Фамильное древо

Леди Джейгор бы одобрила: ночью мы все-таки умудрились утопить халат Его Высочества, и, поскольку вечером о мундире никто не вспомнил, теперь у принца действительно не было сухой одежды.

– Придется Вас скомпрометировать, – со вздохом сказал Третий, – и выйти в полотенце. Но потом я на Вас женюсь, слово принца.

– Не торопитесь с последним пунктом, Ваше Высочество, – усмехнулась я и, увидев, как он весь разом напрягся, быстро добавила: – Должна же я запомнить, как вас зовут?

Третий честно представился – имя, разумеется, тотчас же вылетело у меня из головы – и уткнулся лицом мне в живот, чуть царапая кожу отросшей за ночь щетиной. Неизвестно, во что бы вылились эти утренние нежности, но тут в животе провокационно забурчало, и принц тактично ушел за полотенцем.

Вернулся замотанный по пояс – и белее полотенца.

– Нужно взять с собой фумигатор, – прокомментировал он, не дожидаясь наводящих вопросов. – Вы сами увидите, Вега.

Я покорно захватила открытый пузырек и оперлась на любезно предложенную руку. Подавила смешок: светские привычки оказались сильнее здравого смысла. Как мы смотрелись рядом: он – в одном полотенце, я – в халате с чужого плеча, но оба – с идеально прямой спиной, чуть приподнятым подбородком, все еще обращающиеся друг к другу на «Вы», потому что совершенно не привыкли к другому…

А потом мы вышли за порог, и мне стало не до смеха.

Заклинание на фумигаторе раскрывалось защитным куполом радиусом в несколько метров, и узкую песчаную тропинку к морю пересекала ровная серо-сизая дуга.

Сотни, тысячи мертвых мух.

***

Дозволение вернуться в особняк Джейгор я получила только после того, как там побывала пара магов, обработавших дом от насекомых и навесивших маячки на все наружные двери и окна, а вокруг снова увеличилось число «случайно» затесавшихся прохожих. Его Высочество и вовсе выразил желание оставить меня в бунгало на Кравианском побережье, но, когда я напомнила, что родные не видели меня с момента похищения, а принцу не пристало забрасывать дела, смирился – и дал волю своей паранойе.

Поскольку моя связь с Орденом Королевы вообще и с Третьим в частности уже очевидно не была секретом для контрабандистов, скрываться больше не имело смысла. А потому ко мне вернулся и браслет с маячком, и телепортационное кольцо – а к ним добавился охранный амулет, реагирующий на манипуляции с восприятием.

Двое телохранителей, которым было приказано всюду следовать за мной, шли бонусом – и вызвали у тетушки Джейгор самый настоящий ступор. Зато Джоану такие мелочи не волновали: кузина с радостным писком повисла у меня на шее, стоило мне выйти из портала, и, кажется, появление охраны вовсе пропустила. Леди Джейгор быстро шикнула на дочь, но, видя, что меня не пугают прикосновения, не выдержала и обняла нас обеих. Граф ограничился облегченным вздохом, но было видно, что не присоединился он только потому, что опасается моей реакции. Поэтому я, освободившись от объятий, чинно поцеловала воздух возле его щеки и позволила себе подбадривающую улыбку.

– Ты загорела, – с легким удивлением сообщила кузина.

Тетушка с ее невероятным чутьем на выгодные партии заметила и загар, и украшения, и легкий беспорядок в одежде, и тот особый внутренний настрой, отличающий женщин с удавшейся личной жизнью. Причем его, пожалуй, в первую очередь – потому что тут же одобрительно кивнула, еще даже не услышав объяснений.

– Его Высочество позволил мне провести день на Кравианском побережье, в гостинице под патронажем королевской семьи, – созналась я и залилась краской не меньше самой Джоаны, когда та рассказывала о лорде Эрдане ри Сайерзе. – Это необыкновенное место. Мне кажется, мы могли бы выехать туда всей семьей на отдых.

Перевести тему не удалось: вся семья отлично помнила, что я провела на побережье еще и ночь. Впрочем, в свете того, кто и при каких обстоятельствах обнаружил мою пропажу, о чести младшего поколения тетушка переживала меньше всего. Потому мы могли спокойно перенести обсуждение в малую гостиную, где уже накрыли чай, а в центре стола высилась ваза с нежными камелиями, белыми, как морская пена.

Мне даже не нужно было смотреть приложенную к цветам карточку, чтобы понять, кто мог их прислать.

– Восхищение совершенством, – припомнила Джоана, проследив мой взгляд. – Их доставили сразу после визита магов.

Я заставила себя держать лицо и с показным спокойствием отпила чай. Тетушка Джейгор практически излучала понимание и одобрение.

– Магов сопровождал этот возмутительный безымянный асессор, – сообщила она, от волнения кроша пирожное на тарелочке. – Он сказал, что весьма утомлен тем, что приходится распылять силы на охрану объектов, обитающих на таком удалении друг от друга, и считает целесообразным твой переезд во дворец.

Пришлось спешно прятать усмешку за чаем: я сомневалась, что Рино стал бы так витиевато выражаться, не используя при этом слова, которые тетушка ни за что бы не повторила. Смысл фразы дошел до меня несколько позже, и чашку на блюдце я поставила с неприличным звоном, но леди Джейгор так ждала подтверждения своим наблюдениям, что даже не сделала мне замечание.

– Полагаю, лорд асессор не вправе решать подобные вопросы, – осторожно сказала я, – но он может обсудить это с высшими инстанциями. Если и они сочтут допустимым переезд, я не стану возражать. Меня изрядно напугала моя уязвимость.

На сей раз попытка увести разговор от ночи на Кравианском побережье увенчалась успехом: тетушка тотчас прониклась сочувствием, Джоана незаметно взяла меня за руку, точно боялась, что я вот-вот исчезну прямо из-за стола, и даже невозмутимый, как и положено потомственному аристократу, граф Джейгор позволил себе чуть покачать головой. Но вмешиваться в женский разговор все же не стал.

Как выяснилось впоследствии, лорд асессор не ограничился руганью по поводу подопечных, шифрующихся и не живущих под одной крышей. В моем кабинете меня дожидалась толстая папка документов, зачарованная от чужих рук и увенчанная быстрой запиской на обрывке бумаги: «Леди Альгринн, вам не понравится». Подписи не было, но азартом я загорелась мгновенно, как ребенок, которого поманили конфетой.

И… мне действительно не понравилось. Лорд асессор никогда не ошибался в таких мелочах.

В папке оказались таможенные накладные, отсортированные по названию космических кораблей, и маленькая пластина-голограф, проецирующая объемную карту космического пространства Ирейи.

Это было вполне логично. Помимо прочесывания ближайшего космоса, допроса задержанных и построения теорий не помешало бы проверить, не задерживаются ли отдельно взятые судна где-то в космосе. По документам на груз это было сделать проще всего. Вероятно, папка эта – отнюдь не единственная, и сейчас изрядное число агентов Ордена сидит над своей долей работы с точно таким же кислым видом, как и я.

Рино традиционно решал две проблемы одним способом: и накладные есть кому проверить, и неугомонная леди вовлечена в расследование, как ей и обещали. Вот ведь…

Я припомнила пару особо любимых начальством выражений, но вслух ничего не сказала и засела за папку.

Занятие представлялось мне довольно бесполезным. Во главе контрабандистской банды стояли люди достаточно пронырливые и сообразительные, чтобы организовать для себя целый штат вербовщиков, одновременно работавший дополнительным источником дохода, и изобрести практически идеальный способ обезопасить перевалочную базу, и все это – не прекращая основной деятельности. Не могли же они не подумать о том, что время полетов будут проверять? Рино, при всей своей кажущейся взбалмошности и порывистости, склонен вести дела дотошно, проверяя каждый возможный вариант, даже если он кажется совершенно идиотским.

Я замерла, недоверчиво уставившись на пластинку голографа поверх разложенных таможенных накладных.

А что может быть более идиотским и действенным, чем идея расположить перевалочную базу недалеко от основных космических путей? Так, чтобы время полета не увеличивалось больше, чем на пару дней? Такая задержка ведь ни у кого не вызовет удивления: открытый космос – отнюдь не кладезь неподвижных ориентиров, а пилоты и навигаторы иногда болеют, отлучаются и ошибаются.

