Индийский фильм

Индийский фильм
Елена Ищенко

Эта книга является уникальным симбиозом романа о любви, философского трактата и экшена. Несмотря на сложность и глубину исследуемых вопросов, язык повествования ироничный и простой, а стиль яркий. В этом художественном произведении нет выдумки. Перед вами реальная история любви главной героини, реальные диалоги.В процессе повествования дается не просто особый взгляд на мироустройство, а совершенно отличное от общепринятого понимание процесса мышления. Книга содержит нецензурную брань.

Индийский фильм

Елена Ищенко

Редактор Елизавета Ульянова

Корректор Анастасия Казакова

Дизайнер обложки Клавдия Шильденко

© Елена Ищенко, 2024

© Клавдия Шильденко, дизайн обложки, 2024

ISBN 978-5-0064-7844-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Книга не пропагандирует употребление наркотиков, психотропных веществ или каких бы то ни было других запрещенных веществ. Автор категорически осуждает производство, распространение, употребление, рекламу и пропаганду запрещенных веществ. Наркотики – это плохо!

1-я серия

Даже я не могу отменить собственных заклятий.

    Малефисента

?

Индийский – потому как двухсерийно, эпично и мелодраматично.

Этот фильм не просто основан на реальных событиях. Все так и было. Слово в слово. Все имена и фамилии, а так же географические названия являются вымышленными. Все совпадения являются случайными.

Самое начало этой эпичной истории. 2016 год, май

Я тогда начала стройку на улице Керченской в городе Н. С котлована. Ну и как бы меня это пугало вообще. И вся эта ситуация, потому что я таким раньше никогда не занималась. А тут незаконный участок. Незаконная стройка. Деньги большие, деньги чужие. Были бы мои – не так было бы страшно, поэтому всё как-то было чрезвычайно волнительно, скажем так. Но я очень хотела. Это был мой проект «Тематический отель из двухуровневых квартир». Я была и архитектором, и дизайнером, и автором проекта. И всё в первый раз. Вот вдумайтесь только: я-то вообще бухгалтер по профессии, и училась когда-то на бухгалтера, и работала более десяти лет именно бухгалтером. Ладно, главным бухгалтером. Я даже успела побыть финансовым директором. Никогда не была рядовым. Когда-то бросила должность старшего налогового инспектора с чином советника налоговой службы второго ранга ради моей голубой мечты на тот момент – работы главным бухгалтером лесозаготовительного предприятия – и сразу им стала. Но это было довольно давно. И, как это порою бывает, прошла любовь, завяли помидоры. Потом я влюбилась в стройку. И любовь эта была, как обычно у меня бывает, просто отвал башки.

В январе 2016-го на основной работе наступил вполне закономерный кризис, и мне нужно было уходить. Подобное место искать категорически не хотела. Дело в том, что последние три года своей работы по найму я удачно совмещала ее со своими стройками, а на новом рабочем месте такое не прокатит. А без стройки я уже не могла. Помню, с какой-тоской смотрела в окно из своего офиса на копошащихся во дворе у соседей узбеков-строителей. Конечно, к маю 2016 года у меня уже был опыт создания собственного доходного дома, но это совсем другой уровень. Там у нас все было предельно скромно. Всего девять студий, маленьких, квадратов по 20—25, без кухни, с душевой и туалетом. А здесь 17 полноценных квартир, по полу только 36 квадратных метров, все двухуровневые, с потолками в 4,5 метра, а с лестницей и подиумом – все 56 квадратных метров. Кирпичи, черный металл; в общем, модный лофт. Но и это не всё: весь дом тематически посвящен кинематографу, где каждая квартира – это отдельный фильм. Какие конкретно это будут фильмы, я тогда даже и не думала, это были уже детали, а к деталям я относилась как Скарлетт О’Хара – по принципу «я подумаю об этом завтра» – или как Наполеон: «Нужно сперва ввязаться в бой, а там увидим». Главное, идея была просто бомбической, и она была только моей. И настолько я была уверена в грандиозном, ошеломительном успехе своей идеи, что когда я о ней говорила, волосы на руках становились дыбом. А это значит 100-процентный успех, без вариантов.

Своих денег на сооружение подобного эпичного проекта у меня не было, и я предложила вложиться своей тетке. Деньги такие у нее были, как я думала. Она охотно согласилась. Учитывая, как я в это верила, я убедила ее за полчаса. Но волнение было страшное. Дело не в том, что я думала, будто не справлюсь; проект был крайне амбициозный, и у меня горели глаза, я думала о нем и днем и ночью. Дело было в том, что участок земли, который мы выбрали и уже купили, имел свои особенности. Разрешение на строительство индивидуального дома архитектура мне не дала, а для строительства, скажем, гостиницы участок был мал. Я чувствовала опасность: без разрешения мог быть отказ в регистрации. А отказ в регистрации – это практически угроза сноса. Чужие огромные деньги, десятки миллионов. Плюс ко всему я единственный кормилец в семье: напомню, с работы финансового директора я уволилась, на подобную возвращаться категорически не хотела.

