Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 5. Часть 7. Разбитые мечты

Вплоть до 1960-х годов в КНДР проживало около 40 тысяч китайцев, к 1981 году их оставалось уже не более 10 тысяч, а по состоянию на середину 1985 года – только 6 тысяч. Китайское население уменьшается за счет массового выезда на родину. В частных беседах с иностранными дипломатами в Пекине в 1982–1985 годах китайские представители жаловались на «серьезные притеснения» хуацяо корейскими властями. По китайским данным, хуацяо практически дозволяется заниматься в Корее лишь физическим трудом. Их зачастую не принимают на работу, существуют ограничения для поступления китайцев в корейские средние специальные и высшие учебные заведения. Китайцев не допускают на политические занятия, которые проводятся на заводах и предприятиях, где они работают. В 1984–1985 годах в некоторых вопросах эмигрантам сделаны послабления, но, по мнению китайской стороны, недостаточные.

В Китае проживает около 1,5 млн корейцев, в основном в Яньбянь-Корейском автономном округе на северо-востоке КНР. В ходе визита в КНР в 1982 году Ким Ир Сен, по некоторым сведениям, жаловался на ассимиляторскую политику китайских властей в отношении корейских эмигрантов[68 - See: News from Foreign Agencies. 1982. March 30.]. Пхеньян не устраивает, что корейцев насильно заставляют учить китайский язык, запрещают иметь в доме портреты Ким Ир Сена, селят вместе с китайцами. За последние годы только нескольким корейцам разрешили учиться в вузах КНДР, на родине предков.

Периодически между Пхеньяном и Пекином имеют место и другие инциденты, как, например, переход на китайскую территорию группы высокопоставленных северокорейских офицеров в 1982 году и т. п.

Советский фактор в корейско-китайских отношениях

Политика Пхеньяна в отношении Пекина тесно связана с советско-северокорейскими отношениями. Корейское руководство на протяжении последних двадцати с лишним лет стремилось лавировать между КНР и СССР, не примыкая ни к одной из двух сторон и используя советско-китайские противоречия для извлечения политических и экономических дивидендов. Как уже отмечалось выше, национализм, нежелание находиться в рядах соцсодружества, особые идеологические и политические позиции на деле сближали Пхеньян с Пекином в ущерб советско-корейским отношениям.

В последний период (1982–1985) в позициях корейского руководства произошли определенные подвижки. Появившаяся тенденция к улучшению советско-китайских отношений, неудовлетворенность многими аспектами политики Пекина, эскалация военных приготовлений США в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР), сложное экономическое положение страны и ряд других факторов толкнули корейское руководство на активизацию отношений с СССР, видоизменение позиций по международным проблемам, на проведение более сбалансированной линии в отношении СССР и КНР. Одновременно КНДР, которая ранее упорно отказывалась выражать свое мнение по вопросам отношений между СССР и Китаем, теперь стала предлагать свои посреднические услуги в интересах их урегулирования. Пхеньян явно опасается остаться в стороне от процесса нормализации советско-китайских отношений.

После визита Ким Ир Сена в СССР в мае 1984 года КНДР заметно активизировалась в области двусторонних советско-корейских отношений. Руководство КНДР и лично Ким Ир Сен стали уделять подчеркнутое внимание советским делегациям, произошли положительные изменения в отношении к советским представителям и специалистам. Корейская сторона предлагает расширить делегационный обмен в различных областях и поднять его уровень, она заметно увеличила число студентов, аспирантов и стажеров, в том числе гуманитарного профиля, направляемых в СССР. Особая заинтересованность проявляется в расширении экономического сотрудничества, включая элементы производственной кооперации.

КНДР стала поддерживать советские внешнеполитические инициативы. Так, корейской стороной одобрено предложение СССР о комплексном подходе к проблемам безопасности в Азии. Об этом заявлялось на официальных встречах представителей двух стран, в частности во время визита Кан Сен Сана в СССР (24–29.XII.1985)[69 - См.: Правда. 1985. 25 дек.].

В коммюнике по итогам визита в СССР Ким Ен Нама (16–23.IV.1985) подчеркивалось: «Отметив как позитивный фактор оживление связей между СССР и КНР, стороны выразили убеждение, что нормализация советско-китайских отношений соответствовала бы коренным интересам народов двух стран, делу мира и укрепления позиций мирового социализма»[70 - Правда. 1985. 24 апр.]. Интерес Пхеньяна к улучшению советско-китайских отношений фиксировался в целом ряде других случаев.

