Золото Саламандры

– Хорошо… Молчун, – кивнул эшмериец, опустив глаза в пол.

Ксист хлопнул его по плечу и перешёл к братьям, обхватив их за шеи и прижав к себе на мгновение сразу обоих:

– А вы будьте умниками, хоть иногда его слушайтесь, – он всё-таки постарше. Ну, прощайте и вы, может, не свидимся больше.

– Кси-и-ист… – протянул Тарсил, не в силах ничего более произнести.

– Не горюй, Шустрый! И ты, Хитрый, не грусти! – успокоил он бедокуров. – Пока рано меня хоронить.

– Мы тебя дождёмся! – твёрдо пообещал Бенсил.

– Отлично! А я постараюсь не задерживаться, – не стал возражать Молчун. – Прощайте, все! Прощай, здоровяк! – ткнул он Грэма кулаком в живот, уже направляясь к выходу. Но тот не дал ему просто так пройти мимо. Великан вдруг сгрёб его в охапку и промычал что-то напутственное, после чего отпустил, грустно вздохнув. Ксист секунду удивлённо смотрел в его карие глаза, заметив в них наворачивающиеся слёзы, а потом пошёл дальше, помахав остающимся рукой, и уже не решаясь обернуться. После неожиданного порыва Грэма, он больше не мог сдерживаться, поэтому расстояние до выхода из замка он почти пробежал. Выскочив из дверей, он несколько мгновений постоял на месте, закрыв глаза и глубоко дыша, чтоб успокоиться. Только потом он отыскал взглядом Сэлину.

Она удобно расположилась под деревом в объёмистом мягком кресле, которого там не было, когда они заходили в замок. Увидев идущего к ней Ксиста, колдовка укоризненно воскликнула, всплеснув руками:

– Ну и долго же ты разговаривал! Как будто навсегда расстаётесь!.. Я уже успела позаботиться о вербовщиках, преследующих вас. Теперь их будут больше волновать собственные проблемы, а вы сможете спокойно продолжать путешествие, как я и обещала.

Ксист убийственно посмотрел на неё и бросил почти злобно:

– Пошли, куда ты там хотела!

– Хорошо, – ответила Сэлина, недоумённо пожав плечами. – Идём!

Она поднялась с кресла и, вновь подцепив его под руку, повлекла по останкам булыжной мостовой вглубь мёртвого города. Как только они скрылись в зарослях, никто уже не смог бы сказать, в какую сторону они направились.

Глава 4

Второй раз в жизни Ксист стоял перед входом в храм богини Саламандры. Настроение у него было – отвратительней некуда. Чувствуя это, Сэлина безмолвствовала почти всю дорогу, и только придя на место, она попыталась расшевелить Молчуна:

– Эй! Да что ты как неживой? Так ведь и онеметь можно! Взбодрись! Песню спой!

– По-твоему, это будет уместно?

– Конечно нет, но зато весело! Посмотри на меня: я не грущу, не забиваю свою голову будущими проблемами – иначе говоря, не думаю о завтрашнем дне – и ничего! – пока не пропала. А ты что нос повесил?

– А чего мне веселиться? Ты зачем меня сюда привела?

– А понравился ты мне! – с вызовом ответила Сэла. – Может, я из тебя хочу человека сделать! Может, помочь стремлюсь, жизнь твою изменить! А ты, как дурак, уцепился за старое и не видишь грядущих перемен. Смотришь на меня лютым зверем, как на врага.

– Стало быть, ты – мне друг, – отметил Ксист. – Так объясни: каких же перемен я не увидел, и чем таким нестоящим из моей жизни я дорожу, по твоему мнению?

– Вот если согласишься жизнь изменить, то сам поймёшь: что стоит брать с собой из старой в новую, а что оставить, как ненужный хлам.

– Туманно выражаешься, волшебница. Я знать хочу конкретней – что да как?

– Вот в том и заключается беда твоя! Ты ждёшь конкретных указаний, а надо жить так, чтоб делать только то, что сам захочешь. Чтоб не подстраиваться под условия других, а самому их устанавливать… Я так живу, и ты так можешь жить, если, конечно, согласишься…

– С чем соглашусь?

– Принять богатство, власть и силу! Ты и представить себе не можешь, – что такое огненная сила! Когда она потоком бурным разливается по телу, и выполняет малейшую твою прихоть, как не исполнит ни один слуга. Ей можно приподнять мельчайшую пылинку, а можно сдвинуть гору. Ты можешь вызвать дождь, иль реку осушить. Создать дворец из ничего, и обратить в ничто огромный город. И будешь бесконечно долго жить!

– Складно говоришь, – заметил Ксист. – Только с чего бы это вдруг такое счастье да простому рыбаку в сети?

– Нет, вы поглядите на него! – воскликнула Сэлина. – Чёрти-что творится! И я ещё должна уговаривать его!.. Ведь объясняла я уже: понравился ты мне, а большего не нужно! Так захотелось мне, а ты, вместо того, чтоб радоваться, какие-то подвохи стремишься разыскать. Пойми, чудной, что покровительница моя – богиня Саламандра – любое пожелание моё исполнить может, как своё, но только должен сам ты перед ней предстать. А я уже замолвила словечко за тебя. Она добра и щедростью своею одарить могла б любого, за кого просила я, так почему же и не осчастливить ей простого рыбака?

– Но что-то ведь она потребует взамен?

– А если и потребует, то соглашайся! – посоветовала волшебница. – Можно подумать, что у тебя есть нечто, чем было бы нельзя пожертвовать ради великой цели, о которой многие цари земные могли лишь грезить, и только единицы – самые отчаянные из них – пытались её осуществить, но неудачно.

