Усадьба Розель

– Не уйду. А то опять потеряешь сознание, кто тебя знает…

– Где Виктор? – чуть успокоившись, та, наконец, села.

– Пошел к твоему лечащему врачу. Рассказывай, что случилось.

–Это не твое дело! – пробурчала девушка.

Однако, подумав, шмыгнула носом и все же заговорила.

– Просто мне страшно. Это меня Бог наказывает. Я такое сделала, что… Лучше тебе не знать. И вообще никому. Это страшно.

–Да что ты такого могла сделать? – Мила невольно улыбнулась.

Ее суеверные слова о Боге звучали так по-детски, что теперь журналистка видела перед собой не избалованную нахалку, а напуганную девочку, нуждающуюся в поддержке.

Ну попала девчонка в какую-нибудь историю. И ей кажется, что все, жизнь окончена. Все в юности через это проходят.

– Не человека же ты убила. Иначе не сидела бы тут. А все остальное чепуха.

Голубые глаза Маши стали такими напуганными, что Мила невольно поежилась. Та попыталась заправить за ухо светлую прядь, но ничего не вышло.

– Вот именно что я убила человека, – вдруг отчеканила блондинка каждое слово. – Но об этом никто не знает. Ты никому не скажешь – я вижу. Ты нормальная.

Маша помолчала, наблюдая за реакцией журналистки, и, видя, как недоверчиво глядит на нее посетительница, продолжила:

– Это был бездомный. Какой-то парень, очень худой, жалкого вида. Мы устроили вечеринку, напились, увидели его с балкона, позвали, обещая дать еды. А сами стали над ним насмехаться, заставлять пить, хотя он пытался вырваться, просил отпустить его, говорил, что ему нельзя алкоголь. Мы вливали ему в горло виски и другие крепкие напитки, шутили, как ему повезло, и что он такого нигде больше не попробует, заставляли нюхать кокс. Потом ему стало плохо, и он упал. Но никто не обратил внимания. Только утром поняли, что он умер. Мы испугались, вытащили тело во двор, чтобы все думали, будто он там и лежал, вызвали скорую. Врачи что-то выясняли, куда-то звонили. Установили его личность и сказали, что у него была такая же болезнь, как у меня – порок сердца. И его сердце не выдержало огромной дозы алкоголя и наркотиков. Они думали, что это он сам так накачался.

Пораженная Мила молчала, пытаясь осмыслить услышанное и найти какие-то слова для ответа. «Это не ты его убила… Точнее, не лично ты… Вы же не знали, что он болен… », – в голову лезла лишь подобная чушь. Да уж, Машенька, ты и твои друзья–чудовища.

А Маша глядела на нее во все глаза, глядела с надеждой. Словно грешница перед священником на исповеди, ожидающая отпущения грехов.

– А за что тебя Виктор ударил? – вместо утешения спросила Мила.

Блондинка состроила гримасу, красноречиво демонстрирующую, какой бестолковой она считает свою собеседницу.

– Услышал от меня запах вина и стал читать нотации, а я сказала, что если ему нравится роль альфа-самца, пусть командует теми, кто его ублажает – Элиной, тобой..

В этот момент вернулся Юрьянс-младший, поэтому ничего ответить Мила не успела. Мужчина властно взял ее за локоть и грубо потянул к выходу.

– Зачем ты к ней вошла? Поехали.

В коридоре она вырвалась.

– Да что ты меня тащишь, как собачонку, – возмутилась девушка. – С женой своей так обращайся!

Виктор проигнорировал ее выпад. Он словно и не слышал ее. Быстро шел к выходу, так что она едва поспевала следом. В каждом движении мужчины чувствовалась какая-то нервозность.

– Поехали куда-нибудь в город? – неожиданно повернувшись, от чего она больно ударилась носом об его плечо, предложил он.

– Зачем? – глупо хлопая ресницами, спросила Мила. – Я не хочу. Расскажи лучше, что с Машей? Что сказал врач?

Виктор полминуты глядел на нее насмешливо, потом хмыкнул, и произнес тоном человека, делающего одолжение:

– Врач сказал, что Маше нужна операция.

– Да? Все очень серьезно? А она сама в курсе?

Ответом Юрьянс-младший ее не удостоил. Сел за руль, потянулся к ключу зажигания, а потом, передумав, вдруг повернулся к своей спутнице, взял растерявшуюся от такого натиска девушку рукой за затылок, притянул к себе и стал жарко целовать. Она с готовностью отвечала, вкладывая в этот поцелуй всю злость на Олега. Почему-то была уверена, что тот их поцелуй не будет единственным. Запустив руку в ее волосы, он путался в них. Дыхание в шею, пальцы в волосах, ласковые касания… Когда спустя почти минуту он оторвался от ее губ, то невозмутимо промолвил:

– Это чтоб твой Лалин не зря ревновал. Кстати, а почему ты сказала, что кроме него у тебя никого не было?