Что касается Пекина, то на него возымело действие обновленная линия КНДР в отношении СССР, на что в Пхеньяне и рассчитывали. Начиная с 1960-х годов китайское руководство неизменно стремилось ограничить советское влияние на КНДР и по возможности оттеснить СССР из этого района. Потепление в советско-корейских отношениях не могло не вызвать беспокойства в Пекине.

В 1982–1983 годах КНР все еще не оставляла попыток открыто провоцировать недоверие в КНДР к СССР. Во время приема Ким Ир Сена осенью 1982 года китайские лидеры публично выступали с тезисами о «внешней агрессии в Афганистане», о «схватке двух сверхдержав за гегемонию», о «гонке вооружений СССР и США» и т. д.[71 - См.: Жэньминь жибао. 1982. 18 сент.] В китайской печати проводилась мысль о том, что Советский Союз несет ответственность за обострение обстановки на Корейском полуострове и т. п.[72 - См., например: Жэньминь жибао. 1983. 31 дек.]

В 1984 году Пекин изменил линию поведения, отказался от публичных и вообще прямых, «в лоб», попыток подрыва советско-корейских отношений. Накануне отбытия Ким Ир Сена в поездку в СССР и страны Восточной Европы Ху Яобан пожелал корейскому руководителю успеха[73 - См.: Жэньминь жибао. 1984. 6 мая.]. По его возвращении Ху Яобан выразил удовлетворение успешной поездкой[74 - См.: Жэньминь жибао. 1984. 1 июля.].

Параллельно Пекин прилагал усилия по нейтрализации движения КНДР в сторону СССР. Так, по мнению иностранных обозревателей, это было главной целью визита Ху Яобана в КНДР в мае 1984 года, накануне поездки Ким Ир Сена в Советский Союз. Японская газета «Нихон Кэйдзай симбун» писала, что «в условиях переориентации Северной Кореи на Советский Союз Генеральный секретарь ЦК КПК Ху Яобан отправился в Северную Корею, чтобы приложить самые большие усилия для сохранения союзнических отношений с Северной Кореей». Газета далее подчеркивала, что «готовясь к поездке в Советский Союз, Ким Ир Сен намерен добиться некоторых дипломатических преимуществ над Пекином, который опасался влияния Советского Союза на своего стратегически важного союзника»[75 - Кэйдзай симбун. 1984. 6 мая.].

Гонконгская печать указывала, что «Ху Яобан хочет предотвратить переход Северной Кореи в стан СССР»[76 - The South China Morning Post. 1984. May 5.]. Министр обороны США К. Уайнбергер, касаясь визита в Москву Ким Ир Сена и Ху Яобана в КНДР, высказывал мнение, что «эти визиты, возможно, связаны с соперничеством между СССР и Китаем»[77 - Associated Press News. 1984. May 12.].

Пекин по-прежнему прилагает усилия, чтобы предотвратить «крен» корейской политики в сторону СССР. Больше стало публиковаться материалов в поддержку позиции КНДР по «корейскому узлу», еще больше внимания уделяется корейским делегациям. Одновременно различными косвенными путями китайская сторона пытается посеять сомнения в КНДР относительно мотивов СССР и даже припугнуть корейское руководство. В частности, в гонконгской прессе появлялись сообщения о том, что китайские лидеры в беседах с представителями ряда развивающихся стран, дружественных КНДР, проводили мысль, что Китай «не потерпит советских военных баз» в Корее, что Советский Союз рассчитывает использовать Пхеньян в качестве «пешки» в противоборстве с США[78 - См., например: Чжаньван. 1984. 5 июля.].

Различия в подходе КНДР и КНР к другим международным проблемам

Имеются различия в подходе КНДР и КНР к другим международным проблемам. Они также затушевываются, и догадаться об их существовании можно лишь путем сравнительного анализа заявлений руководителей и материалов прессы двух стран.

