Дасквинг и Отмеченный Драконом

– Отлично! Значит, первостепенная цель – пробиться к этой палатке. Где она расположена?

На сей раз отвечал маг:

– В восточной части лагеря. Там всего три палатки, нас интересует самая дальняя.

– Отлично, значит туда и бросим основные силы. Похоже, предстоит неплохая заварушка, а парни? – Лаур оглядел взглядом своих бойцов. – Но мы справимся, как и всегда. Есть что-то еще, что мы должны знать?

– Нет… Хотя, пожалуй, есть одно, – замялся опытный разведчик, немного помрачнев.

– В чем дело, Касиус?

Однако ответил ему Меон.

– Лаур, в лагере есть один молодой парнишка… – начал он.

– И что? На такие случаи есть стандартный протокол с несовершеннолетними – обезвредить, обездвижить и убрать подальше с поля боя.

– Боюсь, стандартный протокол, тут не подойдет, – покачал головой Меон. – Парень – один из драконорожденных. И есть подозрения, что именно у него в руках находится Дыхание.

Лаур нецензурно выругался. Сердце Толги ухнуло вниз и назад уже не поднялось.

Драконорожденные или, как их еще называли, Отмеченные Драконом, были детьми, от рождения получивших метку одного из Великих Драконов. В отличие от простых магов, Отмеченные Драконом могли мастерски использовать не только стихию своего Дракона, но также и любую другую. Помимо всего этого, также драконорожденные были как раз теми, кто действительно МОГ воспользоваться Дыханием, чтобы обратить его силу против их отряда. А противостоять безграничной мощи артефакта не смог бы ни один смертный. Похоже, Акель не просто так явилась Велии и в этот раз. Если мальчишка сумеет воспользоваться Дыханием, им всем конец.

Глава 2. Штурм

В лагере было тихо. Беглецы вели себя скрытно, но этого было недостаточно, чтобы уйти от дасквингских следопытов.

Толга и его братья по оружию сидели в засаде, ожидая приказа. Лаур командовал отделением особого назначения, которое выполняло самые деликатные задачи. Их называли Дасквингами. В перечень их задач входили: антитеррористические операции, срыв государственных переворотов, незаметная ликвидация особо опасных субъектов и тому подобное. Толга и Лаур с давних времен были лучшими друзьями. Даже когда Лаур пошел на повышение и получил должность командира, ничего не изменилось. Он никогда не кичился своим положением и всегда лично отправлялся на задания вместе со всеми дасквингами, а те в свою очередь считали его верным боевым товарищем и отличным командиром.

– Начинаем по сигналу разведчиков, – сказал Лаур. – Помните, главная цель – вернуть Дыхание, это первостепенная задача. Беглецов не калечить без крайней на то необходимости или в целях самозащиты. Пусть они и совершили преступление, но пока не доказано, что они кого-то убили, эти люди все равно не проходят по протоколу особо опасных. По крайней мере до тех пор, пока сами не нападут. Будьте внимательны, среди них есть душеловы и, вероятно, Отрешенные. Их ликвидировать первыми. И еще… – на мгновение встретившись взглядом с Толгой, добавил он. – Если Дыхание действительно у мальчишки – сделайте все, чтобы сохранить и жизнь парню, и Дыхание. Однако если придется выбирать, артефакт или парень – выбирайте артефакт, от него зависит не только благополучие, но и жизни всех, кто живет в Империи. Надеюсь, все поняли приоритеты нашей операции?

Толга едва заметно кивнул и отвернулся. Дасквинг сидел на земле, укутавшись в тени деревьев и чувствовал, как на него накатывает пустота. Пятнадцать лет службы ему удавалось избегать таких моральных дилемм. Убить пацана и забрать артефакт… Как просто звучит, но как сложно решиться. Ну кто вообще всерьез доверит настолько серьезное похищение ребенку? Как вообще парень умудрился выкрасть Дыхание? Разумеется, на эти вопросы ему никто не мог дать ответов.

Отдав распоряжения и разъяснив задачи, Лаур подошел к Толге и присел рядом. Несколько минут они молчали, разглядывая местную растительность.

