Охота на мудрецов. Неизданное

Сейчас больнее. По едва зажившим ранам всегда так. Хоть снова посох бери и на мебель бросайся. Прав мастер, я всегда должен быть один. Никаких уязвимых мест. Ни любви, ни счастья. Только разум.

– Мне нужен Рэм, – твердо говорю и рывком поднимаюсь на ноги, отшвырнув руку Марка.

До планшета в гостиной добираюсь за три длинных шага, не обращая внимания на разговоры за спиной. На любую паранойю всегда есть ответы, а у Рэма глаза и уши не только в моем особняке.

Жду начальника службы безопасности, опираясь на спинку дивана. По телу судорогой проходит боль, а в голове снова туман. Никогда меня больше не будет целого, так и останусь с дырой в груди.

– Наилий, ну чем разведка-то плоха? – не унимается Марк, выходя следом за мной из спальни. – Самим можно и не светиться, чтобы не будоражить Друза лишний раз. Есть у тебя толковые внедренцы?

– Есть, но это долго.

Пока операцию придумают, легенду разработают, я сам успею дважды съездить и вернуться. Нет, или в одиночку или толпой, третьего не дано.

– Ваше Превосходство, – подает голос Публий, снова переходя на официоз, – я могу выписать фальшивое направление на госпитализацию…

Есть в этой мысли что-то интересное, но я не успеваю понять. Оборачиваюсь на звук шагов и смотрю в проем двери гостиной. Рэм идет по этажу, нарочито громко стуча ботинками, чтобы не застать меня врасплох. Появляется на пороге, сверкая начищенной обувью, и привычным жестом приглаживает утраченные волосы на затылке. Нас с Марком безопасник приветствует одной фразой на двоих:

– Ваше Превосходство.

Майор всегда свеж и гладко выбрит, будто только что готовился участвовать в параде. И я, генерал, всклокоченный, заросший щетиной и в мятой рубашке. Три дня пью в тоске по женщине, которой на меня наплевать.

– Рэм, ты ведь следишь за дариссой Дэлией, – выдаю предположение как известный факт, наблюдая за реакцией майора. – Где она сейчас и что делает?

Лицо главного соглядатая, как маска без мимики. Одним несуществующим богам известно, сколько эмоций он сейчас подавил и как много не произнес вслух. Выдержка, до которой мне с моим адреналином и вспышками агрессии еще расти и расти. Рэм отмирает через несколько мгновений и косится на офицеров у меня за спиной. Публия еще может попросить выйти, а Марку приказывать права не имеет.

– Хорошо, пойдем в кабинет, – соглашаюсь я и слышу, как скрипит зубами Публий. Нет, капитан, извини, пока не выясню ситуацию до конца, никто никуда не поедет.

Кабинет не тронут разгромом и не пропах стоячей водой из аквариума. Здесь чисто до стерильности и пусто, как во мне. Сажусь в кожаное кресло за столом и откидываюсь на спинку. Рэм аккуратно притворяет за собой дверь и выходит на центр ковра перед столом.

– Есть у меня свой боец в охране Друза Агриппы Гора, – медленно и хрипло начинает рассказывать, напрягая больные связки, – сидит тихо, интересного сообщает мало, а вчера доложил, что видел женщину, похожую на мудреца Мотылька рядом с Его Превосходством.

Еще одна вспышка ревности бледным эхом от предыдущей. Сжимаю кулаки и складываю рукина груди, пряча дрожащие пальцы. Дослушать должен до конца, хотя начинаю догадываться, почему майор не хотел докладывать при всех. Измена Дэлии никого кроме меня не касается.

– Они вместе на охоте были, и, когда все гости в резиденцию поехали, боец подменился с дежурством, чтобы не упустить мудреца из виду.

Сомневаюсь, что сам. Скорее уж Рэм приказал, но молчу и жду продолжения.

– С ужина дарисса ушла рано, к напитку из Шуи не притронулась, выглядела бледной и уставшей. Мой боец на посту стоял, когда по громкой связи объявили тревогу. Охрану подняли приказом догнать дариссу и вернуть живой. Собак за ней спустили.

Морщусь и низко наклоняю голову, не заботясь о своей реакции на слова, а Рэм бьет по мне, с ледяным спокойствием выдавая информацию. Четко и размеренно, как бездушный дрон-разведчик:

– Псы быстро взяли след, она через забор перелезла и в лес ушла. Пока группа собиралась, дарисса Мотылек оторвалась немного. Боец из кожи вон лез, чтобы сбить погоню, то кричал, что видит ее, то на месте топтался, рассматривая померещившиеся следы, но собак не обманешь. А через некоторое время они кровь на траве учуяли. У охраны был четкий приказ не стрелять, боец считает, дариссу зверь подрал. Места там дикие.

Ранена. По-настоящему. А я снова поддался паранойе. Не поверил Публию, нагородил выводов на пустом месте, дурак. От злости на себя хоть головой об стол бейся. Закрываю глаза и отворачиваюсь, пережидая нарастающую бурю. Паника шумит раскатами грома, страх сверкает вспышками молний. Так долго твердил, что ненавижу, не прощу и не приму обратно, что почти превратил фантазию в реальность. Мертвые не возвращаются и не нуждаются в прощении.

