– Лучше, если вы скажете это сейчас, – тихо попросила она.
Игорь остановился:
– Я проехал по городу. И к счастью, мой ахис был достаточно высок, чтобы я мог заметить множество больных детей, которые шли за процессией, слепых, стоящих вдалеке…
– Остановитесь! – прервала она его. – Я знаю, что вы хотите сказать. Но у меня нет сил изменить всё самой! – она смотрела умоляюще. – Моя власть огромна, но сил, умения просто нет!
– Тогда давайте сделаем это вместе, – ответил Игорь.
Юсан-Аминах посмотрела ему в глаза. «У слова «вместе» есть магия, – подумалось ей. – Это значит – уже не чужие, уже рядом: что-то решать, созидать, трудиться».
– Я с вами, – ответила просто. – А так же все мои средства, силы, всё, что хотите.
Он улыбнулся, совсем по-другому, нежели минуту назад.
– Вы, наверное, не раз спрашивали себя, откуда я прибыл и зачем, – внезапно сказал он. – Верно?
Она удивлённо вскинула глаза:
– Верно, не раз…
– Вот для этого, Юсан-Аминах, – мягко продолжал Игорь. – В том месте, где я жил раньше, много хороших врачей, и каждый больной получает помощь. Но в вашем мире, в вашей стране этого пока нет. Я хочу вылечить вашего сына, Гастана, и хочу помочь остальным. Но для этого нужны усилия многих людей, не только мои и ваши. Нужно построить больницу, привлечь к работе врачей, обучать младший медперсонал. Это труд на многие годы! Вы готовы?
Она подняла голову: ах, каким бальзамом легли на сердце его слова! Многие годы…
– Конечно, – ответила тихо.
Они забыли о трапезе. Люди обходили их стороной, а на маленьком островке, где в эту минуту остановились двое, строился план бесплатной больницы, школа для медиков, первое в стране училище для женщин-сестёр. Наконец, Юсан-Аминах спохватилась:
– Идёмте, гости голодны, а без нас обед не начнут! – и радостно подала ему руку.
– Ну вот, начало положено. Впереди – годы труда, а энергия врача сможет многое изменить в этом мире. Оберегайте его!
– Непременно.
– Он раскроет свой потенциал, умножит волю, научится тому, чему никогда не научился бы, оставаясь в пределах Земли…
– Но не опасно ли человеку постоянно пребывать в таком напряжении? Ведь, по сути, он проживает две жизни в одной.
– Врач – один из немногих людей, чей ум жаждет постоянного труда, простора, масштаба. Но вы правы, человек не может жить беспрестанно в таком напряжении. А потому жизнь врача скоро изменится, – ему придётся выбрать один мир, тот, в котором он захочет остаться до конца.
– Думаю, я знаю, какой из миров он выберет.
– Не торопитесь. Всё не так просто. Его выбор будет соткан из обстоятельств, из того, что сама жизнь предложит ему. А потому – пусть пройдёт время…
– И пусть будущее, о котором он пока ничего не знает, придвинется ближе.
– Охраняйте его.
– Вы уже говорили.
– Я повторю: охраняйте его и всех, с кем ему предстоит жить в этом будущем. Вы печальны?
– Да. Потому что приближается полоса испытаний.
– Он идёт по своей спирали. И основные события предопределены.
– Но он будет счастлив?
– Конечно. После того, как пройдёт долиной смертной тени, он будет счастлив прочно и навсегда.
– Я боюсь, что он не выдержит.
– Он мог бы сломаться, будь он один. Но мы с вами находимся рядом и должны уже сейчас окружить его близкими, любящими людьми. Для того чтобы в момент испытаний множество дружеских рук протянулись к нему и поддержали.
– Пусть так и будет. Я сделаю всё возможное для него.
