Квартира в строящемся доме

Только один из наших досидел до конца фильма. Мы его уже стояли и ждали всей экскурсией возле зала, потому что в зал нас не пускали. Мы бы, правда, зашли, там всей охраны – два сопляка было, но экскурсовод крыл нас матом и говорил, что у него опять лицензию заберут.

– Там ваш друг уснул, ? сказала нам какая-то девчонка, выходя из зала.

– Иди и буди, ? ткнул экскурсовод одного из работников. Тот вздохнул и скрылся в зале. Через пять минут в дверях показался один из наших и этот работник, но уже с озорным фингалом под глазом.

– Ты, эта, не обижайся, ? говорил наш. – Я со сна всегда дерусь, понимаешь? У меня баба вечно битая ходит.

– Ничего страшного, ? как-то неуверенно отвечал парень, ? зато мне заплатят неустойку. У нас ее каждый раз кто-то из персонала получает, когда ваши приходят на экскурсию.

В лавку сувениров мы сообща решили не идти. Мы что, лохи? Я забрал себе на сувенир большую картонную фигуру негра из кино. Она там все равно стояла без дела. Наши все тоже сообразительность проявили. Папка, например, спионерил ложку в той кофейне.

– Забухаю, ? говорил он, ? и стану ложкой этой пиво открывать. Памятная вещь, приятно!

На обратном пути в автобусе мы уже поняли, что сильно все передружились ? никто никому даже рыло не начистил. Да и с экскурсоводом нашим мы на позитиве расстались.

– На шашлыки приходи! Бабу бери, ребенка – и приходи! – звал батя его на прощанье. Тот кивал, лыбился и обещал зайти как-то с пузырем.

– Ну шо, гавнючок? Понравилась экскурсия-то? – перед сном батя выдал мне нежную затрещину. Старый да сентиментальный он у меня, традиции чтит.

– Хорошо, что они в резервации живут, ? я потер затылок. – А если на нас перекинутся? Придут к нам да скажут – убирайте эту свалку, мы тут нашу рыбу дурацкую поставим! Я на свалке этой вырос! А ты трахался там впервые! А они придут, свалку нашу уберут! Совсем обычаи не чтят! Дикари, да, батя?

– Не бойся, сына, сюда они не сунутся, ? лыбится батя.

– А наши-то молодцы, ? говорю я. ? Нормальные у нас люди в городе живут, да, бать? Хорошие люди!

– Дело говоришь, ? похвалил папка и выдал мне еще одну плюху – как награду.

Засыпая, я решил задружиться с тем пацаненком из автобуса. Нормальный мужик, уважаю.

Потерялся

Ваня потерял жену в районе молочного отдела. Не в плохом, а в самом прямом смысле: потерял из виду. Жена толкала тележку, рассуждая о том, сколько взять бутылок кефира – две или одну. Ваня слушал вполуха, а потом отвлекся на красивые упаковки йогурта. Повернулся обратно – ни жены, ни тележки рядом нет.

– Ты где? – удивленно спросил он и оглянулся. Вокруг бродили унылые чужие жены с серьезными, даже чуточку злыми лицами. Они тыкали пальцами в полиэтиленовые подушечки с кефиром, и, брезгливо морщась, искали на глазированных сырках дату производства. Мимо важно вышагивали довольные дяденьки с пивом в просторных карманах курток. Шатались дети разных возрастов, тянулись к конфетам и возмущались, когда мамы шлепали их по рукам. Но жены не было.

– Я могу вам что-то подсказать? – услужливо подскочил к растерявшемуся Ване молоденький консультант.

– Вы не видели мою жену? – обратился Ваня к нему.

– А как она выглядела? – не дрогнув, спросил тот.

– Ну, такая, – Ваня запнулся, потому что не мог объяснить, какая же именно у него жена. – Ну, обычная, как у всех. С волосами, носом, глазами. А еще есть грудь и попа…

– Мужчина, – чуть насмешливо прервал его консультант, – вы хоть помните, как жена выглядит? Например, какого цвета волосы? Глаза?

– А у нее глаза цветные? – удивился Ваня. –  А они должны быть одного цвета или могут быть разного?

Консультант, глядя на Ваню с пренебрежением старшего, покачал головой.

– Ну одета во что она была? Это вы сможете вспомнить?