Главное, что не устраивает Пхеньян во внешней политике Пекина, – это курс на тесное взаимодействие с США и Японией, поддержка военных приготовлений Вашингтона и Токио на Дальнем Востоке, игнорирование их попыток сколотить тройственный альянс с привлечением Сеула. Соединенные Штаты не признают КНДР и многое из того, что они делают в АТР, направлено прямо против Пхеньяна. Естественно, что для КНДР США вместе с их союзниками являются противниками, создают угрозу безопасности республики. Китайцы же, напротив, рассматривают Вашингтон и весь западный лагерь в АТР в качестве экономических и политических партнеров.

Показательно в этой связи, что все последние годы пресса КНДР практически замалчивала политические и военные контакты Пекина с Вашингтоном и Токио. В КНДР почти ничего не сообщалось о поездках в Китай Дж. Буша (1982), Дж. Шульца (1983), Р. Рейгана (1984); Накасонэ (1984); в США – Чжао Цзыяна (1984), Ли Сяньняня (1985); Ху Яобана в Японию (1983) и т. д. Различной была реакция КНДР и КНР на поездки Рейгана и Накасонэ в Сеул и Чон Ду Хвана в Вашингтон и Токио, Рейгана в Токио (в КНДР эти поездки подвергали резкой критике, в Китае – они освещались в чисто информативном плане, без какого-либо осуждения).

В то время как в Пекине проявляют определенный интерес к идее создания «Тихоокеанского сообщества» (выдвигаемой США и Японией), отношение Пхеньяна к ней резко негативное. Корейская печать выступает с критическими статьями, разоблачающими реакционность замысла «Тихоокеанского сообщества». Как подчеркивал теоретический орган ЦК ТПК журнал «Кыллочжа», «корейский народ будет и впредь, как и раньше, активно бороться за сохранение мира в АТР, против попыток создавать агрессивные «союзы» и «сообщества», идущие вразрез интересам и чаяниям народов этого региона»[79 - Кыллочжа. 1984. № 8.].

Как уже говорилось выше, корейская сторона выразила полную поддержку предложениям СССР, направленным на стабилизацию обстановки на азиатском континенте. В КНДР расценили решение участников Организации Варшавского договора о продлении срока действия Договора как «весьма правильное», поддерживают мирные инициативы соцстран, направленные на оздоровление обстановки в Европе, осуждают возрождение западногерманского реваншизма, отмечают необходимость дальнейшего укрепления единства содружества, активизации борьбы за мир, противодействия опасным планам США.

КНДР развивает отношения с ДРА. С 21 по 28 октября 1985 года по приглашению ЦК НДПА в ДРА находилась очередная делегация ТПК. Корейские представители выражали солидарность с борьбой афганского народа против «империализма и региональной реакции». Говорилось о необходимости дальнейшего развития межпартийных связей с НДПА на основе принципов пролетарского интернационализма[80 - См.: Хакикате инкилабе саур. 1985. 28 нояб.]. В начале декабря 1985 года афганская делегация во главе с членом руководства НДПА М. Барьялаем находилась в КНДР и была принята Ким Ир Сеном[81 - См.: Нодон синмун. 1985. 3 дек.].

У Китая по всем упомянутым вопросам иные позиции.

Обращает на себя внимание и то обстоятельство, что корейская сторона постоянно поднимает тему общих задач КНДР и КНР в борьбе с империализмом, на что Пекин отвечает молчанием.

Недовольство корейской стороны различными аспектами внешней политики Пекина проскальзывает порой в беседах с представителями СССР и других стран. Делались, в частности, высказывания о том, что Корея всегда опасается неожиданных и опасных шагов КНР в сторону США и Японии. Корейцы сетовали, что Китай ведет закулисные переговоры с Вашингтоном, не информируя об их содержании. Указывалось, что КНР в стремлении развивать отношения с Западом игнорирует интересы соцстран, включая КНДР.

Корейцы неоднократно признавали, что в КНДР не одобряют курса Пекина на расширение связей с Японией, не согласны с позицией КНР относительно претензий Японии на «северные территории» и размещения советских ракет «СС-20» на Дальнем Востоке.

Китайские руководители со своей стороны пытаются успокоить Пхеньян, убедить его в правильности китайского внешнеполитического курса. Ху Яо-бан в ходе визита в КНДР в 1984 году подчеркивал, что развитие отношений с США полезно для стабильности в мире и для осуществления четырех модернизаций, просил «не беспокоиться» о «стратегических отношениях» с США. Американцы, мол, стремятся создать такое впечатление, но Китай не будет втянут в стратегическое партнерство. Развивая межгосударственные отношения, Китай всегда будет выступать против «непотопляемых авианосцев» (американские войска в Корее и т. д.). Пекин постоянно уговаривает КНДР перейти к политике «открытых дверей» по китайскому образцу.

