Охота на мудрецов. Неизданное

– Спать будет три, а может быть, пять дней, я пока не знаю точную дозировку, не волнуйся, Наилий, в капсуле твое сокровище отдохнет, восстановится. Пойдем, ужин остывает.

На этот раз позволяю себя увести. По переходам для персонала добираемся до кабинета Публия. На рабочем столе вместо планшета стоит одноразовая посуда. С порога ощущаю аромат наваристого мясного бульона, щедро приправленного зеленью, и в желудке громко урчит. Глотаю слюну, замечаю еще и пирог с красной ягодой, посыпанный сахарной пудрой.

– Накрыто на одного, ты не будешь? – спрашиваю Публия.

– Это для Дэлии, но она уже спит, так что ешь, тебе тоже нужно.

Голод не дает спорить и отказываться. Выкладываю планшет на стол и устраиваюсь в кресле Публия, пододвигая тарелку. Бульон получился, как со страниц книг о кулинарных шедеврах. Не хватает только лепешки с кунжутом и чесноком. Мысленно уничтожаю в себе перфекциониста и опускаю ложку в золотистое чудо с рыжими кругляшами моркови. Замечаю взгляд Назо только к середине тарелки. Взволнованный и любопытный.

– Ты готовил?

– Нет, – улыбается он, – Диана. То есть Поэтесса.

Доедаю бульон и промакиваю губы салфеткой. Комплимент перекатывается на языке, а я раздумываю, не запустит ли в меня за него Публий чем-нибудь тяжелым.

– Не будь у меня Дэлии, отбил бы у тебя Диану.

– А тебе зачем? – щурится капитан. – Сам готовишь.

– Вот так не умею, – смеюсь в ответ и добавляю уже серьезно: – Моя благодарность хозяйке. Очень вкусно.

Публий кивает с гордостью, а я беру в руки планшет. От ощущения сытости уютно и спокойно, даже в сон тянет. Вывожу на экран список непрочитанных сообщений и понимаю, что спать лягу под утро. Фильтрую по степени важности и первым делом открываю злобно моргающие красным согласования. То, что Флавий не смог ни на кого перевести. Одобряю две экспедиции и задумываюсь над третьей. Дарлибы утопили в болоте торговый корабль на «серой» планете без определенного статуса опасности. Самый край моего сектора галактики, из разведанных полезных ископаемых интересных нам нет. Население поделено на мелкие национальные государства и выход в космос имеет на уровне запуска спутников связи. Данных мало, полноценной разведки еще не было, а дарлибы за эвакуацию корабля предлагают по-наглому мало. Ставлю отказ и пересылаю дипломатам с пометкой «оплата не соответствует затратам», а потом дублирую разведчикам, чтобы поставили в план на исследование. Думал, на карте уже не осталось «серых планет», а зря.

Публий молчит, почти синхронно со мной водя пальцами по планшету, рядом с ним надкушенный кусок пирога и полстакана воды. Промолчать так можно весь вечер, занимаясь каждый своими делами. Зеваю, прикрывая рот рукой, и пролистываю список писем вниз. Приоритет ставится по Инструкции и не всегда совпадает с реальной срочностью вопроса. Цепляюсь взглядом за фиолетовый флаг возле сообщения Друза Агриппы Гора. Заголовок: «Посмотри, не пожалеешь». Замираю, не нажав на кнопку «открыть видео», тревога гложет, как кадета перед контрольными стрельбами. Что там может быть кроме записи поединка? И почему я чувствую самодовольство Друза даже в этих нескольких словах?

Не открою, не узнаю. Кошусь на молчаливого Публия и убираю у планшета звук. Видео открывается в маленьком окне, показывая обычную спальню и двух любовников на кровати. Друза узнаю даже слишком быстро и, не увеличивая изображение знаю, что под ним Дэлия. Без звука слышу стоны и влажные шлепки тел, вижу, как Агриппа обнимает мою женщину за бедра, чтобы войти еще глубже. Она выгибается и закрывает глаза. От боли или от наслаждения? Так пыталась сбежать? Духа подселила?

Роняю планшет на стол и рывком отодвигаюсь на кресле, вцепившись в подлокотники до скрипа обивки. Выброс адреналина рождает мелкую дрожь, ознобом пробегающую вдоль позвоночника. Всю мою силу принимают подлокотники, с хрустом отламываясь от кресла.

– Наилий, тише.

Публий уже на ногах, склоняется надо мной и жестами простит успокоиться. Дышу глубже, разгоняя туман в голове, но мысли не остановить. События искажаются, поворачиваясь другим боком и выстраиваясь в новую логическую цепочку. Ту, в которой Дэлия изменила и придумала ложь, чтобы оправдаться. Безумную, невозможную ложь о призраках в чужих телах. Не было пробуждения способностей тройки! Меня выставили идиотом. Я подобрал то, что выбросил Друз за ненадобностью. У него все женщины одноразовые и Дэлия тоже.

Публий поднимает со стола планшет, смотрит на экран и выключает девайс. А мне хочется пойти в комнату с медкапсулами, достать Дэлию и хорошенько встряхнуть, требуя правды. Но она под снотворным, будто специально назло мне. Мало метался по особняку и разносил в щепки мебель? Сколько теперь буду гадать: изменила или нет?

– Тише, – повторяет капитан, пряча мой планшет в карман, – она привязана к кровати. Ты увидел это?

– Значит, сама попросила, – огрызаюсь и зло тру пальцами глаза.

Бесполезно, видео не стереть из памяти. Я все еще слышу стоны и мерный стук спинки кровати о стену. Ритмично, сильно, жестко.

– Друз хороший актер, – тихо говорит Публий, – а ты сначала веришь, а потом думаешь.

Правильно, не нужно верить и сомневаться, должен знать наверняка, только тогда успокоюсь.

– Публий, я знаю, медкапсула собирает вообще все данные. Уровень гормонов, изменившийся после близости, наружные повреждения, если было насилие, мазок…

Военврач медленно кивает, пока я перечисляю, и с каждым словом становится мрачнее.

– Я должен знать, было между ними что-то или нет.

Теперь капитан закатывает глаза и с резким выдохом ерошит волосы. Медлит, подбирая слова, и я уже готов настаивать, если станет возражать.

– На слово поверить своей женщине ты не можешь, – цедит Публий, нависая надо мной, – а врагу, приславшему подделку – с легкостью. Не проверив подлинность записи, не рассмотрев деталей, просто потому что ревность взыграла в который раз. Знаешь, что? Катись в бездну, Наилий. Я близко не подойду к капсуле, чтобы проверить Дэлию, и тебя оттуда вытолкаю.

Выбрасываю тело вверх из кресла и на инстинкте хватаюсь за посох. Ревность и боль усугубляются яростью. Но Публий отодвигается от меня и расправляет плечи, готовясь защищаться без оружия.

– Ты успокоишься, – продолжает капитан, сбавив тон, – поймешь, что был не прав. Любая обида проходит, а доверие не возвращается.

Ярость клокочет, но медленно сходит на нет. Отворачиваюсь и закрываю глаза. Не так страшно выйти из себя, как вовремя не остановиться. Не важно, узнала бы Дэлия о проверке или нет, я чуть снова ее не потерял. Нужно закрыть вопрос раз и навсегда:

– Верни планшет, – прошу Публия, протягивая руку, – я удалю запись.

Капитан кивает и позволяет себе легкую улыбку. Файл с планшета я удаляю безвозвратно. Думаю несколько мгновений и создаю новое сообщение для Друза:

«Ты прав, мне понравилось. Особенно то, что ты так и не научился добиваться внимания женщин без насилия. Дэлия выбрала меня. А ты теперь сдохнешь, а не найдешь новую тройку. Спасибо, что поделился записью с твоим провалом. Крайне неудачная была попытка что-то кому-то доказать. Впрочем, у тебя так всегда. До встречи, «рожденный вперед ногами».

Обмен любезностями – наше с Друзом общее развлечение с момента, как поругались пятнадцать циклов назад. Я думал, что обида давно забыта, но ошибся. Агриппа копил злобу и ждал удобный момент. Чтож, текущий раунд за мной, но что будет дальше?

Я убираю планшет в карман и поднимаюсь из-за стола.

– Ты куда? – строго спрашивает военврач.

– Еще раз пожелать Дэлии спокойных снов, – улыбаюсь в ответ. – А потом в генеральных штаб. Флавий так долго страдал без командира, что нужно обрадовать либрария. Впереди у нас тяжелый день и бессонная ночь. Триста сорок восемь писем сами на себя не ответят.

– Удачи, – желает Публий и тоже улыбается.