Дасквинг и Отмеченный Драконом

И все же, как можно оставить жизнь тому, кто непосредственно причастен к гибели братьев?

Спустя несколько минут в мозгу у мужчины начал зарождаться план. Не сказать, чтобы он ему особо нравился, но дасквинг знал, что так будет правильно. Он вернет мальчишку на территорию Империи и передаст на суд Лордов в Аштенвале. Драконорожденного будут судить, и, вероятнее всего, наказание будет весьма суровым. Таким образом он выполнит долг перед павшими, не оставив их без справедливости, и не уронит чести воина. Да, так действительно будет правильно. Ну, а если в процессе пути мальчишка что-то выкинет, попытается сбежать, тогда… Оказаться одному в лесах Терадороса было бы уже само по себе отличной карой. Опаснейшие чудовища и мутанты были единственными, кто населял эти земли. В общем, потеряться здесь было равнозначно самой жестокой смерти.

К тому же, был шанс, что его враг знает больше о том, куда могло подеваться Дыхание после телепортации. Артефакт необходимо было вернуть в Аштенваль любой ценой, и для дасквинга это все еще являлось первостепенной задачей. Толга решил, что в процессе пути к границам Империи он попытается выведать что-нибудь полезное о возможном местонахождении Дыхания. Конечно, надежда на какие-то сведения была слабой, но мужчина всеми силами пытался оправдаться перед собой за решение не убивать юного чародея.

Дасквинг подошел к, казалось, бездыханному телу своего врага. Мужчина вынул из потайного кармашка шприц с восстанавливающим эликсиром, закатал рукав на левой руке драконорожденного и стал прощупывать вену, чтобы сделать инъекцию. Найдя, что искал, Толга достаточно бесцеремонно воткнул иглу в вену на руке парня и опустошил шприц.

Едва следопыт закончил вводить эликсир, как мальчишка широко распахнул веки, и на дасквинга воззрились два ярко-изумрудных глаза. У Толги были личные причины ненавидеть именно этот цвет глаз, поэтому драконорожденный стал ему еще более неприятен.

Как только парень понял, что перед ним стоит дасквинг, то сразу же яростно задергался.

– Убери от меня руки, ты, дасквингская мразь! – закричал он.

– Хо-хо, полегче, сопляк, не действуй дяде на нервы, – уже жалея, что не прикончил выродка, ответил Толга.

– Я сказал, убери это… Что у меня в руке?! Убрал, быстро!

Драконорожденный попытался пошевелиться, но восстанавливающий эликсир еще пока не начал наполнять его кровь силой, и поэтому парень смог лишь слегка дернуться.

– Это восстанавливающий эликсир, – попытался объяснить дасквинг, с трудом держа себя в руках. – Сейчас у тебя эйфория, потому что вещество заставляет твое тело работать на пределе, чтобы восстанови…

Однако Толга не успел договорить – магическая ударная волна ударила его в грудь, перебила дыхание и заставила отлететь на несколько шагов.

– Я убью тебя! Убью за Карима! – закричал мальчишка и резко метнул в дасквинга огненный шар.

Толга вскочил на ноги и едва успел уклониться от волшебного пламени. Видимо, эликсир подействовал слишком быстро; обычно люди восстанавливают способность двигаться только через несколько часов, а то и дней. Этот же сумел использовать боевую магию буквально спустя минуту после введения эликсира. Дасквинга начинала вновь одолевать ярость, но клинки он все еще не обнажал, надеясь на благоразумие драконорожденного.

Зря.

Не успел Толга и рта раскрыть, как в него снова полетели один за другим новые фаерболы. Дасквинг был вынужден уклоняться.

– Идиот, ты же просто умрешь от истощения, если продолжишь использовать магию! – воскликнул он.

– Мне все равно! Зато я заберу тебя с собой! – кричал парнишка с искаженным от ярости лицом.

– Да послушай ты сюда, суицидник малолетний, я только что спас твою жалкую предательскую жизнь! – уже не на шутку разъярился Толга.

Но парень не слушал.

– Умри, убийца! Сгори в огне! Сдохни! – верещал парень.

