Усадьба Розель

– Все-таки очень странно… – журналистка задумчиво глядела в пустоту. – Столько лет прошло, и никто ничего не взял. В доме много одежды, в том числе детской, мебели. А дверь на второй этаж была зачем-то подперта диваном. Атмосфера первого и второго этажей совсем разная. Сначала мне показалось, что дом очень уютный. Но после того, как ступила на лестницу второго этажа, все вокруг сразу стало как-то, мягко скажем, неприветливо…Короче, странное место. Интересно, что могло случиться в этом доме, чтобы люди, живущие в нем, не забрали довольно хорошую современную мебель, посуду, детскую одежду?..

Максим развел руками, давая понять, что ответа на этот вопрос у него нет.

– У вас очень интересное занятие. Обязательно загляну на ваш канал, – девушка дружелюбно посмотрела на молодого человека. – А вы много интересного находите в покинутых домах?

– По-разному. Но у меня есть принцип – ничего из таких домов не забирать и все класть на свои места. А что находил… Чаще всего на чердаках встречаются прялки. Почти в каждом доме. А еще старая техника вроде магнитофонов и радиоприемников. Ну, старые фотографии и открытки, книги и журналы – это само собой. Что еще… О, вот елочные игрушки – очень интересные вещицы попадаются. А недавно была диковинка – настоящая люлька от кареты, снятая с колес.

– Ого! Ничего себе. Это же все целый мир… Я бы тоже хотела вот так с вами обследовать дома.

– Так я не против, присоединяйтесь.

– А почему так выходит? У нас в стране уже давно бы все растащили, а тут дома стоят нетронутые. Неужели тут жители культурнее?

Вместо Максима ответил Олег.

– Нет, тут просто это никому не нужно. Людей мало, работы нет, вот жители и стремятся уехать. Никто ничего не строит, поэтому в стройматериалах, на которые можно разобрать дом, нет нужды. Тут умирает гораздо больше людей, чем рождается.

Максим покивал, соглашаясь.

– Это так страшно… Безысходность какая–то, – промолвила девушка.

Мила посмотрела на дом еще раз. Угрюмый, серый. Его стены хранят смех и грусть маленькой девочки, голоса людей, которые в нем жили, и мрачную тайну немецкого клада… Дом, как одинокий, уставший, ворчливый старик, укутавшись пледом из увядших листьев, скрипя своими половицами и дверями, придается воспоминаниям. Только мыши и птицы составляет ему компанию холодными дождливыми вечерами…

Когда совсем стемнело, Олег развел костер. Достав из машины подушки, они уселись у огня. В багажнике у Лалина нашлись плед и старая теплая куртка, которые они с отцом брали на рыбалку, а еще бутылка домашнего вина – тоже предназначенная для распития в ходе рыбной ловли. Мила, завернувшись в плед и пригубив вино, задумчиво глядела на костер. Несмотря на ненастную погоду, ей стало заметно теплее. И накатили воспоминания. Когда Олег играл в усадьбе на рояле, она почувствовала пробежавшую по телу дрожь. Невольно вспомнила, как они познакомились. Она пришла к нему, талантливому пианисту, брать интервью, увидела много дипломов с международных конкурсов. И узнала, что он работает в полиции… Матери Олега Мила очень не нравилась. Она говорила, что та вышла замуж ради денег. В итоге молодые стали постоянно ругаться с подачи свекрови и вскоре расстались.

Мила вспомнила, как случайно услышала слова Анны Ивановны: «Эта дрянь даже фамилию нашу не захотела взять!» Дрянью была она, Мила. Она не взяла фамилию мужа из-за профессии. Просто в журналистских кругах ее уже знали как Литвинову, а кто такая была бы Лалина? Теперь Мила понимала, что все это глупости, юношеский максимализм. И что Олег тогда разрывался между ней и матерью… Но уже ничего не исправишь.

Девушка тряхнула головой, чтобы избавиться от грустных воспоминаний, и, повернувшись к бывшему мужу, с улыбкой сказала:

– И все-таки хорошо, что мы сюда приехали.

– Не знаю. Ты хотя бы работаешь над статьей, а вот что здесь делаю я – непонятно. Я ошибся, приехав сюда. Чувствую себя в вашей компании лишним. Вам с Виктором никто не нужен в ваших исторических спорах.

Мила решила вступиться за Юрьянса-младшего и осторожно ответила:

– Я понимаю, что тебе не нравится Виктор, но поверь, он вовсе не плохой человек. Да, резкий, бывает, грубоват, но он не злой.

– Не злой нацист, – едко добавил Лалин.

Ей было очень неловко говорить с Олегом о Викторе, и она спешно переменила тему.

– Кстати, если дед Юрьянса укрывал твого прадеда и солдат из его экипажа, то возможно, они были в курсе об этом немецком кладе! В дневнике сказано, что капитан видел, как немцы прятали ящики с золотом. А твой прадед в 1944 уже носил звание капитана?