– В синее. Куртку, наверное, – покраснел Ваня, догадываясь, что этой информации явно будет недостаточно.

– Куртку или парку? – язвительно уточнил консультант.

– Курт… парку, – совсем растерялся Ваня, но тут же вспомнил, что он взрослый тридцатипятилетний мужчина. – Молодой человек, вы можете просто объявить в громкоговоритель какой-то, а? Что потерялась жена, муж волнуется в молочном отделе возле йогурта?

Консультант фыркнул.

– По правилам компании, мы можем объявить о том, что потерялся ребенок или взрослый мужчина только спустя 15 минут самостоятельных поисков. А вы их только усложняете…

– Хорош издеваться, – вмешался работник из мясного отдела, усатый толстый дядька с добрым лицом, – у человека беда, он жену потерял. Ну не будь гнидой, Костя, объяви, что мужчина потерялся, тебе что, сложно? Посмотри, как он растерялся, аж побледнел.

– Ага, Костя объявит, а с него потом ползарплаты снимут за нарушение? – надулся молоденький консультант.

– Я тебе на штраф скинусь, – внезапно вмешалась в разговор плотная кассирша с шиньоном на голове. – Ну нельзя же так, надо человеком оставаться! Ничерта вы, молодежь, в людях не понимаете, только знай корпоративной этикой прикрываетесь! Иди сюда, миленький, – обратилась она уже к Ване, – иди, не бойся, тетя мандаринку из отмененных покупок даст!

– А разве можно мандаринку? – потянулся Ваня.

– Можно, можно, бери, – улыбалась кассирша и гладила Ваню по спине. – Мама, в смысле, жена придет и заплатит, не страшно, кушай на здоровье!

– В молочном отделе потерялся мужчина, – нудным голосом объявил консультант Костя по громкой связи. – Одет в серую куртку, синий шарф и черные джинсы. Волосы черные, глаза карие. Повторяем: в молочном отделе потерялся мужчина. Жена мужчины из молочного отдела, подойдите к пятой кассе! Повторяем…

– Бедняжка, – пожалела Ваню кассирша по соседству, худая женщина с длинным носом. – А жена не говорила, куда пойдет?

– Она за кефиром пошла, – объяснил Ваня, давясь мандаринкой, – и пропала.

– Ай-яй-яй, – синхронно покачали головами обе кассирши, толстая и худая.

– Где, где мой? – расталкивая людей тележкой и локтями, к пятой кассе пробиралась Ванина жена. На жене было красное пальто. Шапка съехала на бок, жена побледнела от волнения, но в ее глазах мелькнуло что-то доброе и теплое, когда она увидела, как ее Ваня, сидя на стуле кассирши, беззаботно болтает ногами и ест мандаринку, дольку за долькой.

– О, явилась. Жена, тоже мне, – добрая кассирша с шиньоном поджала губы. – Куда смотришь, а? Твой-то совсем потерялся, стоял и чуть не плакал. Вот, мандаринками кормили, – кивнула она на шкурки.

– Я заплачу за мандаринки, спасибо, – кивнула бледная жена. – Ванечка, Ванюша, с тобой все нормально?

– Нормально, – обиженно отмахнулся от ее ухаживания и заботы Ваня. – Где ты ходила? Я обернулся, а тебя уже нет.

– Прости, прости, мой хороший, котик мой золотой, – защебетала жена. – Пойдем тебе пива возьмем?

– Литовского, – чуть оживился Ваня и посеменил за женой, одной рукой придерживая ее за длинный шарф.

– Ты за мужем следи-то! – раздался им в спины голос толстой кассирши. – Хороший мужик на дороге не валяется!

За Ваней и его женой сомкнулась волна людей, которые шли из овощного отдела в хлебный и обратно. Добряк-мясник только хмыкнул в усы, а Костя сердито надул ноздри и в который раз пообещал себе никогда не жениться.

Пищевая цепочка

Извернувшись, Рыцарь отрубил дракону голову. Прекрасная Принцесса издала истошный вопль, но сознание решила не терять. Тело дракона еще какое-то время извивалось, в глазах на отрубленной голове застыло удивление. И вот в последний раз дернулся хвост дракона, и он весом своей туши свалился на каменный пол. Раздался жуткий грохот.