Стальной донжон

– Бери его! – воскликнул командир северян, тыкая пальцем в сира Докрета.

Кирд распахнул клетку и схватил рыцаря за шкирку. Потащив его, словно какую-то куклу, он двинулся к толпе.

– Знаешь, – хмуро ухмыльнулся Ревар, – думаю, что нашему предателю тоже захочется взглянуть! Гард и вы двое, – он махнул ещё двум северянам, – поднимайте его, прямо с клеткой!

Трое громил схватились за прутья и подняли тяжёлую клеть. Тропфу пришлось встать и шагать, просунув ноги сквозь дно. Вслед за Кирдом, что волок сира Докрета по грязи, они приближались к площади.

Один из северян вдруг споткнулся и встряхнул всю клетку, отчего замок раскрылся.

– Что это? – Ревар подошёл ближе и взял его в руки, пристально рассматривая, – ага! Кто-то старался удрать, – хмыкнул он, пригнулся к парню и прошептал, – надо было бежать сразу, чтобы тебя нашпиговали стрелами! Закройте его!

– Проклятье! – протянул несчастный пленник. Гард притащил ещё более здоровый замок и защёлкнул его на проушинах.

– Теперь не выберешься! – рассмеялся он, отдавая ключ своему дяде. А тот отмахнулся, – дай вон тому! Пусть держит у себя! Вы двое, – командир указал на северян, – будете сторожить его всю ночь! И если отойдёте от него хоть на миг, то повесим и вас! – пригрозил он.

Те испуганно переглянулись и дружно кивнули, а затем снова схватились за клетку.

Тропф даже уже не хотел идти. Всё рухнуло. Побег провалился. Этот замок ему было не открыть, сколько не бей. Ещё и стража будет сидеть рядом. Кажется, завтра он встретит своё последнее утро.

А на площади северяне вопили пьяными голосами, встречая пленников. Клетку вытащили на чистое место, где торчали два столба вкопанных в землю, а рядом целый помост из ящиков. На помосте стоял какой-то толстяк. Весь избитый, грязный и перепуганный. Бедняга судорожно оглядывался по сторонам, будто бы не понимая, что происходит.

– Но я же отдал вам всё, что у меня было! Слышите?! – истерично заголосил он, отплёвываясь кровью, – мне сказали, что меня не тронут!

К нему затащили сира Докрета. Стоять несчастный не мог, поэтому двум северянам пришлось держать его под руки.

– Итак! – громогласно воскликнул Ревар, поднимаясь к ним. Ящики под его ногами пошатнулись, но здоровяк лишь рассмеялся, – братья! Сегодня мы потешим себя очередным чудным зрелищем! У нас гордый рыцарь, слегка переломанный! И славный парень, угостивший нас выпивкой! – он хлопнул толстяка по плечу, – к несчастью, он служит Кроносу…

– Это не так! Я простой трактирщик! – разревелся тот, едва выплёвывая слова.

– О, нет, – здоровяк сжал его руку так, что тот аж рухнул на колени, – однажды три путника-северянина пришли к тебе и попросили накормить их! И что ты ответил?!

– Нет, нет! – отчаянно завопил тот, – это было давно!

– Но ты вспомнил это! Вспомнил, как сказал, чтобы мы шли обратно в лес к остальным выродкам! – яростно завопил Ревар, – что король Кронос и его рыцари выгонят нас прочь! – он огляделся вокруг, – но теперь король окажется в западне, а один из его рыцарей болтается рядом с тобой со сломанными ногами!

– Прошу поймите! – отчаянно взмолился трактирщик, – иначе было нельзя! Кронос – кровавый тиран, беспощадный к своим врагам! Я бы хотел помочь вам, но меня бы самого казнили! Я ведь не выдал вас, помните?!

– Но ты платил ему подати! – прорычал командир северян, – служил ему!

– Он заставил меня! Заставил!

