Sophie

– Я сегодня хочу, мне сегодня надо, мне срочно, – взвизгнув зачастила она.

Я подняла голову на нее посмотреть и увидела, сквозь вуаль, бешенный блеск глаз.

– Вам надо выпить успокаивающего чаю, – сказала я стараясь улыбаться, как можно приветливее и стала приподниматься. В шкафу стояли приготовленные в разных термосах чай и кофе. Кофе для дамы в манто (если бы она пожелала вдруг). А чай был приготовлен для меня, если я вдруг захотела бы. Чашки для гостей стояли там же. Я налила в чашку чаю и преподнесла клиентке. Усадила ее за маленький столик для ожидания и села рядом. Я вдруг поняла, что женщину надо обязательно успокоить.

Когда из комнаты обрядов вышли клиентка и моя хозяйка они увидели нас сидящих и мило болтающих. Анна Леопольдовна моментально все поняла. Она тихо выпроводила свою клиентку и подошла к нам. Я, как положено представила:

– Мадам Сивилла. А это, мадмуазель Джули. Она пришла к вам записаться. У нее срочное дело. Ее молодой человек пропал. Писал, что едет с войны и должен был приехать, а его все нету. И сердце ей подсказывает, что что то случилось плохое.

Хозяйка вздохнула, взглянула на нее и поманила за собой.

Они зашли в комнату обрядов.

Вышла она быстрей, чем предыдущая клиентка.

Подошла ко мне и объявила, что ей мадам Сивилла очень помогла и сказала, что за обряд надо заплатить. Она дала мне деньги, я записала в блокнот, выдала ей сдачу. И она ушла.

Немного посидела, подождала и не дождавшись поспешила в комнату обрядов.

Хозяйка сидела в кресле бледная с закрытыми глазами.

– Что случилось? – я подбежала и не знала, что делать.

– Принеси мне кофе и булочку, – шепотом сказала она.

Я снова вернулась в приемную схватила полный термос, кружку. Бегом вернулась обратно. Поставила перед хозяйкой чашку. Налила из термоса кофе. Сбегала на кухню за булочкой. Положила ее перед ней. Села в кресло напротив. Что же делать в таких ситуациях? Как себя вести? Как помочь? Мне ни каких указаний на этот счет не поступало. Может надо вызвать врача? Или обратиться за помощью к тому пожилому человеку из аптеки? И только я было приняла решение бежать за помощью, как раздался шепот:

– Не переживай девочка, – Анна Леопольдовна взяла кружку и булочку.

Откусила кусок и запила из кружки. Совершенно не открывая глаз. Еще немного посидела не двигаясь. Но потом, еще после пары кусочков, она глаза открыла. Посмотрела на меня сочувственно.

– Софи, – начала она вздохнув, – я должна была тебя предупредить, но увы, побоялась, что ты тогда откажешься мне помогать. Я так надеялась, что ты поработаешь пару дней. Тебе понравится. И только после этого я собиралась полностью тебе все рассказать. И это тоже.

– Что – это?

– Что я занимаюсь гаданиями и предсказаниями. Я ясновидящая.

– Это я поняла.

– Я редко принимаю подряд несколько клиентов. Потому, что мне это очень тяжело. Отнимает очень много сил. Вот, как сейчас. Для того, что бы восстановиться мне нужна подпитка. Сейчас кофе и булочка немного мне помогли, но все силы мне не вернули. Я чуть позже тебе все расскажу. Сейчас оставь меня пожалуйста.

Я посидела, решая, точно ли можно ее оставить одну. А потом подумала, да кто я такая спорить с пожилой женщиной, которая прожила вдвое (а то и в трое) больше меня. Да еще ясновидящая.

И я послушно ушла на кухню. Сварить еще кофе и чай в опустевшие термосы. Остаток чая я допила сама. Пока разогревался чайник на примусе я старалась не думать. Машинально протерла стол, вымыла термосы. Заново заварила кофе.

Через час она заглянула ко мне. Попросила помочь подготовить комнату для следующей посетительницы.

Я безропотно пошла следом за ней намереваясь выполнять простые манипуляции: протереть стол, помыть полы. Но оказалось все гораздо сложней и интересней.

Сначала я, как и предполагала, убрала все со стола. Только было открыла рот спросить где взять ведро с тряпкой, как хозяйка меня огорошила предложением взять мел в руки. И вместо того, чтоб помыть пол, наоборот его испачкать.

– Мне наклоняться тяжело, – оправдывалась Анна Леопольдовна, – голова кружится. А без этого ауру в комнате не почистишь. Так и висит тут ком ее тяжелого присутствия.

Для меня слова «аура», да еще и «ком ее присутствия» были полной абракадаброй.

Но я послушно чертила мелом на полу значки, которые мне показывала ясновидящая в местах, которые она указывала мыском своих туфель. Получалось у меня не сразу и не все. Первый знак был простым, на первый взгляд: устремленная вверх продолговатая запятая. Но я с ней промучилась не меньше получаса. То короткий хвост, то не тот изгиб, то нажим слабый. Видя мои мучения и неумение действовать по устному описанию, Анна Леопольдовна, хлопнув себя по лбу, вышла в приемную и оттуда вернулась с тоненькой книжицей. Она была сильно потрепанная, видно, что ею пользовались часто. И открыв нужную страницу показала мне весь рисунок, который должны были образовывать значки на полу. Я стараясь разглядеть каждый значок и уловить его долго всматривалась. Дальше дело пошло получше. С третьего раза мое творение было похоже на знак из книжки. Так, вооруженная мелом, книжкой и мокрой тряпицей я смогла изобразить почти точь-в-точь рисунок. Анна Леопольдовна осмотрела и похвалила меня за старания. Мне было очень приятно. Она зажгла свечку и прошлась по всей комнате, что то бормоча себе под нос.

