GLASHA. История скайп-школы

Улыбнулась как можно шире и произнесла заученное:

– Добрый день! Чего бы вам хотелось?

– Да трусы мужские нужны, недорогие, – бесхитростно ответила она и без паузы продолжила: – А штаны муж у меня сам сшил. Из простыни…

Мы с Ларисой обменялись очумевшими взглядами.

– Ну а что, креативно! – подобрала я подходящее к ситуации слово.

– Да уж, – пробормотала она, – он у меня вообще очень креативный, будьте-нате! Вот недавно кредит взял и пошел в кафе – пообедал! Вы представляете?! А мне теперь его кредит гасить! Мне мой психолог так и сказал: считайте, что у вас не восемь детей, а девять! И правда! Ну, честное слово, как дитя малое! Да я уж и не сплю с ним! – смущенно закончила она.

Я постаралась представить себе эту картину: мужик без трусов в штанах из простыни и восемь детей идут обедать в кафе. А когда вынырнула из «внутреннего мира потребителя», в магазине стояла ошеломляющая тишина… Лариса, конечно же, нашла ей «трусы со скидкой» – у нас ведь всегда имеется товар на такой случай. Вернее, на все случаи жизни…

Как-то повадилась заходить в наш магазин одна фурия. Живой пример так называемого потребительского экстремизма.

Если раньше продавец чувствовал себя венцом творения и распорядителем благ, то сейчас все больше клиентов доводят до абсурда принцип «покупатель всегда прав».

Само собой, этот «тренд» не обошел стороной и наш магазинчик, воплотившись в лице немолодой нездоровой женщины, общественном помощнике какого-то районного депутата, которая обожает портить всем жизнь и целыми днями, в жару и в холод, носиться по городу, маниакально контролируя качество обслуживания. Естественно, все сотрудники близлежащих точек продаж ее ненавидят и боятся, но стараются задобрить в меру сил и возможностей: неприятностей она может принести немало…

В один из дней, завидев знакомую «кулю» в стиле семидесятых, мы с Ларисой внутренне вздрогнули и приготовились держать оборону, попутно задумываясь о том, чем можно умаслить самовыдвинутого проверяльщика на этот раз. Однако «куля» была необычайно грустна, и ее, вопреки обыкновению, не интересовала ни чистота пола в подсобных помещениях, ни наличие печати и даты на обратной стороне ценников.

Бабища обратила свой взор на крохотные носочки для новорожденных, которые с недавних пор украшали наш отдел белья для беременных и молодых мам. Мы замерли в недоумении под ее тихое бормотание: «Ляле подойдут, а Мишке нужны побольше…»

После осторожных расспросов выяснилось, что у Ляли сегодня юбилей и ей нужны носочки под новое платье; что, как и всегда на торжество, надо переодевать мишку к столу; а еще Ляля утром упала, у нее внутри что-то нарушилось и она перестала говорить «мама».

Я сначала подумала, что тетенька тронулась головой, но потом поняла, что это мир вокруг тронулся и окружающие едва ли могут представить себе всю глубину теткиного одиночества, которое скрашивается только лишь обществом детской куклы и старых игрушек.

Естественно, мы вручили Ляле в подарок пару носочков и передали для старого плюшевого мишки несколько конфет.

И вдобавок я поняла, что, не имея актерских способностей, очень трудно делать вид, что в оба глаза разом просто попали соринки…

Эксперименты с «вживанием» я решила заменить на что-нибудь более эффективное.

Нестандартное мышление в действии

Светило неяркое октябрьское солнце. Людское море привычно несло меня ко входу в метро. Я скользила среди толпы, бережно прижимая к себе сумку. В ней прятался аккуратно свернутый в трубочку баннер на двустороннем скотче.

«Gay-friendly» – гласила надпись на нем. Мой замысел был прост. Дружественно относящихся к ЛГБТ-публике заведений в округе было не так много. Между тем число гомосексуалистов составляет приблизительно 3% в любой человеческой популяции – даже в этом случайном утреннем сборище спешащих по своим делам людей, хотя в это и трудно поверить. И у нас уже было несколько заказов на приватное обслуживание.

Чтобы быть в тренде, пришлось сделать креативный сайт, мониторить новинки и использовать нестандартную рекламу. Однако результат того стоил. Оставалось как следует проинструктировать продавцов.

Когда Борис, ныне процветающий в Канаде, оставил мне свой «чемодан без ручки», в магазине трудились по графику два через два Лариса и Наташа. Обе интересные холеные женщины немного за сорок. Но если Лариса спокойно отнеслась к нашим нововведениям, то Наташа занялась саботажем. Ей не нравилось абсолютно все: закрытие магазина на время обслуживания ухоженных парней, сдача помещения под ночные съемки сериалов, заказы, которые я с трудом находила по Интернету, новый ассортимент средней ценовой категории, пришедший на смену премиуму.

Наташа презрительно поджимала губы, когда на пороге появлялись не слишком разодетые в меха покупатели, и высокомерно называла их нищебродами. Словом, мадам еще помнила времена, когда продавец был царем горы и мог высокомерно взирать на толпящихся у его ног робких клиентов. Наташа начинала свой путь в ГУМе и соглашалась уважать только состоятельных клиентов. Меня это категорически не устраивало. Но прямого повода уволить ее никак не находилось.

