Лиза, любовь и поэзия

– Я сегодня же поговорю с родителями. Вместе мы что-нибудь придумаем, они могут оформить временную опеку… – он задумчиво уставился в пол, чувствуя, что в ближайшее время ему предстоит очень быстро повзрослеть.

– Ты – молодец! – похвалила женщина, и сделала одобрительный кивок головой. Даже в темном коридоре ее огненно-рыжие волосы сверкали в полутьме, будто зажжённый факел. – Но здесь возможен и другой вариант… – почесав длинным ногтем острый подбородок, произнесла она.

– Какой?

– У Лизы есть тетя, – сестра ее покойного отца. Она живет во Франции, потому как ее муж работает в консульстве в Париже. Когда она приезжала на похороны брата, то взяла с меня слово, что если с Лизой что-то случится, я должна буду тут же сообщить ей об этом. Свои контакты она оставила. Она ещё ни о чем не знает, чуть позже я сообщу обо всем. После похорон она хотела забрать Лизу, но мать не захотела ее отдавать, иначе она лишилась бы своей преданной рабыни.

– Как ее тетя оказалась в Париже? – он был очень удивлен, потому как узнал, что, оказывается, не всем родственникам наплевать на Лизу.

– Она, по рассказам Лизы, очень одаренный человек, окончила школу с отличием, знает четыре языка. После школы, благодаря своему интеллекту и упорству, она поступила в Институт иностранных языков имени Мориса Тореза. При этом умудрялась работать в какой-то юридической конторе. Однажды, на деловой вечеринке, которую устроила ее фирма, она познакомилась с влиятельным чиновником. Он был на пятнадцать лет старше ее, коренной москвич с прекрасной родословной. Она вышла за него замуж, не знаю уж по любви или нет, но вскоре после этого в нашем городе почти не показывалась, а потом и вовсе уехала во Францию, когда муж получил назначение в Посольство России во Франции, в консульский отдел Парижа.

– Здорово, – Сережа нахмурился. Только он обрел Лизу после того, как уже думал, что навеки потерял ее в огне, – на горизонте снова замаячила разлука, на сей раз по вине ее тети. В его бессвязных мыслях незнакомая женщина уводила Лизу в неизвестном ему направлении. Уводила так далеко, что ему не хватало силы догнать и остановить ее. Туман накрывает их силуэты и вот, он стоит посреди дороги судьбы совсем один и не видит ни Лизы, ни ее тети.

– Не переживай! – махнула рукой тетя Маша. – Если вам судьба быть вместе – вы никуда не уйдете от нее. Как бы далеко не разбросала вас жизнь друг от друга, судьба всегда с хитростью найдет лазейку, чтобы снова свести вас. Ты мне веришь? – она участливо посмотрела на сникшего Сережу, стараясь подбодрить его.

– Возможно судьба – досужие сказки, – неуверенно произнес он. – Банальный предлог для того, чтобы сдаться. Для того чтобы все пустить безвольно на самотек и не заморачиваться. Я уверен – все в наших руках. Если мы ничего не предпримем, ничего и не произойдет.

– Тогда ты и без всякой судьбы найдешь способ встретиться с ней, где бы она ни была, – улыбнулась тетя Маша и хлопнула его по плечу. Удалось ей это с трудом, – ростом она была еще ниже Лизы, но не такая худенькая.

– Найду, – твердо заявил он.

Подошла медсестра.

– Перевязка окончена. Можете зайти к ней в палату, – объявила она.

Сережа толкнул с силой дверь и вошел в палату. Она была очень просторной и светлой, впускала солнце на свои подоконники и стены. Лиза лежала на кровати с правой стороны, сразу у входа. Помимо нее, в палате находилось три женщины.

– Лиза! – он подскочил к ней, будто не видел сто лет, осторожно притронулся к забинтованной до локтя правой руке и спросил дрожащим голосом: – Как ты? Рука сильно болит?

Она, прикоснувшись пальцами к его бледной щеке, улыбнулась и ответила:

– Нет, Сереженька! Мне сделали обезболивающий укол, и я чувствую себя намного лучше! Особенно после того, как увидела тебя…

– Но у тебя ожоги и на ноге?

– Не слишком серьёзные… так… ерунда…

Он внимательно посмотрел на нее. Она выглядела слегка измученной, но держалась прилично. Знает ли она о том, что ее мать погибла в том злополучном пожаре? Знает ли она о том, что в одночасье стала сиротой? Хотя, на самом деле, сиротой она стала гораздо раньше, сразу после смерти отца, ведь матери не было до нее никакого дела.

– Я все знаю, – ответила она на его мысли.

Он испуганно встрепенулся и отвел взгляд в сторону. Только у истинно влюбленных есть способность читать мысли друг друга.

– Лиза успела услышать от пожарных, пока ее грузили в скорую, – пояснила тетя Маша. Она стояла чуть в стороне, давая возможность двум влюбленным выговориться обо всем, что лежало на душе.

По лицу Лизы беззвучно потекли ручейки слез: потеряв мать, которая ее никогда не любила, она, тем не менее, скорбела о ней. Данность по-настоящему верного сердца: способность любить даже тех близких, кто не разделяет твоих чувств.

