Поверх заборов. Новые стихи

И хоть давно известно, что имперское расширение оказалось губительным для Римской империи и Византии, что колониальные захваты остановили внутреннее развитие Испании и Португалии, что колониализму пришел конец в результате его убыточности, русская империя по-прежнему стремится к расширению, потому что интенсивное развитие противоречит интересам ее правящей элиты на всех уровнях.

Парадокс в том, что нынешняя русская экспансия стала возможна лишь благодаря распаду СССР. в «Русском тоталитаризме» я написал об этом так:

«Сегодняшняя Россия сильнее и опаснее СССР. Сильнее она даже не в четырнадцать раз – по числу бывших союзных республик. Надо добавить еще число стран Варшавского договора и еще некоторых союзников. И дело не в финансах и экономике. Дело в освобождении от политических и идеологических издержек и рисков: нет больше необходимости учитывать интересы элит союзных республик и стран-сателлитов. Русская империя стала откровенно русской и обзавелась ближним кольцом враждебности, столь необходимым для внутреннего управления[25 - https://ridero.ru/books/russkii_totalitarizm/].»

Возникает вопрос, будет ли нынешняя русская власть расширять свои владения и дальше – а началось это не с захватом Крыма, а гораздо раньше и постсоветским пространством не ограничивается – или же подвесит ситуацию, ограничившись тем, что уже есть. Первый вариант губителен для империи, но в перспективе весьма отдаленной. На наш век имперских радостей хватит. Второй – тоже губителен, поскольку чреват интенсивным внутренним развитием, которого власть не допустит. и потому он губителен не для империи, а для населения: последуют внутренние репрессии, но все равно главным способом остановить такое развитие будет имперское расширение.

Так что будущее безальтернативно.

душа в крови
а у россии
в нефти
и в стиле русском
петро-ар-нуво
не зиккурат
а вышку
строят
черти
чтоб небо
захватило
божество
сокрытое
в российском
подземелье
да только
обнаружится
с похмелья
что выручка
от проданной
души
подарена была
венесуэле
да и чертям
плати
и не греши

Контролируемая русификация

Мрачная дата – семидесятилетие событий первых трех месяцев 1949 года выявила, что в представлениях интеллигентского мейнстрима борьба с космополитизмом рассматривается как изначально и преимущественно антисемитская и отсчет свой ведет от военных времен. Это тот самый случай, когда массовая доступность фактического материала не сопровождается попытками его адекватного осмысления. Никто не отрицает, что первые антисемитские сигналы начали поступать из агитаппарата еще в 1943 году, о чем говорится в ЛГЖ Эренбурга. Источник, правда, не самый надежный. И все же приступов публичного антисемитизма было два. Один прикровенный, другой откровенный.

Здесь и далее я хотел бы воспользоваться материалом, собранным Александром Вдовиным, историком, явно тяготеющим к тому, что принято считать патриотическим лагерем, но, тем не менее, проделавшим большую и нужную работу по сбору фактического материала, представленного вот здесь[26 - http://www.plam.ru/hist/_podlinnaja_istorija_russkih_xx_vek/p1.php?fbclid=IwAR0ZmnY9dOddW98ryGVzPrL4r-ZiXDkPFWbItQR3WcO3HoM1P5bj4obq1a0#metkadoc9]. По существу, это грамотный справочник, позволяющий вести отсчет той кампании, которая развернулась после войны, еще с тридцатых годов. То была политика постепенной русификации тоталитарной идеологии, русификации дозированной, контролируемой, не допускавшей никаких вольных интерпретаций.

Первой жертвой в 1930 году стал Демьян Бедный за свое глумление над русским народом. В следующем году прозвучали слова Сталина «теперь у нас есть отечество». И ничего неожиданного в этом не было. Переход к мобилизационной экономике гармонично сочетался с новыми формами русского национализма. При этом власть вовсе не искала союзников среди ученых и писателей, напротив, произошла массовая чистка среди гуманитариев, дабы укрепить идеологическую монополию. Потом это будет повторяться и после войны.

Борьба с троцкистско-бухаринскими извергами и прочими врагами народа оттеснила на второй план русификацию, хотя в 1937 русский народ уже называли старшим братом, а извергов перевели из великодержавников в низкопоклонники. Началась эпоха пухлых исторических романов и задорных фильмов, среди которых главным был «Александр Невский», снятый в 1938 году, неуместный после заключения пакта Молотова-Риббентропа и вновь приобретший актуальность с началом войны.

До войны и до захвата стран Балтии и раздела Польши прошли этнические чистки и депортации, затронувшие как компактно проживавшие национальные общины, так и служивших в армии, НКВД, работавших на производстве. В результате русские стали составлять абсолютное большинство в силовых ведомствах. Массовый характер депортации приобрели с началом второй мировой войны, развязанной третьим рейхом в союзе с Россией. Но, в отличие от нацистов, в СССР преследования по национальному признаку не афишировались. Впрочем, после ванзейского совещания, принявшего решение об окончательном решении еврейского вопроса, эта часть политики Гитлера стала секретной.

