их не переварить и вовсе-то внутри самих себя не усвоить.

Хотя вполне еще может оказаться и в корне неверным, как и исключительно несправедливым, столь бездумно приобщать к канве буквально-то безбрежного людского существования тех из людей, которые если ее и не выше, то уж по крайней мере во всем явно всецело разностороннее, да и более чем наглядно разумнее…

И все-таки истинной, не пропитанной моралистическими бреднями совести то вот никому и никогда нисколько не прибавляет, а иногда еще и вынет оно из груди всякую человечность во имя всевозможных светлых «благих нововведений».

13

В то время как душой человека во всем примитивного вполне полноправно заправляют всяческие темные инстинкты, однако они столь нередко светлее «святых» заблуждений поневоле, вползающих в душу человека, почти же насильственно одаренного мертворожденной мыслью, а в связи с тем и блуждающего в сущих потемках где-то им явно неловко посеянного житейского ума.

А в особенности все это находит свое более чем полноценное отражение именно тогда, когда он безумно смело начинает самозабвенно рыскать в трясине идей и начинаний великого, однако явно совсем не в меру чересчур самовозвысившегося, интеллекта.

Ну а основное «разумное» население земного шара безнадежно аморфно, а потому и никому не удастся разом вылепить из него ничего путного и впрямь-таки безотлагательно годного для создания той самой донельзя так пресловутой великой эры милосердия.

Нет, то уж скорее грандиозная сверхзадача немыслимо долгих грядущих тысячелетий постепенного и неспешного пути вверх, причем безо всяких нелепых скачков и всполохов еще изначально безжизненно утопических мировоззрений.

14

Конечно, кому-то и сегодня без тени сомнения явно кажется, что, мол, для подобных более чем окончательных выводов пока вовсе нет, да и не могло быть, собственно, собрано вполне так предостаточно данных.

Надо, мол, разве что всего-то еще разок-другой весьма основательно испробовать применить ко всей общественной жизни вящие постулаты точно тех же идей, однако в некоем довольно-таки ином их ракурсе (непременно учтя ошибки темного прошлого).

И вот тогда авось и вправду чего-либо путное из всего этого на деле когда-нибудь непременно же все-таки выйдет…

Зодчих, водящих пальцем по небу грядущего вселенского счастья, вовсе-то никогда нисколько не волновали, да и до сих пор совершенно не озадачивают… все те человеческие жертвы, принесенные на алтарь безумной страсти к тем искрометно стремительным и чрезвычайно скоропалительным переменам.

А между тем бездумно играя с человеческой природой в сущую чехарду идей, можно, в принципе, и в один кювет всем этим миром, недолго думая, с проторенного пути на долгие века крайне уж беспечно съехать…

15

Однако отчего это автор вообще ведь решил, что средний представитель человечества пока еще в каком-либо умственном плане абсолютно безлико безмолвен?

А потому и нуждается он вовсе не в поводке, резво тянущем его в некое светлое и доброе будущее, а куда вернее – в стальном наморднике, суровой силой надетом на всю ту и по сей день в нем вдоволь имеющуюся самую первозданную дикость?

Ну так для подобного рода умозаключений сам уж подход необходим исключительно вот обиходный, дабы была возможность до самого конца более чем разумно взвесить все то, что имеет хоть какое-либо прямое касательство ко всей той донельзя унылой пасторальной действительности.

Поскольку надо бы всегда опираться вовсе не на те изрядно весомые тома всяческих отвлеченных философских сочинений.

Нет, действительно принимать во внимание надлежит разве что те самые конкретные беспристрастные данные из сущего разряда тех, что были столь кропотливо подобраны руками современной социологии, да и психологии в придачу, о некоем, надо сказать, всецело вот среднестатистическом индивидууме.