– Толга, я могу на тебя положиться? – наконец спросил он. – Ты один из моих лучших мечников, твои клинки нам бы весьма пригодились сегодня. Однако, кроме того, ты еще и мой друг, и я прекрасно вижу, что тебе не нравятся… Мм… Расставленные мной приоритеты.

Толга молчал. Лаур продолжал:

– Ты можешь не участвовать в операции, если не готов. Я прекрасно понимаю, что, становясь дасквингом, ты не намеревался убивать детей… Но… подумай о том, что, если мы не вернем Дыхание, сотни семей в Империи могут пострадать. Включаю твою семью, Толга. Получив второй артефакт, любое государство сможет начать неравную войну с другими и, вероятно, одержать верх, ведь даже одно Дыхание дает огромную силу и власть. Что уж говорить о двух артефактах сразу. Равновесие в мире будет в огромной опасности. Особенно сейчас, когда Великие Драконы по какой-то причине перестали отвечать на зов драконорожденных.

– Да знаю я все, Лаур, не держи меня за идиота, – раздраженно ответил Толга. – Не обращай внимания, это все из-за Велии. Ты же знаешь, у нас с ней скоро будет ребенок и… В силу этого как-то по-другому начинаешь относиться к детям.

– Если ты все же не сможешь сегодня участвовать в операции – тебе лучше остаться здесь, – кивнул Лаур. – Ты же понимаешь, на карту поставлено слишком многое. Я должен быть уверен, что ты будешь действовать согласно плану, и у тебя не возникнет моральной дилеммы в самый неподходящий момент.

– Да, я понимаю твое беспокойство.

Лаур внимательно посмотрел на друга и спросил:

– Так что, ты с нами, или сегодня на тебя не рассчитывать?

Толга долго не отвечал. Однако потом собрался с мыслями и произнес:

– Я постараюсь сохранить мальчишке жизнь, но, если вопрос будет стоять ребром… – мужчина вздохнул. – То я пересилю свои принципы. Слишком часто мы спасали друг другу задницы, дружище. И сегодня ничего не изменится. Я буду прикрывать твой зад, а ты – мой.

Лаур с явным облегчением заливисто рассмеялся.

– Звучало как-то нетрадиционно, ты не находишь? Не будь ты женатым дасквингом, я бы пригласил тебя на свидание, – все еще смеясь, сказал Лаур.

– Смотри, как бы Амели ничего не услышала, а то сидит, навострив уши, – хмыкнул Толга.

Амели, жена Лаура, считающаяся одной из лучших воительниц среди дасквингов, действительно сидела неподалеку и косила в их сторону свои прекрасные голубые глазки. Увидев, что ее раскрыли, она тут же отвернулась и попыталась сделать вид, что просто увлеченно изучает нечто в темноте леса. Однако резкий поворот головы заставил пепельные волосы Амели взметнуться, что и выдало истинные интересы жещины.

– Амели, ты ревнуешь? – игриво спросил свою возлюбленную Лаур.

– Естественно, ты принадлежишь только мне! – поняв, что своим смешным притворством она никого не обманула, сказала Амели с возмущением. – Мы даже на отдых не вдвоем, а вчетвером ездили, о чем ты, Лаур! А ну иди ко мне и загладь свою вину, а то я решу, что у вас с Толгой роман, и мне нужно устранить конкурента!

Толга слегка улыбнулся, вспомнив, как нечто подобное ему накануне сказала и Велия. Возможно, женщины и были правы. Они с Лауром проводили почти все время вместе. Однако более близкого друга, чем Лаур, у Толги никогда не было и не будет. Все то, что они пережили вместе, все то, через что прошли… Нет, такое не забудешь, не перечеркнешь. Их дружба пережила многое и все выдержала. За это время они стали даже больше, чем друзья. Братья – вот куда более подходящее слово.

Лаур, кивнув Толге, встал и подошел к Амели. Подойдя к ней, мужчина наклонился и стал что-то шептать ей на ушко. Амели звонко рассмеялась, притянула Лаура к себе, и они слились в страстном поцелуе.

«Нашли время», – мысленно фыркнул Толга. Хотя, учитывая специфику избранного ими ремесла, когда каждый раз может стать последним… Может, оно и правильно. Толга был рад за них, ведь его лучшие друзья были чудесной парой.

Дасквинги еще долго сидели в засаде на своих местах и ждали сигнала.