В отличие от нацистов, антисемитизм сталинского руководства не был всепоглощающей страстью и центральным, системообразующим элементом политики и идеологии. Увольнения евреев из силовых ведомств и наркоминдела стояли в одном ряду с удалением других нерусских. О геноциде в СССР можно говорить применительно к украинцам, казахам (Голодомор) и полякам (Катынский расстрел и массовые убийства в других местах). К геноциду следует приравнять и депортации народов во второй половине войны.

Сама война кажется сейчас расцветом русского патриотизма, но главной задачей было сохранение контроля над ним. Как известно, дело дошло до доместикации православия и восстановления патриаршества в 1943 году, на что моментально откликнулись советские кинематографисты. В фильме Эрмлера-Каплера «Она защищает Родину» появился верующий старик-партизан, героически погибший и похороненный не под красной звездой, а под крестом. Была еще и пожилая колхозница, покидавшая дом налегке – с одной иконой.

Война и победа привели к росту национальной гордости, к пробуждению национального и человеческого достоинства русских. Рост национального самосознания следовало направить в сторону ксенофобии, изоляционизма, национального нарциссизма. Казенную русификацию невозможно рассматривать, не принимая во внимание формально не связанные с ней погромы и репрессии. В 1946 году вышли постановления об Ахматовой и Зощенко, о кинофильме «Большая жизнь» с упоминанием второй серии «Ивана Грозного, о репертуаре драматических театров. Еще в 1944 году в опале оказался Довженко с его «Украиной в огне», были осуждены попытки идеализации прошлого татарского и башкирского народов.

Русский великодержавный шовинизм сдерживался, когда лишнее позволяли себе ученые и писатели – русская тема была исключительной прерогативой Сталина, назвавшего в знаменитом тосте 24 мая 1945 года русский народ руководящим.

В 1947 году развернулась борьба с низкопоклонством перед западом, дело КР положило начало изоляции советской науки, искусства, культуры. Россия стала родиной слонов и велосипеда. Слово «космополитизм» мелькало в статьях и речах Куусинена, Жданова, Александрова, но не приобретало пока антисемитский характер.

Поворот к антисемитизму был подготовлен убийством Михоэлса, похороненного по высшему разряду, в январе 1948 года, и обозначился в непубличной, репрессивной сфере осенью того же года с арестом Еврейского антифашистского комитета. На поверхность все это вышло в начале 1949-го. Вот что пишет Александр Вдовин:

«Работавшие в «Правде» В. М. Кожевников и Д. И. Заславский с помощью K.M. Симонова, A.A. Фадеева и A.B. Софронова спешно, к 27 января, подготовили статью «Последыши буржуазного эстетства». В верстку по указанию Сталина были внесены уточнения. Вычурный заголовок был заменен. Статья получила название «Об одной антипатриотической группе театральных критиков». Критикуемый феномен по тексту статьи для разнообразия обозначался трояко: «ура-космополитизм», «оголтелый космополитизм» и «безродный космополитизм».

Статья была опубликована в «Правде» 28 января 1949 года. Вслед был выдан залп газетных статей с заголовками «До конца разоблачить антипатриотическую группу», «Безродные космополиты в ГИТИСе», «Буржуазные космополиты в музыкальной критике», «Разгромить буржуазный космополитизм в киноискусстве», «Наглые клеветники безродного космополитизма».

Научные журналы помещали отчеты о последовавших собраниях, призванных искоренять космополитизм, в эмоционально менее окрашенных статьях с заголовками типа «О задачах советских историков в борьбе с проявлениями буржуазной идеологии», «О задачах борьбы против космополитизма на идеологическом фронте». Космополиты обнаруживались повсюду, но главным образом в литературно-художественных кругах, редакциях газет и радио, в научно-исследовательских институтах и вузах. В ходе кампании 8 февраля 1949 года было принято решение Политбюро о роспуске объединений еврейских писателей в Москве, Киеве и Минске и закрытии альманахов «Геймланд» (Москва) и «Дер Штерн» (Киев). Дело не ограничивалось критикой, увольнениями «космополитов» с престижной работы и перемещениями их на менее значимые должности. По сведениям, приведенным И. Г. Эренбургом, преследование космополитов нередко заканчивалось арестами. До 1953 года было арестовано 217 писателей, 108 актеров, 87 художников, 19 музыкантов.