Колокольчик на двери звякнул и я не выпуская из рук книжки, и мела с тряпкой побежала в приемную. Мы как раз успели все к приходу посетительницы.

Та оказалась полной дамой с седыми буклями под модной шляпкой. Дама скептически оглядела меня и кивнув своим мыслям, благосклонно позволила снять дорожную накидку. Под накидкой оказалось не ко времени одетое платье. Такие платья надевают на званый вечер, прием, в конце концов просто на вечерний променад. Но, никак не на прием к ясновидящей. И украшения, их явно был перебор. Перчатки, доходящие почти до покатых, округлых плеч, были унизаны перстнями. «Она боится расстаться со своими сокровищами», – мелькнуло у меня в голове. И я приглашающим жестом показала, что ее уже ждут.

За окном медленно надвигалась тень на нашу витрину, явно стараясь заглотить нас целиком. Я вдруг ощутила, что мне нравится тут. Поддаваясь внезапному порыву и, что уж скрывать, любопытству я стала внимательней осматривать свое место работы. Прошлась до шкафа, отмечая стоящие на полках атрибуты: лежащие в коробочках рассортированные по цветам свечи, странного вида тоненькие палочки с утолщениями. Необыкновенные статуэтки, в ярких обложках книги. Небольшие бутылочки с непонятными названиями. Кубки железные, деревянные. Пара круглых железных мисок с пестиками внутри. Маленький пучок связанных вместе трав. И стоящие в узком, тонком стеклянном стакане перья.

Я подслушивать совершенно не собиралась, но дверь была приоткрыта и голос хоть и был тихий, но слова были произнесены ясно и четко:

– Вы обязаны мне помочь, вы должны, – в тихом голосе посетительницы звучали истеричные нотки, – если вы мне не поможете, я вас ославлю на всю Францию.

– Вы понимаете, что это опасно? – голос хозяйки звучал строго, – вы возьмете на себя такой грех?

– Я все понимаю! Я готова! Вы должны мне помочь!

Я опомнившись, что стою и подслушиваю, как какая-нибудь нечистоплотная горничная, тихо сбежала обратно на свое место. Мысленно ругая себя на чем свет стоит. Давая себе зарок, ни когда не подходить к двери, когда там посетители. «Девушка твоего положения не смеет так поступать», – тут же возник грозный голос маман в моей голове.

Так и просидела на своем месте, боясь пошевелиться до выхода посетительницы. Подала ей накидку и пока она ее надевала коснулась меня своим плечом.

Мне показалось, что вокруг меня закружился вихрь. Лицо обдало холодной волной и чуть не сбило с ног резким порывом. Секунды две и все пропало. Я только качнулась. Дама кивнула головой, поблагодарила и вышла. Только колокольчик звякнул. Я оглянулась, посмотреть откуда в помещении мог возникнуть такой странный ветер, но вокруг было тихо. И только хозяйка стояла в дверях и странно на меня смотрела.

– Вы это видели? – спросила я у нее.

– Что я должна была увидеть? – еле слышно переспросила она у меня.

– Ну, этот вихрь, – пыталась я сформулировать свои ощущения.

– Тебе показалось, – уже громче сказала она и махнув рукой, как бы пресекая дальнейшие мои расспросы продолжила, – давай собираться домой пора. Я устала.

И мы с ней вместе протерли полы, помыли и вытерли посуду. Она показала, как правильно убирать и закрывать в шкафу инвентарь для гадания. И заменять скатерть. Оказалось, что каждый день надо скатерть убирать, а на следующий стелить новую. Из большого бумажного пакета она достала новую и мы постелили.

– А с этой что делать? – спросила я указывая на скомканную, черную тряпку.

– Эту надо сжечь, – пожав плечами сказала хозяйка и подхватив ее в руки повела меня на задний двор.

Там в углу притаившись стоял большой железный ящик. В него то мы и загрузили бывшую скатерть. Анна Леопольдовна вынула из кармана небольшой коробок спичек, чиркнула, немного подождала, пока пламя разгорелась и отправила ее следом за скатертью. Секунду ни чего не происходило, затем ярко вспыхнуло. А потом языки алого пламени жадно слизали тонкую ткань. Я бы стояла и любовалась действием огня еще долго, но меня тронули за локоть и вручив спички указали на открытую дверь.

Закрывая за собой и выключая везде свет мы двинулись к выходу. На улице нас уже поджидал Пьер. Салон хозяйка закрыла на ключ, мы сели в машину и покатили обратно.

Столько произошло всего, странного. В моей голове крутилась куча вопросов. Но место было неподходящее и хозяйка явно дремала на широком сидении. Да и привычка, что на мои вопросы редко следуют ответы, заставляла меня молча ехать рядом с Пьером.

Когда подъехали к дому я словно очнулась ото сна. Пьер помог хозяйке выйти из машины. Я с легкостью выскочила и спросив разрешения побежала проведывать бедного птенчика.