Упыриная наука. Дилогия

– Тогда почему вампиры не стали доминирующей расой в Нории? Договор? Что-то не верится! Вы же сильны, как титаны, быстры, как молнии, живете дольше любого другого существа, регенерируете с такой скоростью, что другим расам облизываться приходится на ваши способности. И вы имеете второй шанс на жизнь. Воскресаете! – я так разошлась, что не заметила, как мой халат распахнулся, и еще хотела обвинить вампира в том, что он смотрит по сторонам и делает вид, что не слышит меня. Запахнув халат, я села и гневно сверкнула очами перед откровенно смеющимся вампиром. – А тебе все смешно, – насупилась я.

– Даже читая твои мысли, – я предостерегающе высунула вперед указательный палец, – не специально, вот тебе крест, не могу предсказать твое поведение!

– Но ты не слушал!

– То есть, ты бы предпочла, что бы я смотрел? – с блеском в глазах, предположил он.

Ну конечно, сама невинность, рыцарь в сияющих доспехах, даже подкопаться не к чему. Но все равно нахмурившись, я предложила ему ответить на мой вопрос.

– Ладно, смотри. Все просто, – делая вид, что оного конфуза не было, вампир начал расставлять все на свои места. – По условиям древнего Договора с разумными расами мы выразили общий отказ употреблять кровь ради жизни, он предлагает осмотрительное питание и жизнь среди других смертных, скажем, под покровом маски. Поэтому в других странах вампира от коренного жителя отличить крайне трудно. И образ наш начал обрастать легендами. Еще наши далекие предки открыли способ обходиться без крови. У каждой общины он был своим и постепенно практически все семьи достигли Даал’Кгары.

– Состояния, когда они не чувствуют звериного голода, – я решила блеснуть своими скудными знаниями.

– В человеческом обличии – да, – задумался вампир. – И они, стоит заметить, эволюционировали! Постепенно привыкли к рассвету, затем и вовсе вышли на свет. Проклятие ломалось. Смогли обходиться без крови, и Даал’Кгара уже не является единственным источником счастья. Но мы значительно отличаемся от семи праотцов…, – заметив мой непонимающий взгляд, вампир улыбнулся и продолжил. – Мы, скитальцы, любим часами разглагольствовать, забывая о времени и собеседнике, – смутился он, – мы значительно отличаемся от наших прародителей. И способности, которые ты описывала, доступны не всем. Род за родом могущество вампиров падает – многое забывается, многим не пользуются, многое теряется и… кровосмешение. Самая большая беда. Большинство настоящих живущих в долине скитальцев – потомки полукровок. И только чистокровные способны на то, что ты рассказала – быстрая регенерация, воскрешение, трансформация в волка…, – он вновь задумался, размеренно жуя травинку тимофеевки. А я осознала, что, видимо, Вален чистокровный вампир.

– Но, полагаю, даже полукровки живут долго и могут затянуть ранку, полученную при шинковке капусты.

– Да при должном усилии могут и отрезанный палец отрастить, – засмеялся он. – И превращаться в летучих мышей, но тоже не все. Потому и князь наш, как чистокровный вампир, может жениться только на чистокровной вампирке, чтобы в полной мере сохранить силу и могущество рода. Да и способности клана чтобы не растерять, – откровенно выдал он. – Хотя были у нас смешанные браки, но там здорово постарались маги. Да и женщина была маткой. Что поделать, любят скитальцы беззаветно и преданно. И плюют на порядки…

– А мы потом расхлебывай, – вырвалось у меня. – В смысле, вы. Ваши маги. А то, что кровосмешение не приветствуется, – я подбирала слова, – власть вашего Князя держится на страхе? На силе?

– Во времена войны так оно и было. А постепенно, со временем, переросло в уважение и порою даже в благоговейный трепет. К тому же, князь – прямой потомок праотцов. Его сила, способности и происхождение становятся главной гарантией от, как говаривают люди, дворцовых переворотов.

– А Воины?

– Кх`аарх? – злобно процедил сквозь зубы вампир, отчего наша лань даже вздрогнула и, раздумав дремать и нежиться на солнышке, принялась работать изящными челюстями над истреблением популяции здешнего пырея, – у нас нет ничего общего с этими анархистами! И никогда не будет!

Поняв, что я невольно взяла финальный аккорд познавательной беседы, после которого пьеса либо закончится, либо станет натянутой и сухой, я издала скорбный предсмертный вздох-хрип и откинулась назад, заложив, как и вампир, руки за голову. Солнце забралось на самый верх, провисев на котором оно двинется в обратный путь, то есть – на покой, предоставив власть ночи. Подводя итоги вышесказанному, я сама не заметила, как заснула. А разбудил меня мой желудок, яростным бурлением возвестивший о начавшемся процессе переваривания самого себя.

Открыв глаза, я ощутила приятную прохладу влажного ветра, ласкающее мою спину вечернее солнце, и сочный запах жареного мяса, смешанный с приятным ароматом костра. Порывшись в мешках, прикрепленных к седлу Графа, я отыскала старые брюки, обшарпанную блузку, знававшую свои лучшие времена и новую кожаную куртку. Все-таки в своем родимом куда лучше. Присев напротив мрачного вампира, орудующего, вероятно, нашим завтраком, обедом и плавно начавшимся ужином, я виновато вздохнула:

– Прости…

– Это не твоя вина, – безразлично хмыкнул он.