– Да.

Его тоже увлекли эти размышления. Если все действительно так, то он можетузнатьмноговажнихсведенийизфронтовойбиографииИванаАлексеевича!

– Постой, если Юрьянс пригласил тебя сюда, значит, он знает, что его дед связан с капитаном Лалиным! – воскликнула Мила. – Почему же он мне ничего не сказал?

Олег промолчал.

– А эта усадьба… Удивительно. Монументальное здание, в котором, оказывается, еще недавно жили обычные люди.

– Что такого в этой усадьбе? – спросил Лалин. – Чем она тебя так привлекает? Таких заброшек и у нас много, и у каждой своя история. Незачем было ехать в Латвию. Неужели интересно лазить по таким домам, дышать пылью и плесенью?

Девушка, наконец, решилась, и рассказала ему о кладе.

– Ты серьезно? – Олег глядел на нее, как на несмышленыша. – Если сокровища там и были, то за столько лет их уже кто-нибудь нашел. Дом же не пустовал, там жили люди.

Олег был прав. Но Мила все равно надеялась. Ее привлекали не столько ценности, сколько окутывающая их тайна.

– Все равно нужно будет вернуться сюда и поискать клад, – твердо сказала журналистка.

– Нам бы сначала отсюда уехать, – заметил он.

Сообщение от Натальи Лалин так и не прочел. Он вообще прикасался к телефону всего пару раз, да и то чтоб глянуть время. А вот Мила то и дело поглядывала на его айфон, ожидая нових месседжей. В какой-то момент даже почти выдала себя, спросив, не собирается ли Олег жениться. Тот странно покосился на нее и коротко ответил: «Нет». Сам ничего подобного спрашивать не стал. Ну хоть это радует. Пусть считает ее чересчур любопытной и нескромной, зато она вияснила что хотела. А с другой стороны – вряд ли бы он ей правду сказал… Тьфу ты, поять она о Лалине! Тут вон реальность хуже фильма ужасов! Сдался ей этот зануда! Кстати, а ведь хорошо, что она одна не поехала сюда, как планировала. Вот тога бы точно ужас был.

Мила долго вглядывалась в темноту, а потом повернулась и в свете костра наткнулась на взгляд Олега. Так смотрят на желанную женщину… Или показалось, и она себе льстит? Нет, этот мужской взгляд ни с чем не спутаешь.

Глава XI

Дома их ждали все, включая Айварса Эженовича и даже почему-то Кристапа. Юрьянс был возмущен тем, что ни Мила, ни Олег не позвонили и никого не предупредили, что задержатся.

– У нас телефоны разрядились, – оправдывалась журналистка.

А Олег, по всей видимости, вообще не считал нужным отчитываться кому-либо о своих действиях. И был прав, ведь это ей оплачивают пребывание в Латвии, а он тут за свой счет, и может как хочет распоряжаться своим временем.

Тем не менее, все были недовольны. Мила обнаружила, что Виктор стал по отношению к ней холоден даже больше, чем прежде. А во взгляде Маши, когда он останавливался на Миле, постоянно сквозила насмешка. Должно быть, тут решили, что на самом деле журналистка и бывший капитан особого отдела уголовного розыска не ездили ни в какую деревню, а развлекались, например, в гостинице… Девушку пронзило негодование. Какое вообще право все эти люди имеют что-то там о ней думать, судить ее, делать выводы!

А вышло все следующим образом. Молодые люди устроились на ночь в машине. Мила, которой было отведено заднее сидение, могла хотя бы лечь. Укрывшись пледом и положив под голову маленькую подушечку, она вполне неплохо отдохнула. Лалин же спал впереди в положении полусидя. Утром Олегу все-таки удалось дозвониться их новому знакомому Максиму и объяснить, где они. Тот прекрасно знал эти места, поэтому вскоре приехал. Очень кстати пришлась привезенная им пицца. А старенькая девятка Макса легко вытянула из подсохшей грязи помпезную «беху».

Парень рассказал, что сейчас как раз собирался в заброшенный военный госпиталь.

– Тут и такое есть? – изумилась Мила, откусывая кусок пиццы.

– Ага, а еще заброшенные пионерлагеря, школы, больницы… Недавно я побывал в заброшенной школе моряков.

–Какая-то вымирающая страна… Делать тебе нечего, – заметил Олег скептически.

– Да ладно, это интересно! – усмехнулся Максим. – И люди мои видео очень любят. Кстати, быстро вы вчера из усадьбы уехали.

– Да, мало что увидели, – согласилась Мила с сожалением в голосе.

– Так поехали сейчас!

Макс, по всей видимости, был беззаботным авантюристом, легким на подъем.

– На верхнем этаже усадьбы мы уже побывали, теперь стоит посетить подземелье! – добавил он, искушая Милу, словно змей библейскую Еву.