Заодно для данной цели потребуются и весьма точные определения, дабы нисколько не ошибиться при взвешивании всего того, что в человека было именно так более чем здравомысленно заложено всем тем весьма основательно взвешивающим все свои педагогические шаги, предельно во всем ответственным за свой труд воспитанием.

НУ А ТАКЖЕ еще, несомненно, важно, что вот именно еще уж было приобретено человеком в дар от природы… той самой, что извечно мудра – это лишь мы пока не в меру самонадеянны и слепо амбициозны.

16

Однако вылепила она человека доподлинным образцом животного мира, а посему в среднем каждый отдельный индивидуум столь во многом пока тот еще скот, и это одни лишь строгие ограничения всего ныне существующего социума всенепременно помешают ему вновь вполне проявить все свое «я» в его никем и ничем не приукрашенном обличии.

Разумеется, что подобные слова могут кому-либо показаться очень же скверными и буквально ведь очерняющими весь без остатка человеческий род.

Да только чего тут попишешь, раз именно таковы во всем своем абсолютном большинстве столь, несомненно, многие из числа рядовых представителей нашего подвида обезьян?

Флагман мировой фантастики Роберт Хайнлайн в своем романе «Чужак в чужом краю» пишет об этом так:

«Сами обезьяны ей не понравились – уж очень они были похожи на людей. У Джилл не осталось ханжества, она научилась находить прекрасное в самых прозаических вещах. Ее не смущало, что обезьяны спариваются и испражняются у всех на глазах. Они не виноваты: их выставили на всеобщее обозрение. Дело в другом: каждое движение, каждая ужимка, каждый испуганный и озабоченный взгляд напоминали ей о том, чего она не любила в своем племени».

И ведь именно в этом и была заключена самая доподлинная житейская правда!

Никаких примесей самодовольства знаменитого автора в ней нет, да и быть ее на деле вовсе уж нисколько совершенно не может, а главное, что известна она, в принципе, всякому тому, кто над всем этим и впрямь с умом хоть сколько-то всерьез когда-либо еще призадумывался.

17

А из всего этого само собой проистекает тот весьма непрошенный, однако более чем, в принципе, закономерный, вывод о самой еще явной необходимости чрезвычайно медленного эволюционирования, безо всяких неистовых скачков, вертикально так сразу бездумно вверх…

И уж будет сей неблизкий путь явно свербеть в глазу всей своей донельзя неумелой и незрелой неосознанностью, а также и примитивной, истинно черепашьей неспешностью, зато совсем не иначе, а окажется, он почти что бескровен и в конечном своем итоге полностью верен.

Вот и веди нас, река житейски верно выверенных знаний, к сущему осознанию самой необъятной безбрежности глупости всех тех страдальцев за всеобщее благосостояние, что тщились создать свое новое, навсегда отринув всякий прежний, надежно апробированный седым временем опыт всего того былого и прошлого…

А ведь обезьянье царство – это именно то, что вообще возможно будет себе вообразить, а затем и создать, спешно воплотив в жизнь теоретические выкладки, устремляющие безгласные массы именно силой в светлое, никому заранее доселе нисколько не ведомое грядущее.

Да еще и бесследно истребив во всем этом мире то давно будто бы ныне прошедшее, раз в нем самом и был заложен корень всех наших былых горестей и печалей.

18

А между тем буквально всякое искристо светлое будущее всенепременно состоит из всего того более чем в принципе успешно прожитого прошлого, а вовсе не из тех чисто надуманных идей куда явно так более праведного переустройства всей той до чего только немыслимо сложной общественной кухни.

Поскольку это точно явно так совсем вот исключительно незамысловато ее превращает в никем давно прилично не мытую общественную уборную.

И совсем уж не стоит ради чего-либо подобного возвышенного и светлого на одной лишь бесцветной белой бумаге и впрямь-таки в низком реверансе расшаркиваться, тщась достичь мнимых небес, а тем паче с лихого наскоку, без единой здравой мысли, но зато до чего вот небывало немыслимо радостно…