Квартира в строящемся доме

– Пап, а это обязательно? Ну, рехнувшаяся, но наша ведь Мама, – вдруг громко спросил он. Старший санитар заинтересованно посмотрел на мальчика.

– Сына, – Папа присел на корточки, – ну ты же видишь, она полностью ненормальна. Невменяема, понимаешь? Это опасно. Для тебя и сестры опасно. Кто знает, на что способен человек не в себе. А если завтра она заберет у вас гаджеты и разорвет договор с интернет-провайдером? Ей нужна помощь, нашей Маме. Не горюй, скоро она вернется. Голову подлечит, пройдет курс шоппинг-реабилитации в лучшем торговом центре города – и вернется. Моргнуть не успеешь! Месяц какой пролетит…

– Ура! – Костик подпрыгнул, и глаза его хитро заблестели. – Па, а мы на это время купим себе из Китая маму на замену, да? Или Верочку опять позовем?

Навыворот

Пока мы ждали зеленого сигнала светофора, одна особо ушлая белка с дерева напротив повредила мальца, подбив ему из рогатки правый глаз. Я увидел эту белку издалека; мне сразу не понравилось, как коварно она дергала хвостом, глядя на людей, собирающихся у светофора.

– Аааай! – завопил мальчишка лет 13 и схватился за лицо. Где-то сзади громко охнула женщина.

– Дай посмотрю, ? человек в белом халате отнял руку подростка и оглядел место удара. Вся толпа сгрудилась вокруг мальчишки.

– От белок спасенья нет, ? вздохнул пожилой гражданин, одетый в шляпу и бороду. – А во времена моей юности мы этих белок из рогатки стреляли!

– Шшшшш! – зашикали на него со всех сторон. – Хватит, не злите, у белок тонкий слух! Для утра хватит трагедии!

У пацанчика наливался крепкий, сливовый синяк под глазом. Также алела ссадина, но глаз был целым.

– Я, конечно, не специалист, ? сообщил человек в белом халате и смолк. Видимо, это была завершенная мысль.

– Я жить-то буду? – пробормотал подросток. – У меня нету записки в школу, если я умру сейчас, меня же мамка потом за прогул убьет.

– Да что тут думать! – мужик, похожий на грузчика, ухватил мальчика за лицо и грубовато повертел влево-вправо. – Не умирают от такого. Страдают, влюбляются, в кого попало, имеют неразборчивый почерк и сомнительные половые связи – но не умирают.

– Что ж они все маленьких-то обижают, а? – с надрывом спросила толстая тетка, вжимая в себя маленькую, худую девочку. Девочка задыхалась и понемногу колотила женщину, вероятно, мать, кулачками.

– А просто маленькие еще страха такого не имеют, ? хмыкнул человек в белом халате. – Взрослый к белке не пойдет, а молодняку вечно интересно – вот и попадаются.

– Я слышала, на той неделе белки напали на детей в парке и расцарапали им колготки! – заговорщицки сообщила блондинка. Она держала на поводках двух очаровательных малышей, в розовом и голубеньком пальтишках. – Так что ж теперь, не позволять детям свободный выгул?

Дети на поводках хором завыли.

– Я, конечно, не специалист, ? снова зачем-то сообщил человек в белом халате. На светофоре включился фиолетовый человечек – еще буквально минуты три, и можно будет переходить дорогу. Мимо на огромной скорости промчался грузовик: он вез пыль и очень торопился, потому что боялся все растерять по пути. За ним тянулось облако теряемой пыли. Правду говорят: перевозчики пыли – самые небрежные работники.

– Не верьте вы новостям, ? посоветовал я. – А детям надо позволять как можно больше! Прямо с этой минуты! Возьмите и позвольте им все, да не забудьте прикупить побольше конфет – вон как раз магазин через дорогу, у них там и сосучки, и шоколадки!

Блондинка бросила на меня удивленный взгляд, но тотчас расплылась в улыбке.

– А ведь вы правы! Нет ничего мудрее, чем совет незнакомца! – она обернулась к детям и отстегнула поводки от ошейников. Дети возбуждено завопили, завертелись волчком и создали такую воздушную волну, что одно проезжающее мимо авто прибило к соседнему бордюру. – Дядя верно говорит, идемте, возьмем побольше сладостей!