Теперь объясню, почему мы выбрали именно такой проблемный участок земли. Из тех участков, которые на тот момент были выставлены на продажу, именно этот сочетал в себе удивительно привлекательную цену и очень хорошее расположение: две минуты пешком до кинотеатра, напротив продуктовый магазин, рядом красивый парк с прудами, автобусные остановки; при этом есть возможность подключить канализацию и городской водопровод. Вот они, три главных фактора, плюс вот такой вот риск. Совокупность плюсов переплюнула вот этот минус. Тем более что на тот момент для регистрации индивидуального жилого дома требовалось предоставить в государственный регистрирующий орган документ, подтверждающий право собственности на землю, где в назначении земли указано: «под строительство индивидуального жилого дома»; технический паспорт здания и декларацию. То есть, по сути, разрешение на строительство было и не нужно, но гораздо безопаснее и спокойнее было бы все-таки с ним. Строительство – это же огромное вложение средств плюс растянутость по времени, а за это время может много чего измениться в законодательстве. Очень важным моментом являлся тот факт, что я, по сути, втянула в это дело свою тетку, которая рисковать никак не хотела, а я никак не хотела быть виноватой. Если бы это был чужой дядя и при этом он сам был инициатором этого приключения, то я бы в этой ситуации так не напрягалась, а тут всё иначе. И потом, вылупиться на таком открытом месте с постройкой типа «жилой дом», а по факту «доходный дом», мне было очень страшно. И вроде по законодательству не запрещено сдавать свой дом в аренду, но мне как новичку в этой области было все же очень тревожно, тем более, повторюсь, подставить под удар деньги тетки. (Вот здесь описано то состояние, в котором я находилась. Состояние огромного желания и огромного риска. Нервы на пределе. В голове две доминирующие мысли с очень сильной подачей: объект во всей красе и отказ в регистрации. Все анализы, которые я пишу в скобках, я проводила сразу после «первой серии» этого кино; на момент ситуации это не обдумывалось вообще.)

Уже на стадии закладки фундамента нужно было готовить проект на подключение воды и канализации, а также писать заявление на увеличение мощности электроэнергии, потому как эта волокита с бумагами – месяца на два, а то и на три. Я начала с воды и канализации. Позвонила в Водоканал, чтобы мне дали контакты проектировщика. Можно было, конечно, найти по объявлению, но я-то знаю, что есть новички, а есть вхожие уже куда следует люди, которые очень опытные, и их знают, и с их проектами проблем точно не будет.

Мне дали два номера телефона, и я позвонила по обоим. Оба телефона принадлежали одному и тому же человеку. Очень интересно. По голосу показалось, что это дед. Он разговаривал таким низким голосом, делал паузы, и всё так медленно. Я решила: дедушка на пенсии подрабатывает. Мы договорились встретиться на объекте. Приехал мужик на старой, убитой японской машине темно-синего цвета; это нормально: проектировщики небогатые, в общем-то, люди. Но когда он вылез из машины, я испугалась: уголовник! Такой вот низкий, скошенный назад лоб, из-за чего он здорово смахивал на индейца. Глубоко посаженные маленькие глазки. Бритая башка с голубым отливом. Гладко выбритый волевой подбородок и нос большой хищной птицы. Рост где-то метр восемьдесят; слегка сутулый, но очень крепкий такой, спортивный. И вот такой весь распальцованный. Движения, жесты – как у братков в девяностые, даже то, как он выходил из машины. И сравнительно молодой, лет тридцать восемь.

Я сразу так напряглась. Говорю:

– Ой.

Обычно я веду себя корректно, а тут, видимо, от страха понесла ерунду:

– А я думала, вы дедушка на пенсии.

Он так удивился:

– Да? А сколько мне, думаете, лет?

Я внимательно смотрю на него пристально, секунд десять. И понимаю, что он ждет в ответ и как это для него важно.

Я говорю так медленно, с паузами:

– На самом деле вам лет тридцать шесть – тридцать восемь, но выглядите вы моложе своих лет.

Он спросил:

– А как вы это делаете?

То, как он ответил и что именно, означало для меня, что ответ ему мой понравился и он даже слегка приятно удивлен. То есть я не хотела его никоим образом обидеть. Мой страх прошел, и я уже видела просто человека со своими слабостями, какие есть, в принципе, у всех. (Я испугалась, так как была уже напугана. Основная мысль: страшный человек. Я подавила эту мысль. Ну мало ли как человек выглядит. В момент общения и контакта я вижу и чувствую интерес к человеку, желание пообщаться; какой бы там ни было умысел отсутствует. Как у щенка, который кидается ко всем поиграть и машет хвостом. Анализируя свое поведение, я вижу, как подстраиваюсь под собеседника интуитивно, ловлю интонацию, копирую. Он говорит медленно, с паузами, и я тоже так делаю. На момент общения это скрыто, это получается само собой. Это уже потом я подвергаю анализу весь разговор, все жесты, все интонации и, как сторонний наблюдатель, делаю выводы о человеке и о себе в каждой конкретной ситуации.)

И я ему еще сказала:

– Вы совсем не похожи на человека, который работает с документами. На инженера.

Он говорит:

– Да, я долго к этому шел. Я сам учился, ничего не заканчивал.

Я говорю:

– Ну понятно.

Стали ходить по участку. А там кусок земли у тротуара, он как ничей, буквально сотки три.

Он спросил:

– А это чье?

Я говорю:

– Да ничье. У меня граница участка проходит вот здесь. Видите колышки? Вот здесь вот я поставлю дом. (Я достала проект застройки, чертежи.) Вот так пойдет канализация. А этот кусочек, до тротуара, он как остался. Почему нельзя было сразу его присоединить к участку? Непонятно. Но по факту это вот так.

Стали бумаги смотреть, дальше разговаривать. Я, как всегда, шутила, смеялась. (Я шучу с людьми, стараюсь разрядить ситуацию. Потому что смех, вибрационно он выше, чем страх. Он растрясет, и как бы уже не так страшно. Смех – это когда несерьезно. Если ситуацию представить комичной, это как снизить важность, следовательно, убрать спазм и напряжение, вызванные важностью. Наверное, поэтому смелые люди называются отважными. Это второе; а первое: я шучу всегда, неважно, страшно или нет. Это похоже на выступление комедийного актера, где гонорар – внимание. Это не осознаётся, это льется.)

Он спросил меня: