Бугорландские Хроники

Тумба после этого весь следующий день отлеживался в полевом лазарете, где его отпаивали пивом и огуречным рассолом.

Яшка же с утра заступил в караул.

Книга третья

Мы будем жить…

теперь…

по новому.

Глава 1. Взаперти.

3.1.1.

Между тем, осада замка-тюрьмы продолжалась. Правда, без каких либо видимых результатов. Стены у тюрьмы были толстенные, не хуже чем у любого замка. Припасами она была обеспечена на несколько лет вперед, (это не считая того, что у завоевателей еще и своих продуктов был целый воз). Так, что голодная смерть им не грозила. Больше всего осажденных (чуть не написал – осужденных) донимала скука, сидеть целыми днями взаперти было очень тяжело. Но тюрьму за просто так отдавать ни кто не собирался. Какая – ни какая, а все же – почти что своя, родная. За время своего вынужденного заточения клоуны уже успели к ней немного привыкнуть и даже чуть – чуть полюбить.

Осаждающие (и осуждающие) тюрьму бугорландцы, в отличие от клоунов, от безделья не страдали. Они, (опять же – в отличие от клоунов), регулярно получали положенное им по контракту жалование, а иногда даже и премию. Поэтому сидеть просто так без дела и скучать бугорландцам не полагалось. В свободное от несения службы время бугорландские солдаты занимались благоустройством своего лагеря и его близлежайших территорий. За время осады они нарыли вокруг тюрьмы кучу траншей и окопов, обустроив их на свой бугорландский лад. А именно – укрепили откосы камнем, сделали навесы от дождя, дорожки между постами посыпали желтым песком, очаг полевой кухни и тот выложили из крупного местного песчаника.

Таким образом, в лагере аборигенов царили чистота и порядок. Окурки сигарет, пустые бутылки и иной мусор, все складывалось в специально для такого случая привезенные из Трунштейна урны.

Совсем другое дело было в тюрьме, где, с приходом завоевателей, всюду теперь валялись разбитые бутылки, пустые консервные банки, окурки и прочий хлам. Видя такое безобразие, Горох решил навести в тюрьме хоть какой-то порядок. Крайним в этом деле оказался Мороз, бросивший на свою беду на глазах у царя окурок мимо урны.

– Даю тебе два часа сроку на то, что бы убрать весь мусор из тюрьмы, приказал Горох незадачливому Морозу.

– А куда я его дену? – завозмущался Мороз. – Меня же местные с этим мусором отсюда не выпустят. Немного подумав, он добавил:

– Я боюсь, что они меня теперь и без мусора отсюда ни куда не выпустят. Впрочем, можно выкинуть мусор через стену, и дело – с концом. Пусть местные там с ним мучаются.

– Даже и не думай об этом, одернул Мороза царь. – Хочешь на весь мир меня опозорить? Не забывай, что там у них придурок с кинокамерой ошивается. Знаешь-ка, что, – ты вырой яму и скидай в нее весь мусор, посоветовал Горох Морозу.

– А землю от ямы я куда дену?

– А ты вырой такую яму, чтобы места на все хватило, и на землю – и на мусор. Мороз ни чего на это возразить не смог, и отправился с недовольным видом за лопатой. Таким вот образом и в тюрьме на какое-то время воцарился относительный порядок.

3.1.2.

По другую сторону тюремной ограды, у Виргеума, были свои заботы.

Вышло так, что все хлопоты по осаде тюрьмы легли на его изнеженные королевские плечи. Король с радостью переложил бы эти заботы на чужие плечи, но перекладывать было не на кого. Поскольку тот, кто по своей должности должен был обеспечивать безопасность страны – главнокомандующий Тортенсон в самый неподходящий момент выбыл из строя. Нет, он не пал на поле брани, как могли бы подумать некоторые слишком прыткие умы, все оказалось намного прозаичнее, – он ушел в отпуск.

Ну, кто же мог предположить, что коварный Горох со всей своей компанией появится в Бугорландии так внезапно, не с кем заранее не согласовав свое вторжение. Тем более – летом, в самый неподходящий для этого момент, – в период каникул и отпусков. В Бугорландии любой мальчишка знал, что самое лучшее время для войны – поздняя осень, недели через три после сборки урожая. Три недели практичные бугорландцы отводили себе для свадеб и других праздничных гуляний.

Верный солдатскому долгу, Тортенсон готов был воевать и летом – в разгар курортного сезона, но идти на смерть не отгуляв свой законный отпуск, это уж было через чур. Смерть на войне Тортенсона ни сколько не пугала. Смерть на поле боя, среди рвущихся снарядов и развевающихся знамен, – что может быть лучше, для старого вояки? Но умереть, не отгуляв свой законный ежегодный отпуск, он позволить себе конечно же, не мог. График отпусков утверждался Виргеумом еще в декабре прошлого года и ни кто не имел права его изменять.

Прихватив удочки, рюкзак с тушенкой и один из военных шатров, Тортенсон ранним утром, незаметно, (чтобы не вызвать панику среди своих солдат) покинул королевский лагерь. Он хотел было взять с собой еще и слона, со спины которого так удобно было рыбачить, но Виргеум не разрешил. И не то, что королю было жалко дать слона на время, нет, просто отсутствие такого большого животного сразу бы заметила Киса де Мура, и закатила бы Виргеуму страшный скандал. Королева даже в мирное время не любила, когда военное имущество использовалось не по назначению, а уж про нынешнюю ситуацию и говорить не приходится.

3.1.3.