Различия между Пхеньяном и Пекином в подходе к международным проблемам не следует вместе с тем преувеличивать. Национализм руководства ТПК по-прежнему толкает его на позиции, близкие Китаю и недружественные СССР.

Так, на переговорах в Индонезии 27–28 ноября 1985 года Пак Сен Чер осудил «доминационистские устремления сверхдержав» в регионе, высказался за вывод вьетнамских войск из Кампучии и за проведение там всеобщих выборов с участием представителей «коалиционного правительства». Пак Сен Чер предложил Джакарте наладить регулярные политические консультации в рамках движения неприсоединения «с целью сохранения чистоты движения»[82 - See: The Indonesia Times. 1985. Nov. 30; 1985. Dec. 3.].

В те самые дни, когда в Пхеньяне принимали делегацию НДПА, Ким Ен Нам находился с официальным визитом в Пакистане. Корейский мининдел подчеркивал дружеский характер отношений между КНДР и Пакистаном, близость позиций двух стран по проблемам Азии, движения неприсоединения, упрочения мира и международной безопасности. Ким Ен Нам молча выслушал выпады Президента Пакистана Зия-уль-Хака против Афганистана, передал ему приглашение посетить КНДР[83 - See: The Pakistan Times. 1985. Dec. 2.]. По пути в Пакистан Ким Ен Нам останавливался в Пекине и вел там переговоры с У Сюэцянем[84 - См.: Нодон синмун. 1985. 28 нояб.].

Торгово-экономические связи между КНДР и КНР

В Пхеньяне и Пекине придают большое значение взаимным торгово-экономическим связям. Для КНДР Китай является вторым по важности после Советского Союза экономическим партнером, который обеспечивает значительную часть необходимых импортных товаров, помогает в реконструкции и строительстве хозяйственных объектов, оказывает финансовую и военную помощь, посредничает в установлении контактов с западными фирмами.

Чисто экономический интерес Китая к сотрудничеству с КНДР в настоящее время ограничен из-за слабости корейской экспортной базы, большой клиринговой задолженности корейской стороны, нежелания нынешнего китайского руководства отвлекать средства на помощь за рубежом.

Однако в политическом плане с точки зрения предотвращения отхода корейского руководства от Пекина, сближения КНДР с СССР экономические связи рассматриваются Китаем в качестве важной составной части его взаимоотношений с Пхеньяном. При этом в последнее время Пекин уделяет все большее внимание обеспечению собственных коммерческих интересов в торгово-экономическом сотрудничестве с КНДР (табл. 2).

Таблица 2

Торговля КНР с КНДР (в млн руб.)*

Экономические связи КНДР с КНР в прошлые периоды по экономическим и политическим причинам неоднократно подвергались колебаниям[85 - См., например: Мун Де-До. Торгово-экономические отношения КНР с КНДР и Южной Кореей (1949–1983 годы) // Восток и современность (НИБ). 1984. № 1 (31).]. Сохраняются трудности в торгово-экономическом сотрудничестве двух стран и в последние годы.

Удельный вес КНР во внешней торговле КНДР колеблется в районе 15 % (СССР – более 24 %), удельный вес КНДР во внешней торговле КНР очень незначительный, менее 1 %. Торговля с 1980 года ведется в швейцарских франках по мировым ценам, на клиринговой основе.

Как видно из табл. 2, товарооборот между КНР и КНДР, несколько варьируясь, в целом не вырос за последние годы. В 1984 году он был немного ниже, чем в 1981 году, в 1985 году, видимо, вернется к уровню 1981 года. Экспорт КНР сокращался, а импорт возрастал (в 1985 г. наблюдается обратное явление), но при этом китайский экспорт во все годы (за исключением 1982 г.) превышал импорт КНР из КНДР.

Характерный момент торговли КНДР с КНР – регулярное недовыполнение корейской стороной своих обязательств (это явление наблюдается и в торговле КНДР с большинством других стран). Китай же свои обязательства, как правило, выполняет. Все это вместе ведет к несбалансированности товарооборота.