Тогда я пошла обходным путем. Начала возносить ее непревзойденные способности и намекать, что она достойна лучшей доли. День за днем я убеждала нахалку, что она рождена быть не простым продавцом, но хотя бы заведующей секцией, а в перспективе – заведующей магазином. К сожалению, в нашем павильоне ей просто негде развернуться и применить свои таланты.

В итоге я сделала ей соответствующую запись в трудовой книжке. После чего глаза первоклассного работника прилавка загорелись нездешним огнем, и она, уверовав в свою миссию, пошла искать счастья в другое место на новой должности. Честно говоря, мне стало немножко стыдно, когда через пару лет я увидела ее в магазине на заправке: она расползлась, погрузнела и глядела на меня с ненавистью.

Как бы то ни было, на место Наташи заступила верная Юля – как вы помните, человек уникальной житейской мудрости, кладезь разнообразных историй и необычных талантов. Московское правительство к этому моменту сократило ставки педагогов по внеклассному образованию, и подруге пришлось подрабатывать курьером, что человеку с врожденным вывихом бедра было ой как непросто.

Мы слегка поохали, что судьба затейливо привела нас торговать трусами в маленький магазинчик, затерянный на краю вселенной, и принялись за работу.

***

Вскоре стало очевидно, что после всех поворотов ее нелегкой жизни Юля наконец-то обрела свое место, где она единовластно царит.

Именно царит, потому что «продает» или «работает» – это совсем-совсем неподходящие слова.

Надо сказать, что у нее совершенно особая энергетика: в ее обществе любой человек сразу успокаивается. Если кому-то нужна помощь, она всегда придет на выручку. Мне и самой бывает достаточно просто посидеть рядом с ней, чтобы вернуться в хорошее расположение духа.

Однажды в магазин зашла женщина в явно расстроенных чувствах. Бледное заплаканное лицо и трясущиеся руки незнакомки выдавали недавно пережитый стресс.

– Давайте что-нибудь примерим, – предложила ей Юля. – Поднимем настроение.

– А можно вас обнять? – попросила клиентка.

– Можно, – без колебаний согласилась Юля и раскинула руки.

Так они и стояли молча. Худенькая несчастная женщина утопала в Юлиной пышной груди, как дитя…

Сеанс «холдинг-терапии» прошел на ура.

И я до сих пор с нескрываемым удовольствием слежу за протекающей у дверей магазина насыщенной жизнью. Покупатели заходят за рецептами пирогов. Пока мамы вдохновенно любуются собой в примерочных, их дети не менее вдохновенно скручивают под Юлиным руководством оригами. В Новый год каждый посетитель получает предсказание на будущее из большого самодельного волшебного шара. Вязаные кошки вручаются как презент за покупку. Народ делится своими секретами и получает советы на все случаи жизни. Пострадавшим от гололеда оказывается своевременная медицинская помощь. Замерзшие москвичи и гости столицы получают горячий кофе и возможность зарядить мобильник.

Про трусы

Надо сказать, что никто из моих приятелей и приятельниц до этого не работал в торговле. Интеллигентные знакомые даже начали морщить нос, узнав о моей новой ипостаси. Да и я, признаюсь честно, нередко отвечала всем жалующимся простой мантрой: «Не нравится твоя работа – иди трусами торговать!» И вот сама последовала своему же совету.

Но, покрутившись на новом месте, я сумела найти ответ всем злопыхателям.

Дорогие мои! Вангую, что вы все сейчас читаете меня в трусах.

Я не знаю, те ли это трусы, что пошили трудолюбивые китайские товарищи или наши узбекские братья или сестры, а может, это оригинальные трусы итальянской фирмы Dimanche Lingerie, но уверена: без этого предмета гардероба вам было бы не так удобно сидеть на попе ровно, как теперь.

При всем том 1 июля 2014 года на территории нашей страны были запрещены ввоз, производство и реализация синтетического нижнего белья. С прилавков стали исчезать фривольные стринги, бразилианы и панти. Кстати, этот запрет не отменен до сих пор. То есть – чисто теоретически – я продаю кружевные трусы незаконно. Более того, я ношу кружевные трусы незаконно и призываю к этому других. Ко всему прочему, я рекламирую и распространяю кружевные трусы и планирую делать это в дальнейшем. Потому что мне нравится, как красиво сидят кружевные французские и итальянские трусы, а узбекские трусы слишком грубые, швы их натирают нежные части тела, от китайских же трусов начинается чесотка спереди и сзади…

Так же спереди и сзади, к слову, у меня зачесалось, когда государство ввело этот дурацкий технический регламент, который мешает мне покупать, продавать и получать удовольствие от ношения кружевных трусов… И я очень надеюсь, что автор запрета никогда не увидит женщину в кружевном белье.

Смысл жизни

Я часто вспоминаю известный анекдот, когда мужик попал на тот свет и спросил у апостола, в чем был смысл его жизни.

А: Помните, вы в 1973 году ехали в поезде Москва – Краснодар?

М: Э-э… ну…

А: И познакомились в купе с попутчиками.