Очередной фаербол просвистел слишком рядом с дасквингом. Толга решил не ждать, пока мальчишка прикончит сам себя, истощив запасы эликсира в крови, или попадет в него шальным шаром. К тому же, всплески магической энергии могли привлечь сюда чудовищных обитателей здешних мест. Увернувшись в очередной раз, дасквинг достал из длинного кармана на боку трубку, похожую на флейту. Мужчина поднес ее к губам и, прицелившись, дунул.

– И ты надеялся одолеть меня этим?! Да ты просто жалок, дасквинг! – выкрикнул подросток, выдергивая тонкую иглу из своего бедра.

Толга лишь мрачно усмехнулся и продолжил просто уворачиваться от магических ударов, даже не пытаясь атаковать. Дасквинг знал, что уже победил. Как он и рассчитывал, уже через минуту парень рухнул на землю, полностью обездвиженный ядом.

Мужчина неспешно зарядил трубку еще одной иглой, спрятал оружие назад в карман и зашагал в направлении лежащего на земле мага.

– Сок календулы, масла мирта и беладонны, а также настойка цветка Морфея из Сонной рощи, – проговорил Толга, склонившись над ним. – Прекрасные растения, а вместе дают совершенно замечательную смесь, которая при попадании в кровь практически мгновенно парализует все тело.

Парень в ответ мог только яростно двигать глазами.

– Через некоторое время к тебе постепенно начнет возвращаться способность говорить, – продолжал дасквинг. – Вот тогда ты и сможешь выразить свое, безусловно, крайне важное для меня мнение. А сейчас ты будешь слушать, поскольку по-хорошему этого делать не хотел.

Мальчишка сверкнул глазами и отвел взгляд. Толгу это совершенно не волновало, и поэтому он начал:

– Ты вообще понимаешь, ЧТО ты натворил, гаденыш? Ты украл Дыхание и осквернил великий артефакт! Теперь он утерян, и хвала Генемону, если Дыхание не пострадало и не попало в чужие руки! Ты, вполне возможно, положил начало мировой войне! Своими действиями ты оставил весь народ Империи беззащитным перед лицом любой внешней угрозы! Мне следовало бы убить тебя еще там, на поляне, тогда все мои братья-дасквинги были бы живы, а равновесию в мире ничто бы не угрожало! Не рассказывай мне, кто тут убийца, понятно?! Именно ты убийца! Ты – преступник и террорист!

Маг продолжал смотреть в сторону.

– Если бы я убил тебя, то весь мой отряд остался бы в живых, угроза миру миновала, а я бы спокойно вернулся домой, предотвратив эту катастрофу! – продолжал Толга, еще больше распаляясь от собственных слов. – Ты разрушил жизни стольких семей, ты отнял отцов у их детей! Это просто чудовищно!

Высказав все, что было на душе, дасквинг немного успокоился. Уже через пару мину он вспомнил свой план и продолжил уже более спокойным тоном:

– Но все уже случилось так, как случилось. Я не могу вернуться в прошлое и исправить свои ошибки. Я имел множество возможностей тебя убить: там, во время боя на поляне, потом, пока ты лежал без сознания, и даже прямо сейчас. Имей ввиду, я уже трижды подарил тебе твою жалкую жизнь, сопляк! И если ты снова на меня нападешь, моего терпения может и не хватить. Надеюсь, это понятно? – угрожающим тоном произнес мужчина. – А теперь, когда к тебе вернется речь, я хочу услышать достойную причину, почему ты сделал все то ужасное, что сделал. Можешь считать, что от этих причин будет целиком зависеть твоя дальнейшая жизнь.

Парень продолжал хранить молчание, хотя по расчетам Толги способность говорить к нему уже давно должна была вернуться. Мужчина чувствовал, как его чаша терпения переполняется. Чтобы хоть немного успокоиться, дасквинг несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул.

– Ладно. Вижу, ты не настроен сотрудничать, – сделал вывод Толга, проведя в молчании несколько долгих минут. – Отлично, спесивый мальчишка! Я слишком устал для всего этого, будь по твоему! Через четверть часа действие паралича закончится, и мы с тобой отправимся в Аштенваль. Я не буду твоим судьей и палачом, поскольку мои принципы не позволяют мне просто убить тебя, когда ты беззащитен. Но хорошенько запомни, что больше я тебе ничего не должен! Если ты попытаешься сбежать, то я свяжу тебя и буду просто тащить за собой по земле. Уверяю тебя, это не очень комфортно, но большего ты и не заслуживаешь. Если вдруг ты все-таки умудришься как-то улизнуть, то предупрежу: мы находимся в лесах Терадороса. Края, сплошь и рядом кишащего чудовищами, которые с великой радостью и удовольствием разделают твою тушку медленно и мучительно. Я не собираюсь рисковать своей жизнью ради тебя, у меня есть те, кто ждет моего возвращения домой. Но если ты не будешь доставлять мне проблем, то я постараюсь доставить тебя живым в Аштенваль. А дальше твою судьбу будут решать Верховные Лорды.

Закончив свой монолог, дасквинг встал и, оглядев местность, добавил:

– Сейчас я отойду немного, чтобы определить направление, куда мы будем двигаться. Все равно идти ты сможешь только тогда, когда закончится действие паралитического яда, а это случится не раньше, чем через пятнадцать минут. И если тебя вдруг отпустит раньше, чем я вернусь, то настоятельно рекомендую дождаться моего возвращения прямо на этом месте. По крайней мере если планируешь еще хоть немного пожить и не хочешь сдохнуть мучительной смертью в зубах какой-нибудь здешней твари.

Сказав это, Толга пошел туда, где по его предположениям должен был находиться север. Он хотел найти дорогу, вдоль которой, не заходя слишком глубоко в лес, они могли бы начать двигаться в сторону Империи. Но не успел он отойти достаточно далеко, как до него донеслись слова:

– Я убью тебя, дасквинг! Попомни мои слова, я отомщу тебе, ублюдок!

Толга всегда считал себя весьма хладнокровным человеком, однако сейчас чуть было не заорал в ответ. Сдержался, лишние эмоции ни к чему. Вдохнул, выдохнул, вдохнул, выдохнул. Этот мелкий гаденыш наделал столько проблем, но все еще смеет говорить о какой-то мести. В этот момент мужчина в очередной раз очень сильно пожалел, что не убил драконорожденного, когда был шанс. Эта его ошибка стоила ему слишком многого.

Ладно, нужно успокоиться, нельзя поддаваться эмоциям. Нужно…

– Убирайся отсюда! Оставь меня в покое! Не хочу тебя видеть! Убийца! Подонок! – снова закричал мальчишка.

Толга все же не справился с эмоциями.

– ЗАКРОЙ СВОЙ ПОГАНЫЙ РОТ! – выкрикнул дасквинг, находясь уже вне себя от бессильной ярости. – Умой свой грязный язык, а не то, клянусь, я тебе его прямо сейчас и отрежу! А я клятвы держу, можешь не сомневаться, мать твою! Ты все еще жив только благодаря счастливому стечению обстоятельств и моему милосердию! Не тебе рассказывать мне, кто тут подонок!

Толга готов был зарычать. Мужчина был в бешенстве, кулаки сжимались сами собой.

Парень это заметил.

– Ну и что ты сжимаешь кулаки, а? – с типичной подростковой издевкой стал кривляться он. – Давай, бей! Бей, убивай, попробуй! Ведь все равно уж раз не смог убить однажды, значит и теперь не сможешь, кишка тонка! А я смогу! Поэтому убирайся отсюда, чтобы мои глаза тебя не видели! У меня рука не дрогнет, не сомневайся! Повезло тебе, что я сейчас обездвижен, а не то бы испепелил тебя на месте! Вали отсюда, выродок!

В душе Толги словно дрались скорпионы. Мужчине хотелось кричать. Ему хотелось рвать и метать. Ему хотелось выбить из этого поганца всю дурь, что засела у него в голове. Вместо этого дасквинг просто сказал лишенным эмоций голосом:

– Отлично.