Жизнь на гранях миров

– Я пойду, погуляю, – сказал он сразу после ужина.

Света подняла голову. Игорь потянулся:

– А я пойду, на диване поваляюсь.

Юноша долго возился в прихожей, натягивая на себя всё, что можно. Когда дверь за ним закрылась, Игорь подошёл к жене:

– Не думаю, что ему нужна опека.

– Конечно, нужна! Ведь он совсем один!

– Мамочки! Он мужчина! Ему почти восемнадцать!

Она отвернулась. А муж, помедлив минуту, набросил на плечи куртку и вышел во двор.

Ласоро никуда не ушёл. Он так и стоял у крыльца, глядя в небо и втягивая в себя свежий морозный воздух. Игорь приблизился.

– Война не только скоро закончится, но ты вернёшься домой и станешь императором.

– Это значит, что мои братья погибнут?

– Не обязательно. Вариантов может быть множество. Жизнь непредсказуема до ужаса.

Последнюю фразу врач произнёс очень тихо.

– Я боюсь, – сказал вдруг Ласоро, – что то, что меня ожидает там, будет страшнее того, о чём я думаю.

– Не бойся. Ничего не бойся. Один дом у тебя уже есть: здесь.

Принц повернул голову. Игорь посмотрел в его лицо, слабо светящееся в темноте, и вдруг, не поняв, как это случилось, обнял его. Прижал к себе крепко, как сына. И ничего не сказал…

Дни потянулись за днями. Ласоро вживался в новый мир. Как-то легко и быстро, играючи, научился читать, и, хотя образ жизни, который он вёл, был довольно замкнутым, научился общаться. В этом ему помогла Эльвира. Она приходила не каждый день, но когда приходила, то они вместе гуляли по музеям, заглядывали в кино, а иногда и просто бродили по сказочным заснеженным паркам. Неожиданно просто решилась проблема с косметикой. Однажды, заглянув в комнату принца, Игорь увидел, что Лас спокойно рисует, а Эльвира позирует ему. Её лицо сверкало таинственной чистотой.

– Как тебе удалось? – полюбопытствовал Игорь, когда гостья ушла.

– Я сказал, что хочу нарисовать её, и мне нужны естественные оттенки её кожи, – ответил принц. – Ещё я сказал, что она очень красива.

– И она пошла и умылась?

– Сразу же!

– Ты – дипломат.

Принц тонко улыбнулся:

– Меня этому учили…

По вечерам, устроившись в зале, вся семья пила чай: дружно, неспешно, с весёлыми шутками и смехом, когда бесконечные вопросы Ласоро заводили Игоря и Свету в тупик.

– Всё, не могу, – смеялся хозяин, – Ласоро, дай отдохнуть!

А Света с очень серьёзным лицом пыталась вникнуть в суть проблемы и объяснить принцу, почему мы видим диктора телевидения, а она нас – нет.

– Мне непонятно, – с неподражаемым изумлением твердил принц, – ведь она здесь, улыбается нам, говорит, – и не видит?!

– Это только её изображение!

– ?!

– Рисунок!

– Но она смотрит прямо на меня! И говорит «доброе утро!» Если это рисунок, то откуда она знает, что сейчас утро?

– Разбирайтесь сами! – брался за голову Игорь. – Я лучше посуду помою.

– Дезертир! – шептала Света. – Ну как я ему объясню?

– Мы пошлем его в школу! Начиная класса где-то с четвертого. Или с пятого.

Лас смотрел на обоих:

– В школу? Я бы пошёл! Мне нравится учиться…

По ночам, как когда-то Игорь, принц тосковал, выходил во двор, пытался увидеть небо сквозь снежные тучи, а замёрзнув, возвращался и долго грелся, сидя у тёплых батарей. Света видела, что он бродит по дому, но ничего не говорила: ей нечего было сказать.

Мир Ласоро молчал. Несколько раз Игорь пытался подняться, но безуспешно, словно что-то преграждало ему путь. Он понимал и оставался.

Ночью, лёжа в темноте спальни, Света сказала ему:

– С ним стало уютнее. Будто у нас появился ребёнок. Взрослый ребенок.

– Меня не пускают наверх. Значит, война продолжается. Я бы многое отдал, чтобы знать, что там происходит.

– Потерпи, – она прижалась к нему. – Когда наступит весна…

Весна пришла неожиданно: яркая, мощная, с сильным горячим солнцем, с тёплыми приветливыми ветрами, с быстро растущими лужами талой воды. Ласоро пропадал на целый день вместе с Эльвирой, а когда возвращался, то сиял не меньше синего неба над его головой. Игорь работал и не замечал перемен, зато Света, с внимательностью женщины, поняла: принц влюблён. Теперь, приглашая подругу, он не оставлял дверь своей комнаты открытой, а деликатно прикрывал её. «Им хочется побыть наедине», – понимала Светлана.

К её удивлению, Эльвира изменилась: теперь она предпочитала другой, более сдержанный стиль. Куда-то пропали ботинки на грубой подошве, и появились аккуратные дамские сапожки; широкие пёстрые блузы сменились свитерами мягких тонов, вихры не торчали, как нелепый парик, а были завиты в изящные локоны.

Наконец, Игорь тоже понял, что вместо ожидаемых «штучек» Эльвиры он получил полный сюрприз, и невольно задумался. «Ласоро – не только дипломат, он ещё, незримым образом, и воспитатель. Как ему это удается? Такой сорванец, как Эльвира, меняется на глазах, внутренне подтягивается до уровня принца. Не тянет его на свою ступеньку, а сама поднимается, чтобы стать достойной его. Только юности свойственна такая гибкость! Но и Ласоро тоже молодец: ни шагу назад! А ведь мог бы уже и сигаретками начать баловаться, как Эльвира. Есть в нём что-то настолько чистое, твёрдое, несгибаемое…»

От высокомерия, с которым образованная девушка поглядывала поначалу на «малограмотного» гостя, не осталось и следа. Что она почувствовала в нём? Что узнала? Свою историю принц скрывал, заменив её простой и доступной сказкой о родителях, которые уехали в длительную командировку в страны Южной Африки, где ему не подходит климат. «Игорь – ближайший друг моего отца, он и взял меня на «воспитание».

На самом деле, видел Игорь, принцу нелегко лгать. Но его собственная история, рассказанная со всей искренностью, могла быть воспринята как бред сумасшедшего.

Сутки напролёт Ласоро читал. Его ум, живой, энергичный, с жадностью впитывал новые знания. Учебник физики седьмого класса прочёл за два дня. Посидел, подумал. «Ничего не понял!» – и начал сначала. Игорь помогал, но чаще помогала Эльвира. Она удивлялась тому, что заграничный гость так мало знает в одних областях и вполне образован – в других. Он ничуть не разбирался в механике и электронике, зато в считанные минуты мог сочинить изящный памфлет. С трудом находил слова, когда речь шла о работах психологов, – и тут же поражал мудрейшими изречениями философского характера. А иногда, совершенно неожиданно, начинал цитировать неизвестных Эльвире авторов, называл странные имена. «Что это? – думала девушка. – Что значит это однобокое образование? И где он жил: на Северном полюсе?!»

Ни один из её сверстников не был похож на Ласоро: он оставался таинственным, полным загадок, и от этого ещё более привлекательным. Но однажды…