Оглянувшись по сторонам и не найдя себе места в пространстве, ставшем разом таким холодным, тесным и неприятным, я протянула:

– Ну, я тогда пойду. И… спасибо, что спас, – так, как бы между прочим.

– Раэль, подожди. Не уходи, – он так холодно смотрел в костер, что я удивилась, как тот не потух, с жалобным шипением.

– Я недалеко, в общем-то…

Вообще, родился у меня злобный и коварный план. Когда я брела в потемках в поисках уютного местечка, то наткнулась на ароматный кустик белены. Действие ядов на организм вампиров не изучен, по крайней мере, мною и на практике. Учебники уверяют, что многие яды вампиров не берут, но те же учебники рисуют образ вампира кровожадным неразумным животным, так стоит ли им доверять?

Прихватив пучок дикой петрушки и тмина обыкновенного, я смешала травы со смесью из моих запасов зелий. Поскольку я очень люблю различные соусы, то мои карманы всегда были набиты каким-нибудь пригодным полуфабрикатом.

Вернулась я довольная собой и жизнью, с готовым соусом для жареной… гм…

– Это не…

– Нет, лань ушла, – улыбнулся Вален.

Все-таки я с подозрением покосилась на жарящееся на огне мясо, но, разобрав в нем очертания кого-то крылатого, успокоилась и присоединилась к процессу приготовления, внося в него свою «лебединую лепту».

– А я тут соус тебе приготовила, – лукавые речи были спрятаны за тщательно натянутой улыбкой.

Вален повел носом и, выхватив у меня деревянную чашечку, тщательно рассмотрел содержимое. Сощурившись, он, аккуратно подбирая слова, произнес:

– В Эсаиле принято приправлять соусы мгновенной смертью?

Покраснев, кажется, до кончиков ушей и самых пяток, я медленно пыталась ретироваться к коню, но вампир цепко схватил меня за рукав, протягивая назад сомнительное угощение:

– Пробуй первая, – усмехнулся он.

Вытряхнув содержимое, я злобно бросила:

– Даже отравить спокойно не дадут. Мог бы хоть притвориться, что не заметил и попробовать!

– Это бесполезно, – заверил вампир, – могла бы просто поинтересоваться.

– Я практик. Спрашивать – не по моей части. Сначала делаем труп, а потом задаем вопросы, почему он случился, – заметила я, представив, как вампир, схватившись за горло, задыхается и исходит пеной, а я лихорадочно выбираю куст, под которым его прикопать…

Вампир, решивший попробовать мясо, и впрямь подавился. Вероятно, я как-то громко думаю. Услужливо похлопав его по спинке, я оскалилась не хуже иного упыря.

– Ну и мысли у тебя!

– А их читать, вообще-то неприлично, – последовав примеру вампира и попробовав наш ужин, возразила я. – А продолжишь – начну думать еще более непристойные вещи!

– Кстати! – встрепенулся приятель, – ужин-то я поймал и приготовил.

– А я его съем – все правильно. Труд необходимо разделять, – поучительно задрав вверх указательный палец, наставляла я, цитируя известного философа древности.

– Вам споры – мне еда! – возразил кто-то шепелявым голоском. А чья-то волосатая рука угодила на мое плечо, которое, видимо, медом помазано. Заметив, что глаза вампира предательски веселы, я подумала, что швыряться пульсарами будет некультурно, и ограничилась поворотом головы. За моей спиной стоял… стандартный бесенок, разве что рожки были длиной, от силы с фалангу мизинца, а шириной – фаланги две. Кверху закругленные, отчего больше похожие на два розоватых яйца перепелки, чем на грозное оружие уничтожения. Разве что это оружие уничтожения плохого настроения и кнопка для вызова «ми-ми-ми» и умиляшества. К слову, об оружии уничтожения – грозный гномий меч авторитетно кивал рукоятью из-за волосатой спины. Карие глазенки пожирали наш ужин, а хвостик, с кисточкой на конце, совсем по-щенячьи метался из стороны в сторону.

– Даже не надейся, – заявила я, решив, что не стоит уж слишком обижать маленьких. Во всяком случае – сразу.

– Какими судьбами, Чарел? – решил осведомиться вампир, заявивший о готовности ужина – его триумфальным снятием с палки и выкладыванием на железную тарелку. Уж не она ли была моими санями? Вален еле заметно улыбнулся – одними уголками губ – только их и было видно из-под свисающих прядей черных волос. Увлеченный разделыванием тушки, он повторил вопрос два раза.

– Я Чар! – видимо не первый раз, злобно поправил бесенок, нагло спихнув меня задом с полена, на котором я так уютно восседала рядом с вампиром. Оторвав взгляд от тушки, Вален просверлил глазами Чара, отчего тот, грязно выругавшись на тролльем, с фальшивой улыбкой предложил мне сесть на место, и рассыпался в фальшивых любезностях.

Отряхиваясь, я заявила, что неплохо знаю троллий, и подкрепила заявление внушительной демонстрацией своих способностей к языкознанию, отчего бесенок уважительно на меня покосился.

– Да вы, смотрю, нашли общий язык, – протягивая нам порции, хмыкнул вампир.

Чар недовольно что-то пробурчал, а я, просверлив его взглядом, впилась зубами в мясо, словно одичавшая пожирая прямо с мелкими костями, которые только и успевали хрустеть, перед тем, как отправиться в бездны моего желудка. Проглотив значительную порцию, я с жалобным взглядом попросила добавки.

– Ты уверена, что Сет не закончил свое грязное дело? – положив мне добавки, поинтересовался вампир.