С двадцатых чисел марта кампания пошла на убыль. В разгар кампании Сталин дал указание редактору «Правды» П. Н. Поспелову: «Не надо делать из космополитов явление. Не следует сильно расширять круг. Нужно воевать не с людьми, а с идеями». Суслов, вызвав идеологических работников, просил передать мнение Сталина, что от расшифровки псевдонимов «попахивает антисемитизмом». Сталин (давший, по свидетельству A.A. Фадеева, указание начать кампанию против антипатриотов), видимо, решил, что дело сделано. Арестованных не освободили, уволенных с работы на прежние места не взяли. Наиболее ретивые участники кампании по борьбе с космополитизмом были тоже сняты со своих постов. Среди них оказались заместитель заведующего отделом пропаганды и агитации ЦК профессор Ф. М. Головенченко, выступавший повсеместно с докладом «О борьбе с буржуазным космополитизмом в идеологии», и редактор газеты «Советское искусство» В. Г. Вдовиченко. Последний, как отмечалось в письме Шепилова Маленкову от 30 марта 1953 года, до недавнего времени всячески привлекал к работе в газете критиков-антипатриотов, а после их разоблачения поднял в газете шумиху, изображая дело так, что космополиты проникли всюду. Во всем этом обнаруживался почерк автора статьи «Головокружение от успехов». Молва приписывала произвол исполнителям, а Сталин будто бы его останавливал[27 - http://www.plam.ru/hist/_podlinnaja_istorija_russkih_xx_vek/p1.php#metkadoc52 (http://www.plam.ru/hist/_podlinnaja_istorija_russkih_xx_vek/p1.php#metkadoc52)].»

Антисемитский характер скоротечной кампании выразился в ликвидации всех еврейских культурных центров, театров, библиотек, творческих объединений. Тем не менее репрессии имели выборочный характер и национальность не была приговором – достаточно взглянуть на фамилии участников погромных акций. И конечно, борьба с космополитизмом не ограничивалась антисемитизмом. Летом 1948 произошел погром советской генетики. В дальнейшем низкопоклонство и космополитизм выкорчевывались в физике, исторической науке, философии, литературоведении, архитектуре

Отсчет государственного антисемитизма как части русификации следует вести с января 1949 года. Однако, в отличие от идейного нацистского антисемитизма, зародившегося в интеллектуальной университетской среде и приспособленного к уровню лидеров НСДАП, советский антисемитизм шел от власти и контролировался ею, был ситуативен. В 1949 году евреи попали под раздачу вместе со всеми в ходе казенной русификации, которая включала, в частности, травлю Твардовского с участием Овечкина, – в истории бывает и такое. А вот попытка окончательного решения по-русски в начале 1953 года имела иной характер.

К тому времени антисемитизм как средство внутриэлитной борьбы был отработан в Чехословакии в деле Сланского (погромы в Польше и послевоенный исход польских евреев – это иное). Давно известно, что Сталин готовил новый большой террор – вертикально организованную чистку правящей элиты. Планы начали осуществляться в мингрельском деле и в деле врачей, которое послужило поводом для чистки руководства МГБ, а в дальнейшем должно было дать основания для устранения узкого круга приближенных к вождю. И поэтому между антисемитизмом-49 и антисемитизмом-53 есть принципиальная разница. В первом случае это была часть кампании по укрощению различных социальных и национальных общностей в ходе контролируемой русификации. Во втором – одно из средств нового большого террора, который включал бы геноцид евреев СССР.

И вот что примечательно. В отличие от громких идеологических кампаний против науки и культуры, послевоенные репрессии не афишировались – открытых судов, митингов и демонстраций не было вплоть до дела врачей, которое должно было вылиться во всенародную поддержку депортации евреев. Все остальные репрессии, включая переселение народов, до того замалчивались. Кроме дела ЕАК были репрессии среди генералитета, в авиационной промышленности и ленинградское дело, вышедшее на самый высокий уровень, – расстрелян был даже секретарь ЦК Кузнецов.

Сталин знал, что делал, проводя контролируемую русификацию. Весьма показательно, что день победы при нем не отмечался. Ему не нужны были фронтовики-победители, ему не нужен был рост русского национального самосознания и достоинства. У Арбузова в «Моем бедном Марате» обозначено различие в оценке собственного опыта:

«Леонидик. Может быть, мы – это те, кто уцелел?

Марат (яростно). Нет! Те – кто победил! Именно так -победители! И если мы забудем об этом – нам крышка.»

Но Леонидик говорит о двойственности такой позиции:

«Ты пьян победой больше, чем полагается, детка. Бойся похмелья… Знаешь, что опаснее всего для победителя? Унаследовать пороки побежденного.»

В этом споре оба правы. Тоталитаризму нужны были не победители, а выжившие, унаследовавшие худшие черты разбитого врага. Об этом исчерпывающе сказал Владимир Тендряков в рассказе «Охота». О том, как арестовали Эмку Манделя – Наума Коржавина:

«По всей улице Горького садили липы. Разгромив «Унтер ден Линден» в Берлине, мы старательно упрятывали под липы центральную улицу своей столицы. Давно замечено – победители подражают побежденному врагу.

«Deutschland, Deutschland, uber alles!» – «Германия – превыше!..» Ха!.. В прахе и в позоре! Кто превыше всего на поверку?..

Я ль на свете всех милее,

Всех румяней и белее?..

Великий вождь на банкете поднял тост за здоровье русского народа: