Юйко (не)ищет мужа

– Мне надо встретиться с Пингвином, – сказала я прямо.

– Но ваше свидание с Бингвеном завершено, – растерялась служанка. – Завтра вас ожидает встреча с Жу Цанем.

– Так, сегодня ещё не закончилось, – я махнула в сторону окна, за которым красовалось закатное небо.

Солнце, совсем недавно висевшее высоко-высоко, тонкой линией выглядывало из-за горизонта. Небо почти полностью окрасилось в чернильный, а кое-где уже прорезались первые капельки звёзд.

– Закончилось, – безапелляционно заключила Лия. – Скоро вам подадут ужин и согреют вечернюю ванну.

Я недовольно выпятила губы, но была проигнорирована. Вскоре мне подали полюбившиеся рисовые шарики, паровые булочки, знакомые мне под названием баньбао, и рамен, который здесь называли ламянь. Я с удовольствием вдыхала аромат лапши, смешанный со свининой, вар?ными яйцами и зеленью. Уплетала за обе щеки, не боясь чавкать и пить бульон прямо из тарелки. Ужин со сладкими шариками и сытными пирожками помог расслабиться и поднял настроение. В ванну я ложилась разморённая и довольная. Лия массировала голову и шею, а я придумывала, как устроить себе новое свидание с Пингвином. «На этот раз я буду готова и не струшу», – уверяла себя, мурлыкая от удовольствия.

– Так кто там у нас завтра? – поинтересовалась у Лии, пока она намазывала меня маслами перед сном.

– Жу Цань, – напомнила девушка будто без интереса, не отрываясь от дела. – Заклинатель из восточных земель. Семья у него не самая богатая. Они мало что имеют, но он с детства показывал себя способным и был отдан на обучение в храм Солнца, где самосовершенствовался в боевых и интеллектуальных искусствах, но от бороды отр?кся.

– Что ты хочешь сказать? – я обернулась к недовольно скривившейся Лие.

– Лишь уч?ный муж растит бороду. Каждый в храме Солнца обязан иметь е?, но у Жу Цаня бороды нет.

– И что же? Он не умеет читать и писать? – я усмехнулась, вспоминая, как много мужчин вокруг ходило гладко выбритыми, включая Сэчженя.

– Значит, он возлежал с женщинами. И в ч?м тогда толк от его умений заклинателя? Кто постиг радость плотских утех, тот не станет бессмертным.

– И сына-императора тоже не заделает, – укорила я служанку. – Он хоть красив?

– Заносчив и невоспитан, – хмыкнула Лия, не поддержав моего настроения, но зарумянившись. – Если вы завтра пожелаете прервать свидание ещ? раньше, нежели сегодня, никто вас не осудит, светлая госпожа.

11

Для заносчивого и невоспитанного жениха меня нарядили в платье, похожее то ли на японское кимоно, то ли на китайское ханьфу. Нечто среднее между двумя культурами было нежным на ощупь и тяжёлым. Нижний наряд из более плотного тёмно-синего полотна, а верхний из небесно-голубого, расшитого по подолу и рукавам птицами из золотых и серебряных нитей. Их глазки-камушки поблёскивали изумрудами. Волосы собрали в низкий хвост и перевязали атласной ярко-синей лентой. На губы нанесли нежную, розовую помаду, а брови с глазами подвели тем же образом, коим и всегда – чёрным косметическим угольком.

– Не слишком ли много стараний для неподходящего жениха? – спросила я Лию, осматривая себя в круглом зеркале.

– Советник Суй выбрал этот наряд для вас, ведь это цвета храма Солнца. Дань уважения к месту, где вырос великий советник Суй.

«Неплохо», – решила я, но никак этого не показала.

День стоял на удивление безветренный. Колокольчики лишь изредка позвякивали, качаясь на ветвях плодоносных деревьев. Я шла медленно, заметив, что Жу Цань уже ожидал меня на холме для пикников. Он вальяжно восседал прямо на траве, согнув левую ногу и вытянув правую. На левую ладонь мужчина опирался, тогда как в правой держал гроздь винограда, откусывая по одной ягодке. Его длинные волосы были собраны в низкий хвост, а чёлка уголками свисала на лоб.

Мужчина встретил меня простым кивком. Не встал на ноги и даже не сел ровно, продолжая отдыхать и поедать. Я уставилась на Жу Цаня как можно выразительнее.

