Ворон обгладывает кости

Субботин посмотрел вниз и с улыбкой показал коллегам большой палец. Вид отсюда и впрямь открывался великолепный. Никогда раньше ему не приходилось оказываться так высоко.

Вытерев рукавом со лба пот, парень сощурился на солнце. С такого расстояния всё казалось до смешного маленьким. Зато с этого места отлично просматривалась дорога.

Владимир устроился поудобнее, так как дежурство предстояло долгое. Он сидел на ветке и при этом на всякий случай обнимал одной рукой ствол ели. Теперь единственное, что доставляло ему неудобство, так это солнце, которое, судя по всему, задалось целью поджарить его. В который раз маг пожалел, что не родился оборотнем. В волчьей шкуре всё не помеха: и прохлада чащи, и горячее июльское солнце. Впрочем, минусы тоже есть: например, зависимость от фаз луны. В полнолуние волколаки испытывали особый прилив сил, и такую ночь обычно проводили вне дома, но в период старения луны они были наиболее уязвимы. Ещё они опасались серебра, которое хоть и не убивало оборотней, не питающихся человеческой плотью, но, попадая в кровь, причиняло жгучую боль и замедляло регенерацию. С другой стороны, этот вид постоянно эволюционировал, поэтому, возможно, когда-нибудь минусов не станет совсем: ведь когда-то превращение в волка происходило болезненно и не по воле оборотней, а теперь эта проблема исчезла.

Существовали волколаки как вид столько же времени, сколько и маги (если не дольше), и всегда были очень свободным народом. Они обычно предпочитали жить поближе к лесам, рассредоточившись по всей территории, отчего создавалось впечатление, что численность их не высока. В сравнении с магами их и впрямь было немного, но не настолько, чтобы кто-то мог их поработить. Жили оборотни всегда тихо, любили бегать в лесу, иногда охотились на лесных зверушек, а людей обычно не трогали. Если кто-то из представителей их вида нападал на людей, они сами его истребляли. Исторически сложилось, что оборотни являлись стражами леса, они всегда охраняли лес и его жителей от людей, а иногда и людей друг от друга. К колдунам они относились с уважением, но предпочитали держаться чуть в стороне и к магическим империям примыкали редко, да и то выходили из них, как только им что-то становилось не по нраву. Империя Воронова была тем редким случаем, когда волколаки присоединились к магам.

Вова снял с бедра мощный бинокль и принялся разглядывать Лагерь вампиров. Со всех сторон территория Лагеря была обнесена высокой бетонной стеной. В центре южной части стены, у дороги, находились тяжёлые металлические ворота, которые отсюда было не разглядеть. Близлежащий лес по ту сторону дороги с западной и восточной стороны тоже принадлежал вампирам, но стена его не охватывала. Наверное, чтобы у людей не возникало подозрений. Вероятно, людям не известно многое: и количество жителей вампирских селений в том числе. Лагерь магов и оборотней, к слову, тоже скрывал от людей истинную численность своего населения.

Бетонная стена отчего-то рассмешила Владимира. Хмелевские бы ещё ров вокруг вырыли и откидной мост сделали! Для пущей надёжности. С другой стороны, существование стены было вполне оправданно: вампиры ведь почти всегда оборонялись, а не нападали. Потому-то и ров был бы не лишним. Субботин всё-таки похихикал при мысли о рве.

Лагерем вампиров уже давно руководил Лукьян Хмелевский, старший сын Якова и Любови Хмелевских. В самом начале войны выстроить оборону с вампирской стороны земляков призывал Яков Хмелевский, коренной житель посёлка Красный Источник (ныне – Хмелёвка), выходец одной из древнейших семей. Колдуны и волколаки, в итоге, стали считать его предводителем вампиров, хотя роль лидера он взял на себя с неохотой. Когда Лукьяну было приблизительно 20 лет, он сменил Якова на посту предводителя. В отличие от отца роль лидера он взял на себя с желанием и вскоре продемонстрировал немалый талант организатора. Он по-настоящему сплотил вампирское сообщество вокруг себя, и с ним вампиры стали сильным противником. Именно с появлением на сцене Лукьяна Хмелевского окончательно сформировались Лагерь вампиров и Лагерь магов и оборотней. Младшая сестра Лукьяна, Станислава Хмелевская, тоже не осталась в стороне от войны: в крупных боях она участия не принимала, но всегда брала на себя оборону тыла.

Коренными жителями трёх самых древних «красных» селений являлись цыгане. Хмелевские тоже были вампирами-цыганами. Они отличались от своих родичей цыган из людей, потому что в первую очередь относились к виду вампиров, хотя и у них любили песни и танцы. А чего не любили постоянные жители Красного района, так это вампиров, предпочитающих убивать людей. Таких они не привечали, советовали эти места покинуть, а могли и истребить. Жители трёх «красных» селений получали кровь из своего священного источника и старались держаться к нему поближе, иногда к ним подселялись чужаки, единицы из которых здесь оседали. Часть вампирского населения близлежащих деревень тоже питалось от этого источника, а часть охотилась на зверей.

