Как когда-то, иногда,
Телевизор в детстве.
Сквозь горечь и пустоту
Летающие тарелки,
Сквозь бесконечность
И будущее
Касаются
Полноты бытия.
Могли ли мы утратить
Необретенное?
* * *
Голубая тесемка лифчика
На спинке кресла
Уголком,
Голубое на белом.
Белые стены,
Ранее голубое небо
Под поднятым жалюзи,
Небо под горой.
Там далеко море,
Там плещется вода
Шумный голос прибоя,
Но слышна только
Слухом мысли.
Вода плещется в душе,
Легкая, струится,
Тишина, потом шаги.
Входит.
Как же ее зовут?
Ах, да.
Но не слышна слухом мысли.
Это вина?
Или корабль всех нас?
В движении,
Неуплывающий.
Белая лямка лифчика
На синем кресле
* * *
Солнце
В высокой голубизне,
Густые кипарисы,
Ступеньки к морю
Камень ступеней
Сбитый, выщербленный,
Наполненный звуком
Тропинки,
Расходящиеся вдоль горы,
Звучит кустарник
Высокие скалы
Бесформенные, гладкие
Отвесные, пологие
Пещеры на склонах
В пещерах тень,
А солнце ждет
Перед входом
Мерцает воздух
В пещере —
Принесенный скаутами
Старый диван,
Большой облезлый диван
Свобода внутри
Свобода вне,
Вспыхивает полдень
Солнце горит
Счастьем
Горит воздух
Так, насыщенность,
Лишенная смысла,
Но смысл
Рядом
* * *
Вербного света день,
Тусклый огонь сирени.
Светлая, яркая тень,
Поверх разбитых ступеней.
Горящий весенний день,