Юйко (не)ищет мужа

Никто её, конечно, не послушал. Все три девицы, пришедшие с ней, в страхе прижались спинами к входной двери. Она одна не отступала, уложив на обитый бархатом пуфик стопку переливающихся шёлковых одеяний.

– Светлая госпожа, – громко, но ласково позвала служанка. – Вы помните меня? Я Лия, ваша личная горничная.

– Не помню, – остановилась я и взглянула на неё.

Лия была невысокой, примерно на полголовы ниже меня. Волнистые волосы с красным отливом она собрала в два низких и объёмных пучка. Лицо её было треугольным, с ярко выраженными скулами, а тело худеньким, как у большинства местных девушек.

Услышав мой ответ, она не расстроилась и не удивилась.

– Нам необходимо подготовить вас к встрече с женихами. Пожалуйста, присядьте, светлая госпожа, – попросила Лия и указала на занятый одеждой пуфик.

Нехотя я решила, что деваться всё равно некуда, а потому села. Одна из служанок проворно вытянула из-под опускающейся попы кипу одежды. И понеслось.

Две девушки, вооружившись деревянными гребнями, принялись прочёсывать мои волосы. Лия шустро раскладывала передо мной украшения: заколки и гребешки на выбор. Четвёртая служанка разгладила руками принесённую одежду. Меня раздели, обмазали маслами с нежным ароматом макадамии и алое, а после неспешно нарядили в новое. Сначала шло нижнее платье из хлопка, белоснежное и приятное к телу, сверху шёлковое, расшитое тяжёлыми бисеринами. На ноги мне натянули белоснежные гольфы с раздвоенным носком, отделившим указательные пальчики от средних. Такая особенность была весьма удачной, ведь сандалии, которые я обула, держались на ноге благодаря ремешку, вбитому посередине носка. Затем мне собрали волосы в широкую, тяжёлую причёску, украшенную костяным гребнем. На лицо мне нанесли такое же масло, как и на тело, а когда оно впиталось, Лия взялась за белила, помаду на кисточке и уголёк для глаз и бровей.

– Хочу посмотреть, – потребовала я и, наконец-то, получила зеркало.

Две служанки держали его за специальные ручки на весу, подобно огромной, отполированной до блеска и отражения крышке от кастрюли. Зато я видела себя, чётко и красочно. Точёное лицо с широкими полукруглыми бровями, аккуратным слегка приплюснутым носиком и пухлыми губами в форме сердечка. Глаза мои, цвета сюньицао, поразили ярким лавандовым оттенком радужки.

– Так вот, ты какой, северный олень.

Едва меня принарядили, как отправили завтракать на свежий воздух. Я впервые ела за пределами стен, обдуваемая шаловливым ветром, ласкающим лодыжки и задувающим за ворот моего наряда. Соски затвердели на холоде, но в расшитых бисером одеждах никто помимо меня этого не замечал.

Мне устроили самый натуральный пикник, с пледом, разложенном на траве и корзинами, гружёными яствами. Отличие я нашла лишь одно, на обычном пикнике никто никому не прислуживает. У меня была служанка, которая держала широкий зонт, в надежде защитить госпожу от прямых солнечных лучей, ещё одна разрезала и подавала еду, а Лия сидела позади и рассказывала о мужчинах, которые по одному выходили на поклон.

– Это Вэй Бингвен, племянник советника Вэя, наместник Семи пядей. Он замечательный лучник, – тараторила Лия.

Я наблюдала за широколицым Бингвеном, слегка покачивающимся при ходьбе и согласно кивала: «Натуральный Пингвин».

За ним шли другие женихи. Почти все красавцы как на подбор. Высокие, стройные, благородные не только по рождению, но и внешне. Самые настоящие смотрины. Сиди, рисовые шарики лопай да выбирай, кого больше хочешь.

Один из них взглянул мне прямо в глаза и дерзко улыбнулся. Он был выше других претендентов. Высокие скулы, шальные глаза и улыбка. Кожа его удивительно светла, точно старинный фарфор из бабушкиного сервиза. Волосы мужчина собрал в высокий хвост, длиной до пояса, а лоб обрамляла лишь короткая чёлка, свисающая по бокам острыми уголками. Одет он был в чёрное одеяние, состоящее из длинного мужского платья с просторными рукавами, туго перевязанного широким поясом на талии, и едва выглядывающих из-под него брюк, заправленных в мягкие, кожаные полусапоги. Он сразу привлёк моё внимание, но я старательно возвращала себя из грёз в реальность. В непонятную, сказочную реальность.

Когда все женихи показались, а Лия тихонько назвала мне имя каждого (все их я позабыла почти сразу, ведь вместо того, чтобы слушать, пялилась на дерзкого красавца), передо мной неспешно вышел советник Вэй. Он поклонился и заговорил, обращаясь к каждому из женихов и всем сразу. Я моргнула и огляделась. Двое других советников стояли чуть справа от меня, а Сэчжень, в доспехах и при тонком, изогнутом мече, слева и чуть позади меня. Прекрасный момент, решила я, чтобы отсеять ненужных женихов, и встала.

– От имени императора мы благодарим вас за то, что явились в Лазурный дворец в этот чудесный день, – вещал советник Вэй ещё не зная, что госпожа больше не сидит, а уверенно идёт к нему.

Неспешно, ведь в красивом и богатом платье передвигаться не так-то просто. Расшитый подол утяжелял низ не только спасая от игривого ветра, но и замедляя меня. Лия молчком потрусила следом, не желая отставать от светлой госпожи. Советник Вэй благодарил женихов, а те всё с меньшим интересом слушали старца, во все глаза глядя на меня. Похоже, женщинам в этом мире не принято встревать в чужие разговоры, даже если они единственные наследницы местной империи.

