Мы из губрозыска

– Он, товарищ Бурко. Причем, прошу отметить: действовал в одиночку и без оружия.

– Рискованно, – заметил черноволосый смуглый юноша, смахивающий на гимназиста.

Был он худощав и горбонос, одет в студенческую тужурку.

– Да, рискованно, – согласился Янсон. – Но кто бы это говорил, товарищ Левин?!

Левин потупился. Очевидно, имелось в его биографии нечто такое, что начальник губрозыска мог поставить ему в упрек.

– Недельки две товарищ Елисеев будет стажироваться у Колычева, а потом уже отправим в свободное плавание. У вас есть какие-то вопросы? – обратился Янсон к Петру.

– Вопросов нет, – ответил тот.

– А с жильем как? Устроились?

– Да, с этим тоже все благополучно. Спасибо, товарищу Колычеву.

– Хорошо. Тогда внимательно слушайте, о чем мы будем разговаривать. Возникнет желание уточнить – не стесняйтесь, спрашивайте. У нас это приветствуется. Мы здесь все свои. Работаем на общее дело.

Дальше совещание пошло обычным ходом. Дежурный зачитал сводку происшествий:

– Вчера бойцами ЧОН, охранявшими завод «Серп и молот», был насмерть застрелен некто Иванов Сергей Лаврентьевич, тысяча восемьсот восемьдесят седьмого года рождения.

– Кто выезжал на место преступления? – спросил Янсон.

– Я, – одернув тужурку, поднялся Левин.

– Разобрались?

– Конечно, товарищ Янсон. Ситуация однозначная: убитый работал на этом заводе. По словам работников предприятия, любил выпить и погулять, был нечист на руку. Вчера собирался украсть несколько связок кровельного железа. Судя по всему, действовал один, в свои планы никого не посвящал. Патруль застукал его, когда он перебрасывал похищенное через забор. Его окрикнули, Иванов кинулся бежать. На выстрел в воздух не остановился. Тогда чоновцы открыли огонь на поражение. В итоге убит пулей наповал. Вины бойцов ЧОН в происшествии не наблюдаю. Они действовали в соответствии с инструкциями. Следователь того же мнения.

– Хорошо. Чоновцы молодцы, уголовное разбирательство в их отношении нужно прекратить. Вор сам виноват и понес заслуженное наказание. Еще происшествия?

Дежурный покосился на Елисеева.

– Ну, насчет Пичугина, тоже вроде все понятно…

– Можете пропустить, – разрешил Янсон. Дальше шли сообщения о нескольких кражах, включая воровство белья.

– Хорошо хоть сегодня никакой склад не вскрыли, – сказал в конце совещания Бур-ко.

Все дружно заулыбались. Ограбления складов были больным местом губрозыска. Почти каждый день случалось новое.

Янсон распустил сотрудников, и они дружной гурьбой вышли в коридор.

– Куришь? – спросил Петра Бурко.

– Нет.

– И правильно делаешь. Табачок нынче дорог, сплошное разорение от него.

– Так ты бросай!

– Э! – засмеялся богатырь. – Сказать легко – бросай. Это привычка такая, что на всю жизнь.

– Выходит, нет у тебя силы воли, Бурко, – заметил Колычев.

Бурко хотел ответить что-то язвительное в его адрес, но не успел: Колычева окликнул дежурный:

– Борис, хватай стажера и дуй в Губфинотдел.

– А что стряслось? – насторожился Колычев.

– Кража, – коротко пояснил дежурный.

– Ну, Петр, готовься: вот оно, твое первое дело, – усмехнулся Колычев. – Само в руки идет.

– Быстро как-то…

– А ты что думал? У нас скучно не бывает. Работа такая.

Губернский финансовый отдел находился на центральной улице Железнорудска – Советском проспекте. Сыщики добрались до него на своих двоих.

В царские времена дом принадлежал коммерческому банку, теперь в нем расположилось сразу несколько советских организаций.

У входа топтался милиционер в форме. Видимо, на этот пост старались отряжать сотрудников, чей внешний вид соответствовал уставному.

При виде Колычева, постовой виновато опустил глаза.

– Знает кошка, чье мясо съела, – усмехнулся Борис и, подойдя к милиционеру, спросил:

– Сидоркин, твою в бога душу мать, тебя что тут – ворон считать поставили?

– Товарищ Колычев! – взмолился постовой.

– Товарищ Колычев, – передразнил его сыщик. – Ты не усмотрел, а нам расхлебывай после тебя! Ладно, мы с тобой еще после поговорим. Понаставят тут всяких вроде мебели… Где потерпевшая?

– Внутрях, вас дожидается.

Потерпевшая оказалась миловидной женщиной лет тридцати. Одета скромно, но опрятно. Чувствовалось, что следит за собой. Волосы спрятаны под косынку, глаза припухшие, заплаканные.

– Рассказывайте, гражданочка. Мы из губрозыска, – сказал Колычев.

Женщина всхлипнула, однако, как заметил Петр, самообладания не потеряла.

– Документы ваши, покажите, пожалуйста, – попросила она.

– Надо же какие мы! – присвистнул Борис и раскрыл перед потерпевшей свое удостоверение. – Колычев, агент губрозыска.