Откуда взялся кровавый источник, от которого питалось большинство вампиров Красного района, уже и сами коренные жители не помнили. Вероятнее всего, он достался им в наследство от одной из империй магов. Вурдалаки Красного Источника хоть и считали себя чистыми вампирами, на самом деле, имели предков среди колдунов, которые скрестились с вампирами и постепенно отошли от магии. Самые древние из вампирских семей знали секрет вечной жизни, могли её получить сами и подарить другим, но пользоваться подобным правом раньше не слишком стремились, поэтому просто передавали этот секрет, как и многие другие тайны, из поколения в поколение. Война с Новоильинским районом изменила взгляды многих вурдалаков, вынужденных тратить свою жизнь на противостояние с магами и волколаками, и они приняли вечную жизнь…

Высота ели позволяла заглянуть внутрь этой части Лагеря вампиров. Благодаря навороченному биноклю молодой маг мог разглядеть фигурки людей, перемещающихся по улицам селения. Насколько он помнил, звалось это местечко Ноябрёвкой. С западной стороны оно было крайним и к дороге не выходило, а пряталось за лесом. Хмелёвку (в прошлом – Красный Источник) отсюда увидеть возможности не представлялось. А жаль.

Вова рассматривал вампиров, что попадались в поле его зрения, насколько позволяли возможности бинокля и собственное зрение, далёкое от совершенства (всё-таки лучше было родиться оборотнем!). По истечении нескольких минут его внимание привлекла ругающаяся парочка на окраине селения. Женщина стояла спиной к наблюдателю и вскоре двинулась вперед, но, по-видимому, какие-то слова собеседника заставили её обернуться. Субботин чуть не свалился с дерева, когда увидел её лицо. Он попросту не поверил своим глазам: ведь это была сама Станислава Хмелевская!

Парень выпрямился на ветке и впился взглядом в вампиршу. Правильно делал, что не сводил с неё глаз: иначе бы пропустил, как она влепила пощёчину мужчине и в гневе прошла прочь.

Владимир не мог поверить в свою удачу. Увидеть Станиславу, живущую в Хмелёвке, которой на окраине Лагеря делать нечего! Но это была именно она: поступив на службу в охрану Лагеря, маг, как положено, ознакомился с фотографиями главных противников и отлично запомнил эту жгучую брюнетку. Другой такой просто не существует.

* * *

Слава пребывала в наивысшей степени бешенства. Как он посмел? Нет, ну как он мог так её оскорбить?! Свинья! Наглая свинья!

Даже находясь в ярости, женщина умудрялась идти, покачивая бёдрами. Пышная грудь колыхалась при каждом сердитом шаге. Жители Лагеря оглядывались на неё, но не решались и произнести приветствие, не говоря о большем. Что вампирша не в духе, было видно невооружённым глазом.

Хмурая смуглая красотка быстро вышагивала на высоких шпильках. За пределами Ноябрёвки каблуки внезапно разозлили её до невозможности. Скинув босоножки, Станислава взяла их в руки и босиком побежала в родной посёлок. Быстрый бег немного успокоил, но кипеть женщина не перестала.

Неподалёку от особняка, являющегося домом Лукьяна и главным административным зданием (в шутку его называли Серым домом), навстречу попался Лихачёв.

– Привет, Станка! Чего такая злая?

– Привет, Остап, – сквозь зубы процедила вампирша. На большее её не хватило: от злости свело скулы.

Взбежав по ступеням, она миновала часовых, вошла в здание, пересекла холл и босыми ступнями прошлёпала по левому коридору. Двойные резные двери слева, находящиеся в конце коридора, были её целью. Без стука Стася распахнула их, прошла в кабинет и рухнула на один из стульев, что стояли в ряд вдоль правой стены. Сидящий за столом Лукьян – смуглокожий красивый брюнет с тёмно-карими глазами – поднял голову от бумаг.

– Ого! – коротко воскликнул он по поводу состояния сестры, отложил документы и, кивнув снизу вверх, велел: – Выкладывай!

Вампиршу прорвало:

– Этот Нику… Скотина просто! Опять пристал ко мне со своими дурацкими подозрениями! Сколько можно-то?! Мне надоело оправдываться перед ним, тем более что оправдываться мне не в чем! Он верит всем вокруг, но только не мне! А его приятелей, похоже, развлекает рассказывать ему всякие небылицы о том, какая я – неверная! Невыносимо!!

– Ты послала его к дьяволу?

– Я… – запнулась Станислава и перевела дыхание, – я попыталась поговорить с ним начистоту, объяснить, что если он не будет мне доверять, то нашим отношениям – конец, а он… он…

– Что? – нахмурился Хмелевский.

– Обозвал меня потаскухой! Да причём старой и озабоченной потаскухой! Представляешь?! Мол, у меня всегда было столько мужиков, что одного мне мало!!.. Да за мою жизнь я не сделала ничего такого, чтобы можно было считать меня испорченной развратницей! У меня было не столько уж мужиков, чтобы… Лука, разве я виновата, что ни один не позвал меня замуж? Разве я не любила каждого по-настоящему?

– Стася, не пытайся найти логику в его словах – её там нет, – горько произнёс Лукьян и, приблизившись к сестре, присел на корточки рядом и взял её за руки. – Самое забавное, что как раз этот пустозвон с самого начала, на мой взгляд, видел в тебе только красивую обёртку и не имел серьёзных намерений – ему ли разевать рот?.. Ты порвала с ним?

– Думаю, пощёчина вполне может считаться подтверждением разрыва, – хмуро ответила Слава, глядя на свои переплетённые с братом пальцы. – Он не понравился тебе сразу, да?

Вампир тяжко вздохнул.

– Не понравился, да. Не увидел я в нём ничего… глубокого и даже чувственного. В том смысле, что мне показалось, будто он неспособен на подлинные чувства. Какой-то он деревянный. Не такого человека я хотел видеть рядом с тобой, не такому бы тебя доверил.

– А мне он показался добрым и ласковым… С годами не становлюсь умнее, – грустно улыбнулась женщина.

– Нет, дело не в этом, дорогая сестрёнка! Просто ты порой выдаёшь желаемое за действительное: видишь в людях то, чего в них нет на самом деле. Или так и не научилась отличать правду от лжи. Иногда думаю, что настоящие чувства как раз не бросаются в глаза, а напоказ выставляют то, чего нет. И ревность – не признак любви, а собственнической натуры.

Хмелевская прерывисто вздохнула, и по её щекам потекли слёзы. На лице отразилась непередаваемая мука.

– Нет, Стася, не плачь из-за этого дубины! – взмолился брат, целуя её руки и стирая слёзы с лица. – Он того не стоит! Никто не стоит твоих слёз! Слышишь меня?! Не надо!

– Что со мной не так, Лука? – дрожащим голосом прошёптала Станислава.

– Да ты – самая замечательная женщина на всём белом свете! Клянусь! О такой, как ты, мечтают, Стася!

– Но не те, кого я выбираю!

– Если говорить о Нику, то проблема заключается в том, что у него сложилось мнение о тебе, как о довольно раскрепощённой женщине, а его приятели на этом играли и лишь подогревали. Все знают, что у тебя был не один мужчина, но почему-то забывают о том, насколько длительные отношения у тебя были с каждым! Это ведь были не романы на две недели! Да некоторым ты была практически женой! И Яша бы на тебе женился, если бы… не погиб, – поёжившись, закончил вампир, зная, как болезненны для сестры воспоминания о мёртвом возлюбленном. – Не знаю, кто и почему решил, что ты – безнравственна. Ты всегда искала счастья, как любая другая женщина, отдавала всю себя, а вот в ответ… В общем, что поделаешь, если у Нику совсем нет мозгов?

Губы вампирши тронула слабая улыбка. Она была благодарна брату за поддержку.

– Нику тебя совсем не понимает: он для этого сам чересчур примитивно устроен, – с мягкой улыбкой подытожил Лукьян. – Мне жаль. Не того, что вы расстались, конечно, – этому я искренне рад. Нику тебя не стоил. Я с ним разберусь.

– О, милый, не марайся! Ну его! Пусть катится на все четыре стороны.

Мужчина неопределённо качнул головой, вовсе не собираясь прощать нанесённую сестре обиду. Он никогда не спускал никому оскорблений, нанесённых как сестре, так и себе самому. Тем более что пока Слава не замужем, он считал, что несёт за неё ответственность и обязан защищать (что не означало, что он прекратит защищать её после замужества). У женщины всегда должен быть кто-то, кто будет её защищать, по его твёрдому убеждению.

Хмелевская нежно взяла лицо брата в руки и от души чмокнула его в губы. Вампир заулыбался и погладил ладонями её предплечья. Они помолчали, глядя друг на друга с любовью.

– Стася, коль мы коснулись этой темы… – неуверенно начал Лукьян, – я давно хотел поговорить с тобой.

– О чём именно? – недоумённо нахмурила брови Стася.

Брат вздохнул, собираясь с духом.

– Стево больно ранил тебя тогда – я это помню. Но ведь ты показала ему потом, как сильно он ошибся, бросив тебя, заставила его пожалеть. Я думал, тебе стало легче, но у меня до сих пор ощущение, что ты всё ещё кому-то что-то доказываешь. Нет, я знаю, что ты – страстная женщина, что тебе важно, чтобы тебя считали желанной, но… в твоём поведении иногда столько вовсе не тебя настоящей! Мы привыкли к этим твоим шуточкам, они бывают забавны, однако ты ли это в самом деле? Родная моя, что ты – желанная женщина, и без того все в Лагере знают! Половина нашего мужского населения грезит тобою. Неужели этого недостаточно?

Смуглая красотка опустила глаза и помолчала, раздумывая о том, говорить ли всю правду.