Реликтовый мир

– У нас твой сородич? – Кальд заметил, куда я смотрю, и довольно ощерился.

Только не это. Я задергался в розовых путах, жалея, что не убил эту тварь. Тело резко ожгло болью. Спруты хорошенько прошлись по мне стрекательными клетками. Конечности тут же онемели и бессильно повисли.

– Этот? – ткнул кальд в один из коконов, внимательно следя за моей реакцией. – Или этот? О!

Как только пастух навел палец на крошечный кокон, то все понял по моему лицу и зашелся в приступе смеха. Тварь засмеялась так сильно, что даже щупальца на ее теле стали подрагивать и извиваться в такт.

– Давно меня так не веселили, – проговорил кальд, хихикая. – Ты пришел к нам за ней!

Очередной приступ смеха вдруг прекратился. Похоже, пастуху в голову пришла какая-то идея, он ухватился за листья и раскрыл кокон. Я в ужасе отвернулся и закрыл глаза. В груди появилась тяжесть, а горло сдавило.

– Ну же, ты ведь пришел спасать элиску! – просипел ненавистный голос кальда рядом со мной. – Вот же она, смотри!

Глава 25

Мои веки насильно разжали, и я увидел, что держит передо мной кальд. На подушечке длинного пальца оказался крохотный камешек. Уголек, с едва заметной фиолетовой искоркой.

Внутри меня все оборвалось. В груди появилась пустота. Сомнений быть не может. Ведущее меня чувство указывало на камешек. То, что осталось от Даны. Кальд прав – передо мной то, к чему я шел все это время.

Я уставился на это темное зернышко. Мысли исчезли из головы, навалилась апатия. Рядом прозвучали какие-то звуки. Меня встряхнули. Резкая боль в ранах заставила вернуться к реальности.

– Разве ты не рад? – просипел кальд мне на ухо.

В голосе твари послышалось недовольство. Кажется, моя реакция его не удовлетворила. Кальд поднес осколок практически вплотную к моему лицу и мерзко захихикал, когда я дернулся и попытался отпрянуть.

– Пожалуй, я даже отдам ее тебе, – проговорил пастух, смакуя каждое слово. – Вы будете вместе, а потом напитаете нас с Матерью.

Щупальца потянулись и принялись открывать мне рот. Догадываясь, что задумала садистская тварь, я разом выпустил через тело мощный разряд. Несколько обхвативших меня щупалец лопнули, но основной заряд разошелся по шевелящейся розовой массе. На морде кальда мелькнуло удивление, затем появилась довольная ухмылка. Меня зажало еще сильнее.

– Какая сила, – просипел пастух в предвкушении. – Я стану еще ближе к Матери. А теперь открой ротик!

Я отчаянно забился, но это не помогло. Шею ожгло болью, челюсть против моей воли разжалась, и кальд затолкал остатки ядра Даны прямо мне прямо в глотку. Из глаз брызнули слезы. Пастух зашелся в хохоте, и это подвело черту. Во мне поднялась холодная ярость.

Я сосредоточился на своем ядре и принялся раскрывать все каналы. Пока кальд подтаскивал меня к одному из коконов, что-то довольно бормоча, моя кожа начала испускать свет. Тварь почуяла что-то неладное. Взглянув на меня, пастух отпрянул и нырнул в подпространство.

Я резко высвободил энергию, и во все стороны разошлась волна. Висящих в воздухе спрутов испарило, ближайшие коконы стали взрываться.

– Не уйдешь, – шепнул я.

Поток сконцентрировался на каналах, по которым бежал кальд. Повинуясь моей воле, энергия собралась в широкий луч, что тут же преломился и вошел в подпространство. Пастух не успел убраться далеко. Я почувствовал, как тварь забилась в агонии, как каналы в его теле стали перегорать.

На меня вдруг обрушилась ужасная тяжесть. Окружающее пространство принялось сминаться. Похоже Мать кальдов решила раздавить букашку, посмевшую задеть ее многомерное тело. Но ничего не выйдет.

Мое тело словно превратилось в сверхновую. Во все стороны пошли волны жара. Я потянулся и ощутил тонкую последнюю грань. Вот оно. Я стану катализатором процесса, который не остановить. По пространству прошла волна возмущения. Мать кальдов дернулась и замерла, поняв мою задумку.

Я надавил на грань, но почувствовал толчок в грудь. Внутри шевельнулось что-то теплое. Я вдруг увидел коридор, заполненный кальдами и медузами. Увидел Еву, выжигающую все вокруг. Линд ранен, но продолжает орудовать дубиной. Его прикрывает Тиль, нарубающий щупальца спрутов. Пшон свернулся в бронированный шар и врезался в толпу врагов. Альба раскручивает глефу и собирает кровавую жатву.

Раскрыв глаза, я обнаружил себя лежащим на полу посреди выжженного зала. И успел заметить гаснущие языки фиолетового пламени на моей коже. Хватит разлеживаться. Друзья сражаются внизу.

Я рванул прочь из зала и выпрыгнул прямо в отверстие, ведущее в центральную полость. В полете мелькнуло запоздалое чувство страха перед высотой, но какое-то слабое, словно идущее издалека. Я сосредоточился на своих энергоканалах и перед самим падением выпустил накопленную в ступнях энергию. Это частично погасило скорость, но я все равно ушел по щиколотку в камень, присев практически до земли. Ноги протестующе заныли, но выдержали удар. От моего приземления во все стороны разметало розовую кашу и трупы низших кальдов. Повезло им, что и так уже были мертвы.

Послышался шум, и я тут же определил источник надо мной, на уровне третьего витка. Отряд неслабо продвинулся с учетом количества дохлых кальдов на первых уровнях. Но похоже, что друзья там завязли.

Снова подниматься и искать соратников по всему улью слишком долго, поэтому я набрал воздуха в легкие и крикнул: «Я ЗДЕСЬ! УХОДИМ!». Крик эхом разошелся по центральной полости. На нескольких уровнях из проемов даже высунулись любопытные морды кальдов.

Стена на третьем витке с грохотом взорвалась. Вниз полетел свернувшийся бронированный шар, а за ним в пролом сиганул Тиль с Линдом на плече. Шар ударился о стенку, отскочил и грохнулся, размазав несколько трупов. Буфоны приземлились возле меня. Выглядят амфибии неважно. Линд без сознания и с посеченными в лоскуты доспехами. Здоровенная дубина-клешня куда-то пропала. Тиль тоже весь в крови и едва стоит на ногах.

Пшон с треском развернулся и поднялся на лапы. Броненосец поддержал буфона и подхватил Линда под второе плечо. Зверь обзавелся несколькими заметными царапинами на панцире, но в целом выглядит бодро. Я поднял голову и увидел, как вниз спорхнула его компаньонка. Альба приземлилась неожиданно бесшумно, учитывая ее трехметровое тело. Халат охотницы оказался испачкан кровью и порван в нескольких местах, но ран я не заметил.

– Живой значит, – кивнула Альба. – Я почуяла мощный выброс, решила, что новый бог рождается прямо у нас над головой, но потом все стихло. Это ты устроил?

– Наверное, – я пожал плечами.

Последней появилась Ева, бросив назад шаровую молнию. Вспышка эффектно высветила летящий силуэт рогатой элиски, однако рухнула вниз девушка совершенно не героически, упав в кучу мертвых спрутов. Я бросился к ней.

– Я справлюсь, – заверила Ева, тем не менее оперевшись на мою руку. Я пробежался глазами, и увидел множество порезов и ожогов на бирюзовой коже, а на бедре элиски вообше красовалась рваная рана. Мы встретились взглядами. Стоявший в глазах Евы вопрос сменился на понимание, и она сжала мою руку сильнее. – Уходим?

Я кивнул.

– А как же…? – Тиль начал что-то говорить, но его прервало нападение.

Из воздуха хлестнула длинная розовая нить и прошлась по панцирю Пшона, прикрывшего буфонов от удара. На броне осталась длинная выжженная борозда.

– Бежим! – крикнула Альба, уворачиваясь от выплывающих из воздуха новых нитей.

Я подхватил Еву и бросился вместе с остальными в сторону выхода. Лодыжку ожгло болью, и я стиснул зубы, перепрыгивая вездесущие волокна. Ева болезненно вскрикнула, когда я не успел увернуться, и одно из волокон задело ее плечо.

В воздухе нарастало гудение, и кальды вдруг издали жуткий протяжный вой. Хор тысячи тварей разнесся по всему улью. Несколько спрутов преградило нам дорогу, но Альба на бегу смела их ударом глефы. Одна из нитей метнулась к охотнице, и та сумела отбить ее оружием. Только вместо того чтобы разрубить светящееся волокно, зеленое лезвие лишь оттолкнуло его.

– Пшон! – раздался крик Тиля.

Всегда молчавший броненосец пищал от боли. Несколько нитей вылетели прямо на их троицу, и Пшон спихнул всех в сторону, вновь прикрыв собой буфонов. На этот раз волокна прожгли броню в нескольких местах, явно достав до мяса. Броненосец пищал и дрожал, но продолжил тащить Линда вместе с Тилем.

Мы почти добрались до выхода, но пришлось остановиться. Проем оказался перегорожен пучками розовых нитей. Я изменил взгляд, чтобы проследить за тем, куда уходят эти обжигающие волокна. Источник оказался за нашими спинами.

Пространство в центральной полости гнулось и искривлялось, исторгая из себя все новые нити. На этом отвратительном дрожащем дереве словно гроздья выделялись несколько кальдов-пастухов. Они взывали к Матери, и Мать отвечала им.

Со стороны Альбы донеслось ругательство.

– Не пройти, – чертыхнулась охотница, бросив воевать с нитями. Затем увидела, куда я смотрю и хмыкнула. – Ты их видишь?

Дождавшись моего кивка, Альба шагнула ко мне.

– Сможешь ударить также, как по вожаку стаи? – спросила меня женщина.

– Смогу, – ответил я с сомнением. – Только для них будет маловато.

– Проведи через меня, – сказала Альба и протянула руку.