Мила поняла, что их ссору слышали все. А Виктор добавил, не дожидаясь ответа:

– А я, что, не считаюсь?

Видя ее оторопелый взгляд, тихо засмеялся и мягко постучал ей пальцем по лбу.

– Вот тут-то уже все случилось.

Затем он, наконец, завел машину, и они тронулись с места. Мила молчала, размышляя над всем произошедшим. Она жалела об этом поцелуе. Потому что Виктор просто забавлялся, играл с ней. Олег бы так не сделал. Вообще человеческие качества Виктора были не на высоте. Благородство явно не являлось его сильной стороной. А Олег… Да, он был без преувеличения благородным человеком.

От поцелуя ее мысли переключились на рассказ Маши. Только сейчас ей пришла в голову мысль, что всю эту историю та могла просто выдумать. Как она сразу этого не поняла? С чего бы такая дерзкая девица, как Мария, стала рассказывать подобное малознакомому человеку? Но, с другой стороны, говорила девушка очень убедительно. И выражение ее глаз в тот момент было таким… Такие глаза не врут. Маша казалась искренне напуганной и растерянной. Быть может, все это было на самом деле. Казавшаяся невинной шалость стоила человеку жизни, а еще нескольким покалечила судьбы. Ведь пусть о реальной причине смерти того парня никто не узнает, виновным молодым людям теперь жить с этим долгие годы, вновь и вновь вспоминать об этом ночами и постоянно бояться возмездия… Мила подумала, как все в этом мире хрупко, и как важно ценить каждый прожитый день, каждого человека рядом… Она поняла, что любит Олега настолько, что готова умолять его о прощении.

Дождавшись, когда в доме все затихнет, Мила выскользнула из комнаты и прокралась в кабинет. Оправдание она уже себе придумала – ищет, что бы почитать. Однако все равно привлекать ничье внимание не хотелось. Свет в кабинете Мила не включала, но со двора легко было заметить в окне голубоватое свечение от экрана монитора. Вряд ли кто-то мг находиться там в это время, но девушка, войдя, предусмотрительно плотнее сдвинула тяжелые шторы.

К счастью, компьютер Юрьянса не был запаролен. Как оказалось, из почты профессор не имел привычки выходить – она была открыта. Мила не верила своему везению. Если еще и нужное письмо найдется сразу – будет просто отлично. Однако выяснилось, что Айварс Эженович хоть и не утруждает себя выходом из личной почты, но все прочитанные письма удаляет. В удаленных пришлось покопаться основательно. Благо, девушка запомнила день, когда увидела письмо, касавшееся Олега. Вот, наконец, и оно. Отправитель Андрей Бражинский… Кто бы сомневался! Интересно, как Юрьянс вышел на него? Ладно, в этом можно будет разобраться потом. Мила переслала письмо себе и на почту Олега, затем удалила его отовсюду. Из папки «удаленные» в том числе. Больше никаких писем, касавшихся ее или Лалина, обнаружить не удалось. По крайней мере, при беглом осмотре.

Журналистка не удержалась от соблазна и решила посмотреть, какие еще секреты может скрывать компьютер Айварса Эженовича. В основном там хранились какие-то научные публикации, тексты лекций, докладов. Интерес вызывала лишь папка «фото». Фотографий в ней оказалось немного, преимущественно с семейных застолий и праздников в кругу коллег, а также с отдыха в Юрмале, судя по названию папки. Мила уже без особого интереса навела курсор на папку «старенькое». Там оказалось много сканированных черно-белых снимков. Некоторые девушка узнала – она уже видела их на чердаке, в старом чемодане. Мила скинула всю папку на свою флешку. Довольная находкой, она отключила компьютер и поспешила к себе.

Педантичный Юрьянс и тут подписал многие фотографии, указав, кто на них изображен, а также кое-где даты и места. Именно это и сыграло решающую роль в расследовании журналистки. Она несколько часов рассматривала снимки, сопоставляла даты, сравнивала лица… Результаты оказались ошеломляющими.

– Неужели… – прошептала девушка, уставившись в экран ноутбука.

Миле пришла в голову догадка, от которой она содрогнулась. Но не стоило торопиться с выводами. Теперь следовало собрать воедино весь накопленный материал, разложить по полочкам все факты…

Глава XVII

– Ты совсем уже? – его голос чуть дрогнул, а в глазах читался неподдельный страх. – Ты вообще соображала, когда лезла туда, что там могла быть установлена растяжка, например? Олег говорил тихо и серьезно. Мила виновато опустила голову.

– Нет, я не подумала…

Ее саму сейчас очень взволновала эта мысль. Но то, как искренне за нее испугался Олег, говорило о многом. Кажется, между ними еще далеко не все потеряно. Правда, после того, как она рассказала о ящиках из-под снарядов в подвале, больше ничего он слушать не желал.

– Ну что ты так завелся! Все же хорошо, – попыталась успокоить его девушка.

Не вышло. Лалин стал возмущаться еще больше.

– Ты журналист, и не подумала о таком? Что у тебя в голове?