Наконец тихий шелест ночного леса прервало уханье совы. Это был знак. Пора. Лаур махнул рукой, и весь отряд выдвинулся в направлении лагеря похитителей.

***

Их ждали. Отовсюду в сторону дасквингов полетели огненные шары, стрелы и заклятья. Боевиков было много, не меньше, чем в дасквингов.

Толга влетел в гущу сражения, орудуя зачарованным клинком и длинным кинжалом. Его противник был вооружен двуручным мечом. С криком «За свободный Аштенваль!» он кинулся на Толгу, пытаясь разрубить воина на две части огромным лезвием. Промазал. Толга ушел с линии атаки, слегка пригнулся и перерезал нападавшему икры. Тот вскрикнул от боли и припал на колени. Это была ошибка, которую Толга не простил. Едва уловимое движение клинка, и голова врага покатилась по земле.

Толга едва успел нагнуться, избегая огненного шара, просвистевшего в опасной близости с головой и сбрившего небольшую часть волос с его шевелюры. Учитывая тот факт, что воины стригутся коротко, ему очень повезло, что нападавший целил ровно в голову, а не на сантиметр ниже. Толга быстро вернулся в устойчивое положение и за несколько секунд вплотную приблизился к врагу, стрелявшему в него из огнеметателя. Мимолетный взмах смертоносной стали, и еще одна голова взвилась в воздух.

Следующим на его пути оказался один из жрецов. Увидев Толгу, он указал на него пальцем. Дасквинг пробило на смешок, ведь никто уже не успел бы среагировать и защитить жреца от его клинков. И тут разум воина чуть не разорвало от ужасных криков. Эти звуки были так невыносимы, что Толга чуть не позабыл, как его зовут. Страдания наполнили его без остатка, и единственное, о чем он мог думать, это о том, чтобы это скорее прекратилось. А потом он вдруг увидел их – души мертвых. Они выли и тянули к нему свои костлявые руки, а он стоял, парализованный мистическим ужасом. «Убей», – донеслось откуда-то издалека, будто из другого мира.

Дасквинг неожиданно понял, чей это был голос и, воспользовавшись моментом, когда сознание вернулось к нему, вытащил из-за пояса метательный кинжал и наугад бросил его в ту сторону, откуда по его ощущениям доносился звук. У него была лишь одна попытка.

Резкий вскрик, и разум вернулся к Толге. Он упал на колени, и его обильно стошнило. Однако, понимая, что времени рассиживаться нет, воин силой заставил себя прекратить поливать остатками оленины траву и, еще слегка пошатываясь, поднялся на ноги. Однако, когда он увидел тело поверженного им жнеца душ, лежащего на земле в нескольких шагах от него с торчащим из горла кинжалом, то мрачное удовлетворение наполнило его новыми силами.

«Проклятый душелов! И откуда только они берут таких выродков?», – в сердцах успел подумать Толга прежде, чем ему пришлось уклоняться от стрелы, пущенной одним из защитников лагеря. Увернувшись, Дасквинг мгновенным рывком преодолел разделявшее их расстояние и навсегда лишил врага возможности пускать стрелы и делать вообще что-либо. Затем он без особого труда расправился со вторым похитителем, а потом и с третьим.

Мужчина позволил себе на мгновение отвлечься, чтобы оценить обстановку. Несмотря на то, что он сам не получил ни одного серьезного ранения, некоторым его товарищам повезло гораздо меньше. Их отряд понес внушительные потери – погибло уже с дюжину его товарищей, в том числе Меон и Касиус. В самой гуще сражения Лаур и Амели бились сразу с шестью мечниками. Дасквинг понял, что они пытались пробиться к палатке, в которой, если верить словам разведчиков, могло находиться Дыхание. Его друзья тяжело дышали, это было видно по тому, как замедлились их движения в бою. У мужчины был выбор – попытаться пробиться к артефакту или помочь своим братьям по оружию. Хотя, если быть честным, то для такого человека, как Толга, выбора по факту не существовало. Дасквинг поспешил к товарищам на выручку.

Фьюить!

Что-то рубануло Толгу по бедру, заставив выругаться. Дасквинг мгновенно встал в боевую стойку и приготовился к новой атаке. Он оглядывался в поисках противника, но никого не находил.