Age after age

«ЗаВал» обладал диодной вывеской и начищенным крыльцом. Ник на радостях рванул вперед со всей дури и прилетел лбом в прозрачную стеклянную дверь, не успевшую вовремя убраться с дороги.

– Аки мотылек, агрррх, – прорычал Стрижов.

Робот-администратор спрашивал что-то дежурное про запись, но Ник сейчас предпочел бы тишину и пакет замороженных пельменей, например. На лоб.

– Вы целы? – раздалось вдруг над ухом совсем не автоматическое, а настоящее.

– Местами, – ответствовал Ник, усилием воли отрывая руку от разбитого лба и поворачиваясь на голос. – Я…

«… обычно только в глазных клиниках так влетаю», – хотел отшутиться Ник дальше, но почему-то осекся. Зрение, конечно, было сейчас не помощник, но от стоявшего рядом мужчины исходила такая спокойная уверенность в ситуации, что, казалось, разбейся Ник здесь до полусмерти – этот человек ни минуты не сомневаясь собрал бы его заново. И при всем том совершенно птичья резкость движений – секунда, и документы уже забраны из рук, а страницы неистребимой печатной бюрократии листаются чуть ли не со скоростью 25 кадров в секунду. «Киборг он, что ли…» – мельком подумал Ник. Но нет ни светящихся дорожек микросхем на коже, никаких явно стальных деталей под простой водолазкой и вытертыми джинсами. Да и лицо обычное вроде, ассиметричная ухмылочка вот появилась…

– Ну что ж, давайте знакомиться, – проговорил мужчина, пристроившись за стойкой администратора и приглашающе махнув рукой. – Я Заневский Денис Кириллович, можно просто Дэн, ибо за несколько дней нам этот официоз надоест до оскомины.

– За несколько дней? – эхом отозвался Ник, чувствуя, как предательски ударяет вдруг в лицо жар и слабеют колени. Вит. Он же его даже не предупредил. Чер-р-рт…

Заневский вскинул голову. Они смотрели друг на друга почти в упор, и зеленые глаза хозяина клиники, сначала удивленно раскрытые, медленно превращались в понимающий грустный прищур.

– А вам не рассказали, на что вы подписываетесь? – тихий голос ударил по нервам. – Совсем ничего не рассказали?.. И могу поспорить, искать видео на ютубе вы просто испугались, а читать договор сочли ниже своего достоинства, ибо какая разница, что там за кабала.

Повернувшись к шкафам за спиной, Дэн достал с самой верхней полки какой-то полупрозрачный сверток полиэтилена и положил на край стола. За толщей воздушных капсул и россыпи силикагеля мягко блестели два аморфных чипа с длинными нитями контактов.

Фотограф молча смотрел на предложенный к употреблению апгрейд. Интересно, если сейчас сгрести все документы и сбежать, меня переведут куда-нибудь в отдел церковного просвещения или сразу вышвырнут из журнала?

– Все уже оплачено, – мягко возразил Дэн.

– А можно будет сегодня вечером уйти?..

– Вы смотрите на меня так… – Дэн запнулся, – так, как мои девчонки, когда что-то выпрашивают. Не надо, Николай. Я не хочу выпустить вас отсюда через три часа после операции и через четыре часа после нее же найти вас в психушке. О, я вижу, вам и этого не рассказали… У вас в карте здесь написано минус десять диоптрий. Я выправлю вам зрение до единицы и тут же отпущу в гущу Москвы. Ни тонкой подстройки к имплантам, ни привыкания к сверхчеткости, неумение пользоваться собственными фичами ко всему прочему. Мир обрушится на вас как многотонная сверхдетализированная масса, понимаете? – в ход пошла вся сила убеждения. – У вас закружится голова, вам станет страшно сделать даже шаг, вы не почувствуете расстояния. Сейчас вы ориентируетесь на световые пятна, и вдруг одно из них превратится в лицо любимого человека. Вы увидите каждую его морщинку, каждый изъян, каждое движение мимики – и не сможете отфильтровать детали, чтобы мир сумел остаться прежним. Вы ведь не видите сейчас моих глаз, верно?

И как всегда бывало в моменты, когда почва уходит из-под ног, а тебе, например, надо встать на галерке во весь рост и на фоне сотен человек, перекрыв голосом шум, задать самый неудобный вопрос для президиума, глаза у Ника непроизвольно наполнились слезами. И сквозь соленую линзу он увидел тот самый мир абсолютной единицы. Искрится радужка Дэна Заневского, она цвета майской зелени в старице Волхова. Электро-белый свет клиники нестерпимо резок, мир вокруг оказывается разлинованным в хай-тек геометрию. А пакет с бионикой, которая сделает эту картину мира новой константой, медленно уплывает за край стола…

Наверно, это сработали рефлексы. Когда что-то падает, рушится, ускользает от нас – мы кидаемся за этим вслед, в любую бездну, не давая разбить и разбиться. Ник резко развернулся, пытаясь ухватить сверток рукой. Но пальцы встретили сопротивление. Не понял…

– Моряна! Ясна!