– Насколько серьезно она ранена? – не спрашиваю, выкрикиваю так, что Рэм вздрагивает. Подбирается еще сильнее и отвечает:

– Не могу знать, Ваше Превосходство, крови от нее много оставалось. Группа до реки дошла, и собаки след потеряли. Бойцы доложили на базу и получили приказ прочесывать местность квадратами. До сих пор ищут.

А когда найдут, то вернут к Агриппе, и я, на самом деле, потеряю любимую женщину. Теперь уже навсегда. Решение принимается за два удара сердца:

– Рэм, я еду в четвертый сектор на машине Публия Назо. Организуй прикрытие в один тяжелый транспортник и группу сопровождения. Прикажи им сидеть на границе секторов и ждать команды. А сам будь готов к приказу открыть огонь.

– Есть, – коротко кивает майор Рэм.

Глава 10. В лодке на реке

Наилий

Равнина кажется бесконечной. Когда я впервые увидел огромные пространства, едва тронутые темно-зелеными мазками леса на бледном полотне травы, никак не мог привыкнуть. Потеряться здесь еще легче, чем в горах. Один квадрат прочешешь, второй, третий, а словно не уходил никуда. Та же трава, то же синее небо и редкие крики птиц. А еще ветер, умудряющийся дуть тебе в лицо, куда бы ты ни повернул. Я ходил кругами и резко менял направление, а ветер подстраивался и снова дул в лицо. Холодный, колючий, злой. Как там Дэлия одна в лодке посреди реки на ледяном ветру?

– Быстрее, Публий, – зло прошу капитана в который раз, и он снова отмахивается:

– И так выжимаю из мотора максимум.

– Это ты так думаешь, пусти меня за руль.

– Даже не надейся, – рычит медик, – сыворотка уже отработала, сейчас тебя снова накроет, вон уже язык заплетается, разве не слышишь? Диагноз свой назови.

– Транс…грессивная энцело…

– Да-да, – усмехается военврач, – сиди ровно и в окно смотри, сам довезу.

Хорошие у медиков машины. Удобные, комфортные, универсальные, но медленные, как черепахи. До границы секторов мы в брюхе транспортника долетели, а потом спустились на грунтовую дорогу и уже по ней выбрались на трассу. Легенду в машине сочиняли, все болезни перебрали. Публий, словно издеваясь, выбрал самую непроизносимую. На границе остался Рэм, ждать прибытия патрульных. Дергать катера с дежурств не стали, из резерва взяли. Расчетное время готовности маленькое, а реально, пока пилот из казармы до аэродрома доберется, пока предполетную подготовку пройдет… Марк ругался и говорил, что быстрее с горного материка еще два тяжелых транспортника перебросить, но я отказался. Если нам с Друзом суждено сцепиться, то это будет без Марка Сципиона Мора. Не хочу его под разборки на Совете генералов подставлять.

Руки чесались настучать Агриппе посохом по хребту лично. Оружие я с собой взял. Посох с бластером лежали под пассажирским сидением в надежде, что патруль при обыске не будет слишком дотошным.

Пропустили нас в четвертый сектор без проблем. Я спрятал лицо под медицинской маской и старательно изображал спящего, пока Публий показывал документы. Может справиться со своей медицинской бюрократией, когда захочет. Ко мне бойцы даже не подошли с вопросами. Впечатлила их крайне заразная болезнь, передающаяся воздушно-капельным путем. Поверили, что капитан Назо лично везет тяжелого пациента в инфекционный центр. Как обратно прорываться будем, если Друз поймет, что я приехал за Дэлией? Женщин никогда с ним не делили, но тройку он из сектора просто так не выпустит. Слишком высоки ставки в будущей большой игре. Я ехал и гадал, как нужно было напугать Дэлию, чтобы она рванула бежать. Что Агриппа сделал?

Экран навигатора пульсирует бирюзовыми кругами, сообщая о приближении к цели. Публий тормозит и аккуратно съезжает с трассы прямо на поле. Колеса начинают стонать, проворачиваясь в напитанном влагой грунте.

– Дожди были, – сообщаю очевидный факт, – завязнем?

– Не исключено, – морщится капитан, – если сядем всеми колесами, пешком пойдем, тут недалеко.

Машина катится медленно, и я напряженно слежу за показаниями тахометра. Обороты двигателя не падают, ползем, загребая вязкую черную жижу и выбрасывая ее комками грязи из-под колес. Стрелка текущего положения на экране навигатора достигает точки заданных координат, а я ничего не вижу, кроме травы и узкой полоски леса на горизонте.

– Дэлия сказала, что она в лодке, – вспоминает Публий, – ручей на карте есть, должен быть рядом.

– Какая погрешность у прибора?

– Маленькая, не могли серьезно промахнуться. Навигационная система у меня свежая, это машина старая.

Забираемся на возвышенность, и я, наконец, вижу ручей. Темную ленту грязной воды, покрытую от ветра барашками волн. Берега, заросшие высокой травой, и серый треугольник носа лодки.

– Публий, там, – показываю рукой и выхожу из машины.

От горизонта на небо наползает синева грозовых туч. На пригорке суше, чем в низине, под ногами не чавкает, но мне каждый шаг дается с трудом. Старая лодка закрыта брезентом, чувствую, что Дэлия там внутри, и останавливаюсь в зарослях, не дойдя совсем чуть-чуть.