– Светлая госпожа, что же вы стоите? Присаживайтесь, – указал он на место подле себя.

Пусть слова были грубы, но от его низкого голоса по моей спине пробежали мурашки удовольствия, а от пронизывающего дерзкого взгляда я ощутила жар на ушах и щеках, и внизу живота.

Лия чуть не захлебнулась от возмущения. Она громко запыхтела и раскрыла рот, чтобы что-то сказать грубияну, а я послушно уселась поближе к мужчине. Ветерок вернулся, поигрался с мужскими волосами и принёс мне прохладный древесно-водяной аромат с пряной смесью перца, кардамона и тонкой ноткой цедры.

– Расскажите же о себе, – попросила я, надеясь как можно дольше наслаждаться голосом Цаня.

– Вы в первый день не расслышали? – улыбнулся мужчина, демонстрируя белоснежные зубы.

– Ни слова.

Я смотрела ему в рот. Улыбка медленно гасла на притягательных губах. Дыхание Лии за спиной всё больше напоминало гудки паровоза. Так и не дождавшись от светлой госпожи ни смеха, ни заверений в том, что она пошутила, мужчина сглотнул и окончательно посерьёзнел. Кадык слегка дёрнулся.

– Я Жу Цань, – склонил мужчина голову.

– Сын? – подсказала я.

– Уж точно не дочь.

– Светлая госпожа спрашивает, чей ты сын, Жу Цань? – взвилась Лия на бедолагу.

– Я ребёнок четы Жунов, но они отреклись от меня. Скинули послушником в храм, так как и без меня имели не одного сына. Вам, правда, интересно послушать об этом, светлая госпожа?

– Чем ты занимался в храме? – мне стало неловко за прошлый вопрос.

– Учился.

Ответы Жу Цаня звучали столь кратко, что меня посетило устойчивое ощущение о желании мужчины поскорее отвертеться от свидания. Но для чего он тогда приехал, если не хотел жениться на Юйко?

– А какие умения вы хотели бы мне продемонстрировать? – померкшим голосом поинтересовалась я.

– Да никакие, – Жу Цань закинул в рот горсть винограда и прожевал. – Я вам не лошадь, чтобы гарцевать.

– Как мне тогда сделать выбор в твою пользу?

Его слова задевали. Нижняя губа слегка подрагивала, но я прикрыла её и подбородок ладонью, не желая показывать слабость.

– Если светлая госпожа хочет остановить выбор на простом заклинателе, никто ей не воспротивится. А вы хотите?

На этот раз не было ни дерзости, ни насмешки, лишь пронзительный взгляд узких, продолговатых глаз. Я потонула в его взгляде. Словно заворожённая подалась вперёд. Мне отчаянно захотелось сказать хоть что-то. На подсказку Лии я могла не надеяться, служанка громко пыхтела, не скрывая своего отношения к жениху. Я думала, но мысли путались, будто нити упавшего на пол клубка, закатившегося под ножку компьютерного кресла.

– Вкусные? – я ткнула пальцем в виноград в руке мужчины. – Хочу.

Казалось, в тот миг мир остановился, а Лия вот-вот разгорится праведным пламенем и погребёт нас вместе с собой и всей дворцовой территорией. Жу Цань, не медля ни секунды, отсоединил одну виноградинку и, держа её между указательным и средним пальцами, ткнул ягодкой мне в приоткрытый рот. Он не отпустил, а я не желала отступать. Попыталась куснуть непослушную ягоду. Виноградинка осталась в тёплой мужской руке. Я высунула кончик языка, задела им между сухих пальцев и повела вверх, подцепляя виноградину. Жу Цань не отводил взгляда от моего языка. Влажный кончик обхватил ягодку снизу и потянул на себя, попутно лизнув средний палец по направлению к ногтю.

Кадык Жу Цаня качнулся вниз и вверх. Лия со свистом вдохнула воздух.

– Вкусные, – заключила я, улыбаясь Жу Цаню.

12

Когда мы с Лией возвращались во дворец, служанка чуть не кипела. Я с жадностью наблюдала за ней, ведь казалось, что в любой момент из ушей девушки пойдёт пар. Ноздри её раздувались, а челюсти плотно сжались.

– Ну чем тебе так не понравился мой жених? – я попой пихнула служанку вбок.

– Такой как он недостоин светлой госпожи, – процедила Лия сквозь стиснутые зубы. – Он здесь никого не достоин.