– Он стал дорог вам…
– Бесконечно! Я живу вместе с ним, проношусь по мирам вместе с ним и страдаю – тоже вместе с ним…
Часть 4. Весна
Миновали два свежих весенних месяца. Дворец бурлил: новый врач никому не давал покоя. Он перестраивал операционную, создавая какие-то механизмы, бесконечно обновляя оборудование, и даже придумал то, что на его языке называлось «электрическим освещением». Немыслимо сложный прибор из маленькой комнаты позади операционной по тонким и гибким шнурам подавал яркий, ослепительный свет, от которого у старых хирургов резало глаза. Но врачу свет был необходим: он производил настолько сложные и тонкие операции, что все диву давались! А с каким ярым рвением учились у него! Теперь уже не два-три, а целая бригада врачей приходила на его короткие лекции, задавались сотни вопросов, и все уходили, изумлённые; медицина во дворце продвигалась невероятными темпами!
Принц Гастан удивлял всех не меньше, чем глубокие знания врача: он поправлялся! Ожил, начал ходить, проводил на воздухе всё больше и больше времени, и это стало ярким доказательством врачебного искусства нового медика. Откуда-то издалека, с северных границ, приехали навестить командира несколько военачальников, привезли тёплые пожелания солдат: возвращайтесь, принц! Они, уже не чаявшие увидеть Гастана живым, поверили в то, что рано или поздно он вернётся!
Но сам Игорь понимал, что дело не только в лекарствах и процедурах, которые он прописал Гастану. Организм принца оказался невероятно сильным, клетки регенерировали с невероятной быстротой, и врач часто думал: «На земле пациент с таким отравлением давно бы умер. Что даёт силы Гастану? Не волшебная ли вода скалистых озер?» Наблюдая, как мать каждое утро поит юношу этим напитком небес, он с нетерпением ждал середины весны и тех дней, когда весь двор отправится в горы.
Время приближалось. Наконец, Ласоро объявил:
– Через неделю – в путь!
Игорь очень хотел взять Светлану, но опасался, что дальняя дорога и неудобства пути повредят ей. И всё же на серьёзном семейном совете было решено, что Света поедет: она не могла отказаться стать свидетелем чуда.
– А вдруг такая возможность не повторится? Я никогда себе не прощу!
Малыши в её теле подрастали, ранний токсикоз остался позади, и будущая мама чувствовала себя вполне сносно. По приказу Ласоро для неё подобрали пожилого ахиса с мягким и доброжелательным характером, смастерили что-то наподобие гнезда наверху, покрыли навесом. Сооружение получилось удобное, хотя и очень забавное на вид. Но Свету это не смущало. Теперь она собирала тёплые вещи для себя и Игоря, а так же поручила Сильвене позаботиться о покрывалах и маленьком шатре.
За два дня до выезда слуги с ног сбились: снарядить весь двор для такого путешествия – не шутка! Сколько припасов нужно, одежды, дров, походных палаток для важных господ и для самого императора! Повара выносили и грузили в повозки начищенные до блеска кастрюли, огромные корзины с овощами, а носильщики бесконечной чередой доставляли во дворец тюки с мукой, зерном и крупами.
Когда, наконец, торжественный день настал и Игорь вышел на балкон, он увидел длинную вереницу ахисов, выстроившихся под окнами дворца и готовых к отправке.
– Часть слуг уехала вчера, чтобы приготовить всё к прибытию императора, – объяснил Ласоро. – Мы же поедем медленно, останавливаясь каждые несколько часов на отдых, и через три дня будем на месте.
Игорь волновался: не впервые он выступал в поход, но впервые ехал с такой особенной целью. «Ожидание чуда, предвкушение чуда» – так объяснял он себе своё состояние. Но – не загадывал, не рисовал в воображении ничего. «Приеду, увижу и тогда решу, как к этому относиться. А пока – спокойно, спокойно, ещё много дел: нужно проверить, как устроили Гастана, – принц отважно решился на путешествие, – а затем посмотреть, что там с походным медпунктом. В такой гуще людей всё может случиться».
Наконец, дали сигнал к отправке. Медленно, грузно, размеренно караван тронулся в путь. Ахисы шли неспешно, тяжело ступая крепкими ногами, а люди в уютных сёдлах наверху ритмично покачивались в такт движению.