– И я благодарю вас за визит, – перекричала я советника, отчего он взглянул на меня и замолчал. – Я рада приветствовать каждого из вас, о прославленные воины. И сразу хочу предупредить, что каждый, желающий жениться на мне, должен понимать, что не станет единственным!

– Светлая госпожа, – прошептал советник Вэй, – прошу, давайте не будем спешить.

– Лань Сэчжень, – не обратила я внимания на предупреждение, – мой первый и возлюбленный муж. И он останется им всегда. Кто из вас не готов стать вторым в моём гареме, прошу не отнимать зря времени.

На слове «гарем» мужские лица вытянулись, а советник Суй крякнул.

7

Быть храброй перед малознакомыми людьми несложно. Даже легче, чем перед хорошо знакомыми, кто видел твои неудачи и казусные ситуации. Да, дома я такой не была. Только перед Глебом храбрилась, и то недолго.

Парнишка он был скромный и тихий. Худенький, долговязый мальчишка в очках с широкими линзами жил этажом ниже, с бабушкой. Добрая старушка часто пускала меня к себе, когда пьяный отчим ругался с нетрезвой мамой. Пока они орали, поливая друг друга всеми возможными ругательствами, я попивала чай в гостях у бабушки Любы и делала домашку вместе с Глебом. Мы учились в одной школе, но в параллельных классах. Мне достался математический, а ему с уклоном в иностранные языки. Поэтому, в то время как я лучше понимала алгебру, он помогал с английским и попутно изучал французскую газету. Их учитель каждый месяц раздавал своим по развороту иностранной макулатуры. Изучали не все, но Глеб оказался добросовестным ботаником, лишь алгебру тянул едва-едва.

Ребята постарше смеялись над ним, а я защищала, пока над нами не начали подшучивать распевая:

– Тили тесто, жених да невеста!

До того позорного дня мы и домой не раз возвращались вместе.

– Здрасьте-мордасьте! – кричала я, заметив однокашника возле раздевалки.

Он краснел от кончиков ушей до бровей, но всегда смущённо здоровался в ответ, а после мы шли к нему. Мне нравились те дни, ведь бабушка Люба никогда не повышала голоса и не пила спиртного, а пирожки готовила – ну просто объедение!

Как же мне не хватало её пирожков, когда я съехала от родителей. Как же мне не хватало их теперь. С тоской я взглянула на опустевшее блюдо и поняла, что рисовых шариков тоже не хватило.

Подняв опечаленный взор от золотого блюда, я случайно встретилась взглядом с украдкой посмеивающимся Сэчженем. Вопросительно взглянула на мужа, а он одними губами произнёс: «гарем», возвращая меня в действительность и заставляя ощутить жар на щеках и ушах.

Икнув, я обернулась к недовольно бурчащим женихам. Взглянула на встревоженных советников и решила, что пялиться на довольного Сэчженя приятнее.

– Мне подходит! – выкрикнул дерзкий красавчик, на чьём лице отразилась задумчивость.

– Мне… Мне тоже! – чуть не заикался Пингвин.

– И мне, – присоединился к ним третий, шагнув вперёд и опустившись на колени. – Я готов делить светлую госпожу с другими мужьями, если она того желает.

Побоявшись, что и остальные захотят вступить в мой гарем, я ощутила, как ветер заскочил-таки под одеяние, вздыбив волосы на теле. Холод сковал меня, но рот сам собой раскрылся. Советник Вэй кашлянул в кулак и поспешил к остальным советникам.

– Подождите, – пискнула я, удостоверившись, что больше желающих устроить групповушку с царственной особой не найдётся.

Горло сжалось. Пробрало на кашель, но все уже обратили испытующие взоры на моё лицо.

– Помимо Сэчженя я выберу лишь одного мужа, достойного этого звания, – перепугано уточнила я скачущим голосом.

Необъяснимо, но факт: как отозвалось трое, так и уехало столько же.

Вечером Лия сообщила, что семеро из десяти претендентов решили попытать счастье и остались. Затем зашли советники и наперебой стали обсуждать, как стоит неугодных женихов отсеивать.

– Раз уж они согласны не быть единственными, – развеселился толстячок, – то не хотите ли вы, наша светлая госпожа, создать настоящий гарем и обзавестись большим числом мужей, чем двое?

Я аж нос чаем промыла. Советники своевременно сделали вид, что так и было задумано, а Лия подскочила ко мне с хлопковым платочком, протереть полившуюся из носа обратно в чашку жидкость.

– Нет, – я деловито промокнула ноздри, – спасибо. Собрать недельку из мужей я не планирую. Раз их осталось семеро, предлагаю с завтрашнего дня дать шанс каждому. Устроим по свиданию с каждым.

– Светлая госпожа! – гаркнул советник Суй, а правая его рука спряталась в широком бежевом рукаве, словно старикашка искал там новую бумажку супротив демонов.

– Спокойно, – я выставила раскрытую ладонь в его сторону. – Всё в пределах приличия. Вы же собирались устроить смотрины, но никто так и не показал, на что способен, не рассказал о себе. Я предлагаю для каждого выделить по дню, чтобы лучше познакомиться с женихами.

После споров и объяснений толстый советник и Вэй согласились с моим решением. Суй нервно теребил свою бороду и выпучил глаза, но повлиять на моё решение так и не сумел, а под конец наших споров в покои пришёл молчаливый и задумчивый Сэчжень.