Портрет в черепаховой раме. Книга 2. Подарок дамы

– А государыня императрица?

– Какая именно? – вновь не понял доктор.

– Екатерина Алексеевна. Сколько их было у неё – фаворитов этих! Многие и поныне здравствуют, живут себе припеваючи! А государыня…, – Голицына перекрестилась. – Царство ей небесное!

– Кто знает, – усмехнулся Роджерсон, – не будь их у неё, не отправилась бы она в лучший из миров намного ранее шестого ноября!.. Наши жизни удлиняет или укорачивает только один Господь Бог. Вот у кого надо стремится оказаться в фаворе!

– Спасибо, Роджерсон! У тебя талант успокаивать душу. За то и ценю тебя превыше всех прочих.

– Честь имею, сударыня! – откланялся лекарь. – И спасибо на добром слове!

Дождавшись, когда шаги лейб-медика стихнут, Голицына позвонила.

Вошёл Панкратий Быков и остановился в дверях, ожидая распоряжений.

– Вот что! – княгиня задумалась. – Служит в Коллегии иностранных дел некто Гончаров. Звать его… Николай сын Александров. Хорошо бы о нём… И побыстрее!

– Всю подноготную?

– Всю!

– Слушаюсь!

И Панкратий удалился.

* * *

Апартаменты императора в Зимнем дворце покидала Мария Антоновна Нарышкина, красивая двадцатишестилетняя женщина. За нею следовал император Александр Павлович.

– Vous allez me manquer, Marie! – любезно произнёс Александр.

– По-русски, мой милый, по-русски! – укоризненно поправила Нарышкина.

– Что, что? – не понял император и повернулся к Марии правым ухом.

– По-русски надо говорить, мой милый! – громко повторила Нарышкина.

– Да, да, это чудовище Бонапарт! Вы будете скучать по мне, а я по вас, мой ангел!

– Сию скуку легко развеять!

– Как?

– Окружив заботой будущую мать наследника или наследницы престола!

– Это мой долг святой! – вздохнув, ответил Александр.

– К тому же у тебя теперь есть с кем коротать время.

– Ты о ком, мой ангел?

– О птичке!

– О ком, о ком? – не расслышал император.

– О попугайчике, мой милый, о попугайчике! – гораздо громче произнесла Нарышкина.

Она подошла к столу, но котором стояла клетка с попугаем.

– Как дела, мой хохлатик? У тебя теперь новый хозяин! Скучать не будешь? Я буду тебя навещать, моя птичка! Всё, до свиданья! – и Мария Антоновна повернулась к императору. – Adieu! A bientot! Au revoir!

– По-русски, мой ангел, по-русски! – с насмешливой укоризной оживился император.

– Ах, да! Этот Бонапарт!.. Желаю приятно провести время, мой милый!

– До встречи, мой ангел!

– До встречи!

Они обменялись воздушными поцелуями. Александр вернулся в свои апартаменты, а Мария Антоновна стремительно пошла по пустому дворцовому коридору.

* * *

Одетая во всё чёрное княгиня Голицына села в экипаж и велела кучеру ехать в Зимний дворец. Уютно расположившись на сиденье, она рассеянно взирала на прохожих, которых обгоняла её коляска. Вдруг впереди показалась мужская фигура, весёлым колобком катившаяся по тротуару.

– Стой! – крикнула княгиня. – Остановись!

Кучер от неожиданности вздрогнул и натянул вожжи:

– Тпр-р-ру!

Экипаж остановился. Голицына, приоткрыв дверцу, позвала:

– Мсье Марат! Мсье Марат!

Шедший вприпрыжку мужчина-колобок обернулся на крик:

– Вы меня?

– Oui! – ответила княгиня и жестом поманила его к себе. – Asseyez-vous a moi!

Мужчина поднялся в экипаж и сел напротив княгини.

– Трогай! – крикнула она кучеру и улыбнулась. – Bonjour, monsieur Marat! Je suis content de vous voir!

– Здравствуйте, княгиня! – ответил Марат. – Я не верю своим ушам! Куда я попал?

– Je ne vous comprends pas, monsieur Marat!