В 1981 году истек срок действия долгосрочного торгового соглашения (1977–1981 гг.) между КНР и КНДР. Китай вначале решил отойти от практики долгосрочного планирования торговли с КНДР и осуществлять ее только на базе годовых протоколов. Такая позиция обусловливалась невыполнением корейской стороной своих внешнеторговых обязательств, а также внутренними экономическими трудностями КНР.

Ким Ир Сен, однако, в ходе своих переговоров с китайскими руководителями в сентябре 1982 года смог переубедить их, и в октябре стороны подписали новое долгосрочное торговое соглашение об обмене основными товарами на 1982–1986 годы. Торговля осуществляется в соответствии с этим соглашением и ежегодно подписываемыми протоколами о товарообороте и платежах (на 1985 год подписан 12.I.1985 г. в Пекине).

В порядке погашения клиринговой задолженности ежегодно предусматривается увеличение экспорта КНДР в КНР, но на практике погашения не происходит. В качестве ответной меры Пекин стремится ограничивать поставки своих товаров (как следствие – почти ежегодное сокращение китайского экспорта). Постепенно клиринговая задолженность КНДР накапливается и через какой-то срок по просьбе корейской стороны или погашается, или переносится в кредит.

На конец 1981 года задолженность КНДР составляла около 190 млн рублей. Стороны договорились, что она будет погашена в течение 5 лет (1982–1986). В 1982 году Пхеньян выполнил свои годовые обязательства на 73 %. Особенно велики были недопоставки «валютных» товаров – цинка, свинца, стального листа, мочевины. По выплате ранней задолженности корейцы выполнили обязательства на 68 %. Со стороны Китая недопоставок не было. В итоге клиринговая задолженность КНДР выросла до 260 млн рублей. Была достигнута договоренность о беспроцентной рассрочке платежей, а объем торговли на 1983 год запланирован аналогичный 1982 году.

В 1983 году корейцы выполнили обязательства всего на 63 %. Китайский импорт из КНДР уменьшился по сравнению с 1982 годом на 21,1 %. КНР выполнила протокольные обязательства на 95 %. Товарооборот сократился на 10,8 %.

В 1984 году протоколом было предусмотрено, что торговля между КНР и КНДР возрастет по сравнению с уровнем 1983 года на 16,6 %, в том числе экспорт КНДР – на 20,9 %, импорт КНДР – на 12,5 %. Фактически же товарооборот сократился на 1,9 %, при этом импорт КНДР уменьшился на 2,3 %, экспорт – на 1,3 %. КНДР в значительной степени недопоставила в КНР железную руду, горячекатаный стальной лист, цинк, цемент, оконное стекло, были сорваны поставки свинца и сигарет. Китай в качестве ответной меры не выполнил своих протокольных обязательств по нефти и нефтепродуктам, коксующемуся углю, совсем не поставил марганцевую руду[86 - См.: Экономика и внешнеэкономические связи социалистических стран Азии // ИБ 1985. № 381–382. С. 28, 65–66.].

На 1985 год запланирован товарооборот примерно на уровне 1984 года при некотором превышении китайского импорта над экспортом, но, как видно по данным за первое полугодие, КНДР не выполнит своих обязательств.

В корейском экспорте в КНР на минеральное сырье и металлы приходится около 85 % от общего объема, на химические товары – примерно 2,5 %, пищевкусовые – 13–15 %. КНДР поставляет на китайский рынок стальной прокат, антрацит, цемент, железную руду, чугун, металлорежущие станки, различные ткани, а также продукты моря, руды цветных металлов, цветные металлы, одежду, овощи и т. д.

Как видно из табл. 3, корейская сторона регулярно недопоставляет в Китай важнейшие товары экспорта.

По данным китайской таможенной статистики, удельный вес товаров группы «Топливо, минеральное сырье, металлы» составляет в экспорте КНР в КНДР более 90 %, товаров группы «Машины, оборудование и транспортные средства» – около 7 %. КНР поставляет нефть, нефтепродукты, коксующийся уголь, хлопок-сырец, поваренную соль, марганцевую руду, гипсовый камень, соевые бобы и другие сельскохозяйственные продукты (табл. 4). Экспортируются также химические продукты, текстильные изделия, обувь и другие товары легкой промышленности, обработанные сельскохозяйственные продукты, цветные металлы.