Твое потомство! Но сомненье
Одно ты разреши мне: род людской
Не ведает грядущего прозренье,
Для вас же в нем нет тайны никакой,
Хоть в настоящем многие явленья,
Нам ясные, невидимы для вас».
И высказала тень такое мненье:
«Лишь видимы для наших слабых глаз
Предметы отдаленные. Так было
Угодно Небесам. Но всякий раз,
Когда уже событье наступило,
Прозрение не в силах нам помочь;
Теперь – земная жизнь для нас могила,
Где царствует одна глухая ночь.
Мы в настоящем мире постоянно
Неведенья не можем превозмочь.
И если перед нами вдруг нежданно
Грядущего запрутся ворота,
Предвиденье умрет в нас… Беспрестанно
Мы ждем того». И тень, закрыв уста,
Умолкла вдруг, и я сказал в волненье:
«Пусть истину теперь узнает та
Душа, что рядом стонет в исступленье;
Поведай же ты грешнику скорей,
Что сын его не умер. Лишь в сомненье
Не кончил прежде речи я своей,
Когда меня он спрашивал…» Тогда-то —
Позвал меня учитель от теней,
Но, торопясь, спросил я Фарината,
Кто с ним еще в гробницу заключен?
«О, многих здесь постигла та ж утрата, —
Не двигаясь в гробнице, молвил он. —
Здесь Фридерик Второй[52 - Фредерик Второй – император, сын Генриха V и племянник Фридерика Барбароссы.] лежит со мною,
И кардинал[53 - Кардинал – имеется в виду кардинал Октавиан дельи Убальдини. Он был известен в Италии под общим именем кардинала.] вкушает тот же сон.
Еще лежат… но имена их скрою…»
И он исчез. Пошел к поэту я,
Невольно размышляя той порою
О предсказанье тени и тая
Смущение… «Скажи, чем ты смутился?» —
Путеводитель спрашивал меня.
Я правду рассказать ему решился.
«Запомни все, чем был ты так смущен,
Что выслушать от призрака решился, —
Сказал поэт и руку поднял он. —
Когда пред лучезарной[54 - «Когда пред лучезарной…» – Вергилий говорит о Беатриче.] ты предстанешь,
Чье око видит все со всех сторон,
Ты от нее о будущем узнаешь.
Узнаешь все, что ждет тебя вперед.
Теперь же продолжать ты станешь