Фамильное древо

Это все тот же лорд асессор, с полным боекомплектом чудовищных манер и социально неприемлемого чувства юмора, и все тот же деликатный и предусмотрительный Третий, в очередной раз ухитрившийся создать при дворе нужные настроения и расставить все акценты касательно моего положения, не произнеся ни слова. А что до сплетен… что ж, о маркизах журналисты пишут немногим реже, чем о принцах. Так что изменится?

Ну, помимо направленности шуточек Рино?

– Очень мудро с его стороны, – чопорно заметила я, собственноручно подливая не в меру говорливому, но очень своевременному гостю джейгорский чай. – Мне вполне достаточно своего яда, а вы, как я вижу, снова пришли без тазика. Сангвинария была бы излишней.

– От сангвинарии у меня хоть противоядие есть, – тоскливо признался лорд асессор, но тут же снова заулыбался. – Вы уже познакомились с госпожой Гирджилл?

– О да, – с чувством кивнула я. – Она произвела на меня неизгладимое впечатление.

Что правда, то правда: неподражаемая бабушка маленькой принцессы обладала превосходным светским лоском и кошмарным врачебным юмором, но, по крайней мере, ко мне отнеслась вполне благожелательно и выразила готовность вести мою беременность. Единственным камнем преткновения, несколько омрачавшим привычные вежливо-нейтральные отношения «целитель – пациент», стал – кто бы сомневался? – Третий.

Госпожа Гирджилл полагала, что за всю его жизнь Третий научился делать хорошо только одно – и это отнюдь не поддержание образа «щита», не законотворчество и не работа безопасника. Но, по крайней мере, последствия его единственного умения (также известные как подрывник нянь, диверсия во плоти, Мелкая и просто Ее Высочество) суровая иринейка обожала не меньше меня, а обнаружив безопасную тему, стала придерживаться ее. Только на прощание, уже заполнив медкарту, заключила: «Не переживайте, от этого бычары и столетняя бабка залетит и выносит, вот увидите!».

Если у меня кто и ассоциировался с «бычарой», так это Рино, но дискуссию я предпочла не развивать. Оставалось только сообщить госпоже Гирджилл, что я предпочла бы поверить ей на слово и не проводить экспериментов с пожилыми дамами.

Кажется, ее подобное завершение беседы тоже вполне устраивало, и мы разошлись, довольные друг другом, хоть и несколько покоробленные взаимной неловкостью. Впрочем, эти острые углы обещали со временем сгладиться, а целителем госпожа Гирджилл и впрямь была отменным.

– Беспокоиться не о чем, пока все идет как должно, – отчиталась я – и, все-таки не удержавшись, наябедничала: – Но когда госпожа Гирджилл говорила об этом, у меня сложилось впечатление, что она не добавила: «…в основном, благодаря мне», – только из тактичности.

Рино выдул очередную чашку залпом и блаженно сощурился.

– Нет, не из тактичности. Просто пациенты не любят, когда им говорят, что все плохо. Да и настрой, опять же, портится, а для магии исцеления очень важно, что думает о своем состоянии больной. Поэтому супруги Гирджилл всегда твердят, что все в порядке, как заведенные, даже если перед этим извели на клиента весь резерв.

Я вздохнула и долила ему еще чая.

– Мне действительно было спокойнее, пока я об этом не знала, – заметила я и предпочла перевести тему. – Вы выглядите чрезвычайно довольным. Его Величество одобрил ваше повышение?

– Какое там, – отмахнулся лорд асессор и заглотил булочку – кажется, не жуя. – По-моему, папа здорово опасается, что, если меня допустить до международной работы, через полгода все иностранные коллеги будут разговаривать исключительно на ирейском, но нецензурно…

Пришлось приложить недюжинные усилия, чтобы оставить при себе замечание, что так оно, вероятно, и будет. После полутора лет общения с Рино даже я порой ловила себя на совершенно не соответствующем высокому званию леди лексиконе. Что уж говорить об остальных агентах?

Лорд асессор, впрочем, мое молчание истолковал абсолютно верно. Хмыкнул, но спорить не стал, заранее признавая мою правоту.

– Нет, доволен я потому, что сумел передать заказ в хелльскую Гильдию Убийц, – признался он и, видя мою готовность высказаться, тут же добавил: – И да, я знаю, что для разговора с беременными лучше выбирать темы вроде цветочков и пинеток, но Мира их никогда не поддерживала, а с другими беременными я чай не пил…

– Я не о том, – рассмеялась я. – Вы ведь заказали Синда Ривза, не так ли? Раз уж не получилось его поймать законным путем…

Бастард Проклятой династии нехорошо ухмыльнулся.

– Вега, если вы еще и угадаете, через кого я передал заказ, я сегодня же пойду и устрою Третьему скандал с битьем посуды, чтобы он выпустил вас с больничного. Вы мне нужны. Позарез.

Я нутром почуяла очередное «вам не понравится». Нутро трепетало от страха и восторга и никаким разумным доводам не внимало.

– Через леди Лавиану, разумеется, – предположила я. Кто может быть знаком с главой Гильдии Убийц, как не глава Гильдии Магов?

– Я одолжу ваш сервиз? – воодушевленно спросил Рино. – Очень надо. Для скандала с Третьим. Я серьезно!

– Рассказывайте, – рассмеялась я. – Что случилось в Ордене?

– Констант уволился, – признался лорд асессор. – Опередил меня, устроил Третьему скандал с битьем посуды, и через две недели разорвет помолвку с Мелкой. В общем-то, с момента его знакомства с леди Хикари к тому и шло. Константу претит необходимость следить за ней и постоянно строчить отчеты, а на фоне волны внезапных свадеб ему и вовсе проветрило чердак, и стадный инстинкт восторжествовал над здравым смыслом. Рано или поздно он одумается и поймет, что жить без постоянного источника дохода, за счет земельного надела жены, – унизительно, а лучшей работы, чем в Ордене, ему не найти… но когда еще до этого дойдет? На ближайшее время я остался без секретаря, Акация. Что скажете?

Мне понадобилось некоторое время, чтобы совладать с собой. Кажется, недавняя мысль о необходимости искать новую партию для Ее Высочества была пророческой, но в тот момент я переживала скорее о дальнейшей судьбе самой Хикари.

– Я ей шею сверну, если она опять ему откажет!

Ну, возможно, времени все-таки нужно было чуть побольше.

Нет, я отлично понимала, почему леди Хикари раз за разом отвечает отказом на предложение руки и сердца. Великолепная баронесса со всеми потрохами принадлежала Тейнарскому Самаджу, а тот не слишком-то одобрял попытки сотрудниц уйти на покой. Виновнику вполне могло и не поздоровиться. Кроме того, женитьба на двойной шпионке, чьим прикрытием служит сфера эскорт-услуг, – в принципе не то, что обычно желают любимому человеку.

Баронесса балансировала на тонкой грани, стараясь не ущемлять ничьи интересы. И в результате ущемляла свои.

– Не вздумайте говорить леди Хикари раньше времени! – потребовал у меня Рино. – Констант готовит грандиозный сюрприз и первым свернет вам шею, если вы его испортите. Лучше сознавайтесь, этот сервиз мне бить или у вас есть что-нибудь другое на примете?

Я растерянно опустила взгляд на фарфоровую чашку, расписанную под мрамор, но быстро поняла, что думаю совершенно не о том.

– Не беспокойтесь, лорд асессор, я сама поговорю с Его Высочеством, – пообещала я, с предвкушением улыбаясь. – Думаю, этот вопрос можно решить безо всякого скандала.

…например, напомнить, что бывший секретарь лорда асессора проводил рядом с дражайшим начальством по двенадцать часов в сутки – и проводил бы по двадцать четыре, если бы не необходимость иногда спать и следить за двойной шпионкой, с которой крутил роман. Если я займу место Константа, то буду находиться под присмотром почти постоянно.

Да, этот аргумент определенно имел больше шансов на успех, нежели разбитый сервиз тетушки Джейгор.

Эпилог первый. Три недели спустя

В особняке сильно пахло лилиями. Из покоев на втором этаже доносился истерический плач.

– Вы вовремя, Акация, – с чувством сказала Тина, в нарушение доброй дюжины правил этикета пробегая мимо меня. – Все очень плохо.

Это я и так слышала, видела и даже чуяла. Одно то, что тетушка Джейгор молча сидела внизу, сложив подрагивающие руки на коленях, а ее всегда такой сдержанный супруг суматошно вился вокруг нее, пытаясь успокоить, говорило о многом.

Но я все-таки улучила минутку, чтобы заглянуть напоследок в свою бывшую спальню. Художника, резко посерьезневшего и помудревшего, выпустили из подвалов Ордена неделю назад, и Эрдан как-то обронил, что тот выразил желание завершить начатую работу.

За нижним рядом окон набирала силу серовато-желтая нальмская осень. На стекле еще оставались капельки недавно закончившегося дождя, а ствол дуба потемнел от сырости. Мощеную площадь перед домом застилала опавшая листва, и дворник из ратуши вяло махал метлой, сгоняя ее в кучу.

А в полукруглом окне наверху жило лето. Пронизанное солнцем, пахнущее липовым цветом и бликующее серебристыми брызгами воды из многочисленных ручьев, зеленое, как дубовый лист на просвет. При всем моем предвзятом отношении к Крейгу Ривзу нельзя было не признать: он весьма и весьма талантлив.

– Акация! – нервно окликнули меня из коридора.

Я обернулась – и не сдержала восхищенного вздоха.

Сегодня леди Хикари предпочла наряд поскромнее, с закрытыми плечами и неглубоким декольте, но очень точно угадала с оттенком – нежно-нежно-розовым, как цветы сакуры. Она выглядела так взволнованно, молодо и свежо, что букет невесты в ее руках смотрелся бы невероятно органично, будь он составлен должным образом.

– Ты так и пойдешь? – спросила ослепительная баронесса, от удивления позабыв обо всяком такте – и букете.

Я постаралась удержать на лице приличествующее выражение.

Замечание Рино об основных особенностях врачебных речей госпожи Гирджилл оказалось верно до последнего слова. Беременность протекала не лучшим образом, и я предпочла отказаться не только от принятых в нашем кругу корсетных платьев, но и от одобренных обществом специализированных нарядов с узким контрастным жилетом на пуговицах. В итоге пришлось остановить свой выбор на темно-синем платье с завышенной талией, вышедшем из моды еще до гибели Джеда: оно, по крайней мере, было мягким и удобным.

– У моего нынешнего положения есть некоторые привилегии, – улыбнулась я Хикари. – То, что я надену, вскоре станет пользоваться большой популярностью при дворе, даже если это будет мешок из-под муки.