Пристанище пилигримов

– Что? Вы это мне? – промямлил я, вытянувшись в струнку и широко зевнув.

– Молодой человек, позвольте, – сказала брюнетка и протянула ко мне руку.

– Что? Вы хотите меня потрогать? – Я сотворил удивлённую физиономию.

– Отдайте, – спокойно молвила девочка-вамп.

– Я умоляю вас, не читайте до обеда жёлтых газет! – воскликнул я и вновь натянул её на голову.

– Такой наглый, – послышался бархатный голосок блондинки.

– Молодой человек, отдайте нашу газету! – потребовали они хором.

– Девчата, не трогайте дядю… Дядя очень устал, – пробухтел я, удобнее устраиваясь в шезлонге, но брюнетка сорвала газету с моей головы.

– Ну не читайте вы эту дрянь! – взмолился я. – Вон… на первой полосе уже начинается… Анальный секс… Мифы и предрассудки… Голубушки, неужели вас интересует анальный секс? Или исповедь какого-нибудь извращенца, который насиловал свою приёмную дочь с двенадцати лет?

– Ну тогда расскажите нам что-нибудь смешное, а то мы совсем заскучали, – попросила блондинка, вытянув губки в трубочку и состроив капризное выражение лица; на ней был сиреневый купальник, состоящий из тоненьких полосок, – да что там говорить, она была практически голой.

– Смешное? – Я задумался: подобные просьбы заводят меня в тупик.

– Девчата, вы обратились не по адресу, – ответил я. – Смешить людей – это не моё амплуа.

– Вон там! – крикнул я, указывая пальцем на белую полосу прибоя. – В морской пене резвится Михаил Жванецкий!

– Где?! – воскликнули они и вытянули шеи.

– Вон тот в красных трусах, маленький, кругленький… Сегодня он дежурный по стране, а я отдыхаю, – измождённо промямлил я и откинулся на спинку с закрытыми глазами, но девушки не оставили меня в покое.

– А чем Вы занимаетесь? – томно спросила брюнетка.

– А мы уже давно Вас заприметили. Такой красивый мужчина, и постоянно один, – пропела переливчатым голоском блондинка, глядя на меня в упор своими наглыми аквамариновыми глазами.

«Смотри-ка, Эдуард, – подумал я про себя, – берут быка за яйца».

– А мы Вас где-то раньше видели. Вы, случайно, не артист?

– А Вы не снимались в сериалах?

– Нет-нет… Я-я-я… напротив… не желаю славы и стараюсь не высовываться. Очень часто приходится менять внешность, документы, место жительства и так далее, – говорил я скороговоркой, нарочито оглядываясь по сторонам.

– О-о-о, Вы нас заинтриговали, – басила брюнетка.

– А чем вы занимаетесь? – домогалась блондинка.

Я загадочно пожимал плечами, набивая себе цену.

– Разведчик? – не унималась брюнетка.

– Наёмный убийца? – прошептала блондинка, наивно распахнув свои голубые глазища.

– Ой, да ладно! – ответил я. – Никогда не догадаетесь. Я обыкновенный альфонс.

– Как?!! – воскликнули они хором.

– Да, девочки, да, – подтвердил я с невозмутимым видом. – Я обдираю зажиточных бабёшек до нитки, а потом отправляюсь к морю проматывать их бабло.

– Какой кошмар! – возмутилась брюнетка, но это было показное возмущение.

– Я паталогический лентяй, – объяснил я. – Меня просто тошнит от любой работы. Мне нравится, когда копеечка капает, пока я сплю.

Они громко засмеялись, а я продолжал излагать свою концепцию бытия:

– Женщины – это моя слабость, но я не уважаю их, поэтому обдираю без всяких угрызений совести. Так сказать, совмещаю полезное с приятным. Конечно же, как любая проститутка, стараюсь не влюбляться. – Я задумался на секунду и грустно усмехнулся. – Хотя… была у меня тут одна шикарная особа, так я готов был слизывать цианистый калий с её коричневых сосков. Но опять же я не могу сказать, что это была любовь.

– А это и есть любовь, как мне кажется, – вдруг заявила брюнетка, а я с удивлением на неё посмотрел.

– Любовь без взаимного уважения и преданности гроша ломанного не стоит, – сказал я как отрезал.

Слегка штормило. На берег накатывали тёмные кипучие волны. Осеннее солнце не жарило, а нежно ласкало кожу. Оно висело в туманной дымке, как бельмо на глазу. С каждым днём отдыхающих становилось всё меньше, а мне хотелось, чтобы они исчезли совсем, и осталась бы только музыка, шум прибоя и крик чаек.

– Ну что, давайте знакомиться, – предложил я. – Меня зовут Эдуард.

– Ирина, – представилась брюнетка.

– Анюта, – скромно молвила блондинка.

– Давайте оттянемся сегодня по полной программе, – предложил я и тут же ласково промурлыкал: – Кстати, как у вас с деньгами, крошки?

– Мы сами уже всё промотали! – крикнула Анечка и показала мне свои жемчужные зубки.

Целый день мы провели на пляже: купались, загорали, резались в карты и много говорили ни о чём. Мне было легко с ними общаться, потому что это были классические курортницы, которые не строили иллюзий на счёт серьёзных отношений, а значит не ломали комедию и не держались за трусы. Девушки вели себя очень раскрепощённо и кидали в мою сторону похотливые взгляды, а я делал вид, что обожаю их обоих. Попахивало групповушкой.

В какой-то момент Ирина пошла окунуться, и Анюта, воспользовавшись отсутствием подруги, ласково положила мне на колено свою ладонь и нежно прошептала:

– Люблю… Люблю я таких, как ты.

– Каких? – настороженно спросил я, а её рука медленно, но верно продвигалась к моим плавкам, как паук-птицеед.

– Профессиональных бабников, – ответила она с порочным выражением лица. – Они всегда знают как развлекать женщин, и с ними никогда не бывает скучно.

Её указательный палец слегка коснулся главного – я даже вздрогнул от неожиданности и подумал: «Что-то странное происходит последнее время. Сперва – Медведь, а теперь – эта бледная моль. Они словно чувствуют мою одержимость и пытаются её одолеть общими усилиями. Женщины никогда не были солидарны. Они – вечные соперницы, конкурирующие самки. Если мужик зациклился на какой-то бабе, то все остальные пытаются исправить эту ошибку. Для них это вопрос чести, или точнее сказать, вопрос выживания».

– И всё-таки некоторые не любят, – смущённо парировал я, опустив веки. – От меня уже давно приличные девушки шарахаются. Наверно, чувствуют мою независимость… И, ты знаешь, я их вполне понимаю. Они хотят, чтобы мужчина был карманным, то есть их собственностью, а не общим достоянием, как Третьяковка. Понимаешь?

– Ну-у-у, здесь приходится выбирать, – молвила Анюта, закатив кверху глазки.

Губы у неё были сухие, с трещинками, покрытые налётом соли. Мокрая отбеленная коса лежала на шоколадной груди, – перед тем как затеять эту провокацию, она сняла верхнюю часть купальника, – и обдуваемые ветром сосочки стояли как оловянные солдатики.