Фамильное древо

Я промолчала, дописывая вторую бумагу.

Кое-что действительно было не так – фантазии Синда хватило на приложение к брачному договору, согласно которому Его Высочество обязывался дать мне развод, как только спадет проклятие. Объяснялся этот абсурд якобы опасениями за мою безопасность: еще ни одна жена Третьего не осталась здорова и счастлива. Адриана стала причиной межпланетного скандала, репутация Джиллиан оказалась серьезно подмочена из-за покушения на королевскую семью Ирейи, Кейли же и вовсе погибла.

Видит Равновесие, я действительно опасалась пополнить этот список, но меры безопасности мне в голову приходили совершенно другие!

А что хуже всего, вот в этот ход Третий поверит безоговорочно, потому как и впрямь до сих винил себя и считал, что приносит своим женщинам несчастья. Недаром же он был готов так легко отказаться от меня, когда в моем доме появился Крейг Ривз и я едва не потеряла голову, одурманенная зельем очарования!

– Прошу, ознакомьтесь, Ваше Высочество, – произнес мой голос, по-прежнему подобающе ровный и спокойный.

Я не разговаривала так с Третьим уже давно. Но Синд вряд ли мог различить все нюансы придворного общения – а со стороны, должно быть, казалось, что я все еще держу причитающуюся дистанцию и ни в коем случае не позволяю себе открытого выражения эмоций.

Третий, на свою беду, подобные тонкости чувствовал на подсознательном уровне, и моя речь заставляла его заметно нервничать, а уж содержимое заявлений и вовсе выбило из колеи.

Его Высочество бледнел с каждой строчкой, пока не сравнялся с цветом с собственной рубашкой, и только дворцовое воспитание позволило ему удержать на лице приличествующее нейтральное выражение. Зато его самообладания вполне хватило на то, чтобы спокойно положить оба заявления на стол и взглянуть мне в глаза.

Будь это настоящая я, выдержать этот взгляд не удалось бы.

– Могу я поинтересоваться настоящей причиной увольнения? – вежливо спросил принц.

Было что-то нестерпимо тревожное в том, что он даже не попытался заговорить о втором листе.

– Полагаю, будет лучше, если Вы обсудите это с лордом асессором, – перед титулом голос вдруг запнулся, и я с ужасом осознала, что мое лицо искривляется в совершенно непристойной гримасе: смесь испуга, брезгливости и обреченного фатализма.

Кажется, Третий как-то ловил меня на подобном выражении при обсуждении мотивации Мастера Вейела – аккурат после попытки изнасилования.

Его Высочество не мог этого не помнить.

– Вега, – растерянно произнес он, подавшись вперед. – Расскажите мне, что случилось, прошу Вас. Не мог же Рино… только не он!..

– Я не смогу с ним работать, – неестественно ровным голосом отозвалось мое тело и все-таки отвернулось. – И оставаться здесь… простите, мой принц, это невыносимо. Позвольте мне покинуть Нальму. Я вернусь в условленный срок, обещаю. Но провести здесь всю беременность выше моих сил.

На этих словах меня прошиб холодный пот – как назло, выглядело весьма кстати.

Неужели из-за моего опрометчивого согласия силы внушения будет достаточно, чтобы сорок недель держать меня в глуши, бесправной узницей в собственном теле?! Я же сойду с ума раньше, чем доеду!..

Ну же, Ваше Высочество, вы же не можете просто взять и поверить, что ваш единокровный брат способен сотворить что-то такое, из-за чего я откажусь от работы, от маленькой принцессы, от собственной семьи, от вас – и позорно сбегу?!

– Вега, Вы не пленница здесь, – с обманчивой мягкостью сказал Третий, чуть подавшись вперед. – Разумеется, Вы можете покинуть столицу. Его Величество будет недоволен, но я смогу убедить его, передав Ваши слова. Вы ведь объясните мне, что произошло?

– Я не могу об этом говорить! – неприлично всхлипнуло тело и спрятало лицо в ладонях – но все же поймало тот момент, когда принц, не выдержав, поднялся на ноги и обогнул стол, явно намереваясь обнять меня. – Не прикасайтесь ко мне!

Его Высочество застыл – и покорно опустился на одно колено возле моего кресла, не пытаясь дотронуться и глядя на меня снизу вверх.

– Вам неприятны мои прикосновения? Или Вам страшно?

– Я… со мной все время случается что-то подобное!.. – тело утирало слезы руками, пока принц не подсунул свой платок. – Я словно меченая, испорченная, и все вокруг это видят!.. Да еще этот ребенок!.. А теперь еще и… Не могу больше так жить! – вдруг с неожиданной яростью выкрикнуло тело и швырнуло промокший платок на пол.

– А как Вы хотите жить? – спросил Его Высочество.