– Вот! – рыжебородый обвёл всех вокруг рукой, – даже местные жители признают, что правит страной жуткий злодей! Они страдают под его гнётом! А мы освободим их!

– Всё верно! – закричал толстяк, и слезы текли по его щекам, – всё так и есть! Вы спасёте нас!

– Но, есть те, – воскликнул Ревар, снова поворачиваясь к нему, – кто готов служить ему по своей воле! И их мы справедливо судим!

– Да, да! – продолжал трактирщик, взглянув на него, словно надеясь на пощаду, – таких надо судить!

– И что с ними делать? А? Скажи нам! – развёл руками тот.

– Их надо… – несчастный перевёл взгляд на рыцаря и совсем не задумавшись протянул, – их надо казнить! Всех, кто служит Кроносу!

– Казнить, казнить! – заорали северяне, махая в воздухе кулаками.

– Тихо! – Ревар поднял руку и злорадно ухмыльнулся, – в тот вечер, я вышел из твоей таверны… Голодный, жаждущий, измотанный. И знаешь, что я увидел, обернувшись на распахнутые двери? – он пригнулся к толстяку и прорычал ему в лицо, – я увидел вывеску. Рыцарям Рэдграта пиво бесплатно. Они гоняли нас, давили. Благодаря им Кронос правит железной рукой! Ты угощал их бесплатно, а мне даже воды не налил! – процедил здоровяк.

Трактирщик обмяк, а на лице его проявился ужас. Глаза несчастного расширились, и он начал хватать воздух ртом.

– Казнить его! – махнул рукой командир северян. Кирд накинул толстяку петлю на горло, а потом натянул верёвку. Тело несчастного поднялось над помостом, судорожно трепыхаясь в судорогах.

Тропф опустил взгляд вниз, не в силах выдержать этого зрелища. А его бывшие собратья довольно смеялись, показывая пальцами на висельника. Наконец, тот затих и повис мешком.

– Ура! Смерть слугам короля! – начали орать собравшиеся, снова махая руками.

– Тихо! – выкрикнул Ревар, поднимая ладонь вверх, – не все служат Кроносу добровольно! – воскликнул он, поворачиваясь к сиру Докрет, – ты! – его палец указал на рыцаря, – я, приближенный самого короля Торальда, хозяина севера и настоящего правителя Радаса, предлагаю тебе спасение! Отрекись от кровавого тирана, признай свои ошибки и вступи в наши ряды! Мы залечим твои раны, чтобы ты смог бороться за свободу родной страны! Что скажешь?! – под изумлёнными взглядами северян, здоровяк уставился на пленника.

Тот поднял холодный взгляд на своего мучителя. В его глазах было только презрение и ненависть. И сир Докрет, морщась от боли, гордо вытянул шею вверх и произнёс:

– С самого детства я поклялся верно служить королю Кроносу, великому владыке Рэдгарта. И я буду служить ему до самого конца! – со всех сторон на него посыпался свист и гневные выкрики, а тот продолжал, – не сыскать на свете правителя лучше его! А ваш Торальд лишь жалкая мошка по сравнению с ним! Вам никогда не взять Стальной Донжон! Рыцари разобьют вас… – кто-то бросил ему в лицо яблоко. Оно было свежим и разлетелось в ошмётки. Несчастный охнул, но всё равно закончил свою фразу, – рыцари разобьют вас! И никто не уцелеет! Поэтому бегите прочь, пока можете!

– Что ж, – Ревар одним взмахом заставил северян утихнуть. Он посмотрел на рыцаря с неким интересом, а потом коротко бросил, – я уважаю твой выбор. Повесить его!

Кирд накинул на шею пленника верёвку и начал затягивать узел. Вокруг все начали орать, требуя казни. Здоровяк ухмыльнулся и вздёрнул сира Докрета. Тот сцепил руки за спиной, держась изо всех сил. Он не извивался, как тот толстяк, а принял смерть гордо и решительно.

Тропф отчаянно сжал прутья решётки. Внутри него начала вскипать ярость. Словно заметив это, командир северян подошёл к парню.

– Знаешь, – угрюмо бросил он, – оказывается, среди рыцарей есть достойные! Жаль, что они не нашей стороне, – здоровяк обошёл клетку, – у него была честь, не то, что у тебя, жалкий предатель! Даже перед страхом смерти, он не предал своих. А ты сбежал, когда тебе ничего не грозило! Предал всё, за что сражался твой отец и другие северяне! Готов поспорить, что дай я тебе выбор – ты уже утверждал бы, что верно служишь Торальду! Всё ради того, чтобы спасти свою шкуру! Ты такой же, как тот толстый червяк!

– Нет, – Тропф поднял на него глаза, – более того, я никогда и не служил королю Торальду! Этому жалкому лжецу! – яро выкрикнул он, поднимаясь на ноги, – слышите?! Всё о чём говорит этот ублюдок – всё ложь! Он обманывает вас, говоря, что король Кронос напал на Радас! Это Торальд и его отец постоянно нападали на эти земли! Король Кронос правит мудро и справедливо! Жители этих мест рады такому правителю! Здесь устраивают ярмарки и праздники, а не казни и расправы! Я видел это своими глазами, – продолжал парень, не переставая орать, – и я знаю, что среди вас есть те, кто пошёл сюда биться за свободу. Но вам лишь задурили голову! Взгляните, что делают они, – он ткнул пальцем в Ревара, – грабят и убивают! Разве так должна выглядеть борьба за свободу?! Кого вы собрались спасать, если все вокруг мертвы?! Вы ничем не лучше того тирана, которым пугают вас всех! Я знаю, – отчаянно выкрикнул он, – что никто не разрушал ваши деревни и дома, потому что сам я из Сталорка, что в долине Тойлин! Так почему же вы поступаете так?! Одумайтесь, прошу вас! Мы все можем жить в мире!

Но вокруг него были лишь пьяные взгляды, совсем ничего не понимающих северян. Они лишь рассмеялись ему в ответ, а потом в несчастного полетели огрызки и комья грязи. Тропф попытался закрыться от них руками, но ему всё равно прилетело по лицу.

– Пожалуй, – Ревар подошёл сбоку, чтобы не попасть под обстрел, – мы оставим тебя тут! Пусть каждый из них, – он показал рукой на собравшихся, – пройдёт мимо и плюнет в тебя! Жалкого предателя, – здоровяк повернулся к северянам, – прикормыша тирана Кроноса! Он поселил тебя в своей башне, да?! – на его лице появилась ухмылка, – смотри!

Рыжебородый ткнул пальцем в грудь. Парень поднял глаза. На главаре северян была его латная кираса. Гордый профиль Стального Донжона, когда-то изображённый на ней, был испорчен. Кто-то старательно стесал металл. Внизу была надпись. С трудом вспоминая уроки письма, парень прочитал слова, о смысле которых уже догадывался.

– Донжон должен быть разрушен! – прорычал ему в лицо Ревар, – и он будет разрушен!

Здоровяк развернулся и зашагал прочь, оставив пленника на растерзание дикой толпе. Все, кто был на площади, прошли мимо и каждый старался задеть несчастного.

В Тропфа полетели огрызки, комья грязи, булыжники и плевки. Ему пришлось закрыться руками и рухнуть на пол, чтобы не пострадать. Он даже прикрыл уши руками, но даже через ладони до него долетали злобные выкрики.

Вздрагивая от сыплющихся на него ударов, парень почувствовал, что по щекам текут слезы. А северяне всё шли и шли, продолжая охаживать его руганью.

Наконец, пьянь разбрелась по деревне, возле пленника остались только два охранника, которые притащили себе по брёвнышку и развели костёр.

Темнота спустилась на окрестности. С полей послышались песни и хохот, разлетаясь эхом среди домов. Северяне продолжали свой бесконечный праздник. Ревар и его племянники скрылись в большом доме.