Лишившись своего главного специалиста по военному делу, Виргеум как-то сразу приуныл. Ему до смерти уже осточертела вся эта тюрьма, от которой теперь ни на миг нельзя было отлучиться. Ни на рыбалку сходить, ни в огороде покопаться. Последнее обстоятельство особенно бесило короля. Больше всего на свете он любил копошиться в своем огородике, среди грядок со свеклой и капустой. Нужно было срочно что-то предпринимать, а что именно следовало предпринимать знал только один человек в королевстве, а именно – Али ибн Лура. К нему-то и отправился король, за очередным советом. Виргеум уже несколько дней ничего не спрашивал у своего мудреца, и теперь решил восполнить этот пробел.

В это время главный мудрец королевства пребывал в крайне подавленном состоянии. В такое состояние он впал сразу же после начала военных действий. Как известно, мудрец больше всего на свете любил тишину и покой, но, ни как не гром пушек и разрывы снарядов. И теперь он целыми днями лежал на диване, у себя в палатке, куря кальян и пребывая в некой затуманенной прострации. Только таким вот образом он мог заставить себя переносить все тяготы и лишения военной службы.

Вошедший с улицы король первым делом сильно закашлялся, и принялся размахивать руками, отгоняя от себя сизый табачный дым.

– Чем это Вы тут занимаетесь? – недовольно проворчал король, – задохнуться можно.

– Курю, Ваше Величество, флегматично пояснил мудрец, – Еще вопросы будут?

Король с досады даже выругался про себя, за то, что так глупо и бестолково использовал уже один вопрос. Но ничего, у него еще имелась как минимум парочка вопросов в запасе. Да только вот беда, король так разволновался, что ни как не мог сейчас сформулировать четкий вопрос. И чтобы как-то прервать затянувшуюся паузу король решил для начала поговорить немного на отвлеченные темы.

– Что–то давно Вас не видно у нас, часом не заболели ли? Это не вопрос, не вопрос, сразу же уточнил, наученный горьким опытом Виргеум. Али ибн Лура выжидающе посмотрел на короля.

– Я вот, что хотел у Вас спросить…, Виргеум задумался… Но то ли вопрос у короля все ни как не желал формулироваться, то ли под воздействием кальянных паров, но задумался Виргеум надолго. Вскоре Али ибн Луре надоело ждать вопроса, и он тихонько потряс короля за плечо. Виргеум очнулся, и спросил, не разобравшись:

– Где это я?

– Вы у меня в палатке, Ваше Величество, радостно ответил Али ибн Лура и снова впал в прострацию с чувством выполненного долга. Виргеум же от греха подальше отправился к себе, отдыхать.

Глава 2. Временное затишье.

3.2.1.

Таким образом, активные военные действия между сторонами не велись. Война приняла затяжной, медлительный характер. Виргеумских солдат, в отличие от клоунов – захватчиков, такое положение дел очень даже устраивало. Жили они в палатках, на свежем воздухе, получали усиленное питание и существенную надбавку к жалованию. Дни стояли жаркие и солдаты с той и другой стороны в свободное от нарядов и караулов время вовсю загорали по разную сторону тюремной ограды.

3.2.2.

Тортенсон, навещавший, время от времени, свое войско, все же выпросил у короля одного слона. (Младшего, конечно же, Старшего слона Виргеум благоразумно оставил у себя.) И теперь военноначальник рыбачил не с берега, где ловилась одна мелочевка, а почти на самой середине реки и на улов ему было грех жаловаться. Правда, полноценного отдыха у Тортенсона все равно не было, поскольку младший слон то и дело норовил свалить Тортенсона в воду, так, что военноначальнику приходилось быть все время на чеку и не дремать.

3.2.3.

Правители же враждующих сторон, как-то незаметно для самих себя подружились друг с другом и теперь вечерами даже играли вместе в шахматы. Происходило это так, Горох, сидя на крепостной стене, наблюдал за ходом игры в бинокль. Решив, куда следует ходить, он кричал в рупор об этом Виргеуму, а тот внизу передвигал шахматные фигуры и за себя и за царя. При такой игре, как ни странно выигрывал обычно Горох, и не потому, что он хорошо играл в шахматы, а потому, что Виргеум играл еще хуже. Виргеум проигрывать не любил, поэтому всегда, когда дело приближалось к его проигрышу, король начинал нервничать, по несколько раз перехаживал, ронял фигуры, и, в конце концов, переходил на личности, т.е. начинал выговаривать Гороху за его поведение:

– А все – таки ты, Горох, не прав, так дела не делают. Что это такое – пришел, увидел, – отобрал. Так честные завоеватели не поступают.

– Вам хорошо говорить, Ваше Величество, не соглашался с королем Горох. – У Вас все есть, и земля, и замки, и государство. А как быть нам, – у которых ничего этого нет?

– Это – Ваши проблемы, морщился король, – и меня они не касаются. А вот тюрьму мою извольте вернуть.

– Для Вас, Ваше Величество, это может и тюрьма, парировал доводы короля Горох, – а для меня она как дом родной.

– Но, это же не нормально…

– А с Вами, Ваше Величество, по нормальному ни как не получается, отвечал в ответ на это Горох.

– Жениться тебе надо, вот что я тебе скажу, предлагал тогда король. – Найди себе какую-нибудь принцессу незамужнюю – и женись. Я слышал, что где-то в тридевятых царствах, в тридесятых государствах, за принцесс полцарства дают в придачу.

– Нас этими сказками не проведешь, усмехался в ответ Горох. – Ищите дураков в другом месте.