– Не знаю! – тело ударило кулаком по подлокотнику и отвернулось, пряча лицо. – Не знаю, хочу ли!..

– Вы – здоровая, нормальная женщина, самая решительная и мудрая из всех, кого я встречал, – серьезно сообщил принц. – Что такого могло случиться, что Вы засомневались в ценности своей жизни?

Вместо ответа тело скорчилось и позорно разревелось, не реагируя на подначки и вопросы и крупно вздрогнув, когда Его Высочество все-таки рискнул коснуться руки. В конце концов принц, не выдержав, застыл – и активировал вживленные сенсоры, явно рассчитывая получить объяснения от Рино.

При всей напряженности ситуации я не могла мысленно не поаплодировать Синду Ривзу. Перессорить двух братьев из-за женщины, добиться смуты и брожения внутри Ордена – не стерпят же агенты над собой начальство, способное покуситься на невесту принца, да еще против ее воли?! – и улизнуть, пользуясь неразберихой. Я сама не придумала бы лучше.

Но мою участь это никак не облегчало.

Похоже, во мне умерла великая актриса, потому что Его Высочество в истерику поверил сразу и безоговорочно. Магов, способных почувствовать ментальное вмешательство, во дворце находилось ровно трое – двое в составе хелльской делегации, мирно спят в своем крыле, а третьему хорошо за девяносто, и он испытывает определенные трудности с тем, чтобы проверять всех рыдающих девиц.

Кто еще может заметить, что со мной что-то не так, и как бы это попасться ему на глаза?..

***

В кабинет ворвался сперва нецензурный вопль, адресованный охране, затем – нецензурный вопль, адресованный принцу, и только потом – сам Рино, взмыленный, запыленный, с застрявшим в волосах зеленым листочком, будто лично инспектировал дворцовые кусты.

Впрочем, я бы не удивилась, выяснив, что именно так дела и обстояли.

– Вега, что за… – начал было лорд асессор, но тут мое тело испуганно вздрогнуло и болезненно выпрямилось, словно королева на эшафоте, и он осекся, с откровенным недоумением разглядывая мое заплаканное лицо. Третий вопль (без сомнения, тоже нецензурный, только адресованный уже мне) застрял у него в горле, и оттуда вырвалась только пара слов из наиболее экспрессивной части, и то с какой-то странной задержкой.

Третий поднялся с колен, как-то ненавязчиво загородив собой мое кресло.

– Полагаю, сейчас ты – не самая подходящая компания для леди Альгринн, – интонации его голоса чем-то неуловимо напоминали мягкость кошачьей лапки, в которой до поры прячутся острые хищные когти. – Именно поэтому я и начал разговор по сенсорам.

– Х… городить ты начал, – не удержался Рино. – Именно поэтому я и пришел.

А я мысленно возликовала.

Конечно же, вот оно, слабое место в плане Синда Ривза! Последние дни Рино неустанно носился по делам Ордена, практически не появляясь дома, а Сестра, напротив, проводила время то со мной, то в детской. Контрабандист не видел их рядом, не видел, как они понимают друг друга без слов, как в любой толпе вдруг находят друг друга взглядами, как королевский бастард темнеет лицом, стоит какому-нибудь высокопоставленному красавцу опрометчиво приблизиться к его жене – словно до сих пор боится, что однажды свободолюбивая жрица не станет отшучиваться в ответ на привычный светский флирт…

При дворе порой говорили об их браке как о заключенном исключительно ради укрепления связей между духовной и светской властью. Но не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы заметить: насквозь прокуренный, вечно матерящийся, безмерно циничный лорд асессор, которого иррационально побаивался весь Орден, был влюблен в свою супругу, как мальчишка. Синд Ривз этого не знал – а вот грязных сплетен, похоже, наслушался сполна.

Зато Третий, имевший возможность наблюдать за этой парой с момента их знакомства, уж точно был в курсе.

Оставалось надеяться, что брату он поверит больше, чем паре моих гримас и внезапной истерике.

– Я же сказал… – с легким раздражением начал принц, но его перебили:

– Что ты сказал, я понял, – буркнул Рино. – А вот с чего ты взял, что это действительно был я? Или ты уже вызвал специалиста по иллюзиям, чтобы Вегу проверили на остаточные колебания?

– Вызвал, – признался Третий и обернулся, одарив меня виноватым взглядом.

Мое тело продолжало изображать оскорбленную и перепуганную жертву произвола – хотя, по совести, если уж кто и имел право на подобный вид, так это сам Рино. Лорд асессор мог восхищаться моей выдержкой, ценить как сотрудника и требовать скорейшего возвращения на службу, но он никогда не смотрел на меня как на женщину.

Только вот принцу, видевшему меня в слезах дважды в жизни, хватило даже этой незначительной приязни, чтобы начать мелочно, безосновательно – но все же сомневаться.

Кажется, он сам себя за это презирал.