– И что за цель такая? – подозрительно спросил Молчун.

– Как, ты ещё не понял? – удивилась Сэла. – Я говорю о мировом господстве!.. Желанье – властвовать над целым миром – из моды никогда не выйдет! А мы с тобой вдвоём смогли б легко стремленье это старо-новомодное в жизнь претворить.

– А если я не-е хо-о-чу-у?!! – раздельно произнёс Ксист, делая ударение на каждом слоге и выражая всей своей интонацией несокрушимый протест.

– Как будто б тебя кто-то принуждает!.. – слегка раздражённо бросила Сэлина. – Ну, не хочешь править миром – и не надо! Решено!.. Займёмся чем-нибудь другим!..

– Чем, например?..

– Какой же ты – зануда! – устало протянула колдунья. – Короче, вот тебе лестница, спускайся вниз и парь мозги богине Саламандре! А я уже замучена твоею простотой! Мне нужно отдохнуть от этих бдений бесполезных… Всё, иди! Иди и подольше там оставайся!.. А я пойду и окунусь в колодец головой…

«Похоже, я её допёк, – удовлетворённо подумал Ксист, глядя вслед уходящей Сэлине. – Тем лучше. Хоть она не будет голову мне дурить в подземелье…»

Взглянув на убегавшую вниз лестницу, он вздохнул и начал осторожный спуск, ожидая в любой момент какой-нибудь каверзы. Словам колдуньи он не поверил, однако, приходилось делать вид, якобы её красноречие не пропало даром. Молчун понимал, что так или иначе, этой встречи ему не избежать. Раз местный идол желает его лицезреть, то он будет его лицезреть.

Ступени закончились, и Ксист очутился перед высокой двухстворчатой дверью. Он взялся за кольцо и огласил тишину скрипом старинных петель, давно никем не смазывавшихся. Распахнув одну из створок настолько, чтобы можно было свободно пройти, он шагнул в темноту подземного зала. Неожиданно вспыхнул яркий свет, враз озарив всё помещение, а заодно и ослепив вошедшего человека.

Когда зрение мало-помалу вернулось, зал предстал во всей своей красе. Свет исходил от многочисленных светильников, выполненных в стиле, определённом Ксистом, как: «Отрыгивающие огнём, железные бестолковки пресмыкающихся». Он всё ещё пытался проморгаться после ослепительной вспышки, и поэтому торчащие из стен, закопчённые золотые головы ящеров, растянувшихся частой цепью под потолком и выпускавших из открытых пастей струи пламени, его не впечатлили должным образом. Более того, он назвал про себя этот маленький спектакль: «Дешёвые спецэффекты», чем невольно оскорбил богиню Саламандру, всегда очень гордившуюся тем, какое неизгладимое впечатление это производит на входящих.

Стены, пол и потолок зала были сделаны из больших мраморных плит, преимущественно бардовых оттенков, и Ксист немедленно поскользнулся, чем сильно порадовал Саламандру, почувствовавшую себя отмщённой. Чтоб лучше видеть, он приставил ко лбу ладонь козырьком, загораживая глаза от светильников, и наконец-то смог разглядеть саму статую, стоящую в дальнем конце зала на высоком постаменте.

Осторожно шагая по скользкому полу и бормоча про себя: «Хоть бы песка насыпали», он добрался до, зловещего вида, статуи и принялся рассматривать её, по ходу дела прикидывая: сколько в ней по весу драгоценного металла, и что будет, если попытаться выковырять один из её изумрудных глаз?.. Впрочем, что будет, он и так знал, просто на минутку забылся, глядя на массивную золотую фигуру ящерицы, превышавшую его рост – даже без учёта высоты пьедестала – в два раза.

Если бы не предшествующий разговор с Сэлиной, он бы, наверное, трясся от ужаса, оказавшись перед ликом грозной богини-ящерицы. Но после того как они поговорили, весь страх куда-то улетучился. Саламандра уже не представлялась кровожадным монстром, как раньше. Волшебница охарактеризовала её, как добрую и щедрую покровительницу, и, несмотря на факты, опровергающие это, очень хотелось верить Сэле.

Ксист на протяжении нескольких минут бессмысленно таращился в один из глаз-изумрудов, ожидая от статуи проявления хоть каких-нибудь признаков жизни, но та упорно не спешила обрадовать его чем-либо подобным. Он даже начал негодовать: стоило ли с таким упорством затаскивать его в это подземелье, чтоб потом в молчанку играть?.. Может сегодня не приёмный день, или Саламандра просто дрыхнет?..

Он совсем уже было собрался подойти поближе и попинать её по лодыжке, но передумал в последний момент, вспомнив, что он всё-таки в гостях, и не помешает соблюдать некоторые приличия, например, для начала, – поздороваться.

– Добрый день вам в ваше… – начал Ксист и остановился, подумав, что будет нетактично назвать храм, какой никакой, но всё-таки, богини – подземельем. После краткой паузы он подобрал подходящее слово: – Святилище! – после чего замер, внимательно прислушиваясь, в ожидании ответа. И он незамедлительно пришёл:

«Я давно хотела с тобой встретиться, – прозвучал в мозгу холодный голос, – Ксист Белужекаменский!»

«Вот это окрестила! – подумал Молчун. – Как принца наследного». Вслух он спросил:

– Можно узнать: зачем я здесь?

«Разве ты не помнишь? – удивилась Саламандра. – За тобой – должок!.. Золото, украденное тобой и ещё двумя ворами, которые уже понесли наказание за осквернение моего, – как ты совершенно правильно выразился, – святилища».