На Ника испуганно пялились два кудрявых чуда в перьях, пардон, в комбезах. И с бантами. Но их цепкие ручонки продолжали тянуть у Ника сверток.

– Что происходит? – Дэну явно очень хотелось подкатить глаза к потолку, но тогда это значило бы выпустить из прицела взгляда сладкую парочку. – Разве я не говорил вам…

– Мы тоже хотим разби’ать людей! – на весь холл заявила темненькая, что была потоньше и повыше.

– Чтобы помочь им починиться, – добавила светленькая, и еще сильнее потянула на себя сверток. – Мы там уже все настроили!

Дэн явно хотел добавить к этим заявлениям что-то неподобающее возрасту 5+, но Ник решил, что хватит с него этого сюра и пора брать разговор в свои руки. С детьми он всегда ладил быстро, хоть и сам к тридцатнику не обзавелся своими.

– Как вас зовут, юные хирурги?

Детвора переглянулась. Видимо, нечасто к ним обращались напрямую.

– Ясна, – представилась светленькая и вдруг зарделась.

– Моргяна, – хмуро ответила темненькая и пробурчала совсем тихо. – Везёт тебе, Ясна, не надо Г выговаивать, когда спргашивают, как тебя звать…

– Море Ясное, – кивнул Ник и услышал удивленный выдох там, где должен был находиться отец этой парочки. – Так вот, хирурги, у меня к вам деловое предложение. Оставим папе мои глаза и займемся более интересным и очень нужным делом.

Волшебное слово «нужность» немедленно вернуло глаза на место. Это вам не баловство, это что-то прямо грядет!

– У вас краски есть здесь?

Синхронный кивок.

– Тогда берите краски и идите к входным дверям. Папа сейчас отключит автоматику и вы разрисуете всю дверь, хорошо? Чтобы такие вот люди, как я, больше не врезались в нее сослепу.

Две сестры с воплями команчей нырнули в недра клиники, а Ник посмотрел на Дэна. Тот улыбался.

– Я хотел просить лично вас, но раз так… – слабо оправдался Ник, но тут же перешел к делу. – На каких условиях я остаюсь у вас и на сколько дней?

– Минимум пять, – коротко кивнул Дэн. – Импланты придется отключить для тонкой настройки и во избежание помех. Поэтому если есть какие-то незаконченные дела – вот диван и сколько угодно времени. Простите, но такой порядок, Николай…

– Ник. Я буду готов через пятнадцать минут.

Упасть на белую кожу дивана, увидеть свое растрепанное отражение в зеркальном потолке и быстро спрятаться от него за ширмой век.

<Отправить сообщение>

For: Ястреб

«Вит, я тут пропаду на несколько дней. Все хорошо будет. Клюквы мне оставь немного)»

***

Входящее выдернуло невидимую чеку, позволяя пульсу ударить в голову. Сбитое дыхание, полная потеря самоконтроля. Последний раз такое было в заливе Радуги, когда отражатель фотонной тяги начал рассыпаться в труху прямо во время посадки. Мысленная молотилка в голове стала невнятной, но ощутимой почти физически. Не помогло даже распахнутое настежь окно. Оставить клюквы – да легко, только что за смешной якорек такой? Что-то из разряда очень теплого, вроде недопетой песни или должка в виде редчайшей кенийской арабики. Так цепляются за жизнь те, кто не позволил себе большего…

И вдруг – как выключило. Ни мыслей, ни волнения. Пустота и невыразимая легкость, почти отрывающая от земли. Невесомость здесь и сейчас.

Вит скосил глаза на часы. Пятнадцать минут прошло.

Что с тобой там, Ник?..

Глава 1

Сон схлынул мгновенно, превратив кривую пульса в холку ощетинившегося зверя. Ударная волна, пущенный по телу ток – Ник не знал, с чем сравнить такой переход от сна к яви. Слишком резко, слишком страшно. Как лед пробить с той стороны…

А в ушах звенела почти абсолютная тишина. Почти – потому что рядом был какой-то шорох. Словно дышал кто-то. Стерег. Охотился.

Ник попытался открыть глаза. Свет не появился. Кромешная тьма расцветилась оранжевыми искрами. Ослеп? Ослеп?!

– Да чтоб вас всех!.. – крикнул Ник, отдаваясь животному страху.