Сережа припал к ее кровати и начал осыпать ее раскрасневшееся лицо поцелуями.

– Не бойся, я рядом! – шептал он ей.

Она неуклюже обняла его левой рукой за шею и, заглянув сосредоточенно в его голубые глаза, сказала пророчески:

– Скоро мы расстанемся, – я уже вижу это.

Очевидно, мысли о тете уже посещали ее.

– Нет! – он отпрянул от ее кровати и с упреком посмотрел на нее. – Зачем ты так говоришь? Мы что-нибудь обязательно придумаем!

Лиза молча покачала головой и грустно вздохнула.

– Не сейте раньше времени панику! – вмешалась тетя Маша. – Найдете способ общаться, сейчас это не такая уж проблема!

Сережа постарался взять себя в руки и стал подбадривать Лизу.

– Тетя Маша права! Нам не стоит унывать. Даже если твоя тетя заберет тебя в Париж, чуть позже я получу загранпаспорт, и непременно буду навещать тебя! А потом, когда тебе исполниться восемнадцать и тебя не будут связывать никакие бюрократические загвоздки, ты вернешься ко мне! Вернешься, ведь? – он с опаской взглянул на Лизу. По слухам, Париж чудесен и притягателен, все девицы его класса грезят о нем. Захочет ли его Лиза покидать его атмосферные улочки? Пожелает ли расстаться с прогулками по многочисленным красивым мостам, переброшенным через Сену? Вдруг она станет закоренелой элегантной парижанкой, которой не будет до него дела, как и до их провинциального города, где их так много связывало?

– Я вернусь, – безоговорочно произнесла Лиза. Ее золотисто-карие глаза светились непоколебимой уверенностью.

Сережа немного успокоился. Подошла медсестра, отодвинула его и установила капельницу у кровати. Пожилая женщина, которая лежала на соседней койке с забинтованной головой, приподнялась на локоть и сказала изумленно:

– Сколько живу на свете, впервые слышу, чтобы подростки так разговаривали!

– Как? – спросила с любопытством медсестра, учуяв, что пропустила нечто интересное.

– Так проникновенно… и так по-взрослому. Такую любовь нельзя похоронить ни разлукой, ни обстоятельствами, ни временем.

Медсестра, махнув полной рукой, произнесла иронично:

– У них еще с десяток таких любовей будет! Только в юности даешь с легкостью обещания любить вечно, а потом память стирает и чувства и слова.

– Это не тот случай! – вступилась за влюбленных женщина. – Не слушай ее! – обратилась она к Сереже. – У вас все будет хорошо!

– Спасибо, – Сережа поблагодарил ее и перевел взгляд на Лизу. На ее лицо все же легла тень сомнения.

Он понимал, – она сомневалась не в нем, она сомневалась в жизни, которая слишком капризна и непредсказуема. Пусть так. Но он будет бороться с ней до тех пор, пока не установит свои правила и однажды он победит ее. Победит во что бы то ни стало.

Глава XI. Прощание

Иногда жизнь, переродившись в злой рок, любит напихивать в часы и минуты так много горя, что оно не умещается даже в недельный срок. А потом спрячется за углом и наблюдает: сломается человек или нет? Встанет после падения или застынет на месте, словно живой труп? А если устоит против бури невзгод, не подкинуть ли ему еще какую-нибудь пакость в виде очередного несчастья?

Такая неделя выпала на долю Лизы. Пожар, страшные ожоги на теле, смерть матери, больница, похороны, а затем еще одна смерть. На сей раз жуткая проводница с косой, одетая всегда в черное – та самая, которая давно облюбовала реанимации и палаты интенсивной терапии во всех больницах мира, забрала ее любимую учительницу. Елену Викторовну похоронили на том же кладбище, где нашел последний приют отец Лизы. Бедная женщина так и не успела узнать о том, что ее любимая ученица победила в литературном конкурсе: на следующий день после визита Лизы, она впала в беспамятство и до самой смерти уже никого не узнавала.

Пока прилетевшая из Парижа тетя хлопотала по поводу опекунства над своей племянницей, Лиза старалась обхитрить судьбу: каждую свободную минуту она проводила с Сережей. Выписавшись из больницы, она вместе с ним бродила по пепелищу своего былого дома и искала ценные для сердца вещи. Телефон, который Сережа подарил ей – сгорел. Подняв обуглившийся матрац в своей спальне, она с удивлением обнаружила, что огонь пощадил и ее тетрадь со стихами, и фотографию отца. Судьба будто дает знак, – исполнить волю отца и не бросать поэзию. Того же просила и Елена Викторовна. Клятва верности своему призванию сливалась с клятвой, которые были даны мертвым.

Школа давно окончена, летние каникулы в разгаре. Состоялась поездка в Москву, диплом лауреата конкурса торжественно вручен, экскурсия по замечательному городу проведена, но в душе кроме пустоты ничего не было. Однажды, гуляя с Серёжей у реки, она сказала:

– Забрали жизнь, но сердце вынуть забыли: оно осталось пожинать плоды из скорби и беды… – это были строчки из ее нового стихотворения. Теперь на ум приходили только горестные строфы, наполненные отчаянием и тоской.