Жизнь на гранях миров

– Не пора ли подстричься? – смеялся врач, обнимая парня и чувствуя стальную упругость его рук. – Помягче, помягче, медведь, задушишь!

Принц показал ладони:

– Строили стены, сам таскал камни.

– Правильно, лучший пример – это собственный.

Весь вечер Гастан, в окружении близких, рассказывал о поездке. А врач, пристально наблюдавший за ним, с удовлетворением отмечал: принц ни секунды не жалеет, что отдал престол брату, напротив, он наслаждается каждой секундой свободы. «Армия, крепости, укрепления», – слетало с его губ. Глаза горели умом и отвагой. «Он на своём месте, – думал Игорь, – и делает то, что близко и нравится ему».

Утром врач повёл принца в конюшню, где в специально отведённом ему стойле стоял единственный жеребец. По сравнению с тяжёлыми ахисами он выглядел забавной игрушкой, но Игорь угадал: Гастану лошадь понравилась. Он долго ощупывал мускулистое тело, осматривал ноги, а затем осторожно проехался верхом.

– Как странно, что я поначалу не обратил внимания на это животное. Он не только красив, но и очень силён.

– Он быстр, это его главное достоинство.

– Нужно приказать доставить мне пару таких красавцев, – задумчиво сказал Гастан.

– Пусть привезут кобылу и жеребца: у нас будут свои жеребята.

Не прошло и недели, как в стойле появились ещё три лошади: сильные, красивые животные, в каждой клеточке которых чувствовалась мощь бескрайних равнин. Игорь осмотрел всех и объяснил конюхам, как ухаживать за ними. Теперь каждый вечер они с Гастаном выезжали на прогулку: тренировали лошадей, да и сами отдыхали от суеты дворца. Принц рассказывал о походах, о тех забавных маленьких моментах, которые ему довелось пережить, а Игорь внимательно слушал, а порою просто молчал. Ему нравились эти вечерние часы, тихий шелест ветра по степи, ровная поступь лошадей. Душа отдыхала. Возвращались с наступлением сумерек, а то и при свете звёзд – в те редкие дни, когда, он знал, не нужно спешить домой.

– С тобой хорошо, – улыбался Гастан, – редкие люди умеют мудро говорить и мудро молчать.

– Мудрое молчание даётся мне куда лучше, – смеялся Игорь.

…Они подъезжали ко дворцу, когда увидели необычное оживление: слуги разгружали только что прибывший караван и уводили утомлённых ахисов в стойло. Несколько женщин стояли, разминая ноги после долгого путешествия, и одна из них, живая, бойкая девушка лет семнадцати с любопытством посмотрела на Игоря и Гастана. Вид неизвестных животных привел её в веселое изумление, она прыснула в ладошку и отвернулась, скрывая смех.

– В чём дело, леди? – слегка задетый, отозвался Гастан. – Вид моей лошади заставил вас смеяться?

– Ах, так это животное называется лошадью? Вот уж не знала! Она не пригибается к земле под весом всадника?

Принц улыбнулся, снисходительно прощая насмешнице её остроту:

– Это животное смелее и быстрее любого ахиса!

– Неужели? Так не устроить ли нам гонки?

– Мне будет неловко оставить вас далеко позади: такой поворот событий сотрёт улыбку с вашего лица, а она вам очень идёт!

Услышав комплимент, девушка стала серьёзнее. В эту минуту слуга, принявший повод у Гастана, что-то шепнул ему. Принц поднял брови.

– Принцесса Ронель? – и повернулся к девушке. – Простите, леди, я не представился: принц Гастан, старший брат императора.

Юная леди вспыхнула и покосилась на слуг. Но живость характера одержала верх над смущением, и она встряхнула золотистыми волосами:

– Мне будет лестно, принц, если вы продемонстрируете достоинства этой вашей лошади!

Подхватила платье и пошла вверх по лестнице.

– Непременно, – усмехнулся Гастан, провожая девушку взглядом.

Игорь следил за обоими. «Эти двое, – подумалось ему, – определённо заметили друг друга. Не получится ли, что выразительная красота Гастана окажется сильнее, чем обаяние самого императора?»

Света склонилась над малышами и пристально смотрит то на одного, то на другого. Они спят так глубоко, что дыхание едва ли заметно. Это особенный сон: в этот момент личико ребёнка бледнеет, и некоторые мамы пугаются. Но всё хорошо, организм отдыхает. Она поднимает голову и смотрит на пустую кровать. «Игорь, Игорь…» Муж опять потерялся в своём сказочном мире, где пытается решить какую-то проблему, кажется, связанную с Ласоро и принцем Гастаном. Он рассказывал ей… Ах, да: Гастан влюбился в девушку, которая предназначена в жёны Ласоро, только, к удивлению Игоря, этого никто не замечает. Ну да ничего, разберутся…

Она опять смотрит на малышей – и любуется: светлые личики похорошели, черты очень разные, как, впрочем, и характеры. Осторожно выходит из комнаты: это затишье можно использовать, чтобы сделать основные дела.

Всё утро у Игоря занято: в медицинской части – бесконечная вереница хлопот. Юсан-Аминах отдала в его руки бразды правления и, хотя он отчаянно сопротивлялся, ссылаясь на недостаток времени, настояла на том, чтобы именно Игорь командовал всем.

– Я часто отлучаюсь, надолго, вы же видели.

– Оставьте помощника.

– А если не справлюсь – голову долой?

– Вы не справитесь? – улыбнулась она и так посмотрела…

Игорь засмеялся:

– Ну, если наказывать не будете, пожалуй, возьмусь.

И – взялся: опять всё перевернул по-своему, всё перестроил, обновил. Врачи стонали, но работали, никто не разбежался. А больные… Ну что ж, больные поправлялись. Пациентов становилось всё больше, вся знать города лечилась во дворце. Только Игорю это не нравилось: он не оставлял мысли построить больницу для бедных.

– Я готова, – отозвалась Юсан-Аминах, когда он пришёл к ней с этим вопросом. – Мы опять сделаем план и наймём рабочих.

– Школу для медиков нужно строить параллельно больнице.

– А врачи, расположенные преподавать?

– Все готовы немного пожертвовать временем. Я беседовал с персоналом.

– Вы зажигаете их, – задумчиво сказала Юсан-Аминах. – Они движимы вашим личным примером.

Игорь не ответил, отвернулся к окну и увидел то, что видел каждое утро: принцесса Ронель в окружении Гастана и его друзей беспечно купается в прудах. Он прекрасно слышал её бойкий, веселый голос.

– Что-то случилось? – Юсан-Аминах подошла ближе.

Игорь молчал. Она взглянула на него, затем на пруды и всё поняла.

– Не волнуйтесь, – тихо сказала, – на Гастана можно положиться.

– А на юную девушку? Вам знаком хоть один человек, который умел бы управлять своим сердцем? Чувствами, возникающими ниоткуда? Этим ветром влюблённости, всё сметающим, будто шквал? Или вы хотите, чтобы у Ласоро была жена, которая его не любит?

Юсан-Аминах не ответила, по лицу пробежала тень.

– Может быть, нужно поговорить? – наконец, спросила она.

– С кем? С нею? Или с вашими сыновьями?