Северное сияние в тундре радужных надежд

И совершенно тут вовсе не о чем спорить: настоящая гуманность – достижение истинной высокой культуры, а доли цивилизации в этом благом деле нет как нет, и надо бы к тому же еще и до чего твердо заметить, что ее никогда и не было даже в помине.

Поскольку люди, облаченные в одежды умиротворенного богатства духа и тела, вполне вот и вправду до чего многозначительно могут убивать жалких и далеких от них людей, словно тараканов, весело при этом ухмыляясь, смотря на все их безумные страдания по тому самому небезызвестному ящику под весьма простым названием телевизор.

Ну а всем тем простым смертным, так или иначе составляющим отчаянно пока еще недалекую и крайне невежественную толпу, все ведь вскоре будет довольно обстоятельно и верно, простецки подробно и более чем компетентно разъяснено…

То уж совсем ведь никогда не было хоть сколько-то существенной проблемой втиснуть в уши и глотку серой, блеклой умом толпы все те яркие и выпуклые постулаты нынешней неоспоримо во всем, как всегда, логически несокрушимо правой официальной политики.

Поскольку людское месиво масс, безо всякого в том сомнения, вовсе не из думающих людей состоит, а посему буквально все, что кому-то покажется выгодным, она столь непременно с великой радостью буквально разом довольно спешно с ходу проглотит.

И никаких существенных перемен в этом вопросе ожидать, собственно, уж нисколько совсем и не следует.

И подобным образом все это обстоит как раз-таки прежде всего именно потому, что на данный момент веры и невежества во всяком обывателе буквально столько, что он попросту загодя примет на ура почти всякое «задушевное откровение», наконец же снизошедшее и до его столь явно низменного житейского уровня.

Раз и у тех безнадежно, как правило, немыслимо далеких, словно боги Олимпа, духовных или политических лидеров дошли нынче действительно руки прислать ныне весточку и ему, простому и совершенно для них неприметному смертному.

И еще столь длительное время людской массе быть в этом вопросе без тени сомнения почти уж равнодушно слепо ведомой, относительно легкой на подъем и исключительно во всем сразу сметливо понятливой…

16

И все это разве что именно те еще огрехи всей той современной цивилизованной жизни…

И это одна лишь та настоящая культура постепенно приучит, а то и принудит к вовсе-то никак ныне явно непосильному для всякого (а в том числе и для хорошо действительно образованного невежества) более чем вдумчивому использованию всех тех, где-либо и когда-либо существующих во всем этом мире первооснов светлого аналитического ума.

А ведь это именно он и может во многом столь и впрямь беспроигрышно еще поспособствовать в области самого насущного применения (по его самому прямому назначению) до чего только подчас нестерпимо суровой, однако исключительно уж при этом полностью зрелой и разумной морали.

Ну а технически верно подкованная цивилизация подчас насаждает одну лишь слепую, все прежнее столь безумно смело крушащую и всеразрушающую брутальность.

Поскольку до чего непременно отводит она от глаз ее представителей (кои донельзя проникнуты верой в свою наивысшую лучшую значимость) всяческую вообще более чем элементарную логику доподлинно настоящего душевного сострадания.

Она у них до чего вот бестрепетно и многозначительно веско во всем заменяется логической сообразностью всех тех в одно лишь явное столь немыслимо всесильное всеобщее БЛАГО всегдашне безумно резво совершаемых действий.

И, в принципе, при подобном всецело одиозном подходе можно очень даже далековато и в самые немыслимые дебри сколь надолго еще разом зайти.

И главное, при этом совсем уж попросту и не нужно ничего из того, о чем написал великий писатель Иван Ефремов в его наилучшем романе «Час быка»:

«К великому счастью, деградация биологических наук на Тормансе не позволила такого рода „ученым“ добиться серьезных успехов в тех зловещих отраслях биологии, которые в отдельных странах Земли в свое время едва не привели к превращению большинства народа в тупых дешевых роботов, покорных исполнителей любой воли».

17

Ох уж эта извечная всеблагая надежда на то и близко, затем неминуемо столь изрядно во всем своевременно как есть так подвернувшееся нам авось!

От нее более чем неизбежно тянет белым дымком столь и впрямь уютно-домашнего ожидания, пока все само собою как-нибудь обязательно неспешно рассосется, да и непременно постепенно еще обустроится и образуется…

Однако на самом-то деле там, где правят дешевый популизм и великое самомнение, возможно буквально вот все что угодно.

И все же усилия (все равно) со временем приведут ко вполне, надо сказать, предсказуемому и полностью заранее ожидаемому результату.

Люди, они ведь все что угодно в пищу безропотно, да и радостно употребят, то есть вовсе даже неважно какую именно отраву, лишь бы та была хоть сколько-то с виду съедобной, а потому и чего-нибудь подмешать в общеупотребляемые продукты, в конечном итоге, никак не составит ровным счетом никакого труда…

И если действительно вскоре начнутся весьма серьезные проблемы в связи с наступлением берегов на сушу, а также пустынь, то вот легче всего будет решить все те неизвестно откуда возникшие трудности со всем тем бунтующим населением именно донельзя простым его обкормом химическими заменителями нормальной пищи в сочетании с сильнодействующими психотропными средствами.

Поскольку именно с их благой помощью еще и возможно будет довольно-таки легко успокоить даже и самые буйные людские инстинкты.

18

Причем вся эта наша современная цивилизация как раз уж в силу всех своих отчаянно-хищнических чаяний до чего, несомненно, явно так довольно давно вот могла именно к этому прямиком и прийти, и даже совсем без особо веских внешних суровых причин.

Да только вся та существующая ныне культура и высокое искусство попросту никак не дали бы ей всего этого беспардонно и более чем ответственно злодейски замыслить, а впоследствии и полностью продуманно затем это на самом деле действительно осуществить.

Однако вследствие тех еще пока нисколько не расторопно, но грозно надвигающихся природных катаклизмов все высокое и чистое еще непременно можно будет разом взять в оборот политическим путем, очень многое вполне вот добросовестно объяснив именно временной и явно же неиссякаемо во всем исключительно вынужденной необходимостью. Ну а впоследствии смело, хотя и довольно хлопотно оседлав кресло безвременного правления, можно будет это во всем дальнейшем инициировать именно в виде самой обыденной практики, дабы на деле иметь возможность проявить всю ту свою и впрямь-таки одеревенелую бесчеловечность.

19

И кстати, все это когда-либо явно полностью уже имело место, да только при несколько других обстоятельствах, поскольку истории свойственно всегда ходить кругами и попросту почти неизменно безрадостно повторяться…

И чтобы людей снова стали почитать именно за скотину…

Для того, наверное, будет попросту и впрямь более чем предостаточно и весьма последовательного, до чего только планомерного развития тоталитарного общества с его ярым преклонением пред абстрактным добром, которое вызывает у населения одну исключительно естественную отрыжку, а оттого и становится оно ко всему апатичным, ну а посему и совершенно безвольным…

Однако все уж благосердечно-человеческое, ясное дело, тому, безусловно, всеми силами воинственно еще воспротивится…

Ну так что?

Во имя того, дабы была бы возможность вполне полноценно и праведно именно что «достойно» попросту враз отменить всякую обыденную житейскую совесть, буквально все у нас отныне должно будет столь безупречно объясняться одними лишь высшими суровыми соображениями.

Ну а всем тем крайне черствым и заплесневелым постулатам той самой, простой и прежней естественной морали будет как есть попросту разом во всем дан от ворот поворот.

А это между тем, в конце концов, и приводит к весьма же значительно большей утонченности всего того донельзя стародавнего, хитроумного зла.

И ведь явно оно до чего еще старательно сделает буквально все от него зависящее, дабы всецело вновь ему всеми силами взять да протиснуться сквозь угольное ушко в тот самый, столь поспешно возводимый заново (но по тем же прежним его чертежам) новый мир высоких идей и мыслей.

20

Еще в древнейшей античности цивилизованные люди, прекрасно могли, живя в атмосфере сытой праздности, беспринципно выдавливать последние соки из бедноты, обирая ее до самой последней нитки, не принимая при этом в расчет абсолютно никаких, совсем уж без всякого толка разве что только зазря умствующих возражений…

Поскольку подлинно возвышенная культура – это отнюдь не обустроенный кем-либо быт, а, куда вернее, внутреннее чувство прекрасного и подлинно высокого…

Многие садисты, изуверы и мракобесы запросто ведь умели довольно малой, но действительно светлой стороной их души… во всем столь и вправду безгрешно предаваться истинному блаженству, благостно «вдыхая аромат» набегающих волн классической музыки.

Они, кстати, очень тонко порою умели ценить высокую поэзию, поскольку для того чтобы духовно развиваться, дабы затем внимать каким уж угодно видам искусства, вовсе не потребуется ни свербящей внутри совести, ни досконально выверенной в больших и самоуглубленных раздумьях настоящей, а не фарисейской морали…

Поскольку для чего-либо подобного явно еще понадобится одно лишь разве что вполне этак того стоящее интеллектуальное развитие, которое, между прочим, прекрасно еще может быть и всецело же до конца исключительно односторонним.

21

Ну а во имя вполне полноценно достойного того улучшения всей человеческой личности, а не одного того крайне беспочвенно надуманного, беспечно же бездумного форсированного преобразования всякого, того довольно пока скудного знаниями интеллекта; в некое новое его качество надо было менять не историю, а затхло-собственническую психологию масс.

Однако подобного рода замшело-обывательское мышление крайне во всем неповоротливо, и действительно разумно его изменить будет возможно лишь в течение долгих тысячелетий весьма планомерного и до конца взвешенно-продуманного развития.