Усадьба Розель

– Мне теперь тоже, – пробурчал Лалин. – Мой латвийский номер только ты знаешь, но от тебя этого не дождешься.

– Можно подумать, ты ждешь! – фыркнула Мила. – И знаешь что? Разберись сначала со своими отношениями, а потом уже поговорим.

Она встала, собираясь уйти.

– Подожди, – задержал ее Олег.

Он поднялся со стула и теперь стоял напротив нее. Чуть помедлил, будто на что-то решаясь, а затем продолжил:

– Я хочу прямо сейчас разобраться со своими отношениями.

Журналистка посмотрела на него вопросительно.

– Ты выйдешь за меня замуж?

Этот вопрос был настолько неожиданным, что Мила растерялась. Лалин иногда был очень непредсказуемым человеком в хорошем смысле этого слова. Например, однажды он залез на балкон ее съемной квартиры с букетом роз. Правда, тогда ее не оказалось дома, и он мерз на балконе, пока она не пришла с вечеринки в честь дня рождения подруги и не впустила его.

Видя, что Мила молчит, Олег пробормотал немного суетливо, как человек, не подумав сказавший глупость и теперь не знавший, как себя вести:

–Понимаю, момент не подходящий… Да и вообще ты, наверное, сейчас не готова дать ответ…

– Ну почему, – серьезно глядя в его серые глаза, проговорил Мила. – Я отвечу.

* * *

Шорохи ночного леса и гул ветра в кронах деревьев заглушали плач девушки. Илга упала на колени и потянулась к Ивану, но он отступил.

– Я не могу поверить, что это ты… – глухо проговорил он. –Из–за тебя погибли очень хорошие люди. Зачем ты это сделала?

– Прости меня! Прости! – Илга снова протянула к нему руки, пытаясь схватить за полу гимнастерки, но ей удалось лишь зажать в кулаке ткань галифе.

– Встань, – капитан схватил ее за плечо, чтобы поднять, но девушка вырвалась.

Проползла несколько шагов на коленях, размазывая грязной рукой по лицу слезы.

– Прости, пожалуйста! Я что угодно буду для тебя делать!

Лалин брезгливо скривился.

– По законам военного времени я имею право расстрелять предателя на месте, – холодно процедил он. – Не будь ты женщиной, так бы и сделал. Убирайся, Илга.

– Но куда я пойду? – она закрыла ладонями лицо, а через мгновения с надеждой подняла на него свои прозрачные голубые глаза. – Выслушай меня хотя бы. Это все из-за одного человека из нашей деревни. Его зовут Ральф Каупо. Он полицай, помогает немцам. Он сказал, что если я не буду докладывать ему обо всех, кто помогает русским солдатам, то он отдаст меня фрицам. Меня будут мучить, а потом расстреляют. Я так боюсь этого, что готова была что угодно ему рассказывать. Лишь бы он меня не тронул.

Илга дрожала то ли от холода, то ли от нервов. Говорила, запинаясь, срываясь на рыдания. Иван молча слушал, с трудом разбирая ее слова.

Перед мысленным взором девушки пронеслась та сцена, когда она, как провинившаяся школьница, стояла перед полицаем и теребила в руках платок.

– Я подделал документы, чтобы внести тебя и твоего деда в списки расстрелянных, подготовил все для переправки вас в Германию, а ты, сука, помогла этому капитану уйти! – кричал Ральф. – Ты должна была выдать мне всех четверых!

– Вы убили дедушку? – шмыгнув носом, спросила Илга.

Он хлопнул ладонью по столу.

–Ты не сдержала слово, и мы тоже.

Девушка заплакала.

– Скажи спасибо, что сама осталась жива. Если не приведешь капитана в условленное место, убью тебя!

Илга зажмурилась, вновь переживая испытанный в тот момент ужас.

– Не прогоняй меня! – снова взмолилась девушка. – Я тебя люблю, Иван!

Она прижалась головой к его животу, уткнувшись горячим лбом в холодную пряжку ремня и крепко обхватив руками за талию, но он поспешил оторвать ее от себя.

– Почему ты сразу все это не рассказала? Мы бы ушли!

– Если бы дедушка узнал, что я работаю на фашистов, он бы этого не пережил.

Когда он резко отпрянул, девушка потеряла равновесие и упала на мокрую от моросящего дождя траву, едва успев опереться на руки. Она рассекла кожу о застежку его портупеи, но даже не чувствовала, как из ссадины на ладони сочится кровь.

– Уходи, Илга.

Иван вернулся к костру, а девушка осталась стоять в тени деревьев, стягивая на плечах старую кофту.

– Красивая девка… Она твоя, что ли, капитан? – спросил бородатый, чернявый кавказец, жуя кусочек хлеба. – Или уже нет?

Капитан не ответил.

– Так можно ее того? А то уже не помню, когда бабу видел.

– Никому не сметь ее трогать. Застрелю, – почти прорычал Лалин, обводя всех тяжелым взглядом исподлобья.

– Прости меня, Ванечка, – прошептала девушка.

Но он не оглянулся на нее больше ни разу. Илга постояла еще немного, глядя в спину капитана преданным взглядом, а потом повернулась и побежала прочь в темноту ночи, лишь кусты закачались.

Она бежала прочь, в густую темноту ночи, чтобы спрятаться от самой себя, чтобы не видеть больше никогда того, кто стал ее первой любовью и первым любовником. А Иван сидел у костра, мрачно глядя на желтые искорки.

– Правильно все ты сделал, капитан, – Чиж подошел и присел рядом на сухое бревно. – Я сам слышал, как этот, о котором она говорила, немецкому офицеру докладывал, что сведения о нас ему передала девушка по имени Илга Юрьяне.

Капитан посидел еще немного молча, опустив голову, потом встряхнулся, избавляясь от наваждения, и почти бодро сказал:

– Ладно, товарищи, что было, то было. Давайте о нашем деле. Как мыслите, выйдет что-то из этой идеи?

Солдаты плотнее сгрудились у огня и стали обсуждать своей дерзкий план.

Глава XVIII