– Как здорово, что у нас каждый может подойти к тебе на улице и дать совет! – безмятежно улыбнулся осеннему солнышку человек в белом халате. – Мы – нация с самыми широкими взглядами!

– Да, до 330 градусов по данным опросов, ? подхватили другие люди, и все заулыбались, даже подросток с подбитым глазом, даже дети, которых спустили с поводка – все счастливо улыбались. Оно и понятно: быть нацией с самыми широкими взглядами – это счастье, и никакие белки нам не страшны.

На светофоре зажегся зеленый человечек, и можно было перейти дорогу. Белка на дереве зарядила рогатку и прицелилась в деда, но он будто невзначай приподнял полу пиджака, обнажив наградной револьвер – и белка смущенно спрятала рогатку за спину. Я пересек дорогу, подошел к магазину конфет и достал ключ – это был мой магазин. За мной уже выстроились блондинка с ее двойней и тучная мадам с худенькой девочкой. За ними, воровато оглядываясь, пристроился подросток с подбитым глазом.

– Заходите, ? распахнул я двери перед посетителями и, понизив голос, сообщил: ? Есть сахар. Чистый.

– Сколько? – у блонды заблестели глаза. Она явно была в теме.

– По 20 грамм фасую. Первая порция бесплатно, если станете постоянными клиентами – скидка десять процентов.

Блондинка с видом знатока улыбнулась и зашла в магазин.

– К нему сильно привыкаешь? – осторожно поинтересовался подросток, подойдя поближе.

– С первого грамма, ? поднял бровь я. – Послушайся моего совета: обязательно попробуй. Штырево высшего качества. И друзьям подскажи.

– Ну, раз уж незнакомец советует, ? подросток почесал затылок и зашел в магазин.

Забыл

Мы решили позабавиться и сняли номер в отеле. Он располагался в старом доме; портье не без гордости рассказал, что, несмотря на многократные ремонты, перила здесь сохранились оригинальные – дубовые, лакированные. Они были сделаны сотню лет назад и чудом уцелели при пожаре. Портье вообще оказался на редкость словоохотливым парнем, настолько, что хотелось его заткнуть: заполняя документы, он трещал про богатую историю гостиницы. Сперва она была домом семьи какого-то богатого торгаша. После того, как пожар, начавшийся с кухни, сожрал все убранство дома и забрал жизнь пятерых людей и одной собаки, за особняком закрепилась мрачная репутация. Какое-то время он пустовал, затем стал школой, потом гостиницей, потом еще чем-то.

Но нам было все равно. Мы даже не взглянули на перила, поднимаясь в номер, и, едва закрыв дверь, стали целоваться. И когда поцелуи сменились долгими обнимашками, а обнимашки – раздевашками, он, бросив беглый взгляд в сторону, вдруг как-то странно напрягся.

– Что? – спросила я.

– Показалось, ? как-то странно ответил он.

Мы попытались продолжить, но дело не клеилось. Легли спать, несколько разочарованные.

– Эх, ? вздохнул кто-то громко, едва я задремала.

– Что такое? – возмутилась я вслух, взвившись спросонок. – Может, ты наконец объяснишь, что произошло?

Мой мужчина недоумевающе всхрапнул и обернулся: судя по всему, я его разбудила.

– Эх, ? опять послышалось в комнате. Я повернула голову на звук и ахнула – под окном, в серебряном свете луны, стоял призрак.

– Смотри, ? я лягнула мужчину под одеялом.

– Таки не показалось, ? заметил тот.

Так мы и сидели: призрак горестно вздыхал, а мы на него смотрели, притом лично я ? не без ужаса.

– Ты кто и что тебе надо? – наконец не выдержал мой любимый.

– Не помню, ? печально проскрипело привидение.

– Как так не помнишь? Зачем пришел тогда? – спросила я.

– Затем и пришел, ? снова вздохнул призрак. – Все хочу сделать что-то, да не могу вспомнить, что именно. Знал, пока живым был, да забыл.

– А сюда пришел зачем?

– Как – зачем? – удивился призрак. – Знаете, как умные люди говорят: если забыл что-то – вернись туда, где забыл. Вот я и пришел.