Голограф с писком раскинул огоньки звезд над моим столом и по запросу честно подсветил совсем крохотную точку Ирейи. Я рассматривала карту космического пространства будто впервые.

Самый популярный торговый маршрут – от Хеллы до Ирейи. На Хелле плохо с железом, солью и драгоценными камнями, на Ирейе практически не производится благородная древесина и хронически не хватает магических артефактов. Планеты будто взаимно дополняют друг друга: то, что встречается повсеместно у нас, огромная редкость для Хеллы – и наоборот.

Но по этому же маршруту ежедневно летают корабли с боевыми магами, проходящими государственную службу после обучения, сопровождающие их полицейские корветы и «капельки» дипломатических миссий с внушительной наемной охраной. Попадись им пиратское (да и просто подозрительное!) судно – и ему не постесняются весь трюм вверх дном перевернуть, а команду завязать узлом и сказать, что так и было! Кроме того, единственная действительно стоящая риска отрасль – это торговля драгоценными камнями, но их можно дорого продать и на самой Ирейе, а тот же Сейвенхолл даст за них и вовсе втрое больше, чем Хелла и Ирейя вместе взятые.

Это хороший маршрут для тех, кто не гонится за сверхприбылью и хочет просто работать, не беспокоясь о собственной безопасности больше, чем того требует здравый смысл. Но вряд ли его облюбовали бы контрабандисты.

Путь до Сейвенхолла подходил по всем параметрам, кроме одного: феи относились к своим границам как к нерушимым святыням, и любая попытка нарушить таможенный кодекс грозила полной аннигиляцией груза – зачастую вместе с кораблем и командой.

Зато… я по-плебейски прикусила губу и прочертила пальцем прерывистую зеленую линию. Она прошла от Ирейи через два астероидных пояса, пылевое облако и несколько солнечных систем, чтобы уткнуться в крупную черную точку Павеллы.

У контрабандистов есть оборудование и люди, способные провести сложнейшую операцию, чтобы невзрачный, мягко говоря, мужчина стал походить на родственника головокружительного Крейга Ривза. Я весьма смутно помнила, как выглядел фоторобот Греджа, но даже этих воспоминаний хватало, чтобы осознать масштаб проделанной работы. Хирурги, должно быть, трудились над ним несколько лет, чтобы достичь такого результата.

А еще Павелла, при всем ее техническом превосходстве, бедна на полезные ископаемые. В то время как Ирейя, богатая на гористую местность, вулканы, моря и погодные сюрпризы, добычу вела в масштабах, в разы превышающих ее собственные нужды.

Даже десяти грамм валенты достаточно, чтобы окупить космический перелет. А если добавить к ним драгоценные металлы? Знаменитые ирейские сапфиры? Природный газ, который никак не использовался на самой Ирейе, но экспортировался в пять суверенных государств, включая Павеллу?

А главное – путь займет около двух недель даже на самых современных кораблях. Кого удивят плюс-минус два дня?

Я поспешила активировать сенсоры и поделиться догадками с начальством, но Рино отреагировал без ожидаемого энтузиазма.

– Леди Альгринн, при всем уважении, только за сегодня вы – третья, кто сообщает мне возможный маршрут, используемый контрабандистами, – устало сознался лорд асессор. – Разумеется, я проверю их все. Но это не отменяет ни необходимость проверки космического пространства вокруг Ирейи и Хеллы, ни необходимость прочесать таможенные декларации.

Недюжинным усилием воли я все-таки придержала при себе догадки на тему столь неожиданной смены сферы деятельности – с полевого агента на тыловика. И без того было ясно, кто стоит за этим решением. Да и спорить после недавних событий что-то не хотелось.

Безусловно, это занятие надоест мне весьма быстро. Но к тому моменту, смею надеяться, Его Высочество успокоится на мой счет.

– Как скажете, лорд асессор, – сдержанно согласилась я и, отключившись, тоскливо обозрела разложенные на столе бумаги.

Стопка тоньше не стала.