Я однажды приду… Часть III

После исполнения романса Нора глубоко вздохнула в полной тишине, и тут послышался голос Аарона:

– Нора, я прошу тебя выйти за меня замуж.

И произошло ещё одно чудо. Нора совершенно спокойно посмотрела на него и сказала:

– Нет. Ты не любишь меня.

Подумала пару секунд и продолжила:

– И я тебя не люблю.

Длинный вздох Виктора поставил точку в выяснении отношений, замерли все, и я в том числе. Поразительно, что с женщиной делает песня, осознание себя сильной, преодоление внутреннего страха изменило Нору. Она отсекла от себя всю свою прошлую жизнь, мужа, побои, свой страх перед ним, и самое страшное – то, что произошло в охотничьем домике. Нора смогла отсечь и этот страх, внутренний страх всего тела. Она сидела за столом совершенно спокойная, уверенная в себе, это понимали все – даже если сейчас Аарон кинется на неё, она уже не испугается. Хотя, кто ж ему позволит даже шелохнуться в её сторону. Да и двинуться он не мог после слов Норы, в статую превратился, бетонную.

В дверях появились Лея с Андреем, я только смогла махнуть Лее, и она сразу подошла ко мне. Немного помычав, пытаясь вернуть голос, я спросила:

– Давай про наряд подвенечный, а мы с Норой своими голосами тебя поддержим.

И Нора кивнула мне – она знает эту песню. Королева, истинная королева, только что отказав Аарону при всех, она согласна петь. Как мы смогли так спеть, так разложить на наши совершенно разные голоса этот романс, непонятно. Но звучало изумительно, это даже я услышала. Лея начинала своим звенящим голосом, а мы продолжали про любовь и разлуку, каждая своим голосом, но удивительно слаженно, как будто пели вместе всю жизнь.

Цирк удался. Задуманная мною авантюра оказала слишком сильное впечатление на всех своим продолжением и исполнением. Эти гиганты невообразимой силы, командоры, главы кланов и крутые боевики сидели перед нами в совершеннейшем обалдении. Ну, кроме Андрюши, тот просто смотрел на Лею влюблёнными глазами и слушал романс, хотя тоже, наверное, удивлялся такому необычному исполнению.

Когда мы закончили петь и уже отдышались, я поняла – они так и останутся сидеть недвижимыми, групповая статуя сверхчеловеков. Первым пришёл в себя Олег, улыбнулся и сказал:

– Катя, это поразительно как вы спели.

Подошёл к Норе, протянул руку:

– Ты устала, я отвезу тебя.

Видимо, было такое указание Глеба, потому что он даже на него не оглянулся. Нора кивнула, встала и попрощалась:

– Сегодня был удивительный вечер, я так счастлива. Спасибо Катя, Глеб. До свидания.

Мужчины смогли встать, даже Аарон тяжело поднялся, Олег подхватил Нору на руки и исчез. Ушли и Лея с Андрюшей. А я встала из-за стола, подошла к Аарону и заявила:

– Вот теперь у тебя есть шанс за неё бороться.

Совершенно раздавленный отказом Норы, Аарон вскинул на меня глаза:

– Шанс? Разве сейчас у меня может быть шанс?

– Докажи ей, что она тебе нужна не как кусок мяса.

От меня не ожидали таких слов, неожиданно жёстких и откровенных. Самуил прошептал:

– Катенька, что ты говоришь…

То, как я на него посмотрела, ввергло его в ужас, и только его испуганный взгляд остановил меня, чтобы не сказать, что я сама была куском шницеля. По крайней мере, я так себя ощущала. А Нора сейчас это проходит, и я не позволю никому её задавить, Аарон должен понять её, как понял меня Глеб. Аарон побледнел так сильно, что стали видны прожилки на лице, Виктор появился рядом со мной, а Глеб только посмотрел на Аарона, но с места не двинулся, видимо, всё-таки был в нём уверен. Тяжёлая тишина легла всем на плечи, Арно смотрел на меня почти также как Самуил, с каким-то внутренним ужасом. А я вдруг устала – монстры, вино, песни и воспитание Аарона, всего этого оказалось слишком много для одного дня. Я умоляюще посмотрела на Глеба, он сразу встал и подхватил меня на руки. Поблагодарив всех за вечер, я помахала рукой, и мы оказались в спальне.

6

Я прижалась к Глебу и тихо всхлипывала, он гладил меня по голове и молчал. Странно, повода для слёз не было, но как только Глеб принёс меня в спальню и сел у окна, я заплакала. Слёзы душили меня, ещё немного и начнётся истерика. Всхлипывая и шмыгая носом, я спросила Глеба:

– Что это? Опять напилась?

Глеб подал мне платок и прижал к себе:

– Нет, ты просто устала. Это всё из-за монстра.

– Да я уже забыла о нём! Тоже мне, подумаешь, приснился, дурак какой-то, да и не страшный совсем. Это во сне страшно было, а так, ничего страшного, подумаешь зубы…

– В бассейне ты его тоже боялась.

– Ну… тогда я ещё не совсем проснулась. А ты что, заметил?

– Заметил.

И я снова заплакала:

– Мне так страшно никогда не было, почему так страшно, всё-таки это вино. Глеб, а почему ты решил нам с Норой предложить вина? Почему? Чтобы монстра из моей головы изгнать, да? Подобное подобным?

Он удивлённо на меня посмотрел сверху вниз, хмыкнул, даже головой повёл непонятно, потом признался:

– Нет, я об этом не думал.

– А почему?

– Тебе оно понравилось, ты когда-то просила меня… иногда давать тебе вино.

Теперь пришла моя очередь удивляться – я просила бокал вина хоть иногда, а сегодня бутылками, сколько хочешь.

– А… теперь так всегда будет, вино литрами?

– Если хочешь, у Андрея много запасов. Можно и это, которое сегодня было, привезти.

Совершенно честный синий взгляд, за этими словами ничего тайного нет, только зачем ему мое круглосуточное пьянство? Будет наблюдать, как я борюсь со своим алкоголизмом? Я сразу успокоилась, слезы высохли, и проявился вопрос:

– Глеб, это из-за монстра? Я буду с ним бороться пьянством?

Наконец, он улыбнулся, даже тихо засмеялся.

– Ты обещала бокал вина. Или два.

И мы рассмеялись оба, понимая, что у меня может получиться и три, если вовремя не остановить. И всё-таки монстр из моего сна волновал его, мне казалось, что он о нём постоянно думает. Я пыталась отвлечь его разговорами, он отвечал, но я понимала, что думает при этом совершенно о другом.

– Глеб, ну Глеб, перестань о нём думать.

– Я думаю не о нём.