Стезя Ерсака. По следам охотника

– Не причитай, рассказывай тогда все с самого начала.

– Во время схватки с чудовищем все пошло чересчур плохо. Вук был серьезно ранен, Сивоша при смерти…

– Толстый! А с Толстым что? – Агнеша вспомнила, что буквально последнее из того, что она видела, было растерзанное тело Толстого с кишками наружу.

– Живой, не беспокойся. – Казимира едва заметно улыбнулась, – идет на поправку, благодаря трудам Грезы.

Рыжая облегченно выдохнула. Не передать словами, как она испугалась, когда в голове ожили картинки последних моментов сражения и бездыханное тело Толстого.

– Ну дак а дальше что? – память Агнеши не предлагала никаких вариантов развязки их сражения.

– Когда я кинулась к нему, Вук почти перерубил голову твари, и она повалилась на тебя. Не знаю, испугалась ли ты за себя или за нас, но ты снова сделала то, что произошло в катакомбах… Взрыв, которых никогда в природе не возникало само по себе.

Рыжая со вздохом закрыла лицо руками. Она не могла вспомнить даже чувства, которые испытывала в тот самый момент, но похоже дела действительно были плохи, раз пришлось воспользоваться тем самым вариантом.

– И что же, как вы спаслись?

– Ты меня за кого принимаешь? – В голосе Казимиры звучала насмешка, – Конечно, я всех защитила. А когда пламя угасло, от чудища не осталось и следа… Впрочем, как и от леса… И от людей, которые в нем остались…

Рыжая не смогла сдержать улыбки и рассмеялась, наблюдая за Казимирой. Какой же довольной она выглядела в данный момент, сообщая о своем спасительном подвиге.

– И чем все закончилось? И как это связано с… с этим, – она указала на свою грудь, которая совсем перестала светиться.

– Пришлось прибегнуть к телепортации, иначе половина из нас бы не выжила… – Она провела руками по волосам, намекая, что ей пришлось прибегнуть к колдовству души, – И вот, мы здесь. А это… – она стала снова наносить охлаждающую мазь ей на рану. – Больше подобного не повторится, как я сказала.

– Не понимаю, можно без загадок? Голова совсем не варит…

– Я больше не могу позволить пользоваться тебе твоим уродством, если это так можно назвать, община Колдунов и Княгиня уже начинают задавать вопросы, так что следующий твой раз может стать последним.

– И что же ты сделала, – Рыжая улыбнулась, – столько лет я страдала от этого недуга, а тут раз и все решилось? А что же не раньше?

– Потому что способ слишком своеобразный, не изученный и опасный… Я думала, что можно обойтись и не запечатывать тебя, поскольку это не слишком гуманно.

Рыжая все еще ничего не понимала и выглядела чересчур взволнованной, слова Казимиры, по ощущениям, не предвещали ничего хорошего.

– Твои амулеты, я поместила их внутрь тебя…

– Ты засунула в меня камни? Каким хером ты умудрилась это сделать? – Агнеша перебила ее и грозно нахмурилась.

– Это неважно, рабочий момент, но теперь ты не сможешь пользоваться своим этим вот, – она развела руками, изображая взрыв.

– Но это черева-то последствиями, так ведь? – Агнеша прищурилась, внимательно вглядываясь в черные глаза Казимиры, пытаясь угадать насколько ужасна расплата за содеянное. – Помимо того что эта херня теперь светится и горит, конечно же!

– Ну, твоя душа теперь отчасти мертвая…

Рыжая схватилась за рот, пытаясь сдержать порывы смеха, но не смогла. Комната наполнилась звонким хохотом. Казимира непонимающе уставила на Агнешу, не решаясь прервать ее увеселительный момент.

– Этого просто сука быть не может! – Рыжая утирала слезы с глаз руками, пытаясь отдышаться. – Вы что, сговорились все?

– О чем ты? – Казимира до сих пор не понимала, чем такое известие могло так развеселить Агнешу.

– Помнишь… Помнишь, я ушла в лес вместе с Вишуем, а там встретила вештицу… Ой не могу! – Рыжая схватилась за бок, который закололо от сильного смеха. – Я же так трупом быстрее, чем от своей смерти стану…

Пока Агнеша пыталась справится с приступом смеха и возникшей болью, Казимира все еще не могла уловить суть разговора и причем тут лесная вештица, к которой они с Вишуем попали, когда спасали его от проклятия.

– В общем… она тоже там что-то намудрила, когда леший хотел нас сожрать, мол, чтобы отвадить его, поменяла частичку наших душ на мертвецкие… – Агнеша снова хотела засмеяться, но увидела испуганное лицо Казимиры и взволнованно нахмурилась. – Что-то не так?..

– Просто… – Казимира даже не знала, что вообще стоит объяснять из всего, что она знает про замену душ, боясь лишний раз напугать Агнешу и сделать еще хуже. – Просто это все тоже черева-то последствиями… Понимаешь, проводить такую махинацию единожды, это уже сокращает жизнь на кучу лет, а дважды…

Заканчивать фразу ей не пришлось, по лицу было все и так прекрасно видно. Но Рыжая даже не расстроилась, развела руки и положила их за голову, довольно рассматривая потолок.

– А разница-то? Я бы все равно не прожила столько, сколько у меня отняли, – она равнодушно пожала плечами, – мне же по-любому не светит смерть от старости в постели, так что че уж горевать. Главное вот что, оно хоть заживет?

– Должно, – Казимира ответила слишком неуверенно и поджала губы.

– Должно? То есть это еще не точно, и я так и буду ходить с кровоточащей дыркой на груди?

– Возможно, опять же, будем надеяться на лучшее. А пока вот, – она протянула ей склянку с зеленоватым содержимым, – это та же мазь, не забывай ей пользоваться.

Агнеша кивнула и сложила склянку в ее сумки, которые оказались у подножия кровати. Казимира помогла ей сесть и позвала Грезу, чтобы та наложила новые плотные повязки и проверила нити на ране. Ткань неприятно саднила и шеркалась о раны, но от мази становилось легче.

Агнеша с усилием поднялась с кровати и едва успела опереться на руку Грезы, чтобы не упасть. Силы в теле не было, от слова совсем, а рана на груди ужасно жгла и болела. Рыжая потянулось рукой к уху, чтобы проверить его состояние. Рана уже затянулась, но швы до сих пор не сняли. Зашитое ухо имело причудливую остроконечную форму, вместо привычной округлой. Агнеша провела рукой за ним и обнаружила обритую часть головы, на которой тоже крепились нити.

– Там шрам?

– Да, чудовище задело не только ухо, но и распорола тебе кожу на голове. Повезло, что лишь поверхностные повреждения и череп не пострадал.

– И то верно! – Агнеша вяло улыбнулась. Ужасно хотелось посмотреть на себя в зеркало, слишком много изменений с ее головой произошло за последнее время.

Греза с Казимирой помогли ей надеть рубаху и выдали трость, чтобы легче было ходить, но Рыжая любезно отказалась от такого предложения, отшутившись, что она еще не слишком старая для подобного.

Подниматься по лестницам оказалось почти невозможным, рана то и дело начинала ныть, и ноги подкашивались от боли, но Агнеша, стиснув зубы, продолжала идти наверх. Оставаться в темном, холодном подземелье ей хотелось гораздо меньше, чем страдать.

Казимира помогала ей как могла, но со временем Агнеша стала думать, что от трости она все-таки отказалась зря. Пройдя этаж с порубами, они оказались около большой деревянной двери. Всюду были вырезки и фрески с изображениями бушующих волн и морских чудовищ. Море, у которого стояла столица, по праву считалось дивым, чуть дальше от берега, где уже не видел человеческий глаз, всегда ужасно штормило и водились всякие подводные твари. Поэтому берега Дивого Моря не использовали для плавания и флота, а также ничем не защищали. За долгие столетия никто ни разу не решался начать войну с той стороны, рискую попасть в ужасные штормы и быть съеденным заживо.

Прислуга открыла двери и коротким жестком пригласила Казимиру и Рыжую в гостевую комнату.

– Княгини не будет? – Спросила Агнеша, прежде чем они успели зайти, – а то я в таком виде и прям к ней…

– Она в верхнем тереме, переживать не о чем, – Казимира улыбнулась и повела Рыжую дальше.

Огромное помещение, увешанное знаменами. Высокие потолки вздымались так далеко над головой, что нельзя было увидеть их конца в темноте. Длинные деревянные столы, за которыми периодически встречались разные люди: знать, гриди, прислуга, юлящая вокруг них. Но никто даже не обратил внимания на идущих, будто их здесь и не было.

Кроме Вука, который, заприметив их, сразу весело начал махать руками, подзывая к себе. Казимира довела Агнешу и помогла ей усесться за стол, а сама села рядом с Вуком, прижавшись к нему бедром.

Рыжая не стала поднимать эту тему, хотя ей очень хотелось, но настроение и атмосфера были слишком приятные, чтобы их портить своими остротами.

Толстый приподнялся и протянул свою огромную лапищу Рыжей, та ответила ему тем же, сцепившись в братском рукопожатии и прислонившись к его лбу своим.