Усадьба Розель

– Тут столько немецких могил, – заметила, поравнявшись с ним, девушка.

– Латвия долгое время была заселена немцами, – пояснил мужчина. – Пока Гитлер не издал распоряжение о возвращении на родину своих соотечественников.

Мила ничего на это не сказала, решив не выяснять, как он относится к Гитлеру. Она уже переключила свое внимание на один из семейных склепов. Он был тоже немецкий, украшенный лепниной и колоннами. Последнее захоронение датировалось 1927 годом. Стены склепа были исписаны надписями на латышском, разрисованы перевернутыми звездами и крестами. Очевидно, это было одно из мест обитания сатанистов. Обилие пустых бутылок из-под спиртного внутри это только подтверждало.

Место погребения Маргариты Юрьяне, матери Айварса Эженовича, оказалось гораздо роскошнее, чем могила его супруги. Это, по мнению Милы, говорило о многом. С фотографии на девушку смотрела пожилая женщина, похожая на известную латышскую и советскую актрису Вию Артмане[14 - Вия Артмане (21 августа 1929 – 11 октября 2008) – советская латвийская актриса театра и кино. Народная артистка СССР (1969). Одна из последних ролей в кино – Екатерина II в фильме «Золотой век» (2003).]. Даже в старости у нее были красивое, какое-то даже породистое лицо. Женщина на снимке выглядела аристократично, такой красавице бы тоже цариц в кино играть.

– Какая роскошная внешность! – заметила Мила.

– На этом фото ей лет семьдесят. Просто другого хорошего снимка не нашлось.

– А кем она была? С подобной внешностью только в артистки.

Виктор криво усмехнулся.

– Все намного прозаичнее. Она была директором продторга.

Вернулись они, когда уже стемнело. Мила тотчас направилась к Олегу. Неизвестно, что он там уже себе надумал из-за столь долгого ее отсутствия. Мог бы и позвонить хотя бы раз. Еще одно его качество, из-за которого они, бывало, ссорились – звонить лишь за редким исключением и строго по делу.

Олег сидел за компьютером в своей комнате, когда Мила подбежала к нему, обняла со спины и прижалась щекой к его щеке.

– Да, Олеженька, да, да, да!

– Что «да»? – уточнил он.

– Я говорю тебе «да»! …Но почему ты злишься?

– А есть причины радоваться? Ты толком мне ничего не ответила, а сегодня умчалась с Виктором в больницу. По-твоему, это нормально?

Да уж, с позиции Олега ее поведение действительно было странным.

– Я тебя искала утром, чтобы предупредить, что еду в город… – попыталась оправдаться Мила.

– Я тебя иску-иску, а ты зарылся у песку, – с ноткой иронии в голосе протянул Олег, не отрывая глаз от монитора.

Девушка, сделав вывод, что не так уж он и зол, решила не накалять обстановку.

– Давай потом будем выяснять отношения, – промурлыкала Мила, и ее рука скользнула ему под футболку, погладив ключицу.

Лалин поймал ее запястье, притянул бывшую супругу к себе и усадил на колени. Он целовал ее очень нежно и – трудно подобрать другое слово – бережно. Не хотелось нио чем думать, только бы этот поцелуй не прекращался.

–Прости, пожалуйста, но сейчас обойдемся без долгих прелюдий, – горячо прошептал он ей в ухо. – А то я с тобой себя чувствую, как юнец четырнадцатилетний…

Мила покорно обвила руками его шею и подалась вперед, выражая согласие. Лалин ласково коснулся ее щеки, и она потерлась об его руку. Нежно, с наслаждением. А потом вдруг отпрянула.

– Обиделась, – констатировал Олег.

Она отрицательно покачала головой.

– Вспомнила кое-что важное! Ты же говорил, что сам нашел Юрьянса в сети и написал ему, – быстро, как назойливый телеведущий, произнесла журналистка.

– Ну да.

– Когда конкретно это было? – Мила от волнения невольно вцепилась в его руку.

Лалин задумался, а потом назвал дату.

– Письмо от него мне пришло раньше! – объявила девушка и вскочила с места. – Выходит, я ошиблась, и ты ему не нужен…

– Может быть. Ты что, только и делаешь, что думаешь об этих людях?

– Ну да, – улыбнувшись, подтвердила она.

– Забудь о них хотя бы на эту ночь.

Он уже снова целовал ее в шею, лаская здоровой рукой волосы за ухом.

–Тебе придется очень постараться, чтобы я о них забыла на целую ночь… – пошутила она.

– Я постараюсь, – ответил Олег шепотом ей в губы.

Свободной рукой стянул с ее волос резинку, и они упали темной волной на плечи. Так она стала еще красивее. Бывшие супруги принялись жадно целоваться, когда раздался негромкий стук в дверь.

– Олег, откройте, это Элина…

Мила, поглядев на Лалина, как кошка, зло сощурила свои черные колдовские глаза.

Глава XIX

Теплый ветерок из приоткрытого окна шевелил голубой узорчатый тюль. Солнце нарисовало на полу кухни очертания этого самого окна, и в самом его центре вальяжно растянулся котенок Мишка. Дремал, прикрыв свои зеленоватые глазищи, но время от времени поворачивал ухо в сторону расположившихся за столом людей – контролировал ситуацию. И, как оказалось, не зря. Давно что-то никто не затевал политических споров. Исправил эту оплошность, к неожиданности остальных, Ивар. Мальчик где-то прочел, что Латвия входила в состав Российской Империи, и за завтраком расспрашивал об этом у отца.

– Это что значит, что наша страна, как Крым, раньше тоже принадлежала России? – поинтересовался ребенок.

При слове «Крым» Мила застыла в напряжении, ожидая очередной перепалки.

– Не совсем, – стал пояснять Виктор. – Частью России тогда были Видземская, или Лифляндская губерния, Латгалия, и Курляндское герцогство. Однако, по сути, Лифляндской и Курляндской губерниями правили немцы. Россия признавала права немецкого дворянства на этих территориях и придерживалась принципа непрямого управления.

– Ого, а откуда ты все это знаешь? – округлил глаза мальчик, прихлебывая чай.

– В университете рассказывали, – улыбнулся в ответ отец. – Исправишь оценки, и у тебя тоже появится шанс когда-нибудь туда поступить.

– Ой, да ладно, сейчас оценки не важны, главное деньги, – вставила Элина.

На это Виктор ничего не ответил.

– Как-то все запутано, – сделал вывод Ивар, возвращаясь к волнующей его теме. – Так могут нас снова присоединить к России или нет?

– Латвия была под немецкой короной и в состав Российской Империи попала, когда Россией правили немцы. С концом Империи права на Латвию русским не перешли, – заметил Юрьянс-младший.